Свадьба в русской и мусульманской культуре

          Выяснив,  что Софичка  вполне  добровольно вышла замуж и   никак не хочет возвращаться домой, дядя  Сандро, уже сидя  за праздничным столом,  пошутил, кивая на своего зятя и Роуфа:

         -  Нам на  полутурок везет...  А этот  мало  что полутурок, да  еще полукоршуноед.

          Все  рассмеялись,  а   Роуф  ответил   ему  на  шутку,  хотя   особенно разговаривать ему в присутствии родственников жены пока было не положено.

          - Почему полукоршуноед, -  сказал  он  с улыбкой, - когда я полный коршуноед?

          -  Тем более, -  ответил дядя Сандро и, подняв  стакан, провозгласил тост за хозяина дома.

       Выпив по пятнадцать стаканов вина (слишком напиваться было неприлично), они договорились обо всем и уехали. По принятым обычаям  у Софички спросили, кого бы она хотела видеть  в качестве сопровождающих ее людей с родительской стороны, когда  она поедет в дом своего мужа, где будет справляться свадьба.

     Софичка сказала, что она хотела бы, чтобы  с ней поехали Тали, ее муж Баграт, тетя Маша и одна из ее великанских дочерей - Маяна. На том и порешили.

          Через  неделю в ясный, солнечный  день веселая кавалькада, состоящая   из двух мужчин и четырех женщин,  выехала из села  Бзоу и направилась  в Чегем. Недалеко от Чегема дорога очень круто спускалась вниз, и Роуф сам спешился и предложил всем слезть с лошадей во избежание несчастного случая.

          Все  спешились, и  только  Софичка  заупрямилась  и  сказала,  что  она спустится верхом. Этими своими словами она ставила всех,  особенно мужчин, в несколько  щекотливое  положение.  Удивляясь  ее странному  упрямству,  Роуф посмотрел на нее,  и  его  взгляд  встретился со  взглядом ее сильно и мягко сияющих глаз, и он понял, что это не каприз, а что-то другое.

          - Я понимаю Софичку! -- воскликнула Тали. И в самом деле, она поняла ее  состояние.  А  состояние  это  было  безотчетным  ощущением   счастья  и благодарности всем, кто ехал с  ней, и,  конечно,  первым  делом  Роуфу.  Ей ужасно захотелось сделать  что-нибудь  такое,  чтобы всем понравиться, чтобы всем захотелось сказать: "Да, да, она имеет право быть счастливой".

          Лошади медленно спускались, осаживаясь  на  задние ноги,  и  Роуф, держа свою лошадь под  уздцы, старался идти поближе к Софичке, чтобы в случае чего удержать ее  лошадь  за гриву  или  схватить падающую наездницу.  А  Софичка сидела в седле, склонившись вперед и изо всех  сил упираясь в переднюю луку, и этот головокружительный спуск ее, обычно трусиху, нисколько не пугал,  так были велики ее счастье и любовь к мужу.

          Все благополучно спустились  на окраину Чегема. Все сели  снова на своих лошадей, а Роуф ввиду близости  дома распрощался с друзьями и  кружным путем поехал к одному из соседей.

          Дело в том, что по абхазским   обычаям жених не может быть  в доме, пока там   идет   свадьба.  Трудно  объяснить,  чем  вызван  этот  обычай.  Можно предполагать,  что  он выражает  мистическое  целомудрие  перед  предстоящей брачной ночью. Обычай этот,  отделяющий жениха  от  невесты, как  бы очищает воображение   гостей    от    чувственных    картин,   вызванных    чересчур натуралистической близостью жениха к своей невесте.

          Хотя было уже темно, но метров  за двести  от дома  Роуфа их  заметили и дали  знать  в дом  об  их приближении. Несколько молодых людей вскочили  на коней  и  поскакали в  их  сторону, джигитуя и стреляя  в  воздух из ружей и пистолетов. Неожиданно Баграт, муж Тали,  выхватил пистолет и несколько  раз выстрелил в воздух,  чем до смерти  напугал  Софичку,  которая, по-видимому, весь запас своей храбрости растратила на этот головокружительный спуск.

          Вместе  со всей кавалькадой,  замирая от  волнения,  Софичка  въехала  во двор, где у кухни стояли старейшины этой части села, и среди них она увидела отца Роуфа, старого Хасана, и его мать. Две женщины, стоя рядом с ними, держали в руке по керосиновому фонарю.

          По  двору  сновали  люди.   Справа  весь  большой   двор  был  перекрыт брезентовым  навесом, под которым стояли столы и скамьи, наскоро сколоченные из досок.

          Оттуда  доносился  разнобой  голосов. Кругом стояли люди  и  смотрели  на невесту. Кто-то взял лошадь Софички под уздцы, кто-то помог ей слезть с нее, она не замечала ничего.

          Первым подошел к ней седовласый старик, старейшина всего  соседства. Он поцеловал ее, благословил и  как бы направил ее лицом к дому.  После этого к ней подошел старый Хасан и тоже  поцеловал ее,  а после  него  к ней подошла мать Роуфа и, обняв ее, поцеловала в глаза.

          Сейчас  отовсюду на нее глядела   толпа гостей,  и Софичка, оцепенев  от волнения, не  знала, что делать,  и главное, решительно не знала, куда  деть руки, которые висели у нее  вдоль  тела,  как совершенно лишние,  тяжелые  и смехотворные.

        Тут  грянула свадебная  песня,  вокруг  Софички  затанцевали  несколько молодых людей,  и  она, сопровождаемая свадебной песней, танцующими молодыми людьми, отцом и матерью  Роуфа, пересекла  двор и  поднялась  в дом. Одна из женщин, выделенная для  этого  ритуала, поджидала  ее у порога  и осыпала ее голову серебряной мелочью. После этого она взошла на крыльцо под скрещенными кинжалами двух парней.

          В  одной  из  комнат,  ярко  освещенной  керосиновой  лампой,   Софичку поставили у стены, накинули ей на голову белый шелковый платок, и теперь она считалась Введенной в Дом.

          Стали  входить гости, желающие  взглянуть на  невесту. Некоторые  из них приносили подарки:  ткань  на платье, домотканый  ковер, новое одеяло и тому подобное. Некоторые приносили просто деньги.

          Гость, приподняв  платок,  взглядывал  на невесту, потом, насмотревшись, выпивал стопку чачи, которую ему вместе с  легкой закуской преподносила Тали или Маяна, стоявшие  рядом. Гость выпивал за здоровье  невесты  и уходил  во двор, где протискивался к своему месту за пиршественным столом.

          Еще  до прихода гостей одна  из  соседок  ввела в  комнату   того  самого мальчугана,  который  приносил  ей  весточку  от  Роуфа.  Он  сел  за стол с тетрадкой и карандашом. Когда стали заходить гости  с подарками,  он, приняв важный  писарский вид, стал вписывать их фамилии в  тетрадь  и отмечать, кто какой  подарок  принес.  У некоторых  гостей он  бесцеремонно  переспрашивал фамилии  и  имена, и те безропотно ему подчинялись, боясь, что их приношения могут остаться безымянными.

          Софичке  стало ужасно смешно, что мальчик, подражая каким-то  конторским работникам, важничает, склонившись над  своей  тетрадкой.  Мальчик, заметив, что она ему улыбается сквозь шелковую накидку, сделал вид, что ничего такого не  заметил  и  замечать не  собирается,  и,  нахмурившись,  как  бы  строго сосредоточился на проверке своих записей.

          А  между  тем  внизу,  во  дворе,  под  брезентовым   навесом,  началось свадебное  пиршество. Оно  началось с того, что  старый Хасан, держа в одной руке заостренную палку с надетыми на нее сердцем и печенью жертвенного быка, а  в другой -- стакан вина,  произнес языческую молитву в  честь покровителя домашнего очага, прося одарить молодых здоровьем, чадородием и миром.

          Вслед  за  ним все опорожнили свои стаканы за здоровье молодых, выбрали тамаду,  и свадебное пиршество заработало  разрывающими мясо  зубами, жующими челюстями, чмокающими языками и влаголюбивыми глотками.

          А  Софичка  всю ночь стояла  в  своей  комнате,  куда  время от  времени приходили  гости взглянуть  на  нее,  поздравить, выпить стопку чачи и снова влиться в свадебное пиршество.

          Несколько раз Софичку отправляли  в  другую комнату отдохнуть.  Лежа на кровати, она дремала и сквозь дрему слышала звуки песен, хлопанье ладоней во время  танцев,  вскрики  застольцев  и  покрывающий все звуки громкий  голос тамады. Через некоторое время ее  снова поднимали, ибо застольцы, подчиняясь таинственным  воздействиям   винных  паров,   то  забывали  о  невесте,   то проникались  неостановимой жаждой увидеть ее  лицо,  приподняв край шелковой накидки.

          Поздним утром  пиршество иссякло.  Днем Софичка отдыхала, а на  следующую ночь  пиршество возобновилось.  Но теперь Софичка спала в  закрытой  комнате вместе со своим мужем,  который тайно  через заднюю дверь  дома  пробрался к ней. По  старинным обычаям гости, как бы  проникшись идеей защиты целомудрия невесты, имели  в таких  случаях  право перехватывать  жениха,  полушутя (но достаточно надоедливо) мешать его попыткам соединиться с невестой. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение. 

 В заключение нашего исследования хочется сказать о том, что, изучив материал о свадебных обычаях, мы пришли к выводу, что они появились в связи с определенными обрядами, традициями конкретных народов. Эти обычаи играют очень важную роль для современного общества, хоть они и не сохранились в полном своем виде.

 В данной работе мы  рассказали об  основных  свадебных обычаях двух разных культур: христианской и мусульманской. Конечно, они уже не так похожи между собой, но все же можно проследить некоторые общие черты, как в свадебном ритуале 30х. гг. ХХ века, так и свадебных обычаях современных России и Абхазии. Данные обычаи менялись под воздействием  социальных факторов и сменой жизненного уклада народов, но все же самое основное мы унаследовали от наших предков. 

     Таким образом, можно сказать, что современные свадебные обычаи России и Абхазии видоизменились, однако некоторые важные ритуалы сохранились и по сей день, и даже имеют между собой общие черты.