Аристотель о трагедии

А. Ф. Лосев разъясняет термин «калокагатия» следующим образом:

Это составное этически-эстетическое понятие — своего рода кентавр. И так же как представление о коне-человеке могло существовать во времена мифологической древности, точно так же и понятие «прекрасно-доброго» могло иметь значение только для эпохи, в которой этическое и эстетическое сознание было, по сути дела, синкретичным, единым"[2].

Система жанров античности была достаточно четкой и устойчивой. Специфика жанров античной литературы такова, что каждый жанр формируется на основе той или иной категории эстетики.

Фундаментальной категорией эстетики является категория «эстетическое»- это всеобъемлющее понятие по отношению к остальным категориям, ближе всего к этой категории находится категория «прекрасное». Прекрасное определялось как гармония, симметрия, пропорциональность, целесообразность, которая была присуща предметам мира. Именно эта категория выступает в античности как универсальная мера при рассмотрении трагического, комического и возвышенного. Возвышенное – то, что эту меру превышает. Трагическое – то, что свидетельствует о несовпадении идеала и действительности, часто приводящем к страданиям, разочарованиям, гибели. Комическое – то, что также свидетельствует о несовпадении идеала и действительности, только это несовпадение разрешается смехом. Наряду с положительными категориями выделяют их антиподы – безобразное, низменное, ужасное. Это делается на том основании, что выделение положительного значения каких-либо качеств всегда предполагает существование противоположных.

Необходимо также указать некоторые принципы, которые лежали в основе классификации жанров.

Жанры различались ранние и поздние (эпос и трагедия-с одной стороны, идиллия и сатира — с другой); если жанр заметно менялся в своем историческом развитии, то выделялись древние, средние и новые его формы.

У каждого жанра существовал авторитетный инициатор: родоначальником эпического рода считался древнегреческий поэт Гомер, драматического рода - древнегреческий драматург Эсхил, лирического рода - древнегреческий поэт Арион.

Жанры делились также на высокие и низкие: «высшим считался героический эпос, хотя Аристотель в «Поэтике» и ставил выше него трагедию. Каждый жанр имел свою традиционную тематику и топику, обычно весьма неширокую: Аристотель отмечал, что даже мифологические темы используются трагедией не полностью, некоторые излюбленные сюжеты перерабатываются по многу раз, а другие используются редко»5. Система стилей в античной литературе была полностью подчинена системе жанров. Низким жанрам был свойствен низкий стиль, сравнительно близкий к разговорному, высоким — высокий стиль, формируемый искусственно. Средства формирования высокого стиля были разработаны риторикой: среди них различались отбор слов, сочетание слов и стилистические фигуры.

4. Эстетика жанров  трагедии, комедии и эпоса в  «Поэтике» Аристотеля (384-322 до н.э.)

«Поэтика» Аристотеля является главным источником сведений о греческой драме. «Он посвящен, собственно говоря, вопросам не столько эстетическим, сколько литературоведческим, а именно трагедии и эпосу. Но литературоведение, как и вообще всякое искусствоведение, только в своих специальных построениях может относиться непосредственно к эстетике»6 . В ней Аристотель дает теории трагедии, эпоса и комедии , которые на многие века становятся фундаментальными определениями жанров.

Трагедия.

Эстетической основой этого жанра является категория «трагическое». Эта философская и эстетическая категория характеризуется общественно-историческим или личным конфликтом, который приводит к потере важных для жизни ценностей.

Трагическое в античную эпоху характеризуется подавлением личного начала, над которым, возносится благо полиса и понимание судьбы как силы, господствующей в природе и обществе. Поэтому трагическое в античности часто описывалось через понятия рока и судьбы в противоположность новоевропейской трагике, где источником трагического является сам субъект.

Образцом понимания трагического в древнегреческой философии, может служить философская концепция Аристотеля, где трагическое представляет собой подражание человеческой жизни (мимесис) с её переходами от счастья к несчастью, с её виной, преступлениями, расплатой и наказанием – то есть острейших жизненных противоречий.

Знаменитое определение трагедии Аристотеля основано на понятии катарсиса, на идее очищающей роли искусства:

«Трагедия есть: подражание действию серьезному и законченному, имеющему определенный объем, речью, украшенной различными ее видами отдельно в разных частях, подражание действием, а не рассказом, совершающим посредством сострадания и страха, очищение подобных аффектов" 7

Катарсис — буквально переводится как очищение, или освобождение. Аристотель употребляет этот термин для того, чтобы описать воздействие на зрителя драматических произведений. Когда мы смотрим пьесу, события которой порождают в нас страх и сострадание, он полагал, что мы освобождаемся от этих эмоций, и таким образом мы уходим из театра освобожденными и очищенными. Противоположная точка зрения относительно этой теории состоит в том, что такие пьесы порождают в нас такие чувства, которые мы, за неимением этих впечатлений, не имели бы и не должны были бы иметь: например, агрессивные эмоции. Сама трагедия представляется Аристотелю как нечто целое, имеющее свое начало, середину и конец. Аристотель также определяет основные композиционные элементы трагедии: «Итак, в каждой трагедии непременно должно быть шесть (составных) частей, соответственно чему трагедия обладает теми или другими качествами. Эти части: фабула, характеры, мысли, сценическая обстановка, текст и музыкальная композиция. К средствам воспроизведения относятся две части, к способу воспроизведения одна, к предмету воспроизведения три, и кроме этого - ничего.»8

Эти композиционные особенности Аристотель характеризует следующим образом:

Фабула – Аристотель дает ей емкую характеристику в одном словосочетании - «душа трагедии». Основное требование фабулы - это целостность и единство действия: «…как и в других подражательных искусствах, единое подражание есть подражание одному предмету, так и фабула должна быть воспроизведением единого и притом цельно го действия, ибо она есть подражание действию»9. Она бывает простой или запутанной - в зависимости от того, какое действие воспроизводится. В качестве элементов запутанного действия Аристотель приводит перипетии, узнавание и страдание. Характер фабулы определяет вид трагедии. Аристотель классифицирует трагедии на четыре вида: «Трагедия запутанная, которая целиком состоит из перипетии и узнавания. Трагедия патетическая, например, "Эанты" и "Иксионы". Трагедия нравов, например, "Фтиотиды" и "Пелей". Четвертый вид - трагедия фантастическая, например, "Форкиды", "Прометей" и все те, где действие происходит в преисподней.» 10

Характеры – трагический характер должен, прежде всего, соответствовать четырем условиям: он должен быть благороден, соответствовать действующему лицу, быть правдоподобным и последовательным.

Мысли – «Это способность говорить относящееся к делу и соответствующее обстоятельствам, что в речах составляет задачу политики и ораторского искусства.»11

Сценическая обстановка – влияет на реалистичность впечатлений.

Текст – по Аристотелю это «объяснение действий посредством слов».

Музыкальная композиция – является неотъемлемым элементом украшения композиции трагедии.

Теория трагедии Аристотеля оказала огромное влияние на последующее развитие эстетики и художественной практики. До XVIII века она считалась непререкаемой.

Комедия

Основа жанра - эстетическая категория «комическое». Эта категория является прямо противоположной эстетической категории «трагическое». Сфера комического в античности многообразна - в нем выделяются различные стороны и оттенки от мягкого юмора до гротеска. Зачастую комическое могло носить обличающий характер. Комедийный смех стремится искоренить недостатки, разрушить существующую несправедливость и создать новую, принципиально отличную систему отношений.

В "Поэтике" Аристотеля, раздел, который должен был быть посвящен комедии, не сохранился. Остались только отдельные замечания позволяющие реконструировать представления Аристотеля о комическом и его формах.

Согласно Аристотелю, комическое является частью категории безобразного, но отличается от безобразного в действительности тем, что его художественное воспроизведение доставляет определенное эстетическое удовольствие.

Аристотель определяет комедию следующим образом – «это воспроизведение худших людей, по не по всей их порочности, а в смешном виде. Смешное - частица безобразного. Смешное - это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющее страданий и вреда, как, например, комическая маска».12

В этом определении Аристотель отмечает несовершенства жизни с их некатастрофическим характером. Причем источником катарсиса здесь является не страх, а смех.

Что касается происхождения комедии, ее становления, развития жанра как такового, то Аристотель подчеркивает малую известность ее истории. Известно только то, что она возникла из импровизаций, берет свое начало «от запевал фаллических песен» и первыми создателями комических фабул являются Эпихарм и Формид.

«С трагедией древняя комедия имеет полное структурное тождество; но самое замечательное, что она, в противоположность европейской комедии, представляет собой не самостоятельный жанр, а пародию на трагедию. Между тем пародия сама по себе имеет сакральное происхождение и бытует в фольклоре вплоть до новых веков: именно ее культово-фольклорные формы доносят до нас в слитом виде и трагические элементы, в виде богослужения и страстей, и комические, в виде фарсов и непристойности.»13

Аристотель отличает комедию от грубости и безыдейности. Изображение нравов, а также и всякого рода размышления не только не чужды комедии, но они составляют ее основной центр вместе с фабулой. По Аристотелю, комедия должна быть естественной, благородной, она должна воспитывать нравы и соблюдать чувство меры в области языка.

Эпос

Основа жанра – эстетическая категория «возвышенное». Сам термин впервые был употреблен древними греками для характеристики величественного и строгого стиля и переводится как «изумление». Эта категория является антитезой «прекрасному», но в положительном смысле. Возвышенное проявляется как чрезмерно прекрасное, в высшей степени прекрасное.

В Древней Греции эта категория использовалась в основном для описания явлений превосходящих привычный масштаб восприятия, в результате их человек мог испытывать сложный комплекс чувств: восхищение, восторг, ликование, и ,одновременно ужас, страх. Отражение возвышенного в искусстве требует от художников особой интенсивности, яркости. Наиболее емким определением «возвышенного» в художественном выражении является пафос (с гр.- чувство, страсть). Пафос победы, пафос страдания характеризуют произведения, в которых доминирует тема возвышенного.

Эпос как литературный жанр восходит к устной традиции народных певцов. Например, сказания о Троянской войне, которая произошла приблизительно в XIII-XIIвв. до н.э., складывались в течение нескольких веков и облекались аэдами в художественную форму – их создание приписывают Гомеру.

В «Поэтике» Аристотель создает теорию эпопеи и заключает, что к эпосу могут быть применены те же нормы, что и к трагедии. В зависимости от фабулы эпос, также как и трагедия подразделяется на несколько видов: «Он должен быть или простым, или запутанным, или нравоописательным, или патетическим и содержать те же части, кроме музыкальной композиции и сценической постановки. Ведь в нем необходимы перипетии и узнавания (и характеры), и страсти»14.

Помимо определенного сходства с трагедией, для эпоса по Аристотелю характерны свои особенности:

1. Эпопея отличается большей длительностью.
2. При написании эпопеи следует использовать гекзаметр – так как он лучше всего соответствует характеру действия - героического и великого. «А ямб и тетраметр подвижны; один удобен для танцев, другой - для действия.»15
3. В эпосе также допускается некоторая нелогичность изображения.
4. Эпопея требует от автора более внимательного отношения к языку. «Язык нужно обрабатывать (главным образом) в "недейственных" частях, где нет ни развития характеров, ни доказательств, так как слишком блестящий язык опять заслоняет собою характеры и мысли».16

Аристотель различает трагедию и эпопею не только по характеру подражания, но и по принципам организации фабулы. «Коренные различия эпической и трагедийной фабул имеют место в отношении единства и объема изображаемого действия (объема, "размера" фабулы). Не следует "сочинять трагедии с эпическим составом. А под эпическим, - разъясняет Аристотель, - я разумею содержащий в себе много фабул, например, если бы кто сделал одну трагедию из целой "Илиады"" (99). Ниже Аристотель уточняет, в чем собственно состоит различие фабул в эпопее и трагедии: "...единства изображения в эпопее меньше; доказательством тому служит то, что из любой поэмы образуется несколько трагедий".»17

Согласно Аристотелю, определяющими особенностями эпического жанра являются: строго выдержанный повествовательный тон; неторопливая обстоятельность в развитии сюжета; объективность в обрисовке событий и лиц.

Проблемами литературы занимались прежде всего философы. Значительную активность проявляли софисты и риторы. Софисты были мастерами философских споров, прений. Их изощренные логические доводы–ловушки получили название «софизмы». 
Софисты и риторы понимали поэзию, прежде всего как порождение интеллекта. Они сильно упрощенно высказывались по поводу поэзии и прекрасного вообще. Ксенофонт, например, говорил, что чем рот больше, тем красивее – тогда он лучше выполняет свои функции. 
Софистов и риторов отличал культ слова. Но они лишали его «крылатой», божественной силы. Слово приобрело у софистов и риторов самодовлеющую силу. Оно стало для них мощным орудие не только в риторике и поэзии, но и в жизненной борьбе. 
Выдающимся мыслителем древности является Платон (427–347 гг. до н.э.). Платон не оставил специальных работ по проблемам литературы и эстетики. Однако эти проблемы его живо интересовали, и они глубоко затронуты во многих его произведениях («Государство», «Законы» и др.). 
В отличие от софистов и риторов, для которых поэтическое творчество является, по сути, словесным ремеслом, делом техники, для Платона поэзия – результат божественного вдохновения. Поэтическому искусству нельзя научиться. Это дар богов. Вдохновение Платон понимает не только как нечто божественное, но и как «одержимость», исступленность. А в таком состоянии поэт не всегда способен творить разумное. И вообще, «одержимость» поэта может быть общественно опасной. А Платон, кроме всего прочего, был создателем теории идеального государства. И здесь он затруднялся определить – нужны или не нужны поэты, приносят они государству пользу или вред. В одном случае Платон склоняется к тому, что поэты только повредят его идеальному государству. В другом говорит, что в государстве беспрестанно должны звучать очаровывающие песни, которые «как под гипнозом будут убеждать всех в правильности их жизни». Разумеется, что такие песни могут создавать только те поэты, которые будут подражать не «чему угодно», а хорошему, правильному. В связи с подчеркиванием воспитательной роли поэзии Платон считал, что далеко не все лиры позволено читать молодежи, и осуждал Гомера за его слишком вольное изображение богов. Возвращаясь в очередной раз к мысли о ненужности поэтов, Платон обвинял Гомера в бродяжничестве и, обращаясь к последнему, восклицал: «Дорогой Гомер, смыслишь ли ты в том, о чем ты пишешь? Улучшил ли ты жизнь какого–нибудь государства?». 
Забота о государстве, об общественной морали позволяет определить Платона в качестве основоположника этического литературоведение и критики. 
Что касается чисто эстетических взглядов, то Платон высказывался за существование объективной красоты, то есть красивое, по Платону, является таковым всегда и для всех. Прекрасно то, считал он, что справедливо, разумно, упорядочено и исходит от божественной идеи. 
Самым универсальным мыслителем в истории человечества считается Аристотель. Он оставил труды почти по всем известным тогда отраслям науки. Проблемам художественного творчества посвящена его знаменитая «Поэтика», большая часть которой, к сожалению, утрачена. Но и сохранившаяся небольшая часть «Поэтики» до сих пор является настольной книгой литературоведов. Кроме «Поэтики», служившей основным нормативным руководством классицизма вплоть до начала XIX века, вопросы литературного творчества затрагиваются и в других работах философа – в «Риторике» и в «Метафизике». 
Аристотель впервые сделал попытку изложить взгляды на искусство в систематизированной форме. Аристотель рассматривал поэзию как деятельность подражательную, но понимал подражание как акт творческий и не сводил искусство к простому копированию действительности, подчеркивая, что оно создает нечто отличное от того, что встречается в жизни. Аристотель признавал большую роль вымысла в творческом процессе. Он сформулировал по сути то, что позже получит название типизации. Искусство, по убеждению Аристотеля, должно раскрывать не случайные, а необходимые действия людей, вызванные определенными причинами. 
Аристотель глубоко обосновал разделение художественного творчества на три рода – эпос, лирику и драму. Рассматривая жанр трагедии, он выдвинул положение о катарсисе. Изображая действия, вызывающие страх и сострадание, драматург, по мысли Аристотеля, способствует очищению зрителя от подобных аффектов, дает ему нравственное облегчение, помогает раскрытию его человеческой сущности. Аристотель подробно объясняет, какими должны быть герои трагедии, чтобы их судьба вызвала страх и сострадание. Конфликт в трагедии должен возникнуть между близкими людьми, родственниками, друзьями. Если враг убивает врага, то в этом нет «ничего жалостного», а значит, нет трагедии. 
В понимании творческого процесса Аристотель был ближе к софистам и риторам, чем к Платону. У него нет и речи о вдохновении, одержимости. Не беспокоит его, как Платона, и этическая сторона литературы. Художественное творчество он понимал, подобно софистам, как «техне», как дело техники. Поэт просто должен владеть основами своего словесного ремесла, творить с холодной головой, расчетливо и трезво. Его работы по литературе – это нормативные руководства по написанию произведений. 
У Аристотеля было много учеников и последователей. Вслед за ним книги по проблемам поэтики писали Гераклид Понтийский, Праксифан Родосский, Сатир, Хамелеон и др. Двух последних можно считать зачинателями биографического метода в литературоведении – они собирали различные сведения, включая легенды и анекдоты, о жизни древних авторов. 
Литературно–критическая мысль интенсивно развивалась и в эпоху эллинизма  (последние три века до н.э.). Это развитие было в какой–то степени компенсацией за увядание художественного творчества. К этому периоду относится деятельность двух известных филологических школ – александрийской и пергамской. Обе школы работали на базе крупнейших в то время библиотек. 
Ученые–филологи, работавшие в этих библиотеках, издавали и комментировали произведения, на основе сравнительного анализа их устанавливали авторство безымянных текстов. 
Подобно тому, как древнеримская литература, особенно драма, является во многих отношениях лишь отблеском древнегреческой, так и литературоведческая мысль Древнего Рима в основном только повторяет и развивает оригинальные теории художественного творчества, разработанные  древнегреческими учеными, прежде всего Платоном и Аристотелем. Впрочем, если иметь в виду не просто заимствования и перепевы, но и дискуссии с этими мыслителями, тогда то же самое можно сказать обо всей последующей истории литературной мысли. Платона и Аристотеля можно сравнить с двумя грандиозными маяками, которые, каждый по своей (идеалистической и материалистической) линии излучают мощную интеллектуальную энергию и свет, многое определяя даже в современной гуманитарной науке. В этой живучести древнейших теорий можно увидеть принципиальное отличие гуманитарного знания от естественнонаучного. В последнем новейшие теории как правило ликвидируют прежние. Теория Коперника полностью «уничтожила» концепцию Птолемея. В литературоведении практически ни одна теория полностью не отбрасывается. 
Славу древнеримской литературно–критической мысли принесли, прежде всего, два человека – оратор Цицерон и поэт Гораций. 
Цицерон изложил свое понимание литературы в речи «За поэта Архия» (62 г. до н.э.) и частично в работе «Об ораторе». Будучи государственным деятелем, он как и Платон, смотрел на литературу главным образом с этической точки зрения. Литература являлась для него средством воспитания граждан и должна была изображать героев, достойных подражания. Резко высказался Цицерон против изображения эротики и даже любви. Если в качестве «этического» критика Цицерон идет по следам Платона, то как рационалист он близок к Аристотелю и софистам. У него нет и речи о «безумии» поэта. Последний должен быть учителем жизни, должен скорее воспитывать, чем выражать собственные чувства, поэтому даже к личной жизни поэта Цицерон предъявлял высокие нравственные требования. Высокое предназначение литературы Цицерон видел в ее способности запечатлевать для потомков великие примеры доблести. 
В историю литературоведения вошел и знаменитый поэт Гораций (65–8 гг. до н.э.). Как теоретик литературы он прославился своим трактатом в стихах. «Поэтика» Горация является второй по важности (после «Поэтики» Аристотеля) работой, на которую опирались классицисты. Влияние древнегреческих мыслителей на Горация более чем очевидно. В понимании творческого процесса Гораций стремится соединить часто противоположные взгляды Платона и Аристотеля. Римский теоретик считает, как и Платон, что талант – врожденный дар, а вдохновение – необходимая основа творчества. Вместе с тем, вслед за Аристотелем он требует, чтобы произведение создавалось согласно обдуманному плану, резко осуждая при этом показное безумие, которым любят щеголять некоторые поэты. 
Требование обдуманности, логичности, соразмерности, то, что Гораций заимствовал у Аристотеля, потом будут повторять многие теоретики классицизма. 
Если Цицерон заботился только о том, чтобы поэзия приносила общественную пользу, Гораций видел в ней и источник удовольствия.