«Путешествия Гулливера» Дж. Свифта в критике

Российский  государственный педагогический университет  им. А.И. Герцена

Выборгский  филиал. 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат по курсу «зарубежная литература XVIII века»

«Путешествия  Гулливера» Дж. Свифта в критике.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Выполнил: Сидельникокова М.

                                                                           Проверил: Хворостин Д.В.  

2009г. 

Содержание:

Введение                                                                                     3

«Бесконечные  гулливеры»                                                         4

Гулливер –  «нулевой персонаж» или маска  автора?               6

Тайны Гулливера  и Свифта.                                                      9  

Жанр и композиция Свифта "Путешествия Гулливера"        11

Заключение                                                                                 13

Список использованной литературы                                       14  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

Несмотря  на то, что «Путешествия Гулливера» написаны более двух веков назад, Свифт и его роман являются вечным объектом для всевозможных исследований.  Критики всего мира беспрерывно находят в «Путешествиях» какие-то особенности, выявляют специфику их жанра и композиции, решают загадки этой книги. Впрочем, как заметил в своей работе  «Путешествие с Гулливером» В. Муравьев, даже среди работ узких специалистов чаще можно встретить полемику об изучении 4-й части "Путешествий", чем собственно их изучение¹. Множество работ посвящено и самой жизни и личности Свифта, вызываемой несмолкаемые споры, итоги которых иногда доходят до абсурда. Это замечает Непомнящий Н. в своей книге «Странники Вселенной»: «когда в 1726 году Джонатан Свифт в своем «Путешествии Гулливера» с удивительным знанием дела рассказал об ученых-астрономах с летающего острова Лапуты, за полтораста лет до повторного открытия Деймоса и Фобоса, приведя астрономические данные последних, то знания об этих лунах, тогда еще неизвестных науке, породили любопытную теорию о том, что Свифт был марсианином»².

В этом реферате я попытаюсь кратко представить некоторые исследовательские и критические статьи к «Путешествиям…» Свифта. 
 
 

1 [Муравьев 1970: 21]

2 [Непомнящий Н. Н. 1999: 196]

1. «Бесконечные  гулливеры».

В самом  начале своих путешествий Лемюэль  Гулливер  мечтал принадлежать к "струльдбругам", людям с меткой на лбу над левой бровью, рождающимся иногда по чистой случайности и обладающих от рождения бессмертием. В мировой литературе герой Свифта в некотором роде и стал такой персоной.

Два с половиной века продолжаются странствия Лемюэля Гулливера по волнам книжного океана. В статье «Бесконечные Гулливеры» автор В. Бугров проследил их «путь» за 250 лет.

Одним из первых, кто «оживил» Лемюэля  был Фридьешем Каринти, выпустивший  в 1916 году "Путешествие в Фа-ре-ми-до", фантастическую повесть о "соль-ля-си", неорганических существах, населяющих будто бы одну из планет Солнечной системы. Гулливер в этой повести - современник Каринти, с болью размышляющий о нищете, страданиях, болезнях, убийствах, коварстве и лжи, которые царят в его мире и кажутся тем отвратительнее, что сопоставляется с чистотой Общества "соль-ля-си".

«В более позднем "Гулливере у арийцев" (1936) немецкого писателя-антифашиста Георга Борна речь идет уже не о нравах буржуазного общества вообще, а о конкретном и вероятно, самом мерзком в истории человечества проявлении насилия - германском фашизме. "Профессор Эдинбургского университета Гулливер в далеком будущем случайно попадает на уединенный островок, где некогда - после крушения нацистского режима - укрылись восемьсот "лучших" арийцев, печальное и смешное зрелище являет собой "великое арийское пленемя, в течение полутысячи лет последовательно проводившее в жизнь фашистские расовые теории»¹. Впрочем, у Свифта заимствовали не только героя-рассказчика.

1. [«Уральский следопыт 1976 №10:69]

Например, у Дефонтена в его романе «"Новый  Гулливер, или Путешествия Жана Гулливера, сына капитана Гулливера" главным  действующим лицом является, как  видно по названию, сын Лемюэля. В романе Висента Бласко Ибаньеса «Женский рай» действие разворачивается в свифтовской Лилипутии, а в повести Л. Бермана "Путешествие по стране Авто" (1961), напротив, в необъятной стране "Людей-Гор".

Как верно заметил Бугров, судьба книг, получивших широкое признание читающей публики, универсальна: рано или поздно они становятся объектом для шутливых либо серьезных подражаний¹. И все-таки далеко не все относятся к таким пародиям положительно.

В одном эссе, автор которого предпочел остаться неизвестным, с возмущением упоминается о поддельном третьем томе «Путешествий…»: «там утверждалось, что том написан истинным автором «Гулливера», а в самом сочинении Гулливер второй раз путешествует в Бробдигнег, но писака, это сочинявший, быстро устал придумывать и скопировал текст из французской книги «История Северамбов». …Понадеявшись на редкость книги, этот «истинный Гулливер», решился на плагиат»². И совсем нелестно автор отзывается о произведении «Эротические приключения Гулливера», выпущенном недавно издательством «Институт социологии»: «В аннотации говорится: «Эта книга является единственным в мире изданием неизвестной рукописи Свифта, созданной им в 1727 году на основе глав и частей, изъятых первым издателем "Путешествий Гулливера..." за их "откровенный и шокирующий характер"». Автор этой гадости видимо хотел позабавить публику «эротикой» и имел наглость на титуле поставить имя – Джонотан Свифт»². 

Одним же из последних  по времени «продолжений» романа Свифта является «Новый Гулливер" Богумила Ржиги. Здесь чешский писатель поднимает  злободневный вопрос о чрезмерной технизированности современной жизни и  об отчуждении общества от матери-природы.¹

1 [«Уральский следопыт 1976 №10:70]

2 [Отступление, повествующие о путешествиях Лемуэля Гулливера]

2. Гулливер – «нулевой персонаж» или маска автора?

Такое количество пародий и заимствований ещё раз указывает на то, что роман уникален и актуален всегда.  Впрочем, как заметила Ирина Машевская в своей работе, “Путешествия Гулливера” были бы только набором более или менее забавных картинок, если бы не персонаж, традиционно признаваемый критиками, так сказать, “нулевым”: “Образ Гулливера условен: он необходим для философско-фантастического эксперимента Свифта над человеческой природой и обществом… Гулливер — это условный „средний“ человек”, т.е. усредненный представитель человечества и слепок со своей референтной группы.

С одной стороны, семейная статистика, которую он скрупулезно приводит уже в первой главе книги, выявляет сущность свифтовского персонажа— его полное растворение в социальном.  “Отцовские” чувства Гулливера так же подчеркивают это. Он гордится тем, что его сын и дочь стали добропорядочными членами человеческого сообщества, продолжая бесконечную череду среднестатистических Джонов и Бетти. С другой, такая тяга героя к социуму не мешает  проявлению его индивидуальности¹. Некоторые исследователи рассматривают персонажа “Путешествий” либо как характер автора, либо как ширму, за которой он прячется. Гулливер же, по мнению Машевской, — прежде всего взгляд на мир среднестатистического представителя цивилизованного человечества нового времени. Автор статьи так же попыталась проследить определенную эволюцию характера героя. В первой части книги — благополучно благодушный Человек-Гора, во второй — нервный, дерганый Грильдриг, страдающий от постоянной приниженности. Увлекающийся иллюзией собственной значительности и вслед за тем вынужденный признавать свою некомпетентность и несостоятельность — Гулливер третьего путешествия; и, наконец, безумный человеконенавистник, мрачный параноик, страстно мечтающий стать лошадью, чтобы возвыситься тем самым над всем человеческим родом, — в заключительной, четвертой части книги.

1.[Машевская  И. «Нулевой персонаж "Путешествий"  Джонатана Свифта»]

   На мой взгляд, интересную версию ответа дала Машевская на вопрос, почему же Гулливер, который всегда стремился к обществу, после встречи с гуигнгнмами абсолютно уверится в том, что быть караковым или серым мерином несравненно лучше, чем человеком?  Произошло это вовсе не потому, что в итоге столь удивительных путешествий у героя открылись глаза, и он осознал, что истинная природа человека — это “мерзкий йэху”, похотливый, ненасытный, трусливый, злобный и лживый. Просто “человек, способный к разумному мышлению”, оказывается абсолютно неспособным как-либо объективно и самокритично себя оценить.

А. Ингер также доказывает, что Гулливер вовсе не есть двойник Свифта. В беседе с мудрым и добрым монархом великанов герой расхваливает политическую систему Англии, восторгается добродетелями ее лордов, святостью жизни ее духовных пастырей, мудростью и беспристрастностью судей. В этой ситуации Гулливер, по словам Игнера, предстает перед нами как ограниченный человечек, руководствующийся немудреным соображением, что незачем выносить сор из избы и что, как бы плохо ни обстояло дело, перед посторонними следует делать вид, будто все идет как нельзя лучше. Что же касается самого автора, то подлинный гражданский долг человека и тем более писателя или историка он видит не в том, чтобы замазывать, скрывать теневые, уродливые стороны жизни своего отечества, не в том, чтобы лживо представить все в радужном благоприятном свете, а в том, чтобы сказать правду.  Ибо истина дороже, и без этого нельзя быть ни подлинным патриотом, ни политическим сатириком.

Легко заметить, что Свифт нередко включает также  в свое повествование детали фривольного, а иногда и чуть ли не скабрезного характера. И Ингер опять же отмечает, что это делается  не по причине какого-нибудь особого пристрастия Свифта к пикантным эротическим подробностям и не потому, что у него, как казалось некоторым высоконравственным критикам, грязное воображение. Просто для него это еще один способ скомпрометировать персонаж или какую-нибудь сторону человеческого поведения¹.

1 [Ингер А.  «Несколько слов о Дж. Свифте  и о том…»]

И Машевская, и Ингер рассматривают Гулливера как собирательный образ, а не как копию Свифта.

«…В моменты  наибольшего прозрения Гулливер – не кто иной, как сам Свифт»,  - сказал Оруэлл в «Политике против литературы». По его мнению, «Путешествия» - это своеобразная месть автора, спрятавшегося под маской Лемюэля, современному обществу. Зачастую Оруэлл, анализируя мысли и поступки героя, говорит не «Гулливер», а «Свифт», и объясняет определенные ситуации, опираясь на  факты из жизни самого автора,  его характер, взгляды. Я считаю,  создатель «Скотного двора» слишком строг в своих оценках. Не стоит упрекать Свифта в его мизантропии. Он не исказил реальность в своих картинах мира, а просто рассмотрел (да и то далеко не все)  пороки человечества сквозь увеличительное стекло.  В конце концов, надо указывать на недостатки, а не закрывать на них глаза.

Справедливости  ради следует заметить, что Оруэлл был только против политики, которую выдвигал Свифт, сам же роман, по его мнению, это великое произведение искусства.

 «Свифту не была дана обычная житейская мудрость, но дана была грозная интенсивность видения, способного извлечь (…) какую-то одну потаенную истину»,  - так объяснил он успех «Путешествий Гулливера»¹.

1. [Оруэлл  Д. Политика против литературы. Взгляд на "Путешествия Гулливера" ]

3. Тайны Свифта.

Об  «интенсивности видения» и «потаенных истинах» и пойдет далее речь. В одном из выпусков журнала «Техника – молодежи» три статьи сразу посвящены Джонатану Свифту, где авторы поочередно обнаруживают, анализируют и решают оставленные  для читателя загадки в романе. 

В первой статье юный физик Евгений Крючников отметил ряд особенностей, которые поразили его в третьей части «Путешествий». Во-первых, это геометрия Лапуты. Описание ее будто вышло из-под пера современного писателя-фантаста, а не человека, который жил четверть тысячелетия назад и понятия не мог иметь о летающих тарелках и.т.д. Во-вторых, описание механизмов летучего острова весьма наукообразное. Непонятно только, как могла возникнуть идея магнитного двигателя в те времена, когда само понятие "двигатель" еще не существовало, а все транспортные устройства перемещались лишь мускульной силой да парусами?

И последней  тайной является, конечно, замечательное  открытие лапутянских астрономов. Откуда Свифт знал о существовании 2х спутников Марса, если открыли их только в 1877 году?¹

В. Вилинбахов во второй статье дает ответы на первые два вопроса. Описание Лапуты, по его  мнению, основано на документальных материалах – свидетельствах очевидцев неопознанных летающих объектов. «Первоисточником» же магнитного двигателя можно считать работу современника Свифта физика Уильяма Гильберта "О магните, магнитных телах и великом магните Земли". Отсюда, по мнению многих комментаторов Свифта, не так уж далеко и до магнитного "сердца" Лапуты.²

1.[Крючников  Е. «Откуда взялась Лапута?»]

2. [Вадим Вилинбахов  “из старинных легенд?!»]

Третья статья – комментарии научного отдела фантастики. В том, что Свифт предсказал существование 2х спутников Марса, авторы не видят  ничего особенного. Во-первых, по их словам, фантаст на то и фантаст, чтобы интуитивно угадывать. Подобного рода предсказания сбывались и у Жуля Верна, и у А. Толстого, и у Чапека. Во-вторых, во времена Свифта были сделаны революционные открытия, и многие астрономы, придерживаясь правила Воде - Тициуса, и воодушевленные открытием Галилеевых спутников Юпитера, часто приходили к мысли, что у Марса спутников именно 2.