Контрольная работа по "Истории зарубежной литературы"

 

 

 

 

 

 

 

 

Контрольная работа по истории зарубежной литературы

 

Ч. Диккенс

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

студентки 3 курса

филологического ф-та

Линник Анны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Первый осмысленный литературный труд, вышедший из-под пера Чарльза Диккенса, носит название «Очерки Боза». Несмотря на то, что автор на тот момент был еще очень молод и не отважился печататься под собственным именем, выбрав в качестве псевдонима детское прозвище своего брата, сборник снискал огромный успех. В одной из частей «Очерков Боза» изображается жизнь лондонских улиц - пестрых, колоритных, бедных и богатых, тщательно вымытых и заросших многовековой грязью, благодетельных и порочных, - и лондонских жителей, которые нисколько не уступают улицам в разномастности. Там не бывает скучно. «Какое обилие пищи для размышлений находишь на лондонских улицах!». Боз и нам предлагает прогуляться по Лондону и обратить особое внимание на разнообразные лавочки, которыми город переполнен. Они как будто определяют городскую жизнь, являются подлинным отражением существования обитателей этих самых улиц. «Одним из любимых наших занятий заключается в том, чтобы год от года следить за счастливой или горестной судьбой некоторых домов, где расположены лавки». Зачем? История той или иной лавки не оставляет читателю сомнений в том, какая судьба настигла ее владельца. Боз  – наблюдатель. Он словно изучает, вскрывает лондонскую жизнь. За пышными фасадами никогда не найти правды о том, как живет обычный горожанин, не обремененный богатством. Лавочки – другое дело.

Повествование не лишено иронии, которая охватывает все произведение, но передается это через мелочи, по поводу которых автор то и дело отпускает тонкую, едва заметную колкость («ни дать ни взять опереточные любовники», «смыл свое имя с оконного стекла и смылся сам», «коврик – великий соблазн», «собака, конечно, необыкновенно хороша», «портрет красавицы, блиставшей в 13 веке, написанный художником, не блиставшим ни в каком веке» и т. д.).

Показательно и все происходящее с лавками. Они словно живые: появляются, набирают силу, богатеют, затем постепенно теряют весь свой блеск, оказываясь то мастерской шляпника, то пристанищем табачного торговца, а заканчивают свое «существование» в качестве курятника. Особое место занимают лондонских улочках лавки подержанных вещей. Они в самом буквальном смысле являются отражением человеческой жизни: «любопытно отметить, что некоторые товары безошибочно определяют часть города, в которой расположена лавка», будь то театральные кварталы, убежища моряков или обитель узников долговой тюрьмы. Все они абсолютно разные, со своими особенностями, привычками и повадками, схожие в одном: поискусней обобрать человека  (ср. «все это ныне предлагается подрастающему поколению на льготных условиях: делать взносы с тем, чтобы в итоге они составили сумму, в 10 раз превышающую стоимость вещи», «весьма вероятно, что он купит свою же вещь, заплатив за нее дороже, чем она обошлась ему в первый раз»).

Образы людей не менее примечательные. Диккенс верен себе: он осуждает бездушность, жадность, алчность, бессмысленные занятия вроде проматывания своей жизни в сигаретных лавках. Своеобразный трагизм произведения в том, что как бы ни сочувствовал автор беднякам («Мы от души желали хозяину удачи…», «Торговлю вела его старшая дочь. Бедняжка!»), он признает, что простой люд грязнет в нищете и несчастьях. Показательными в этом плане являются два образа. Образ бедной девушки, дочери торговца писчебумажными принадлежностями. Автор жалеет ее, но не идет против естественного хода событий и, говоря о возможной ее гибели, считает это благословением («…можно предположить, что его старшая дочь скоро избавилась от всех земных забот и страданий. Дай бог, чтобы это было так.»). Другой образ – образ табачного торговца – противоположен. «Довольно бесцеремонный субъект», «привыкший не унывать ни при каких обстоятельствах», он не знает никаких проблем: живет, пока живется, а когда возникают проблемы, «преспокойно» смывает свое имя с оконного стекла и смывается сам. Автор не стремиться ничего приукрасить, он рисует жизнь как она есть: кто-то сумел приспособиться, но многие так и продолжают погибать в нищете, пытаясь прокормиться честным трудом.

Перед нами предстает еще один образ: «широкий черный галстук и светлый жилет, трость с агатовым набалдашником и недовольная физиономия». По словам автора, такие личности встречаются каждый день. «Ничто их не удивляет, не  трогает; чтобы выйти из оцепенения, им нужно по меньшей мере быть сбитыми с ног встречным посыльным…». Такая порода людей не по душе автору. Описывая их, он использует едва прикрытую иронию и даже сарказм. Смешно то, что при всей своей солидности они не находят более подходящего занятия, чем шептать глупости девице, которая, между прочим, тоже не особо импонирует автору («…восседает за прилавком в ореоле славы и света газовых рожков, к восхищенью всех служанок из соседних домов и зависти всех модисток в округе»).

Осуждает он и беззаботных особ, которые ради забавы губят «жалкую торговлю бедняжек» вроде дочери торговца писчебумажными принадлежностями, осуждает молодых женщин с «претензией на роскошь». Описание лавочек для небогатых покупателей пестрит авторской насмешкой.