Влияние американской культуры на мировой культурно-интеграционный процесс

Благодаря новым информационным технологиям, человек глобального общества получил  возможность познакомиться с  целой совокупностью артефактов, которые были недоступны людям индустриального  и постиндустриального общества из-за отсутствия у значительной их части возможности совершать  экскурсионные поездки в различные  страны, путешествовать по миру, пользоваться услугами, предоставляемыми знаменитыми  хранилищами культурных ценностей, где сосредоточена значительная часть мирового культурного наследия. Виртуальные музеи, библиотеки, картинные галереи, концертные залы, существующие в «мировой информационной паутине», дают возможность познакомиться со всем тем, что был создано гением того или иного художника, архитектора, композитора, независимо от того, где находятся те или иные шедевры: в Петербурге, Брюсселе или Вашингтоне. Для миллионов стали доступны хранилища крупнейших библиотек мира, в том числе библиотек Конгресса США, Британского музея, Российской государственной библиотеки и многих других библиотек, фондами которых на протяжении столетий пользовался узкий круг лиц, занимающихся законотворчеством, преподавательской и научно-исследовательской деятельностью.

Глобализация узаконила существование  определенного культурного стандарта, в соответствии с которым человек информационного общества должен владеть несколькими иностранными языками, уметь пользоваться персональным компьютером, осуществлять процесс коммуникации с представителями иных культурных миров, понимать тенденции развития современного искусства, литературы, философии, науки т.д.

Глобализация усилила интенсивность культурных обменов, резко расширила круг тех, кто совершает бесконечный процесс перехода из одного культурного мира в другой. По сути, она сделала прозрачными границы для талантов, сняла практически ограничения на перемещение из страны в страну выдающихся исполнителей, дирижеров, художников, режиссеров, многие из которых ныне проводят за рубежом значительно больше времени, чем у себя на родине. Результаты творчества в условиях глобализации перестают быть достоянием той или иной нации, а становятся достоянием всего человечества.

Благодаря новым информационным технологиям идеи, символы, знания и умения, накопленные тем или иным этносом, и т.д., получают широкое распространение в других культурных мирах, способствуя формированию у различных народностей более точного представления о том, что собой представляет та или иная культура, какое место она занимает среди множества национальных и этнических культур.

Глобализация привела к коренным изменениям в системе взаимоотношений между народной, элитарной и массовой культурой, она понизила статус не только первых двух, но и культуры как таковой, которая сегодня многими воспринимается отнюдь не как конечная цель человеческого рода, о чем неоднократно говорили И. Кант, М. Вебер, Г. Зиммель и другие, а как средство, способствующее достижению жизненного успеха и материального благополучия. Одновременно она возвеличила массовую культуру, превратив ее в ведущий элемент системы культуры постиндустриального общества. О массовой культуре как квазикультуре, как некоем эрзаце, заменителе, рассчитанном на удовлетворение невзыскательных вкусов плохо образованной части населения, пишут многие отечественные и зарубежные исследователи.

В настоящее  время многие политики и культурные обозреватели во всем мире жалуются по поводу наплыва американских фильмов. Так, например, европейцы беспокоятся  из-за возможности утратить свою культурную самобытность и боятся, что они уже потеряли значительную часть своей аудитории, которая потребляет американские продукты. В 1991 году в одном из своих интервью, озаглавленном «Чем выше спутник, тем ниже культура» бывший министр культуры Франции Джек Ланг страстно осудил культурный империализм США. В этой критике не было ничего нового. В семидесятых годах прошлого столетия чилийский профессор Арманд Маттеларт и писатель-романист и критик Ариэль Дорфман написали памфлет «Как читать утенка Дональда», в котором подвергали резкой критике искаженное представление Голливуда о реальной жизни и защищали борьбу чилийского народа за освобождение своей собственной культуры. Этот памфлет стал весьма авторитетным.

Во многих отношениях идея «американского культурного империализма» является несостоятельной. Американский социолог Джон Томлинсон утверждает, что это явление имеет место не в результате культурной экспансии, а в связи с распространением современной культуры и отмиранием местных культур. Глобальный технический и экономический прогресс, а также процесс всемирной интеграции приводят к уменьшению значения национальной культуры. Поэтому было бы неверно перекладывать вину за мировое развитие на какую-то одну страну или нацию. Дело обстоит как раз наоборот. Все страны подвергаются воздействию изменения глобальной культуры.

В будущем  термин «глобализация», скорей всего, заменит собой выражение «культурный империализм США». Понятия глобализации включает в себя как «сжатие» мира, так и растущее восприятие Земли как органического целого. Несмотря на то, что часто говорят о глобализации как о сугубо экономическом явлении, она носит многосторонний характер – причем можно назвать много причин и много следствий этого явления. Этот довольно туманный термин охватывает многие особенности модернизации – распространение западного капитализма, западной технологии и научного, рационального образа мышления. Однако неизменной остается центральная идея о том, что культурное и социальное пространство не всегда совпадает с границами национального государства. Иными словами, Соединенные Штаты не должны отвечать за распространение современной массовой культуры.

В последние  десятилетия международная критика «культурного империализма» в значительной степени перестала носить антиамериканскую направленность и выходит на более глобальный уровень, для которого характерно отсутствие какого-либо конкретного врага. Даже главные критики Соединенных Штатов выстраивают теперь свои прошлые упреки, сообразуясь с этой тенденцией. Уже в 1980 году Арманд Маттеларт предостерегал против широкого и совершенно неуместного использования понятия «культурный империализм». Он подчеркивал, что этот термин не подразумевает наличия некоего внешнего заговора, но только может быть усилен сочетанием международных и местных политических сил.

Если  концепция культурного доминирования  США настолько сомнительна, то почему же в последнее десятилетие антиамериканизм приобрел столь широкие масштабы? Причины этого имеют отношение не столько к Соединенным Штатам, сколько к самим протестующим. В некотором смысле нет единого культурного антиамериканизма, а есть весьма разнородные проявления этого феномена, обусловленные географией и историей. Форма и содержание упомянутого явления разнятся не только в зависимости от пространства, но и от времени. Каждая эпоха и каждая группа имеют свои формы антиамериканизма. В ХХ веке значительная часть этой критики касалась в основном экономической стороны культурного экспорта США. Однако в XXI веке создается впечатление, что большее беспокойство у людей во всем мире вызывают возможные глобальные политические последствия американской мощи.

Во времена  холодной войны французский антиамериканизм  возник на почве расхождений между  коммунизмом и социализмом. Во время  публичных дебатов обличались американский экспансионизм, НАТО и то, что считалось  тогда развращающим воздействием американского  искусства, поскольку каждый из этих компонентов вызывал ужас у представителей французских элит. Но не у массы  французских избирателей. Молодых  французов, наоборот, восхищал «американский образ жизни», и им импонировали и масштабы потребления, и более высокий уровень жизни, и рост экономики.

Этот  пример Франции является поучительным, поскольку он указывает на самый  главный парадокс культурного антиамериканизма: всегда критика последнего шла рука об руку со своей противоположностью – проамериканизмом. Присутствие напряженности между этими двумя установками представляет собой как раз то необходимое условие, которое обеспечивает существование их обеих. Большие надежды и горькие разочарования – это две стороны одной медали.

До сих  пор сильные государства должны были извлекать из истории элементарный урок: сила рождает недоверие, и чем  большую силу демонстрирует доминирующая нация, тем больший антагонизм проявляют  другие нации. В период между войнами  и даже в первые годы холодной войны многие политические и культурные обозреватели поняли это и обратили внимание политических стратегов США на возможные последствия такого положения вещей. Поскольку Соединенные Штаты стали одной из мировых сверхдержав, неизбежным было то, что люди за рубежом, по высказыванию американского богослова Рейнгольда Нибура, станут «ненавидеть тех, кто превосходит их в мощи». Это верно как в культурном, так и политическом отношениях. Размышляя о будущем глобализации и роли, которую в этом будут играть Соединенные Штаты, мы можем только пожелать всем не забывать слова этого мудрого человека.

Глобализация ведет к понижению статуса национальных языков, утверждению в качестве единственного средства межкультурного взаимодействия английского языка, хотя он является родным языком лишь 380 млн. жителей планеты. Сегодня на английском языке издается большая часть книг, газет и журналов. Более 80% материалов, размещенных в Интернете, представляют собой англоязычные тексты. То же можно сказать и об аудиовизуальной продукции, находящейся в Сети, которая практически вся создана англоязычными авторами. Знание английского языка стало непременным требованием, которое ставится перед теми, кто рассчитывает получить работу в крупных фирмах, банках, страховых компаниях и т.д. Английский язык является средством общения между дипломатами, авиационными диспетчерами, работниками правоохранительных органов, таможенных служб и т.д. Как показывает практика, другие языки, в том числе и те, которые являются официальными языками ООН, постепенно теряют свою значимость, ареал их распространения сужается, число носителей данных языков уменьшается, активно используемый словарный запас становится все более и более скудным, разговорная речь и письменные тексты стремительно насыщаются чужеродными заимствованиями, представляющими, образно говоря, кальку с английского. Этот процесс нарастает год от года, и если сохранятся те тенденции, о которых речь шла выше, то недалек тот день, когда большинство жителей, прежде всего развитых стран будут говорить на английском, а не на языке своих предков. Однако, как было сказано еще Гердером, «всякий язык – это сосуд, в котором отливаются, сохраняются и передаются идеи и представления народа. Особенно, если народ привязан к своему языку и всю свою культуру выводит из языка».

Разрушение структур языка, обеднение  синонимического ряда, исчезновение из оборота лексических формул, выработанных предыдущими поколениями, для Гердера – это показатель деградации культуры, свидетельство ее грядущей гибели. Об этом писали многие ученые, например Эдвард Сепир, доказавший, что возникновение языка предшествовало самому начальному развитию материальной культуры, и само развитие культуры не могло, строго говоря, иметь места, пока не сформировался язык – инструмент выражения значения.

В процессе глобализации исчезает многообразие типов культурного взаимодействия. По мере ее углубления и расширения доминирующим типом взаимодействия между различными культурными мирами становится экспансия, в ходе которой происходит насильственное внедрение в систему ценностей одной культуры ценностей другой культуры. Сегодня является очевидным, что на протяжении последних десятилетий происходит массированное насыщение культурного пространства различных стран образцами американской массовой культуры, что вызывает тревогу не только у радикально настроенных фундаменталистов и консерваторов, но и у трезвомыслящих политиков, общественных, религиозных деятелей, хорошо представляющих последствия переориентации широких слоев населения на ценности американского масскульта.

Средствами, с помощью которых  осуществляется культурная экспансия, выступают кино, телевидение, музыка, Интернет. Электронная почта и  Всемирная паутина позволяют Соединенным Штатам доминировать в глобальном перемещении информации и идей. Спутники переносят американские телевизионные программы на все широты. Информационное агентство США (ЮСИА), как прежде «Голос Америки», использует эти же технологии. По сути, получая доступ к информации, находящейся в Сети, каждый пользователь Интернета знакомится, прежде всего, с точкой зрения, выработанной интеллектуальной и политической элитой Соединенных Штатов. Базирование CNN в г. Атланта, штат Джорджия, обеспечивает США благоприятное для них освещение основных мировых событий. Американские же специалисты указывают на то, что если бы арабы вначале 90-х гг. владели каналом CNN, то события вокруг Кувейта и Ирака получили бы иной мировой резонанс.

Соединенные Штаты закрепили господство в мировой науке. Мировая элита  воспитывается в американских университетах, где многие тысячи иностранцев получают образование. В США учатся примерно 450 тыс. иностранных студентов. Как показывает практика, после возвращения домой по завершении обучения практически все они становятся в той или иной степени проводниками идей, сформировавшихся под влиянием американской профессуры, американского образа жизни, американского искусства, американских СМИ. Это создает исключительно благоприятные возможности для распространения американского влияния.

Представители американской политической, деловой и интеллектуальной элиты не скрывают, что культурная агрессия, навязывание ценностей американской массовой культуры представителям других цивилизационных миров осуществляются сознательно. Один из крупнейших западных идеологов сегодняшнего дня Бжезинский в своей нашумевшей книге «Великая шахматная доска» писал, что американская массовая культура излучает магнитное притяжение, особенно для молодежи во всем мире.

Демократические идеалы, связанные с американскими политическими традициями, еще больше укрепляют то, что некоторые воспринимают как американский «культурный империализм» (гегемонию развитых стран в различных сферах общественной жизни и принудительное распространение западных ценностей).

Глобализация дискредитировала идеалы Просвещения, продемонстрировав на практике, что в глобальном мире неприемлемо существование ни индивидов, ни государств, руководствующихся принципами свободы, равенства и братства. Она создала предпосылки для превращения интеллигенции в сообщество интеллектуалов. Ее идеологами были предложены новые критерии значимости этносов – не по культуре, а по способности вписаться в глобальную экономику, найти свою нишу в системе разделения труда.