Творчество Леонида Николаевича Андреева

Творчество  Леонида Николаевича  Андреева.

биография Леонида  Андреева 

      1)его предки, его детство

      2)гимназические годы

      3)университет

      4)Москва

      5)1895-96 первые выступления в печати

      6)на пути к славе

      7) Первая русская революция и довоенные годы

      8) Первая мировая война, революция  1917 г. и смерть писателя

     9) Творчество, основные идеи 

Леонид Николаевич- русский писатель. Представитель  Серебряного века русской литературы. Считается родоначальником русского экспрессионизма. Родился 9 августа 1871 года.

Типичный представитель  средней , или «разночинной» интеллигенции . Л.Андреев не имеет ветвистого родословного древа.»Род» Андреевых начинается отцом писателя , который был сыном  орловского помещика и предводителя дворянства Карпова от крепостной девушки.

Отец Леонида  Андреева , Николая Андреев , не получил  большого образования . Он окончил лишь трехклассное уездное училище , а  затем прослушал таксаторские классы при орловской губернской гимназии , и таким образом стал землемером.

Жили Андреевы не особенно богато , но во всяком случае, «дом их был , что называется , полная чаша». Сначала они занимали квартиру , но  потом Николай Андреев  построил свой домик на 2-ой Пушкарной  улице.Дом этот сохранился в неприкосновенности до сих пор.Небольшой,всего в 4 онка по фасаду,в псевдорусском стиле,весь в резьбе,выкрашенный зеленую краску,он резко выделялся  в ряду своих соседокНесмотря на небольшие размеры, домик довольно поместительный – в нем теперь 2 квартиры. За домом –фруктовый садик, в который ведет терраса. Эта терраса фигурирует в автобографической пьесе «Младость», в которой Л.Н.Андреев вывел себя , своих отца, мать, тетку, знакомых и товарищей – орловских гимназистов и гимназисток . Как и в пьесе ,отец был большим любителем садоводства. Любовно  смотрел он на  с террасы на огромные вязы, растущие и по сей день рядом с домом . По словам орловского старожила А . Г. Шиллера,  незадолго перед смертью Николай Андреев вышел на балкон и , притянув к себе ветвь вяза , свил ее наподобие венка. «Когда умру , положите мне этот венок на гроб», - сказал он жене. Через несколько он умер. Жена спилила эту ветвь и положила ему на гроб в виде громадного венка.

Быть может  сама профессия землемера ,которая  постоянно сталкивала Николая Андреева с природой , с полями, с лесами, лугами, озерами, и прочими угодьями, способствовала развитию этой любви к природе . От отца в значительной степени унаследовал ее и Леонид, который всю жизнь с особой нежностью относился к природе и чутко воспринимал ее красоты. Но в характере отца Леонида , кроме этих подкупающих черт ,были и иные.  Внешне, тучный, мужественный и высокий, он был строг и суров. В семье его все боялись.

Мать Леонида- Анастасия  Николаевна,(урожденная Пацковская). Род  Пацковских  польский, но давно обруселый – мать Леонида была типичной русской провинциалкой. Но если Пацковские и были дворяне, то, во всяком случае , захудалые дворяне, т. К. мать Леонида была неграмотная. На протяжении 3 страниц она не поставила ни одного знака препинания и почти ни одной прописной буквы; она не признает совершенно буквы «ять». Вместо « у нас » она пишет « нос» , вместо  «дача» – «доча» пишет : «чувствуить» , «счецы», «песьмо» «пешу» «фолоформ»., переносит на новую строку «ть» и т.д.

По единогласному  отзыву всех воспоминаний о ней , мать Леонида производила впечатление милой, приветливой, домовитой хозяйки, но особенно всем бросалось в глаза ее исключительная любовь к старшему  сыну, Леониду.

Мать Леонида  была неизменной спутницей всей его  жизни. Когда Леонид был студентом, она переехала для него жить в Москву; впоследствии , во время его путешествий по России и за границей, она почти всегда его сопровождала; последние годы жила с ним в Финляндии, в Райволе, на черной речке, где у Леонида была своя дача.

Судьба была к ней жестока. Ей пришлось преждевременно схоронить своего сына на 49-ом году жизни. Но и сама она ненадолго его пережила : она умерла при невыясненных обстоятельствах (ее нашли мертвой на полу у двери) 2 декабря 1920 года.

Характерно, что  сам Леонид происхождения своего таланта возводил к материнской линии. Он говорил : « я плохо знал моих восходящих родных: большинство из них умерло, либо безвестно затерялось в жизни, когда я был еще маленьким. Насколько могу судить по тем немногим данным, которые дало мне наблюдение, мое впечатление к художественной деятельности опирается на материнскую линию. Именно в этой стороне я нахожу наибольшее количество людей одаренных. Бескорыстная любовь к вранью и житейскому вредному сочинительству, которой иногда страдают обитатели наших медвежьих углов, часто бывает неразвившимся зародышем того же литературного дарования.

«…В смысле обычной  талантливости они, оставаясь самоучками, проявляли себя так: одни любили и  умели рисовать, но не шли дальше лошадей и турок в фесках, другие имели склонности к музыке, но и другого инструмента, кроме трехрядной гармоники, не знали ».

Есть указания , что мать Леонида отличалась большое  фантазией и в детстве рассказывала ему различные сказки и фантастические истории, часто своего сочинения, которые производили сильное впечатление на будущего писателя.

Детство часто  дает неизгладимое впечатление на всю  жизнь , определяя «психологическую установку» человека , направляя и  предопределяя его миросозерцание.

Родился и рос  Леонид в приходе Михаила Архангела , на 2ой Пушкарной улице- той самой, о которой говорится в рассказах «Баргамот и Гараська» «Весенние обещания». Окраинные кварталы тянутся маленькими одноэтажными домиками и избушками да заборами; внутри же кварталов – сады. Дойдешь до конца сада, а за забором – другой. Хозяин его живет по ту сторону квартала , и где кончаются сады – видно. Весною все в снегу цветов – вишен, яблонь, груш. Немало живет в этих садах соловьев.

В таких садах, на улице , на реке, за рекой, в поле, проходили детство, отрочество и юность Андреева.

В фельетоне  Леонида под заглавием «когда мы мертвые, пробуждаемся « имеется  характерное лирическое место: «  давно это было, давно. Я жил  в городе, в котором есть природа..В  этом городе были широкие безлюдные  улицы, пустынные как поле, площади и густые, как леса, сады. Летом город замирал от зноя и был тих, мечтателен ,как отдыхающий турок; зимой его покрывала густая пелена снега, пушистого, белого, мертвенно-прекрасного. Он высокими белыми горами лежал на крышах, подходил к самым окнам низеньких домов и немой тишиной наполнял весь город. Точно с перелетными птицами улетали все звуки на юг, и когда двое людей встречались и разговаривали на улице, голоса их звучали так одиноко и странно..

И однажды показалось мне, что я понял значение и смысл таинственных звуков, родившихся и умиравших в белом и немом пространстве. Это было тихое, немного морозное утро. Быстрые коньки уносили меня за город, и уже последние кресты церквей, горевшие на солнце, скрылись за изгибами неширокой реки. Под собой я видел гладкий темный лед с блестящими пузырьками воздуха, замерзшего в середине; ухо мое наполнялось звуком разрезаемого коньками льда и свистом бегущего воздуха, и я быстро несся вперед , все вперед, и минутами словно крылья чувствовал  у себя за спиной.

И когда я  наконец остановился и взглянул победоносно на пройденный путь и  окинул глазами реку, берег и небо, - я был поражен торжественной  красотой того, что было вокруг меня. Торжественно и глубоко-спокойно молчал высокий белый берег, и еще более высокое, бесконечно высокое, молчало голубовато-зеленое небо. Ослепительно сверкал снег и кротко сияло небо – и только снег и небо были вокруг меня…»

«… и жутко , и покойно, и радостно было , как  в светлом храме, и только благоговением  могу я назвать то чувство, которое всесильно охватило меня, сковало дыхание и сделало немым, как все вокруг . Долго стоял я так и « слушал тишину», и, вместо  покоя, непонятный и дикий страх начал закрадываться в сердце. И я закричал громко, пронзительно, как испугавшийся ребенок, но не закрыл я еще рта, как уже не было звука – будто он раздался внутри меня

И от этого стало  еще страшнее.  И тут в эту  минуту дикого страха, неведомо откуда прилетел ко мне  далекий, веселый  звук церковного колокола . И при  первом далеком ударе я отнял от глаз погружавшие их в тьму шерстистые перчатки; при втором я осмелился оглянуться вокруг себя, а при третьем- рассмеялся.Там люди!Милые, хорошие, живые люди!...»

Так формировалось  миросозерцание будущего Леонида Андреева . Стремление к контрастам, к мыслям о жизни и смерти, ужас одиночества, космический ужас перед бытием и небытием, благоговейное отношение к природе и страстная любовь к людям и к жизни – все это складывалось там , на орловских просторах.

Сверлящая мысль- андреевская муза- стала посещать его еще в детские годы. Сохранился детский портрет Леонида . На снимке виден сидящий в кресле 3-4 летний карапуз. Но серьезны и грустны и не по- детски глядят его черные, как вишни глаза. По словам матери Леонида, он уже в детстве был «очень серьезным»

Рано развилась  страсть к чтению Читал все  что ни попадется, от какой-нибудь «Любовницы короля Наварского» , до классиков, русских  и иностранных, но особенно увлекался  описаниями приключений и путешествий. Запоем читал Жюля Верна, Майн- Рида, Фенемора Купера. «Читать я начал с 6 лет и читал чрезвычайно много, все, что попадалось под руку, -говорил сам Леонид. «Лет с 7 уже абонировался в библиотеке. С годами страсть к чтению становилась все сильнее, и уже с 10-12 лет я начал ощущать  то известное провинциальному читателю чувство, которое могу назвать тоскою о книге.»

В детстве проявилась и одна из сильных страстей Леонида, не покидавшая его всю жизнь- страсть  к рисованию: « чуть ли не с самого младенчества чувствовал страстное  влечение к живописи. Рисовал много ( первою учительницей была мать, которая держала карандаш в моих руках)»…Однажды юный художник нарисовал разноцветными карандашами рубль, и так удачно, что отец в сумерках принял его за настоящий и разменял на мелочь серебром. Вскоре, конечно, подделка обнаружилась, и художнику сильно попало , так как отец увидел в этой шалости..государственное преступление- подделку денег.Немало материалов дали детские годы и для творчества ,Леонида. Кроме упомянутых уже рассказов «Бергамот и Гараська» «Весенние обещания» , и для многих других произведений Леонид пользовался своими детскими впечатлениями. Например рассказ «Ангелочек»- художественная страничка из автобиографии. Елка была у Пацковских. Наверху был привешен восковой ангелочек, который привлек внимание Андреева. Когда раздавали игрушки детям, ангелочка подарили ему. Дома он его положил на лежанку, и к утру ангелочек растаял..

Гимназические годы Леонида Андреева

Летом 1882 года , когда мальчику было почти 11 лет, его  отдали в Орловскую, тогда еще единственную гимназию . Экзамены он выдержал ,и, хотя вышла некоторая заминка с документом отца «о звании», был принят в 1-ый класс.

Время, в которое  учился Леонид, с 1882 по 1891 г. было как  раз эпохой наибольшего расцвета «деляновского»  классицизма. В старших классах по- гречески было 8 уроков в неделю, по латыни – 7.Немудренно, что гимназическая наука не увлекла Леонида.«…учился скверно, в 7 классе целый год носи звание последнего ученика и за поведение имел не свыше 4, а то и 3.Самое приятно проведенное время, о котором до сих пор вспоминаю с удовольствием ,- это перерывы между уроками, а также те редкие, впрочем  случаи, когда меня выгоняли из класса.»

Среди гимназических  учителей он слыл за художника, и ему  « советовали немедленно ехать в  академию(обычная форма совета была такова: чем сидеть на камчатке и протирать парту, поезжайте-ка…и т.д.)»Прежде всего не сразу Андреев стал плохо учиться. Начал он недурно и при переходе из 1 во 2 класс получил похвальную грамоту «за отличные успехи в науках и благонравии» , т.е. ,стало быть ,перешел одним из первых. В 5 классе Леонид сидел 2 года.(при переходе в 7 класс нередко оставляли на 2ой год) Кроме того была причина . Как раз в это время пребывания Андреева в 6 классе у него умер отец. Семейная передряга не могла не отразится и на его успехах.Неровно учился и по отдельным предметам . Лучше всего , конечно по - русски . Славою искусного мастера по части сочинений он пользовался и у гимназистов; по крайней мере, он обычно писал сочинения для 5-6 товарищей. Бывали и курьезы. Так приходилось писать на одну тему несколько сочинений и все по-разному, то случалось, что, в конце концов, фантазия истощалась, и свое, которое писалось последним, выходило значительно уже «чужих».Совсем плохо давалась ему математика .Слаб был и по древним языкам. К урокам в старших классах относился довольно легкомысленно ,т .е. вовсе не готовил , как впрочем поступало и значительное большинство его товарищейАттестат зрелости им был получен такой: поведение ,конечно, было обозначено, как «отличное», -иначе бы его не приняли ни в одно высшее учебное заведение,- исправность в посещении и приготовлении уроков, а также в исполнении работ»,прилежание и «любознательности» аттестованы как  удовлетворительные; в предметах он «обнаружил нижеследующие познания»: «в Законе Божием» -4, в Русском языке и словесности-5, Логике -4; во всех остальных предметах, т.е. латинском и греческом языках, в математике, физике , истории, географии и немецком языке-3; по-французски экзамена не держал.