Един есть Бог, Един Державин особенности личности и творчества поэта

    ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ  ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

    УЧРЕЖДЕНИЕ  ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА 

    по  дисциплине «Искусство и литература» 

    на  тему: «Един есть Бог, Един Державин: особенности личности и творчества поэта». 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Выполнил:

    студент курса

    Проверила:  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Краснодар 2010 г.

Содержание: 

1. Введение.
2. Жизненный путь Г.Р. Державина.
3. Творчество поэта.
4. Заключение.
5. Список литературы.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

        
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Введение.

 

Един  есть бог, един Державин,

Я в глупой гордости мечтал;

Одна  мне рифма —  древний Навин,

Что солнца бег остановлял.

Теперь  другой Державин зрится,

И рифма та ж ему  годится;

Но  тот Державин —  поп, не я:

На  мне парик, на нем  скуфья... 

    «Привратнику», Январь 1808г. 
 
 

    Определяя место Державина в русской поэзии, Белинский совершенно точно соотнес с его творчеством тот момент развития русской поэзии XVIII в., когда окончательно и бесповоротно прекратилась эстетическая актуальность ломоносовско-сумароковской поэтической школы, и тот перелом эстетических критериев литературного творчества, который уже дал знать о себе в публицистической прозе, стихотворном и прозаическом эпосе и драматургии, распространился на область лирической поэзии: «Поэзия не родится вдруг, но, как все живое, развивается исторически; Державин был первым живым глаголом юной поэзии русской»; «С Державина начинается новый период русской поэзии, и как Ломоносов был первым ее именем, так Державин был вторым. Державин - чисто художническая натура, поэт по призванию; произведения его преисполнены элементов поэзии как искусства».

    Именно  в творчестве Державина лирика обрела, наконец, свободу от посторонних  социально-нравственных заданий и  стала самоцельной. Во всех формах литературного  творчества, перечисленных выше, этот перелом осуществлялся на основе синтеза высоких и низких жанров, взаимопроникновения бытового и идеологического мирообразов, и поэзия Державина в этом смысле отнюдь не была исключением.

    Державин  не создал новой нормы поэтического языка в том смысле, как это  сделал Ломоносов, вооруживший русскую поэзию твердыми представлениями о метрике, строфике, сочетаемости окончаний и рифм, стилевых нормах словоупотребления (заметим, что без этих представлений и Державин как поэт был бы невозможен). Державин не создал и своей литературной школы, как это сделали Ломоносов и Сумароков: державинский поэтический стиль навсегда остался уникальным явлением в русской поэзии. Но в этом своеобразном поэтическом языке наметилась сфера некоей содержательной и эстетической общезначимости, без которой после Державина русская поэзия уже не смогла обходиться так же, как без силлабо-тонических принципов стихосложения, выработанных в индивидуальном ломоносовском поэтическом стиле. Ломоносов и Державин вместе создали русскую поэзию. Если Ломоносов дал ей метрические и ритмические формы — так сказать, тело, оболочку, то Державин вдохнул в нее живую душу, и в его резко индивидуальном поэтическом стиле выразились универсальные эстетические основы грядущей русской лирики.

    Поэтическая судьба Гаврилы Романовича Державина необычна, как, впрочем, необычен и неординарен весь его жизненный путь. Бравый, но безденежный армеец Преображенского полка, до двадцати девяти лет тянувший солдатскую лямку. Верноподданный служака, однако, смеющий оборвать на полуслове саму императрицу. Министр юстиции, важный сановник и вельможа, владеющий полутора тысячами крепостных душ. Ничто, казалось, не предвещало, что этот человек с простым грубоватым лицом, демократичной манерой общения, решительными жестами, резкой, но выразительной речью станет на рубеже XVIII-XIX веков общепризнанным великим поэтом России. Что лирические его стихи поразят современников искренностью звучания и живописной красочностью слога. Но главное - тем, что увидят в них неожиданно подлинную реальность и самих себя. Творчество Державина, по определению В.Г. Белинского, было «первым шагом к переходу вообще русской поэзии от риторики к жизни».  
 

2. Жизненный путь Г.Р. Державина.

 

    Державин - выходец из мелкопоместной дворянской среды бывших татарских земель Казанской губернии. Вероятно, в далекие времена род Державиных считался знатным. Но ко времени рождения Гаврилы его отец, военнослужащий с невысоким чином, как рассказывает сам поэт, «имел за собой, по разделу с пятерыми братьями, крестьян только десять душ». Мальчику было одиннадцать лет, когда отец умер. Бедность сопровождала детство Державина. Азам грамматики и арифметики его учили гарнизонные сослуживцы отца или случайные люди, например, штык-юнкер Полетаев. Своих Кутейкина и Цыфиркина из комедии «Недоросль» Д.И. Фонвизин словно бы спишет с учителей Гаврилы. Лишь в шестнадцатилетнем возрасте Державину удалось поступить в Казанскую гимназию, где отличился умением рисовать пером и делать чертежи. За успехи в учебе его «запишут», как тогда говорили, в гвардейский Преображенский полк. Девятнадцатилетним юношей станет солдатом и лишь через десять лет дослужится до младшего офицерского чина прапорщика («первый офицерский чин, 14-го разряда»).

    Что было причиной медленного продвижения  по служебной лестнице молодого человека умного, энергичного, знающего себе цену? Не в последнюю очередь - бедность, незнатность и отсутствие протекции. И все-таки, не только это! Державин всегда отличался «беспокойным» характером: прямолинейным и неуживчивым. В этом человеке удивительным образом соединялись разнородные начала. Карьеризм и бескомпромиссность поведения. Преданность начальству и яростные, «самоуправные» нападки на начальника, если Державину казалось, что тот нечестен в поступках. Природная сила характера, предприимчивость и редкая одаренность помогли солдату-преображенцу сделаться со временем знатнейшим вельможей и первым поэтом. Оставаясь при этом самим собой: демократичным и порядочным человеком, не растерявшим ни самоуважения, ни уважения к достойным людям.

    В 1773 году крестьянское восстание, возглавляемое Пугачевым, захватило приволжские земли. Державин с отрядом был послан в южные районы Саратовской губернии на подавление бунта. Со знаменитым главарем восставших он так и не столкнулся, но и особых наград или привилегий от командования не получил. В 1777 году вышел в отставку и начал службу гражданскую. Послужной список Державина богат и разнообразен. Должность в Сенате; Олонецкий, затем Тамбовский губернатор; секретарь самой императрицы Екатерины II; президент коммерц-коллегии; министр юстиции. Он ссорился и воевал с сослуживцами и начальством на каждом месте своего назначения. Всюду искал правды, устанавливал справедливые порядки. От него упорно отделывались, и в то же время он оказывался нужен. Его энергия была неукротимой, честность - подлинной. Он совершал промахи, но чаще делал удачные жизненные ходы.

    В 1782 году еще не очень известный  поэт Державин написал оду, посвященную  «киргиз-кайсацкой царевне Фелице». Ода так и называлась «К Фелице». Трудная жизнь многому научила  поэта, он умел быть осторожным. Ода прославляла простоту и гуманность обхождения с людьми императрицы Екатерины II и мудрость ее правления. Но одновременно обычным, а то и грубоватым разговорным языком она повествовала о роскошных забавах, о праздности слуг и придворных Фелицы, о «мурзах», которые отнюдь не достойны своей правительницы. В мурзах прозрачно угадывались фавориты Екатерины, и Державин, желая, чтобы ода в руки императрицы поскорее попала, одновременно этого и опасался. Как самодержица посмотрит на его смелую выходку: насмешку над ее любимцами! Но в конце концов ода оказалась на столе Екатерины, и та пришла от нее в восторг. Дальновидная и умная, она понимала, что придворных следует время от времени ставить на место и намеки оды - прекрасный для этого повод. Сама Екатерина II была писательницей (Фелица - один из ее литературных псевдонимов), оттого сразу оценила и художественные достоинства произведения. Мемуаристы пишут, что, призвав к себе поэта, императрица щедро его наградила: подарила золотую табакерку, наполненную золотыми червонцами.

    К Державину пришла известность. Новый  литературный журнал «Собеседник Любителей  Российского Слова», который редактировала  подруга императрицы княгиня  Дашкова, а печаталась в нем сама Екатерина, открывался одой «К Фелице». О Державине заговорили, он стал знаменитостью. Только ли в удачном и смелом посвящении оды императрице было дело? Конечно же, нет! Читающую публику и собратьев по перу поразила сама форма произведения. Поэтическая речь «высокого» одического жанра звучала без экзальтации и напряженности. Живая, образная, насмешливая речь человека, хорошо понимающего, как устроена реальная жизнь. Об императрице, конечно же, говорилось похвально, но тоже не высокопарно. И, пожалуй, впервые в истории русской поэзии как о простой женщине, не небожителе:  

      Мурзам  твоим не подражая,

      Почасту ходишь ты пешком,

      И пища самая простая

      Бывает  за твоим столом. 

    Императрица приблизила к себе Державина. Помня  о «бойцовских» свойствах его  натуры и неподкупной честности, отправляла на различные ревизии, заканчивающиеся, как правило, шумным возмущением проверяемых. Поэт назначался губернатором Олонецкой, затем Тамбовской губернии. Но долго не удерживался: слишком рьяно и властно расправлялся с местными чиновниками. В Тамбове дело зашло так далеко, что наместник края Гудович подал в 1789 году жалобу императрице на «самоуправство» не считающегося ни с кем и ни с чем губернатора. Дело было передано в Сенатский суд. Державина отставили от должности и до окончания судебного разбирательства обязали жить в Москве, как сказали бы сейчас, под подпиской о невыезде.

    И хотя поэта оправдали, он остался  без должности и без расположения государыни. Рассчитывать можно было вновь лишь на себя самого: на предприимчивость, даровитость и удачу. И не падать духом.

    В составленных уже в конце жизни  автобиографических «Записках», в которых  поэт говорит о себе в третьем  лице, он признается: «Не оставалось другого средства, как прибегнуть к своему таланту; вследствие чего написал  он оду "Изображение Фелицы" и к 22-му числу сентября, то есть ко дню коронования императрицы, передал ее ко двору <> Императрица, прочетши оную, приказала любимцу своему (имеется в виду Зубов, фаворит Екатерины, - Л.Д.) на другой день пригласить автора к нему ужинать и всегда принимать его в свою беседу».

    Карьера Державина вновь пошла в гору. Еще не раз, подымаясь по служебной  лестнице, он «прибегнет к своему таланту». Но по-прежнему останется прямолинейным  и дерзким даже с самой верховной  властью. Уже в правление Павла I (Екатерина II умерла в 1796 году) он, высокопоставленный чиновник, нагрубит малопредсказуемому в поступках императору. Тот разгневается и отправит в Сенат распоряжение о снятии Державина с должности: «За непристойный ответ, им перед нами учиненный, отсылается к прежнему его месту». Пришлось вновь писать оду, теперь уже прославляющую Павла. Сменил на престоле Павла I его сын и любимый внук Екатерины Александр I. Он относился к поэту вполне благосклонно и в 1802 году назначил его министром юстиции. С новым царем столкновений не было, однако, и прослужил Державин недолго. В 1803 году он окончательно вышел в отставку с высшим государственным чином. Он имел ордена, почетные звания, прекрасный дом в Петербурге и имение на берегу Волхова. Но, главное, этот сановник был признанным «первым поэтом» России, непререкаемым судьей и авторитетом во всех литературных делах той поры.

    В 1815 году поэта пригласили почетным гостем на публичный экзамен в  Царскосельский лицей. Ни одно важное событие культуры не обходилось без  присутствия «старика Державина». Поэт был стар и дряхл. Он знал, что жить остается недолго и, никогда не страдавший от скромности, мучался оттого, что «некому лиру передать». Нет в России поэта, достойно продолжившего бы его дело. Державин дремал, сидя за столом экзаменаторов и знатных гостей. И не сразу понял, откуда взялись великолепные строки стихов, звучащие в парадном зале. Кудрявый юноша читал их звонко и взволнованно. О чем тогда подумал старый поэт? Что появился тот, кому не страшно и не совестно передать свое первенство в русской поэзии? Что наконец-то можно спокойно оставить здешний свет?

    Вот как сам кудрявый лицеист, А.С. Пушкин, вспоминал позднее этот экзамен: «Как узнали мы, что Державин будет  к нам, все мы взволновались. Дельвиг  вышел на лестницу, чтобы дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую "Водопад". Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои "Воспоминания в Царском Селе", стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять. Меня искали, но не нашли».

    Таков жизненный путь Державина. Мы не случайно проследили его с такой тщательностью: он многое объясняет в творческой судьбе поэта и в новаторском  его подходе к поэтическому творчеству. Не правда ли, необычно само приобщение Державина к литературе? Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, о которых шла речь в предыдущих главах, много и основательно учились. Долгие годы постигали они теорию и практику поэтического дела. Затем оставили потомкам собственные литературные теории и учения. Державин шел иным путем. Сквозь житейские толщи быта, служебных неурядиц и побед, он долго пробивался к азам литературного ремесла и уже вполне зрелым человеком начал постигать его основы.