Вменяемость при эпилепсии

Обследуемый И., 30 лет, шофер такси, обвиняется в  совершении наезда на двух пешеходов.

Из анамнеза: за 2 года до этого во время ночного сна эпизодически начали возникать большие судорожные припадки, по поводу которых не лечился. В ночь перед правонарушением был развернутый припадок, сопровождавшийся прикусом языка. Утром И. приступил к работе. Через 15 мин после выезда на знакомую трассу в неосложненной обстановке без помех на дороге заехал на середину улицы и, следуя по осевой линии с неизменной скоростью 50— 60 км/ч, не применяя торможения, сбил гражданку, которую, по показаниям свидетелей, легко можно было объехать. Проехав также по прямой еще 400 м и, продолжая движение при красном сигнале светофора, И. совершил на пешеходном переходе наезд на вторую женщину, после чего продолжал двигаться с прежней скоростью вблизи осевой линии. И. чуть не столкнулся на перекрестке с троллейбусом, водитель которого был вынужден резко затормозить.

Вскоре  И. остановил машину по знаку инспектора ГАИ. Выйдя из машины, он, по показаниям свидетелей, был каким-то странным и растерянным, не мог объяснить причину повреждений на своей машине, был бледен. Спустя 2 часа при медицинском освидетельствовании у И. на языке были обнаружены следы недавнего прикуса. И. был заторможен, вял, монотонен, жаловался на головную боль, говорил тихо, замедленно, без модуляций. Проба на алкоголь отрицательная. При осмотре врачом и на последующих повторных допросах в тот же день не помнил о содеянном.

При обследовании не помнил не только о совершенных  наездах, но и о последующих событиях в день правонарушения: осмотре врачом, повторном допросе следователем. О состоянии измененного сознания в моменты наездов свидетельствовала  и оглушенность, наблюдавшаяся в течение нескольких часов после правонарушения. Это подтверждается фрагментарностью воспоминаний о событиях, последовавших за правонарушением.

Заключение: И. страдает эпилепсией, совершил противоправные действия в состоянии амбулаторного автоматизма с нарушением сознания (отсутствие реакции на дорожную обстановку) при сохранности автоматизированных действий (удерживал руль в одном положении); невменяем.

Лица  с острыми, затяжными и хроническими эпилептическими психозами должны признаваться невменяемыми, но нередко  возникают определенные трудности  в распознавании этих состояний. Особенно это касается случаев резидуального бреда, который к моменту экспертизы может поблекнуть и потерять свою актуальность. Решающее значение, как и при сумеречных состояниях, имеют материалы дела. Для судебно-психиатрической оценки бывают трудными и случаи паранойяльных психозов (например, сутяжные).

Если  правонарушение совершено в межприступном  периоде, то вменяемость зависит  от глубины имеющихся изменений  личности. При выраженной эпилептической деградации, слабоумии больных признают невменяемыми. Так же решают вопрос о дееспособности и способности  давать свидетельские показания.

Часто определение  глубины эпилептических изменений  психики вызывает значительные трудности. Решающее значение тогда имеют интеллектуальные расстройства и нарушение критических  способностей.

Обследуемый Б., 38 лет, обвиняется в совершении хулиганских  действий.

Из анамнеза: с ранних лет у Б. по нескольку раз в год наблюдались состояния измененного сознания: во время беседы иногда «начинал произносить не те слова», несколько раз оказывался в неожиданном для себя месте. Большие судорожные припадки появились в возрасте 32 лет, возникали обычно по ночам, один раз в несколько месяцев. Лечился амбулаторно противосудорожными средствами. Из-за болезни не женился, проживал вдвоем с матерью. Работал преподавателем математики в вечерней школе. За последние 6 лет сменил несколько мест работы, так как всюду замечал недружелюбное, по его мнению, отношение к себе.

По показаниям свидетелей, отличался замкнутостью, редко разговаривал с сослуживцами, праздничных вечеров не посещал, постоянно чего-то боялся. В класс  Б. входил нерешительно; если получал  зарплату в вечернее время, то оставлял ее у завхоза. Несколько раз на работе вел себя странно: начинал  невнятно бормотать, смеялся без  причины, пританцовывал, размахивал руками, взгляд был блуждающим.

Последний раз подобное состояние наблюдалось  за 3 дня до правонарушения. В день правонарушения после незначительного  проступка ученика внезапно сильно разволновался, начал кричать, браниться, обвинять учеников и администрацию  в предвзятом к себе отношении, допустил бестактные, оскорбительные высказывания, в связи с чем был привлечен к уголовной ответственности. Дома рассказал матери, что на работе против него «опять организовали козни», хотят избавиться, специально придираются, восстанавливают против него учеников. Был направлен на судебно-психиатрическую экспертизу. Стационарной экспертной комиссией был признан вменяемым.

Диагноз: эпилепсияс редкими судорожными припадками, эпизодами нарушенного сознания и нерезко выраженными изменениями личности.

При повторной  экспертизе угрюм, держится в стороне от больных. Рассказал врачам, что после того, как в течение 6 лет не мог добиться желаемой работы, пришел к выводу о царящей вокруг несправедливости, писал много жалоб в различные инстанции. На последнем месте работы постоянно ожидал «каверз», избегал праздничных вечеров, «чтобы не могли обвинить в пьянстве», опасался за свою жизнь, считал, что его могут убить. Убежден, что его нарочно притесняли, умышленно создавали неблагоприятные условия для работы, чтобы он не справился со своими обязанностями и его могли бы уволить. Думает, что сослуживцы вели против него «подрывную деятельность с учениками», так как однажды ученик предложил ему решить задачу «про гвозди». Расценивает это как доказательство осведомленности учеников в том, что ему в коллективе «вставляли гвозди». Считает, что следствие ведется неправильно, свидетели на него «наговаривают», так как у директора много знакомств.

Мышление  обследуемого несколько обстоятельное, речь замедленна, память снижена. Интересы сосредоточены на своем здоровье и узком круге личных потребностей. Эмоционально неустойчив, раздражителен, злопамятен. О матери отзывается холодно, привязанности ни к кому не испытывает. Критические способности снижены.

В данном случае переплелись трудные для  разграничения эпилептические изменения  личности (эгоцентризм, эмоциональная  ригидность, недоверчивость, настороженность, злопамятность) с паранойяльными бредовыми  идеями отношения, преследования, сутяжничества, болезненно искаженной интерпретацией реальных фактов со склонностью к генерализации. Сочетание указанных расстройств, сопровождаемых отсутствием к ним критики, несмотря на незначительность интеллектуально-мнестических нарушений, обусловило выраженные изменения психики.

Заключение: Б. страдает эпилепсией с выраженными изменениями личности и паранойяльным бредом; невменяем.

Истинный  дефект психики нередко маскируется  психогенными декомпенсациями, проявляющимися либо усилением эпилептической симптоматики (учащение и усложнение припадков, усугубление  психических изменений), либо возникновением смешанных психогенно-органических состояний (сочетание истерической и органической симптоматики). В  связи с временным усилением  эпилептических проявлений деградация личности может казаться более глубокой, чем есть на самом деле. Возможно развитие и настоящих реактивных психозов. Симулятивное поведение также может мешать определению действительных изменений психики.

Во всех этих случаях необходимо длительное наблюдение и дифференцированное лечение (с применением антисудорожных и нейролептических средств), обязательно в стационаре. Только после сглаживания демокомпенсации или симптомов реактивного состояния можно установить истинный психический дефект больного. При этом необходимо учитывать материалы дела, медицинскую документацию о социально-трудовой адаптации больного, его способности ориентироваться в сложных ситуациях и защищать свои интересы.

Прогрессирующее течение заболевания, резистентность к терапии служат дополнительными  факторами для признания больного невменяемым или направления его на принудительное лечение.

Больных, признанных невменяемыми, направляют в зависимости от их психического состояния на принудительное лечение. В специализированных больницах  лечат больных с частыми сумеречными  состояниями и тяжелыми дисфориями с агрессивными тенденциями, а также больных с выраженной эпилептической деградацией личности в сочетании со значительными аффективными нарушениями.

Больных можно направлять на лечение и  на общих основаниях, например, при  совершении нетяжелого правонарушения в кратковременном пароксизме, при  редких припадках и незначительных личностных изменениях.

Больные без выраженных изменений психики  признаются вменяемыми в отношении  правонарушений, совершенных вне  пароксизмов. Для предупреждения дальнейшего  развития заболевания и профилактики повторных правонарушений таким  больным в случае их осуждения  рекомендуется амбулаторное противоэпилептическое  лечение в исправительно-трудовых учреждениях.

В заключении судебно-психиатрической экспертизы необходимо отметить, что больной, страдающий припадками, не допускается к работе у огня, на высоте, около движущихся механизмов.

 

Заключение

 

Наличие юридического критерия психических  расстройств, не исключающих вменяемости (точно так же, как и в случае установления невменяемости), полностью  зависит от медицинского критерия. Аномалии психики влияют на нервную  систему таким образом, что субъект  оказывается не в состоянии в  полной мере осознавать фактический  и социальный характер своего поведения. Это естественное положение законодатель отразил термином «в силу»: «Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать...» (ст. 22 УК РФ). При этом следует иметь  в виду, что психические аномалии сами по себе не могут определять преступное поведение. Человек может пребывать  долгое время в состоянии дисбаланса процессов возбуждения и торможения, но при этом не совершать преступлений. Но если стрессовая или иного рода эмоциогенная ситуация повлияла на этот психофизиологический дисбаланс, то в этом случае можно говорить о применении ст. 22 УК РФ. Например, на глазах у мужчины, психика которого «отягчена» истерической акцентуацией, совершается тяжкое оскорбление его возлюбленной, в результате он совершает убийство. В данном случае эмоциогенная ситуация максимально обострила аномальные психические процессы, которые и вызвали конкретный поведенческий акт.

Изучение таких обстоятельств, как сила и интенсивность психотравмирующей  ситуации, длительность ее накопления, способность к самоконтролю и  возможность найти правильный выход  из создавшейся ситуации, успокоиться, забыть нанесенную обиду, также поможет  в правильной квалификации действий обвиняемого.

Неправомерно употребляемый в  экспертных заключениях сам термин «вменяемость» можно считать  ключевым в рассматриваемой проблеме. Ведь именно с его неверного истолкования в большинстве случаев начинаются все последующие ошибки и недоразумения, аналогичные тем, которые только что были проанализированы. Эти ошибки непосредственно не связаны с качеством проведенной экспертизы и вытекают из неправильной трактовки предметной стороны и логической структуры экспертных выводов.

 Ограниченная вменяемость не является промежуточной стадией между вменяемостью и невменяемостью. Она устанавливается в рамках вменяемости, так как у ограниченно вменяемого лица сохраняется возможность осознания общественной опасности своих действий и возможность руководить ими.

 Ограниченная вменяемость устанавливается только судом на основании судебной психолого-психиатрической экспертизы. Психические расстройства, не исключающие вменяемости, не являются основанием для освобождения от уголовной ответственности.

 Аффективно-волевые аномалии и своеобразие мыслительной деятельности, имеющееся у некоторых психически неполноценных личностей, могут сужать сопротивляемость к соблазну, ослаблять конкретные механизмы поведения, ограничивают альтернативные возможности выбора действия в тех или иных ситуациях. Такие особенности психики, как легкая возбудимость, неустойчивость, колебания настроения, эмоциональная незрелость, извращенная сексуальность и так далее, нередко облегчают реализацию криминального акта, приводят личность в конфликт с законом.

 

 

Список источников и  литературы

 

1. Нормативные акты:

1.) Конституция Российской Федерации. 

2. Уголовный кодекс Российской федерации 2010 г.

2. Научная и учебная литература:

1. Судебная психиатрия: Учебник / Под. Ред. Проф. А. С. Дмитриева, проф. Т. В. Клименко. – М.: Юристъ, 2002.
2. Судебная психиатрия: Учебник для вузов / Под общ. ред. акад. РАМН Г. В. Морозова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма, 2004. — 528 с.
3. Назаренко Г.В. Невменяемость: Уголовно-релевантные психические состояния. – СПб.: Юридический Пресс Центр, 2002.
4. Шишков С. Понятия «Вменяемость» и «Невменяемость» в следственной судебной и экспертной практике // Законность. - №6. – 2000.
5. Н.Н. Величко. Основы судебной медицины и судебной психиатрии. Учебник. – М.: ЦИиНМОКП МВД России, 2000. - 325 с.