Автор работы: Пользователь скрыл имя, 26 Октября 2013 в 19:43, реферат
У каждого – свой Пушкин, и каждый должен открыть его заново – умом сердцем для себя. В наше время, тревожное и печальное, во дни уничтожения устоев и нравственных скреп, не много духовных прибежищ осталось для человека, именно таким уцелевшим оплотом сегодня является Пушкин — наш земной учитель жизни, мирской символ державы, когда-то несокрушимой, а ныне — униженной и поверженной. Каждое поколение прочитывает Пушкина по-своему, открывая его для себя впервые, с позиций своего времени и мировоззрения.
«Казанский техникум наземного и подземного электрического транспорта»
Реферат
на тему: «Пушкинская Москва»
У каждого – свой Пушкин, и каждый должен открыть его заново – умом сердцем для себя. В наше время, тревожное и печальное, во дни уничтожения устоев и нравственных скреп, не много духовных прибежищ осталось для человека, именно таким уцелевшим оплотом сегодня является Пушкин — наш земной учитель жизни, мирской символ державы, когда-то несокрушимой, а ныне — униженной и поверженной. Каждое поколение прочитывает Пушкина по-своему, открывая его для себя впервые, с позиций своего времени и мировоззрения. Представление о Пушкине включает в себя суждения о его внешнем облике, об истории жизни, характере, увлечениях, окружающих его людях – обо всём, что необходимо для понимания личности поэта. Пушкин любил Москву. Московские впечатления и страницы ее славной истории питали его творчество. Многие дома на улицах Москвы хранят воспоминания о Пушкине; в одних он жил, в других бывал у своих друзей и знакомых. Интересно, что А.С. Пушкин родился в доме, который впоследствии стал школой. Самое раннее детство юный поэт провёл в районе Большого Харитоньевского переулка и Чистых прудов: его родители в 1801-06 гг. сменили здесь пять квартир и в 1807-11 гг. - столько же. Но, к сожалению сегодня ни один из домов не сохранился. Летом 1811 года Пушкин уехал с дядей в Петербург для определения в Царсксельский лицей. "Блуждающая судьба" надолго разлучила Пушкина с Москвой. Но всюду - и на лицейской скамье, и в своих невольных "дальних странствиях," и в деревенском заточении - Пушкин вспоминал о Москве.
Впервые в печати Пушкин выступил в издававшемся в Москве журнале "Вестник Европы". В июле 1814 г. в этом журнале вышло стихотворение "К другу - стихотворцу", подписанное псевдонимом "Александр Н.к.ш.п." (псевдоним состоял из согласных фамилии поэта, поставленных в обратном порядке) Героя своей поэмы "Монах", написанной в лицее в 1813 году,
Пушкин поселил в подмосковном монастыре:
Невдалеке от тех прекрасных мест, где дерзостный восстал Иван Великий. Исторические события 1812-1814 гг.: вторжение Наполеона в пределы России, Бородино, пожар Москвы, изгнание неприятеля, походы русской армии сильно отразились на детстве Пушкина и его лицейских товарищей. Охваченный патриотическим воодушевлением, юный Пушкин с глубокой скорбью воспринял известие о занятии Москвы французами. Об этом свидетельствуют его строфы из "Воспоминания в Царском селе", написанные в 1814 году:
Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горести и бед, и вы их видели, врагов моей отчизны!
И вас багрила кровь и пламень пожирал!
И в жертву не принес я мщения вам и жизни;
Вотще лишь гневом дух пылал!..
Где ты, краса Москвы стоглавой,
Родимой прелесть стороны?
Где прежде взору град являлся величавый,
Развалины теперь одни;
Москва, сколь Русскому твой зрак унылый страшен!
Исчезли здания вельможей и царей,
Все пламень истребил. Венцы затмились башен,
Чертоги пали богачей…
И там, где роскошь обитала
В сенистых рощах и садах,
Где мирт благоухал, и липа трепетала,
Там ныне уголь, пепел, прах.
В часы безмолвные прекрасной летней нощи
Веселье шумное туда не полетит,
Не блещут уж в огнях брега и светлы рощи
Все мертво, все молчит.
Но полный веры в будущее Москвы, поэт с сыновней любовью обращается к ней:
Утешься, мать градов России,
Воззри на гибель пришлеца.
"Воспоминания в Царском селе" были напечатаны в 4-ом номере журнала "Российский Музеум"; под ними впервые поэт подписался своим полным именем.
В стихотворении к Александру ?, написанном "На возвращение государя Императора из Парижа» в 1815 году, Пушкин с чувством патриотической гордости говорит Москве, уготовившей гибель дерзкому завоевателю:
…Вотще надменные на Родину летели;
Вотще среди знамен бесчисленных дружин
В могучей дерзости венчанный исполин
На гибель грозно шел, влек цепи за собою:
Меч огненный блеснул за дымною Москвою!
Звезда губителя потухла в вечной мгле,
И пламенный венец померкнул на челе!
Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,
Он землю русскую не взвидел под собою.-
Бежит…и мести гром взлетел ему во след…
Это светлое какое-то романтическое стихотворение по-прежнему показывает любовь и привязанность поэта к Подмосковью. Хотя, в 1816-ом году, сгорая от нетерпения вырваться из лицея, Пушкин в письме к Вяземскому шутя, замечает, "что уединение в самом деле вещь глупая", и сообщает ему свое стихотворение "Блажен, кто в шуме городском об уединении", в котором снова вспоминает Москву:
Блажен, кто шумную Москву
Для хижинки не покидает…
По выходе из лицея Пушкин ведет в Петербурге "жизнь Онегина". Но шумный водоворот петербургских страстей не заглушает в нем воспоминаний о "старушке Москве". Он пишет в 1819 г. в послании Всеволожскому - одному из своих петербургских приятелей:
Разнообразной и живой
Москва пленяет пестротой,
Старинной роскошью, пирами,
Невестами, колоколами,
Забавной, легкой суетой,
Невинной прозой и стихами.
Ты там на шумных вечерах
Увидишь важное Безделье,
Жеманство в тонких кружевах
И Глупость в золотых очках,
И тяжкой Знатности веселье,
И Скуку с картами в руках.
Давая эту ироническую характеристику московскому дворянскому обществу, которое поэт мог наблюдать в детстве, он как бы подчеркивает независимость Москвы в противоположность бюрократическому раболепному Петербургу.
Живя в Москве, Пушкин часто посещает дома своих друзей и знакомых, читает у них свои произведения. Он часто бывает у Д.В. Веневитинова. Он был душою философского кружка "любомудров", к которому принадлежали В.Ф.Одоевский, А.И.Кошелев, И.В.Киреевский, М.П.Погодин и др. Пушкин ценил эти знакомства и даже принял участие в организуемым ими
журнале "Московский вестник" Пушкин обещал свое постоянное сотрудничество в этом журнале. Для первого номера он дал сцену из "Бориса Годунова" .
Жандармский полковник Бибиков в ноябре 1826г. в донесении к Бекендорфу пишет: "Я слежу за сочинителем Пушкиным насколько это возможно. Дома, которые он посещает, суть дома княгини Зинаиды Волконской, князя Вяземского (поэта), бывшего министра Дмитриева и
прокурора Жихарева. Разговоры там вращаются, по большей части, на литературе."
Княгиня Зинаида Александровна Волконская была дочерью
князя А.М.Белосельского-
Вечера у княгини Волконской проходили весело и оживленно. Литературные беседы сменялись танцами и играми. Пушкин посветил Волконской стихотворение, которое послал ей в 1829г вместе с поэмой "Цыгане":
Среди рассеянной Москвы,
При толках виста и бостона,
При бальном лепете молвы
Ты любишь игры Аполлона.
Царица муз и красоты,
Рукою нежной держишь ты
Волшебный скипетр вдохновений,
И над задумчивым челом,
Двойным увенчанным венком
И вьется и пылает гений.
Певца, плененного тобой,
Не отвергай смеренной дани,
Внемли с улыбкой голос мой,
Как мимоездом Каталани
Цыганке внемлет кочевой,
Эти стихи, - замечает Лернер, - не могут быть сведены к пустому комплементу: в них слышится искреннее восхищение, которое было внушено Пушкину блистательным соединением красоты, ума, образованности и артистического темперамента".
Часто встречался Пушкин с П. Я. Чаадаевым, бывшим лейб-гусаром , с которым познакомился еще во время учебы в Царском селе, где стоял гусарский полк. Широко образованный, одаренный блистательным умом.
Чаадаев среди друзей Пушкина был одним из самых передовых людей своего времени. О том, как много дала Пушкину эта дружба, свидетельствуют стихи, посвященные Чаадаеву:
Он вышней волею небес
Рожден в оковах службы царской.
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он - офицер гусарский.
Юный Пушкин, как и Чаадаев, ждал "минуты вольности святой." В своем послании к нему в 1817 г. Пушкин писал :
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы.
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь, взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия воспрянет ото сна,
И на обломках самовластья напишут наши имена!
Чаадаев, вышедший в 1821 г. в отставку, уехал за границу и вернулся в Москву почти одновременно с Пушкиным в августе 1826 г. Где жил он в Москве, сведений не имеется. Хорошо знавший его современник, пишет, что Чаадаев жил на разных квартирах. Известен его более поздний адрес: Столешников переулок, дом Решетникова (теперь дом №15), здесь
Чаадаев жил в 1831 г., и отсюда, вероятно, переехал на Новую Басманную.
В Москве окрепла дружба Пушкина с поэтом-партизаном Денисом Давыдовым, возникшая еще в начале 20-ых годов. Пушкин высоко ценил самобытное поэтическое творчество "певца-гусара" и, конечно, бывал у него. В 1826 г. Давыдов жил на Арбате, на углу Староконюшенного переулка (там, где теперь дом №25).
Вероятно, Пушкин бывал у Екатерины Александровной Тимашевой, одной из московских красавиц, которая в свете была известна как поэтесса, хотя в печати почти не выступала. Вяземский, Баратынский, Языков, Ростопчина - посвящали ей свои стихи, воспевая ее поэтический талант и красоту. И Пушкин 20 октября 1826 года вписал ей в альбом
посвященное ей стихотворение:
Я видел вас, я их читал,
Сии прелестные создания,
Где ваши томные мечтания
Боготворят свой идеал.
Я пил отраву в вашем взоре,
В душой исполненных чертах,
И в вашем милом разговоре,
И в ваших пламенных стихах;
Соперницы запретной розы
Блажен бессмертный идеал…
Стократ блажен, кто вам внушал
Немного рифм и много прозы.
Пушкин был частым посетителем дома Марии Ивановны Римской-Корсаковой, которая- по выражению Вяземского - "должна иметь почетное место в преданиях хлебосольной Москвы". Жила Римская-Корсакова в собственном доме на Страстной площади ( дом №3; этот большой
двухэтажный дом сохранился с некоторыми изменениями до наших дней). Пушкин был увлечен одной из дочерей Римской-Корсаковой - Александрой. Следом этого увлечения является 52 строфа седьмой главы "Евгения Онегина":
У ночи много звезд прелестных,
Красавиц много на Москве.
Но ярче всех подруг небесных
Луна в воздушной синеве
Но та, которую не смею
Тревожить лирою моею,
Как величавая луна
Средь жен и дев блестит одна.
С какою гордостью небесной
Земли касается нога!
Как негой грудь ее полна!
Как темен взор ее чудесный!..
Но полно, полно! Перестань!
Ты заплатил безумству дань!
П.В. Аненнков, говоря о московской жизни Пушкина 1826-1827гг., пишет, что она была "рядом забав и вместе рядом торжеств…Он вставал поздно после балов и долгих вечеров, проводимых накануне. Приемная его была уже полна знакомых и посетителей. В городской жизни, в ее шуме и волнение Пушкин был в настоящей своей сфере"
22 декабря Пушкин был у В.П.Зубкова и набросал начерно стихотворение "Стансы" ("В надежде славы и добра"…).в нем Пушкин сопоставил Петра I, как смелого реформатора, патриота и неутомимого труженика, любившего свою страну, знавшего "ее предназначение", с Николаем I, в котором ничего не отметил, кроме "семейного сходства." Стихи последней строфы ("Семейным сходством будь же горд… И памятью, как он, не злобен") были призывом Николаю смягчить участь декабристов.
Интересно отметить, что замысел этого стихотворения и черновик его возникли в квартире Зубкова, близкого к декабристам, мыслью жестокой участии которых не покидала Пушкина.
26 декабря в салоне Зинаиды Волконской был устроен прощальный вечер в честь Марии Николаевны Волконской, уезжавшей в Сибирь к своему мужу, декабристу С.Г.Волконскому. На этом вечере был и Пушкин.
С М.Н.Волконской - предеметом утаенной любви Пушкина -- связана 33 строфа первой главы "Евгения Онегина". Ей он хотел передать "Послание к узникам" (" Во глубине сибирских руд…"), но передал его позже, с женой декабриста Никиты Муравьева, которая также последовала в Сибирь за своим мужем. Она останавливалась в Москве проездом, у своих родителей Чернышевых на Садовой-Самотечной 9, теперь до № 12), на углу Большого Каретного переулка. Здесь Пушкин и передал ей "Во глубине сибирских руд…"