Поэтика цитат в творчестве Т. Кибирова

только чтобы

воздымалась тихо грудь.

 

И неплохо бы, конечно,

чтобы сладкий голос пел,

чтобы милый друг сердечный

тут же рядышком сопел! -

 

Вот такую песню пела

мне Психея по пути,

потому что не хотела

за картошкою идти.

В мире ничего нового нет и не будет - твёрдое убеждение поэта. Особенно страшно звучит его стихотворение "Воскресение", в котором автор рисует свой вариант апокалипсиса и верит "посланцу высших сил", который провозглашает: "Времени не будет!"

Но среди всеобщего распада Кибиров видит то светлое, что заставляет жить и любить наш страшный мир: дочку Сашу, которой он посвятил самый трогательный цикл "Двадцать сонетов Саше Запоевой" (Как тут не вспомнить Бродского и его "Двадцать сонетов Марии Стюарт") и Наташу, к которой обращена любовная лирика. Именно они заставляют его твердить как молитву: "Не умру. И никто не умрёт".

 

2.1 Пушкинские  цитаты в творчестве Т. Кибирова

Т.Кибиров широко использует в своем творчестве интертекст, работает с пушкинскими  цитатами. Пушкинские цитаты в кибировском тексте никогда не подвергаются негативному переосмыслению, как другие (например, некрасовские или брюсовские). В «Солнцедаре» А.С.Пушкин прямо противопоставлен поэтам-символистам:

…ты вот книги читаешь, а разве такому

книги учат? – отец вопрошал.

Я надменно молчал. А на самом-то деле

Не такой уж наивный вопрос:

эти книги – такому, отец. Еле-еле

я до Пушкина позже дорос.

Чаще всего Т.Кибиров использует пушкинские цитаты, не изменяя их формы и смысла. Создается впечатление, что автор подгоняет свой текст под пушкинский, или кибировский текст плавно перетекает в пушкинский, как в стихотворении «Русская песня. Пролог»:

Привет горячий, пламенный привет

Вам, хлопкоробы, вам, прорабы…

…ансамбль Мещерина, балет,

афганцы злые, будки, бабы,

мальчишки, лавки, фонари,

дворцы – гляди! – монастыри,

бухарцы, сани, огороды,

купцы, лачужки, мужики,

бульвары, башни, казаки,

аптеки, магазины моды,

балконы, львы на воротах

и стаи галок на крестах.

В приведенном отрывке первые три строчки принадлежат собственно Т.Кибирову, три следующие являются результатом дополнения пушкинской цитаты некоторыми деталями. Т.Кибиров, описывая Москву с опорой на пушкинскую цитату, не восхищается ей, а, скорее, иронизирует. Ирония выражается здесь в слишком объемной и демонстративной цитации (поэт приводит пушкинскую строфу практически целиком). 

 «Перетекание» кибировского  текста в пушкинский, начинается с четвертой строки приведенного отрывка, где появляются легко узнаваемые пушкинские «…будки, бабы».  Дальнейший текст практически полностью идентичен пушкинскому. Единственное расхождение с текстом оригинала (помимо уже упоминавшихся афганцев) в строке «дворцы – гляди! – монастыри», вместо «дворцы, сады, монастыри» у Пушкина. Формальное право изменять текст цитаты автору дает отсутствие кавычек. Изменение текста цитаты в данном случае вызвано тем, что монастыри, привычные для Пушкина, сегодня являются достаточно экзотическим явлением; вероятно, поэтому Кибиров не перечисляет их через запятую, а выделяет из общего ряда. Таким образом, происходит адаптация пушкинского текста к современности, причем изменения в цитате минимальны («афганцы злые, будки, бабы» вместо «мелькают мимо будки, бабы»): видимо, в остальном Россия осталась неизменной, что и показывает нам в данном случае автор.

Можно сказать, что такие искажения цитат носят скорее случайный характер. Это можно видеть, например : «Кончаю. Перечесть немного стыдно» – перифраз строчки из «Письма Татьяны» «Кончаю. Страшно перечесть». Причиной искажения здесь служит новый контекст, изменяющий звучание цитаты и корректирующий её содержание.

     Другой прием  работы с пушкинскими цитатами  – это включение пушкинской  цитаты в свой художественный  образ. Например, Т.Кибиров может  использовать пушкинский образ  в сравнении: «Как древле Арион на бреге / мы сушим лиры». Лирический герой Кибирова здесь сравнивается с героем Пушкина, так как Т.Кибиров использует сюжетную ситуацию пушкинского стихотворения «Арион» (поэт, спасшийся после катастрофы).

     Возможно, впрочем, и  ироническое осмысление пушкинской  цитаты:

Чтоб по всей Руси могучей

Гордый внук славян

Знал на память наш скрипучий

шильковский диван

Нельзя, тем не менее, утверждать, что объектом авторской иронии здесь служит Пушкин. Это далеко не единственный пример иронической трактовки Т.Кибировым пушкинских цитат. Приведем несколько примеров:  стихотворение «Мегаломания»  начинается изящным ироническим перифразом известной строчки из «Маленькой трагедии» А.С.Пушкина «Моцарт и Сальери»: «Ты, Моцарт, лох, и сам того не знаешь!»; во втором стихотворении цикла «В рамках гласности»: «Пушкин – наш! Народу он любезен! Он артиллеристам дал приказ» ироническое смешение строчки из стихотворения А.С.Пушкина «Памятник» «и долго буду тем любезен я народу».    

Пушкинские цитаты Т.Кибиров часто использует в эпиграфах. В книге стихов "Послание Ленке и другие сочинения"  каждому стихотворению или циклу стихов предпослан эпиграф из прозаических произведений Пушкина.

А.С.Пушкин часто присутствует в стихах Т.Кибирова лично, в качестве персонажа. Это можно видеть во многих стихах, например, в стихотворении «Рождественская песнь квартиранта»: «То угодник божий, Пушкин…», или в стихотворении «Русская песня. Пролог»: «Но мне порукой Пушкин твой, / И смело я себя вверяю», или в поэме «Сортиры»: «и ветхий Пушкин падает из рук».

Еще пример: в стихотворении «Сереже Гандлевскому. О некоторых аспектах нынешней социокультурной ситуации» Т.Кибиров пишет:

Там  под духовностью пудовой

Затих навек вертлявый Пушкин

Поник он головой садовой –

Ни моря, ни степей, ни кружки.

Море сам Пушкин определяет как «свободную стихию», степь традиционно ассоциируется со свободой, а упоминание о кружке содержит отсылку к известным строкам: «Выпьем с горя! Где же кружка», связанным с мотивом дружеского общения и простых жизненных радостей.

Однако, начиная с книги «Интимная лирика» (1997-1998 гг.),  в творчестве Т.Кибирова появляются новые тенденции использования пушкинских цитат. Во-первых, их становится значительно меньше. Во-вторых, образ А.С.Пушкина, его личное присутствие в стихотворении сходит практически на нет.

 

2.2 Цитаты из  детской литературы

Поскольку в данной работе нас интересует цитаты в поэзии Т.Кибирова, то следует сказать о цитатах из детской литературы, которые занимают в творчестве Т.Кибирова особое место.  В стихах Кибирова можно найти знакомые с детства имена, используемые в качестве сравнений: «То Каем, то Гердой себя ощущая», или «Русь, как Том Сойер, не дает ответа,– / Должно быть, снова шалости готовит». Обращение к образам детства (или детской литературы) становится элементом поэтики Т.Кибирова, что связано с особым значением «детских» цитат.

В некоторых стихотворениях можно наблюдать противопоставление «детских» и «взрослых» цитат – причем автор разрешает это противоречие в пользу образов детской литературы:

В одиночестве я гордом

Вдоль по берегу брожу,

Но совсем не Чайльд Гарольдом,

А Снусмумриком гляжу.

Очевидно, что детская литература для Т.Кибирова весьма притягательна. Нередки у Т.Кибирова прямые (и достаточно объемные) цитаты из детской литературы:

Все-таки, лучше всего

социальная роль литератора

(в частности, лирика)

отражена

в басне Ивана Андреича

«Слон и Моська».

Но и в нижецитируемом

стихотворении Корнея Иваныча

образ писателя также весьма убедителен,

равно как и образ читателя:

«взял барашек карандашик,

взял и написал:

“я мемека, я бебека,

я медведя забодал!”

А лягушка у колодца

заливается-смеется –

вот так молодец!»

На фоне слишком серьезной литературы, решающей глобальные проблемы, которые читателю зачастую трудно осмыслить без предварительной  подготовки, мир детства привлекает Кибирова еще и как мир стабильных ценностей:

…и хотя я и вырос бездельник и трус,

пусть не раз нарушал я священный завет,–

я хоть знаю, что плохо, что нет.

Итак, цитаты из детской литературы  могут служить не только поводом для ностальгических воспоминаний, но и материалом для вполне серьезных выводов, которые автор предпочитает облечь в шутливую форму.

 

2.3 Блоковские  цитаты в поэзии Т. Кибирова

В отличие от А.С.Пушкина, А. Блок не является для Т.Кибирова этическим и эстетическим авторитетом. Напротив, Т.Кибиров часто осмысляет блоковские цитаты иронически, или пародийно.

"О, Русь моя! Жена моя!.."  – эти строки из стихотворения  А.Блока "На поле Куликовом" неоднократно становятся в творчестве Т.Кибирова объектом авторской насмешки и раздражения.

В стихотворении «Русская песня» поэт даёт на основе цитаты из стихотворения А.Блока «Россия»: «твои мне песни ветровые / как слезы первые любви» противоречивую картину русской жизни:

Твои это песни блатные

сливаются с музыкой сфер,

…и льется под сводом Осанна,

и шухер в подъезде шмыгнул

Без осмысления этих противоречий, по мысли Т.Кибирова, невозможно ни понять Россию, ни, тем более, предъявлять на нее какие-либо особые права. А. Блок, между тем, их предъявляет. Его метафора «Русь моя, жена моя» представляется Т.Кибирову смешной: «Женой Александр Алексаныч / Назвал тебя – ну, сказанул!».

Однако отношение Т.Кибирова к А. Блоку не сводится к одной лишь полемике. Существует группа блоковских цитат, отношение к которым Т.Кибирова можно определить как нейтральное. Таковы цитаты в стихотворении «О высоком и прекрасном…»:

Не такое нынче время,

Чтобы нянчиться с тобой!

Что же ты, сердечко, хнычешь

И, как тать в ночи, химичишь

Над бумажной мишурой?

Или в стихотворении «См. выше, и выше, и выше…»:

Молчите, проклятые книжки,

Бумажки, цитаты, понты!

Полемика в данном случае отсутствует, так как А. Блок выступает здесь как великий русский поэт.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

В результате проделанной работы, можно сделать вывод, что цитаты помогают Т.Кибирову найти свое место в литературе путем установления отношений с теми идеями и ценностями, которые выражает та или иная цитата или её автор. Работая с цитатами, Т.Кибиров постоянно стремится находить в «чужих» словах «свое» содержание. Несмотря на цитатную манеру письма, его можно считать оригинальным поэтом. Из сказанного видно, что Т.Кибиров является одним из наиболее интересных современных российских поэтов, а его творчество заслуживает самого серьезного литературоведческого изучения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список используемых  источников

1. Ильин И.П. Постмодернизм // Современное зарубежное литературоведение: Страны Западной Европы и США: Концепции. Школы. Термины. - М., 1996.

2. Гришунин А.Л. Цитата // Литературный  энциклопедический словарь. М.: Просвещение, 1987.

3. Губайловский В. Слово, творящее мир. - Новый мир. - 2005. - №12.

4. Гвоздев А.Н. Очерки по  стилистике русского языка. - М.: Просвещение, 1955.

5. Гуляев Н.А. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 1995.

6. В.Е. Хализев. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 1999. – 48 с.

1 Ильин И.П. Постмодернизм // Современное зарубежное литературоведение: Страны Западной Европы и США: Концепции. Школы. Термины. - М., 1996. - С. 259.

2 Гришунин А.Л. Цитата // Литературный энциклопедический словарь. М.: Просвещение, 1987. - 486с.

3 Губайловский В. Слово, творящее мир. - Новый мир. - 2005. - №12.

4 Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. - М.: Просвещение, 1955. - 324с.