Эпидемический процесс и его звенья

В этом определении не делается существенных различий между составными частями, или звеньями, эпидемического и эпизоотического  процессов. Оба они состоят из одних и тех же звеньев —  источников инфекции, факторов передачи и восприимчивых особей, и различия сводятся к тому, что при эпизоотическом процессе первое и третье звено являются организмами животных, а при эпидемическом  процессе — организмами людей. Но даже и это обстоятельство встречается  не всегда «в чистом виде». Для некоторых  зоонозов человек может заменить животных (например, желтая лихорадка  городов, описторхоз, висцеральный лейшманиоз и другие зоонозы, при которых  человек не является эпидемическим  тупиком). Кроме того, существует большая  группа инфекций, где паразит чередует свое пребывание в организме человека и животного. Что же это за процессы — эпидемические или эпизоотические? К этой смешанной категории относятся в сущности все трансмиссивные заболевания, поэтому ставить человека в центре событий, имея в виде практическую задачу — предотвратить заражение, вполне оправдано, однако это еще не дает права на антропоцентризм в научной трактовке экологического процесса.

Таким образом, существо эпизоотического  и эпидемического процессов одно и то же — обеспечение сохранения вида паразита — возбудителя болезни. А поскольку это так, то природа  обоих процессов биологическая, оба они относятся к биологическим, точнее, к экологическим явлениям. Различия между ними заключаются  в следующем. Эпизоотический процесс  заключается в распространении  возбудителя среди животных, поэтому  он зависит от условий жизни животных. Движущими силами эпизоотического  процесса являются факторы биологические, так как жизнь животных подчинена  биологическим законам. Эпидемический  процесс состоит в распространении  возбудителя среди людей, в человеческом обществе и поэтому он зависит  от условий общественной жизни людей. Движущими силами эпидемического процесса в связи с этим являются факторы  социальные, так как общественная жизнь людей подчиняется социальным законам.

Эти положения могут встретить  возражение следующего типа: поскольку  эпидемический процесс происходит в обществе, то и природа его  социальная. Или по-иному: не может  быть, чтобы природа эпидемического процесса была биологической, а движущие силы социальными.

Среди эпидемиологов утвердилась мысль, что инфекционный процесс имеет  биологическую природу, а эпидемический  процесс — социальную. Аргументируется этот тезис тем, что инфекционный процесс представляет собой взаимодействие возбудителя с организмом человека, в то время как эпидемический процесс осуществляется в человеческом обществе. Развитием этого тезиса является второе из вышеупомянутых утверждений, что если социальные факторы являются движущей силой эпидемического процесса, то и сам процесс имеет социальную природу, подчиняется социальным законам. В качестве доводов приводят известное положение классиков марксизма о социальных причинах эпидемий.

Нам представляется, что все эти  доводы являются плодом недостаточно глубокого анализа сущности эпидемического процесса, условий, в которых он протекает, и его движущих сил. Человек не изолирован от окружающей его природы, напротив, природа — его естественная среда, которая оказывает на него влияние, и вместе с тем человек  оказывает глубокое влияние на природу. Подчиняя природу своему влиянию, человек  не отменяет законы ее развития, а лишь использует их в своих целях.

Нет нужды доказывать, что одомашнивание  животных явилось результатом общественно-экологической  деятельности человека — не будь человека, не было бы и домашних животных и поражающих их заразных болезней. Вряд ли, однако, из этого следует, что жизнь домашних животных или домовых грызунов подчиняется социальным закономерностям и имеет социальную природу.

Можно на это возразить, что все  эти процессы относятся к миру, окружающему человека, а не к самому человеку. Однако и с этим возражением  нельзя согласиться. Человек, будучи социальным существом, тем не менее не теряет своей биологической природы. Он болеет не только многими болезнями, свойственными только ему, в том  числе инфекционными. Однако никто  не отрицает биологической природы  различных патологических процессов, в том числе и тех из них, которые поражают его интеллект. Если болезнь человека вызвана бактерией  и червем, то ни у кого не вызывает сомнения биологическая природа  этой болезни. Почему же процесс распространения  бактерий и червей среди населения  объявляется процессом социальным? А ведь ничего иного, кроме распространения  этих и других паразитов среди  населения, эпидемический процесс  не представляет. И если людям бывает от этого худо, то это еще не аргумент в пользу того, чтобы возвести распространение  паразитов в ранг социального  процесса.

Нам остается рассмотреть, справедливо  ли положение о том, что эпидемический  процесс имеет биологическую  природу, а движущими силами его  являются социальные факторы. Это положение  иногда встречало возражение, ибо, согласно известным положениям материалистической диалектики, каждое явление имеет  свои внутренние законы развития. С  этим нельзя не согласиться, а нашей  задачей как раз и является попытка вскрыть эти внутренние законы развития. Они, как мы неоднократно пытались показать, имеют биологическую  природу и существо их заключается  в постоянном приспособлении паразита к меняющимся условиям среды, результатом  чего и является сохранение и процветание  данного паразитического вида, если он смог приспособиться к изменившимся условиям среды. Для возбудителей заразных болезней человека такой средой является совокупность организмов человека, человеческое общество. Уклад жизни людей и  его изменения отражаются на жизни  паразитов самым существенным образом. Причем речь здесь идет не о каких-то изменениях физиологии организма человека. Развитие капитализма и образование  рабочего класса из обнищавшего крестьянства привели к созданию городских  трущоб, перенаселенных и санитарно неблагополучных. Но ведь это и есть наиболее благоприятные условия существования для многочисленных возбудителей инфекционных заболеваний, в первую очередь таких, как дизентерия и брюшной тиф, гельминтозы, детские инфекции, туберкулез. Социалистическая индустриализация народного хозяйства сопровождается строительством благоустроенных городов, ростом благосостояния населения и его санитарной культурой, что и создает неблагоприятные условия для распространения среди населения упомянутых заразных болезней. В обоих случаях движущими силами роста (при капитализме) и снижения (при социализме) заболеваемости инфекционными болезнями явились факторы социальные, между тем как законы распространения этих болезней среди населения не изменялись, оставшись биологическими (экологическими).

Конечно, не следует упрощать взаимоотношение  биологического и социального в  эпидемическом процессе, так как  смена социально-экономических формаций не всегда непосредственно отражается на эволюции инфекционных болезней. Решающее значение имеет здесь не сам социальный строй, а жилищные условия, питание, особенности быта, демографические  процессы, миграции и войны и многое другое, что можно выразить одним  определением — экология человека. Поэтому, хотя чума XIV века возникла в  эпоху феодализма, а туберкулез «расцвел»  в XIX веке при капитализме, вряд ли следует  чуму считать «инфекцией феодализма», а туберкулез — «инфекцией капитализма». На самом деле экология человека не изменяется автоматически и сразу  после смены той или иной экономической  формации. Особенно это относится  к нашему времени, когда связи  между странами и народами стали  весьма интенсивными. Как будет показано дальше, они сделали возможным  появление такой глобальной инфекции, какой является грипп, существующей в человечестве в целом.

Ограничимся этими примерами, так  как наше последующее изложение  будет подтверждением тезиса о том, что эпидемический процесс имеет  биологическую природу, а движущими  силами его являются условия общественной жизни людей.

Мы изложили фактическую сторону  вопроса. Что же касается философской  его стороны, то в мире можно найти  немало процессов, движущие силы которых  имеют иную природу, чем сами эти  процессы. В сущности, вся история  развития органического мира является примером процессов подобного типа. Изменения рельефа и климата  земли на протяжении геологических  эпох относятся к явлениям геофизическим, а между тем именно эти изменения  часто становились движущими  силами эволюции органического мира, приводившими к вымиранию примитивных  видов, к появлению более высокоразвитых.

Философское осмысливание вопроса  о содержании эпидемического процесса, его природе, условиях, необходимых  для его существования, и его  движущих силах не является схоластическим спором: без правильного осмысливания этих вопросов нельзя понять эволюцию заразных болезней человека и найти  пути их ликвидации. Можно сказать, что эпидемический процесс —  экология паразита (возбудителя болезни) в человеческом обществе. Экологический  принцип, таким образом, должен лежать в основе изучения эпидемиологии  любой инфекционной болезни.

Попробуем несколько подробнее изложить применение экологического принципа в эпидемиологии.

Наиболее распространенное и, пожалуй, общепринятое определение эпидемиологии  гласит, что это паука о закономерностях  распространения заразных болезней среди людей, в человеческом обществе. Вряд ли следует оспаривать правильность этого определения, прочно вошедшего  в обиход и являющегося начальной  фразой учебников эпидемиологии. Как  следствие этого определения  в теорию и практику эпидемиологии  введены понятия, характеризующие  эпидемический процесс: источники  инфекции, факторы и механизмы  передачи заразного начала, восприимчивость  и иммунитет населения. При этом, поскольку эпидемический процесс  происходит в человеческом обществе, то и заразное начало — возбудитель  инфекционной болезни — в эпидемиологии  рассматривается с точки зрения человеческого общества как некая  внешняя сила по отношению к нему. И в этом случае с первого взгляда  трудно что-либо возразить против этого, и лишь при более эпоху феодализма, а туберкулез «расцвел» в XIX веке при капитализме, вряд ли следует  чуму считать «инфекцией феодализма», а туберкулез — «инфекцией капитализма». На самом деле экология человека не изменяется автоматически и сразу  после смены той или иной экономической  формации. Особенно это относится  к нашему времени, когда связи  между странами и народами стали  весьма интенсивными. Как будет показано дальше, они сделали возможным  появление такой глобальной инфекции, какой является грипп, существующей в человечестве в целом.

Как известно, факторами передачи заразного начала называют те элементы внешней среды, которые обеспечивают «эстафетную передачу» возбудителя  из зараженного организма в здоровый и тем самым делают возможной  непрерывность эпидемического процесса, совершенно необходимую для существования  самой заразной болезни. К числу  факторов передачи, т. е. элементов внешней  среды, обеспечивающих непрерывность  эпидемического процесса, относятся, с  одной стороны, пищевые продукты, одежда, предметы домашней обстановки, с другой — живые переносчики: мухи, вши, блохи, клещи, комары, москиты  и другие, преимущественно кровососущие членистоногие. Действительно, при  антропонозах, т. е. болезнях, поражающих человека, все эти как живые, так  и неживые факторы, передающие заразное начало, являются элементами внешней  среды по отношению к человеку и человеческому обществу и с  этой точки зрения могут быть признаны факторами, передающими заразное начало.

Однако если мы перейдем к зоонозам, т. е. болезням, поражающим человека и  животных, то здесь подход меняется. Например, при бруцеллезе сельскохозяйственных животных, от которых заражается человек, относят не к факторам передачи, а к источникам инфекции, а при клещевом энцефалите теплокровных животных, заражающих клещей, относят к источникам инфекции, а клещей, которые непосредственно заражают человека, к переносчикам. В этом случае руководствуются другими принципами, считая, что источником инфекции или резервуаром возбудителя (а это не одно и то же) является организм теплокровного, в котором происходит размножение, а мелкое членистоногое, в организме которого также происходит размножение этого вируса, относится к переносчикам.

Нетрудно видеть, что последний  принцип в данном случае применяется  далеко по последовательно. В примере  с клещевым энцефалитом мышевидные грызуны и иксодовые клещи  в равной мере являются местом обитания, размножения и жизнедеятельности  паразита — вируса клещевого энцефалита. Более того, организм клеща является более постоянным местом жизни вируса, ибо пребывание его в организме  грызуна сравнительно кратковременно, тогда как в организме клеща  после его заражения вирус  не только сохраняется в течение  всей жизни, но и может передаваться трансовариально потомству. Из этого примера отчетливо видно, что антропоцентрический подход к эпидемическому процессу имеет серьезные недостатки; если мы вторгаемся в область зоонозов, приходится с большой натяжкой пользоваться введенными в эпидемиологию понятиями и терминами, которые в данном случае не помогают понять ни сущности эпидемического процесса, ни условий, необходимых для разрыва его непрерывности. Указанная односторонность эпидемиологического подхода к зоонозам может быть обнаружена и при анализе некоторых антропонозных инфекций.

Нам представляется, что упомянутые недоразумения и весьма натянутое  толкование таких эпидемиологических понятий, как резервуар инфекции и факторы передачи, связаны с  основной методологической погрешностью — антропоцентрическим подходом к пониманию эпидемического процесса.

Мы уже неоднократно высказывали  положение, что эпидемиологию заразных болезней надо понимать как экологию паразитов — их возбудителей в человеческом обществе, а если речь идет о зоонозах, то как экологию возбудителей в популяции определенных видов животных, в круг которых может быть включен и человек. Указанное положение вовсе не претендует на определение эпидемиологии как науки. Оно лишь подчеркивает основной методологический подход, необходимый для понимания сущности эпидемического процесса как категории исторической. Именно поэтому он помогает понять не только настоящее каждой инфекционной болезни, но также ее прошлое и будущее.

Заключение

Экологический принцип в эпидемиологии  имеет не только познавательное значение для выявления вопросов происхождения  и эволюции инфекционных болезней, но и для правильного планирования и оценки эффективности профилактических и противоэпидемических мероприятий. Стать на «точку зрения паразита-возбудителя», значит попять условия его существования  в человеческом обществе, учесть наиболее прочные и обнаружить наиболее слабые звенья эпидемического процесса с тем, чтобы разработать и провести в жизнь такую систему профилактических и противоэпидемических мероприятий, которая с наименьшей затратой сил  могла бы надежно разорвать эпидемическую  цепь в наиболее слабом звене и  тем самым обеспечить ликвидацию инфекционной болезни вплоть до полного  истребления ее возбудителя на нашей  планете.

Однако применение только этого  принципа недостаточно для того, чтобы  понять происхождение и эволюцию возбудителей заразных болезней человека. Для решения этой проблемы необходимо использовать сравнительно-исторический метод в эпидемиологии.

Список  использованных источников

1.  В.М. Жданов, Д.К. Львов. Эволюция  возбудителей инфекционных болезней. – М.: Медицина, 1984

2.  А.Б. Виноградов, С.Г. Глумов, Т.Д. Афонина. Медицинская паразитология. – М.: Феникс, 2006

3.  Биоразнообразие и экология  паразитов. – М.: Наука, 2010

4.  А.И. Ятусевич, И.В. Рачковская, В.М. Каплич. Справочник по ветеринарной и медицинской паразитологии. М.: Техноперспектива, 2011

5.  А.А. Воробьева, А.С.  Быкова. Микробиология. М.: Медицина, 1999