Ахматова Анна Андреевна

 
 
Ахматова (настоящая фамилия - Горенко)

Анна  Андреевна (1889 - 1966), поэтесса, переводчик, литературовед.

Анна  Ахматова о себе

Я родилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду".  
 

В 1905 г. после развода родителей Ахматова с матерью переехала в Евпаторию. В 1906 — 1907 гг. она училась в выпускном классе Киево-Фундуклеевской гимназии, в 1908 — 1910 гг. — на юридическом отделении Киевских высших женских курсов.

ечаль, которой дышали стихи "Вечера", казалась печалью "мудрого и уже утомленного сердца" и была пронизана "смертельным ядом иронии", по словам Г. И. Чулкова, что давало основание возводить поэтическую родословную Ахматовой к И. Ф. Анненскому, которого Гумилев назвал "знаменем" для "искателей новых путей", имея в виду поэтов-акмеистов. Впоследствии Ахматова рассказывала, каким откровением было для нее знаком ство со стихами поэта, открывшего ей "новую гармонию". Линию своей поэтической преемственности Ахматова подтвердит стихотворением "Учитель" (1945) и собственным признанием: "Я веду свое начало от стихов Анненского. Его творчество, на мой взгляд, отмечено трагизмом, искренностью и художественной целостностью".

В годы первой мировой войны Ахматова не присоединила свой голос к голосам поэтов, разделявших  официальный патриотический пафос, однако она с болью отозвалась на трагедии военного времени ("Июль 1914", "Молитва" и др.). Сборник "Белая стая", вышедший в сентябре 1917 г., не имел столь шумного успеха, как предыдущие книги. Но новые интонации скорбной торжественности, молитвенностн, сверхличное начало разрушали привычный стереотип ахматовской поэзии, сложившийся у читателя ее ранних стихов. Эти изменения уловил О. Э. Мандельштам, заметив: "Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России".

После Октябрьской  революции Ахматова не покинула Родину, оставшись в "своем краю глухом и грешном". В стихотворениях этих лет (сборники "Подорожник" и "Anno Domini MCMXXI", оба — 1921 года) скорбь о судьбе родной страны сливается с темой отрешенности от суетности мира, мотивы "великой земной любви" окрашиваются настроениями мистического ожидания "жениха", а понимание творчества как божественной благодати одухотворяет размышления о поэтическом слове и призвании поэта и переводит их в "вечный" план. В 1922 г. М. С. Шагинян писала, отмечая глубинное свойство дарования поэта: "Ахматова с годами все больше умеет быть потрясающе-народной, без всяких quasi, без фальши, с суровой простотой и с бесценной скупостью речи".

Начиная с  середины 1920-х годов Ахматова много  занимается архитектурой старого Петербурга, изучением жизни и творчества А. С. Пушкина, что отвечало ее художественным устремлениям к классической ясности и гармоничности поэтического стиля, а также было связано с осмыслением проблемы "поэт и власть". В Ахматовой, несмотря на жестокость времени, неистребимо жил дух высокой классики, определяя и ее творческую манеру, и стиль жизненного поведения.

В трагические 1930 — 1940-е годы Ахматова разделила  судьбу многих своих соотечественников, пережив арест сына, мужа, гибель друзей, свое отлучение от литературы партийным постановлением 1946 г. Самим временем ей было дано нравственное право сказать вместе со "стомилльонным народом": "Мы ни единого удара не отклонили от себя". Произведения Ахматовой этого периода — поэма "Реквием" (1935? в СССР опубликована в 1987 г.), стихи, написанные во время Великой Отечественной войны, свидетельствовали о способности поэта не отделять переживание личной трагедии от понимания катастрофичности самой истории. Б. М. Эйхенбаум важнейшей стороной поэтического мировосприятия Ахматовой считал "ощущение своей личной жизни как жизни национальной, народной, в которой все значительно и общезначимо". "Отсюда, — замечал критик, — выход в историю, в жизнь народа, отсюда — особого рода мужество, связанное с ощущением избранничества, миссии, великого, важного дела..." Жестокий, дисгармонический мир врывается в поэзию Ахматовой и диктует новые темы и новую поэтику: память истории и память культуры, судьба поколения, рассмотренная в исторической ретроспективе... Скрещиваются разновременные повествовательные планы, "чужое слово" уходит в глубины подтекста, история преломляется сквозь "вечные" образы мировой культуры, библейские и евангельские мотивы. Многозначительная недосказанность становится одним из художественных принципов позднего творчества Ахматовой. На нем строилась поэтика итогового произведения — "Поэмы без героя" (1940 — 65), которой Ахматова прощалась с Петербургом 1910-х годов и с той эпохой, которая сделала ее Поэтом.

Творчество  Ахматовой как крупнейшее явление  культуры XX в. получило мировое признание. В 1964 г. она стала лауреатом международной премии "Этна-Таормина", в 1965 г. — обладателем почетной степени доктора литературы Оксфордского университета.

5 марта 1966 г. Ахматова умерла в поселке  Домодедово, 10 марта после отпевания в Никольском Морском соборе прах ее был погребен на кладбище в поселке Комарове под Ленинградом.

Уже после  ее смерти, в 1987, во время Перестройки, был опубликован трагический  и религиозный цикл "Реквием", написанный в 1935 — 1943 (дополнен 1957 — 1961).

Стихотворения Ахматовой периода ее первых книг ("Вечер", "Четки", "Белая стая")- почти исключительно лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно и, казалось бы до конца разыгранной теме. Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в "Аполлоне", но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями.  

хматова, действительно, самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала "целую книгу женской души". Ахматова "вылила в искусстве" сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления. Герой ахматовской лирики (не героиня) сложен и многолик. Собственно, его даже трудно определить в том смысле, как определяют, скажем, героя лирики Лермонтова. Это он - любовник, брат, друг, представший в бесконечном разнообразии ситуаций: коварный и великодушный, убивающий и воскрешающий, первый и последний. 

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.  
Очертанья столицы во мгле.  
Сочинил же какой-то бездельник,  
Что бывает любовь на земле.  
 
И от лености или от скуки  
Все поверили, так и живут:  
Ждут свиданий, бояться разлуки  
И любовные песни поют.  
 
Но иным открывается тайна,  
И почиет на них тишина…  
Я на это наткнулась случайно  
И с тех пор все как будто больна.

Стихотворения Анны Ахматовой всегда настраивают читателя на определенный лад, в них очень тонко чувствуется,  
угадывается то настроение, которое автор хотела вызвать. Так, например, в произведении «Двадцать первое. Ночь.  
Понедельник» явно на первом месте именно настроение. В начале строфы оно загадочное, романтическое:  
 
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.  
Очертанья столицы во мгле.  
 
И мы сразу ощущаем, о чем это стихотворение, ожидаем описание сцены свидания или воспоминаний о былой любви во время  
бессонницы, но неожиданно «направление» меняется на полушутливый, досадный тон, в котором сквозит немного высокомерия:  
 
Сочинил же какой-то бездельник,  
Что бывает любовь на земле.  
 
А дальше усиливается впечатление нарочитого безразличия, словно произведение написано не взрослой замужней женщиной, а  
ребенком. Поэтесса будто издевается над прекрасным чувством, прижимая его, сравнивая со сказкой:  
 
И от лености или со скуки  
Все поверили, так и живут:  
Ждут свиданий, боятся разлуки  
И любовные песни поют.  
 
Словно влюбиться можно только от скуки, поверить в любовь, как словам, выдумке одного человека.  
 
Но концовка стихотворения вновь возвращает нас в действительное отношение Анны Ахматовой к любви. Она видит ее как  
таинство, которое способны понять и постичь лишь немногие, она не в свиданиях и песнях, это особое состояние души,  
которое нельзя предавать огласке. Поэтесса чувствует себя посвященной в этот секрет, который не дает ей покоя,  
заставляет иначе взглянуть не только на любовь, но и на всю жизнь:  
 
Но иным открывается тайна,  
И почует на них тишина…  
Я на это наткнулась случайно  
И с тех пор все как будто больна. 

***  
 
Я улыбаться перестала,  
Морозный ветер губы студит.  
Одной надеждой меньше стало,  
Одною песней больше будет.  
И эту песню я невольно  
Отдам на смех и поруганье.  
Затем, что нестерпимо больно  
Душе любовное молчанье... 
 
 

А ты думал - я тоже такая,  
Что можно забыть меня,  
И что брошусь, моля и рыдая,  
Под копыта гнедого коня. Или стану просить у знахарок  
В наговорной воде корешок  
И пришлю тебе странный подарок -  
Мой заветный душистый платок. Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом  
Окаянной души не коснусь,  
Но клянусь тебе ангельским садом,  
Чудотворной иконой клянусь,  
И ночей наших пламенным чадом -  
Я к тебе никогда не вернусь.