Биография Александра Сергеевича Пушкина

8 сентября, сразу  же после прибытия, Пушкин доставлен  к императору для личной аудиенции. Беседа Николая с Пушкиным  происходила с глазу на глаз[41]. Поэту по возвращении из ссылки гарантировалось личное высочайшее покровительство и освобождение от обычной цензуры.

Именно в эти годы возникает в творчестве Пушкина интерес к личности Петра I, царя-преобразователя. Он становится героем начатого романа о прадеде поэта, Абраме Ганнибале, и новой поэмы «Полтава». В рамках одного поэтического произведения («Полтава») поэт объединил несколько серьёзных тем: взаимоотношений России и Европы, объединения народов, счастья и драмы частного человека на фоне исторических событий. По собственному признанию Пушкина его привлекли «сильные характеры и глубокая, трагическая тень, набросанная на все эти ужасы»[42]. Опубликованная в 1829 году, поэма не нашла понимания ни у читателей, ни у критиков. В черновой рукописи статьи «Возражения критикам „Полтавы“» Пушкин писал:

Самая зрелая изо всех моих стихотворных повестей, та, в которой всё почти оригинально (а мы из этого только и бьёмся, хоть это ещё и не главное), — «Полтава», которую Жуковский, Гнедич, Дельвиг, Вяземский предпочитают всему, что я до сих пор ни написал, «Полтава» не имела успеха[43].

К этому времени в творчестве поэта обозначился новый поворот. Трезвый исторический и социальный анализ действительности сочетается с осознанием сложности часто ускользавшего от рационального объяснения окружающего мира, что наполняет его творчество ощущением тревожного предчувствия, ведёт к широкому вторжению фантастики, рождает горестные, подчас болезненные воспоминания, напряжённый интерес к смерти.

В то же время после его поэмы «Полтава» отношение к нему в критике и среди части читательской публики стало более холодным или критичным[44].

В 1827 году началось расследование по поводу стихотворения «Андрей Шенье» (написанного ещё в Михайловском в 1825), в котором был усмотрен отклик на события 14 декабря 1825[45], а в 1828 правительству стала известна кишинёвская поэма «Гавриилиада». Дела эти были по высочайшему повелению прекращены после объяснений Пушкина[46], но за поэтом был учреждён негласный полицейский надзор.

В декабре 1828 года Пушкин знакомится с московской красавицей Натальей Гончаровой. По собственному признанию, он полюбил её с первой встречи. В конце апреля 1829 года через Фёдора Толстого-Американца Пушкин сделал предложение Гончаровой. Неопределённый ответ матери девушки (причиной была названа молодость Натальи), по словам Пушкина «свёл его с ума». Он уехал в армию Паскевича, на Кавказ, где в то время шла война с Турцией. Свою поездку он описал в «Путешествии в Арзрум». По настоянию Паскевича, не желавшего брать на себя ответственность за жизнь Пушкина, оставил действующую армию, жил некоторое время в Тифлисе[47]. Возвратившись в Москву, он встретил у Гончаровых холодный приём. Возможно, мать Натальи боялась репутации вольнодумца, закрепившейся за Пушкиным, его бедности и страсти к игре[48].

Пушкин чувствует необходимость житейских перемен. В 1830 году повторное его сватовство к Наталье Николаевне Гончаровой было принято, и осенью он отправляется в нижегородское имение своего отца Болдино для вступления во владение близлежащей деревней Кистенево, подаренной отцом к свадьбе. Холерные карантины задержали поэта на три месяца, и этой поре было суждено стать знаменитой Болдинской осенью, наивысшей точкой пушкинского творчества, когда из-под его пера вылилась целая библиотека произведений: «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» («Повести Белкина»), «Опыт драматических изучений» («Маленькие трагедии»), последние главы «Евгения Онегина», «Домик в Коломне», «История села Горюхина», «Сказка о попе и о работнике его Балде», несколько набросков критических статей и около 30 стихотворений.

Среди болдинских произведений, словно нарочито непохожих одно на другое по жанру и тональности, особенно контрастируют друг с другом два цикла: прозаический и драматический. Это два полюса его творчества, к которым тяготеют остальные произведения, написанные в три осенних месяца 1830.

Стихотворные произведения этого периода представляют всё разнообразие жанров и охватывают широкий круг тем. Одно из них — «Румяный критик мой…» перекликается с «Историей села Горюхина» и настолько далеко от идеализации деревенской действительности, что было впервые опубликовано лишь в посмертном собрании сочинений под изменённым названием («Каприз»)[49].

«Повести Белкина» явились первым из дошедших до нас завершённым произведением пушкинской прозы, опыты к созданию которой предпринимались им неоднократно. В 1821 году он сформулировал основной закон своего прозаического повествования: «Точность и краткость — вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей — без них блестящие выражения ни к чему не служат». Эти повести — также своеобразные мемуары обыкновенного человека, который, не находя ничего значительного в своей жизни, наполняет свои записки пересказом услышанных историй, поразивших его воображение своей необычностью. «Повести…» знаменовали собой завершение начавшегося в 1827 году с «Арапа Петра Великого» становления Пушкина как прозаика. Цикл определил как дальнейшее направление творчества Пушкина: последние шесть лет его жизни он обращался преимущественно к прозе, так и всего, до сих пор не развитого русского художественного прозаического слова[50][51].

 В это же время Пушкин принимал активное участие в издании «Литературной газеты» (газета выходила с 1 января 1830 г. по 30 июня 1831 г.) своего друга издателя А. А. Дельвига. Дельвиг, подготовив первые два номера, временно выехал из Петербурга и поручил газету Пушкину, который и стал фактическим редактором первых 13 номеров[52]. Конфликт «Литературной газеты» с редактором полуофициозной газеты «Северная пчела» Ф. В. Булгариным, агентом Третьего отделения, привёл, после публикации газетой четверостишия Казимира Делавиня о жертвах Июльской революции, к закрытию издания.

18 февраля (2 марта) 1831 венчается с Натальей Гончаровой в московской церкви Большого Вознесения у Никитских ворот. При обмене кольцами кольцо Пушкина упало на пол. Потом у него погасла свеча. Он побледнел и сказал: «Всё — плохие предзнаменования!»[53].

Сразу после свадьбы семья Пушкиных ненадолго поселилась в Москве на Арбате, дом 53 (по современной нумерации; сейчас музей). Там супруги прожили до середины мая 1831 года, когда, не дождавшись срока окончания аренды, уехали в столицу, так как Пушкин рассорился с тёщей, вмешивавшейся в его семейную жизнь[54]:62.

На лето Пушкин снял дачу в Царском Селе. Здесь он пишет «Письмо Онегина», тем самым окончательно завершая работу над романом в стихах, который был его «спутником верным» на протяжении восьми лет жизни.

Новое восприятие действительности, наметившееся в его творчестве в конце 1820-х годов, требовало углублённых занятий историей: в ней следовало найти истоки коренных вопросов современности. В 1831 году ему разрешено работать в архивах. Пушкин снова поступил на службу в качестве «историографа», получив высочайшее задание написать «Историю Петра». Холерные бунты, ужасные по своей жестокости, и польские события, поставившие Россию на грань войны с Европой, представляются поэту угрозой российской государственности. Сильная власть в этих условиях кажется ему залогом спасения России — этой идеей вдохновлены его стихотворения «Перед гробницею святой…», «Клеветникам России», «Бородинская годовщина». Последние два, написанные по случаю взятия Варшавы, вместе со стихотворением В. А. Жуковского «Старая песня на новый лад» были напечатаны специальной брошюрой «На взятие Варшавы» и вызвали неоднозначную реакцию. Пушкин, никогда не бывший врагом какого-либо народа, друживший с Мицкевичем, тем не менее не мог смириться с претензиями восставших на присоединение к Польше литовских, украинских и белорусских земель[55]:236. По-разному отнеслись к отклику Пушкина на польские события его друзья: отрицательно Вяземский и А. И. Тургенев. 22 сентября 1831 года в своём дневнике Вяземский писал:

Пушкин в стихах своих: Клеветникам России кажет им шиш из кармана. Он знает, что они не прочтут стихов его[K 4], следовательно, и отвечать не будут на вопросы, на которые отвечать было бы очень легко даже самому Пушкину. <…> И что опять за святотатство сочетать Бородино с Варшавою? Россия вопиет против этого беззакония[56].

Чаадаев же направил после публикации стихов их автору восторженное письмо, его позицию разделяли и ссыльные декабристы[55]:232, 236. Вместе с тем Ф. В. Булгарин, связанный с III отделением, обвинял поэта в приверженности либеральным идеям.

С начала 1830-х годов проза в творчестве Пушкина начинает превалировать над поэтическими жанрами. «Повести Белкина» (изданы в 1831) г. успеха не имели. Пушкин замышляет широкое эпическое полотно — роман из эпохи пугачёвщины с героем-дворянином, перешедшим на сторону бунтовщиков. Замысел этот на время оставляется из-за недостаточных знаний той эпохи, и начинается работа над романом «Дубровский» (1832—33), герой его, мстя за отца, у которого несправедливо отняли родовое имение, становится разбойником. Благородный разбойник Дубровский изображён в романтическом ключе, остальные действующие лица показаны с величайшим реализмом[57]. Хотя сюжетная основа произведения почерпнута Пушкиным из современной жизни, в ходе работы роман всё больше приобретал черты традиционного авантюрного повествования с нетипичной в общем-то для русской действительности коллизией. Возможно, предвидя к тому же непреодолимые цензурные затруднения с публикацией романа, Пушкин оставил работу над ним, хотя роман был и близок к завершению. Замысел произведения о пугачёвском бунте вновь привлекает его, и, верный исторической точности, он прерывает на время занятия по изучению Петровской эпохи, штудирует печатные источники о Пугачёве, добивается ознакомления с документами о подавлении крестьянского восстания (само «Дело Пугачёва», строго засекреченное, оказывается недоступным), а в 1833 г. предпринимает поездку на Волгу и Урал, чтобы воочию увидеть места грозных событий, услышать живые предания о пугачёвщине. Пушкин едет через Нижний Новгород, Казань и Симбирск на Оренбург, а оттуда на Уральск, вдоль древней реки Яик, переименованной после крестьянского восстания в Урал.

7 января 1833 года Пушкин был избран членом Российской академии одновременно с П. А. Катениным, М. Н. Загоскиным, Д. И. Языковым и А. И. Маловым.

Осенью 1833 года он возвращается в Болдино. Теперь Болдинская осень Пушкина вдвое короче, нежели три года назад, но по значению она соразмерна Болдинской осени 1830 года. За полтора месяца Пушкин завершает работу над «Историей Пугачёва» и «Песнями западных славян», начинает работу над повестью «Пиковая дама», создаёт поэмы «Анджело» и «Медный всадник», «Сказку о рыбаке и рыбке» и «Сказку о мёртвой царевне и о семи богатырях», стихотворение в октавах «Осень».

  В ноябре 1833 года Пушкин возвращается в Петербург, ощущая необходимость круто переменить жизнь и прежде всего выйти из-под опеки двора.

Накануне 1834 года Николай I производит своего историографа в младший придворный чин камер-юнкера. По словам друзей Пушкина, он был в ярости: это звание давалось обыкновенно молодым людям. В дневнике 1 января 1834 года Пушкин сделал запись:

Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но Двору хотелось, чтобы N. N. [Наталья Николаевна] танцовала в Аничкове[58].

Тогда же была запрещена публикация «Медного всадника». В начале 1834 года Пушкин дописал другую, прозаическую петербургскую повесть — «Пиковая дама» и поместил её в журнале «Библиотека для чтения», который платил Пушкину незамедлительно и по высшим ставкам. Она была начата в Болдине и предназначалась тогда, по-видимому, для совместного с В. Ф. Одоевским и Н. В. Гоголем альманаха «Тройчатка».

25 июня 1834 года Пушкин  подаёт в отставку с просьбой  сохранить право работы в архивах, необходимое для исполнения «Истории  Петра». Мотивом были указаны  семейные дела и невозможность  постоянного присутствия в столице. Прошение было принято с отказом  пользоваться архивами, таким образом, Пушкин лишался возможности продолжать  работу. Следуя совету Жуковского, Пушкин отозвал прошение[59]. Позднее Пушкин просил отпуск на 3—4 года: летом 1835 года он писал тёще, что собирается со всей семьёй ехать в деревню на несколько лет. Однако в отпуске ему было отказано, взамен Николай I предложил полугодовой отпуск и 10000 рублей, как было сказано, «на вспоможение». Пушкин их не принял и попросил 30000 рублей с условием удержания из своего жалования, отпуск ему был предоставлен на четыре месяца. Так на несколько лет вперёд Пушкин был связан службой в Петербурге[60]. Эта сумма не покрывала и половины долгов Пушкина, с прекращением выплаты жалованья приходилось надеяться только на литературные доходы, зависевшие от читательского спроса. В конце 1834 — начале 1835 года вышло несколько итоговых изданий произведений Пушкина: полный текст «Евгения Онегина» (в 1825—32 роман печатался отдельными главами), собрания стихотворений, повестей, поэм, однако все они расходились с трудом. Критика уже в полный голос говорила об измельчании таланта Пушкина, о конце его эпохи в русской литературе. Две осени — 1834 года (в Болдине) и 1835 года (в Михайловском) были менее плодотворны. В третий раз поэт приезжал в Болдино осенью 1834 года по запутанным делам имения и прожил там месяц, написав лишь «Сказку о золотом петушке». В Михайловском Пушкин продолжал работать над «Сценами из рыцарских времён», «Египетскими ночами», создал стихотворение «Вновь я посетил».

Широкой публике, сокрушающейся о падении пушкинского таланта, было неведомо, что лучшие его произведения не были пропущены в печать, что в те годы шёл постоянный, напряжённый труд над обширными замыслами: «Историей Петра», романом о пугачёвщине. В творчестве поэта назрели коренные изменения. Пушкин-лирик в эти годы становится преимущественно «поэтом для себя». Он настойчиво экспериментирует теперь с прозаическими жанрами, которые не удовлетворяют его вполне, остаются в замыслах, набросках, черновиках, ищет новые формы литературы.

По словам С. А. Соболевского:

Мысль о большом повременном издании, которое касалось бы по возможности всех главнейших сторон русской жизни, желание непосредственно служить отечеству пером своим, занимали Пушкина почти непрерывно в последние десять лет его кратковременного поприща… Обстоятельства мешали ему, и только в 1836 г. он успел выхлопотать себе право на издание «Современника», но уже в размерах весьма ограниченных и тесных[61].

Со времени закрытия «Литературной газеты» он добивался права на собственное периодическое издание. Не были осуществлены замыслы газеты («Дневник»), различных альманахов и сборников, «Северного зрителя», редактировать который должен был В. Ф. Одоевский. Вместе с ним же Пушкин в 1835 году намеревался выпускать «Современный летописец политики, наук и литературы». В 1836 году он получил разрешение на год на издание альманаха. Пушкин рассчитывал также на доход, который помог бы ему расплатиться с самыми неотложными долгами. Основанный в 1836 году журнал получил название «Современник». В нём печатались произведения самого Пушкина, а также Н. В. Гоголя, А. И. Тургенева, В. А. Жуковского, П. А. Вяземского.

Тем не менее, читательского успеха журнал не имел: к новому типу серьёзного периодического издания, посвящённого актуальным проблемам, трактуемым по необходимости намёками, русской публике предстояло ещё привыкнуть. У журнала оказалось всего 600 подписчиков, что делало его разорительным для издателя, так как не покрывались ни типографские расходы, ни гонорары сотрудников. Два последних тома «Современника» Пушкин более чем наполовину наполняет своими произведениями, по большей части анонимными. В четвёртом томе «Современника» был, наконец, напечатан роман «Капитанская дочка». Пушкин мог бы выпустить его отдельной книгой, тогда роман мог принести доход, так необходимый ему. Однако он всё-таки принял решение опубликовать «Капитанскую дочку» в журнале и не мог уже рассчитывать на одновременный выход отдельной книгой, в те времена это было невозможно. Вероятно, роман был помещён в «Современник» под влиянием Краевского и издателя журнала, опасавшихся его краха. «Капитанская дочка» была благосклонно принята читателями, но отзывов восторженных критиков о своём последнем романе в печати Пушкин не успел увидеть. Несмотря на финансовую неудачу, Пушкин до последнего дня был занят издательскими делами, «рассчитывая, наперекор судьбе, найти и воспитать своего читателя»[62]. Весной 1836 года после тяжёлой болезни умерла Надежда Осиповна. Пушкин, сблизившийся с матерью в последние дни её жизни, тяжело переносил эту утрату. Обстоятельства сложились так, что он, единственный из всей семьи, сопровождал тело Надежды Осиповны к месту погребения в Святые горы. Это был его последний визит в Михайловское. В начале мая по издательским делам и для работы в архивах Пушкин приехал в Москву. Он надеялся на сотрудничество в «Современнике» авторов «Московского наблюдателя». Однако Баратынский, Погодин, Хомяков, Шевырёв не торопились с ответом, прямо не отказывая. К тому же Пушкин рассчитывал, что для журнала будет писать Белинский, находившийся в конфликте с Погодиным. Посетив архивы Коллегии иностранных дел, он убедился, что работа с документами петровской эпохи займёт несколько месяцев. По настоянию жены, ожидавшей со дня на день родов, Пушкин в конце мая возвращается в Петербург.