Серебряный Век русской культуры

  Учение  Соловьева питалось из нескольких корней: искание социальной правды; богословский рационализм и стремление к новой форме христианского сознания; необычайно острое ощущение истории — не космоцентризм и не антропоцентризм, а историко-центризм; идея Софии, и, наконец, идея Богочеловечества — узловой пункт его построений. Оно «есть самый полнозвучный аккорд, какой только когда-либо раздавался в истории философии» (С.Н. Булгаков). Его система — опыт синтеза религии, философии и науки. «Причем не христианская доктрина обогащается у него за счет философии, а наоборот, в философию он вносит христианские идеи и ими обогащает и оплодотворяет философскую мысль» (В. В. Зеньковский). Значение Соловьева чрезвычайно велико в истории русской философии. Обладая блестящим литературным талантом, он сделал философские проблемы доступными широким кругам русского общества, более того, он вывел русскую мысль на общечеловеческие просторы («Философские начала цельного знания», 1877; «Русская идея» на фр. яз., 1888, на рус.— 1909; «Оправдание добра», 1897; «Повесть об Антихристе», 1900 и др.).

  Русский религиозно-философский Ренессанс, отмеченный целым созвездием блестящих  мыслителей — Н.А. Бердяев (1874-1948), С.Н. Булгаков (1871-1944), Д.С. Мережковский (1865-1940), С.Н. Трубецкой (1862-1905) и Е.Н. Трубецкой (1863-1920), Г.П. Федотов (1886-1951), П.А. Флоренский (1882-1937), С.Л. Франк (1877-1950) и др.—во многом определил направление развития культуры, философии, этики не только России, но и на Западе, предвосхитив, в частности, экзистенциализм. Ученые-гуманитарии плодотворно работали в области экономики, истории, литературоведения (В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, В.И. Семевский, С.А. Венгеров, А.Н. Пыпин и др.). Одновременно делалась попытка с марксистских позиций рассмотреть проблемы философии, социологии, истории (Г. В. Плеханов, В.И. Ленин, М.Н. Покровский и др.).

3. ЛИТЕРАТУРА

  Реалистическое  направление в русской литературе на рубеже XX в. продолжали Л.Н. Толстой («Воскресение», 1880-99; «Хаджи-Мурат», 1896-1904; «Живой труп», 1900); А.П. Чехов (1860-1904), создавший лучшие свои произведения, темой которых были идейные искания интеллигенции и «маленький» человек с его повседневными заботами («Палата № 6», 1892; «Дом с мезонином», 1896; «Ионыч», 1898; «Дама с собачкой», 1899; «Чайка», 1896 и др.), и молодые писатели И.А. Бунин (1870—1953; сб. рассказов «На край земли», 1897; «Деревня», 1910; «Господин из Сан-Франциско», 1915) и А.И. Куприн (1880-1960; «Молох», 1896; «Олеся», 1898; «Яма», 1909-15).

  Одновременно  в реализме появились новые художественные качества (опосредованное отражение действительности). С этим связано распространение неоромантизма. Уже первые неоромантические произведения 90-х годов («Макар Чудра», «Челкаш» и др.) принесли известность молодому А.М. Горькому (1868—1936). Лучшие реалистические сочинения писателя отразили широкую картину русской жизни рубежа XX в. с присущим ей своеобразием экономического развития и идейно-общественной борьбы (роман «Фома Гордеев», 1899; пьесы «Мещане», 1901; «На дне», 1902 и др.).

  В конце XIX вв., когда в обстановке политической реакции и кризиса народничества часть интеллигенции была охвачена настроениями общественного и нравственного упадка, в художественной культуре получило распространение декадентство ([от позднелат. decadencia—упадок] явление в культуре XIX-XX вв., отмеченное отказом от гражданственности, погружением в сферу индивидуальных переживаний. Для эстетической концепции характерен культ красоты), многие мотивы которого стали достоянием ряда художественных течений модернизма, возникших на руб. XX в.

  Русская литература начала XX в., не создав большого романа, породила замечательную поэзию, наиболее значительным направлением в которой был символизм. Огромное влияние на символистов оказал В.С. Соловьев, сообщивший им свою веру в Софию и так сформулировавший сущность символизма:

  Все, видимое нами,

  Только  отблеск, только тени

  От  незримого очами.

  София, понимавшаяся Соловьевым как синтез Мудрости, Добра и Красоты, как  посредник между человеком и  Богом, как «Мировая душа», воплотилась  в циклах стихов о Прекрасной Даме А.А. Блока (1880—1921), творчестве Андрея Белого (литературный псевдоним Б.Н. Бугаева, 1880—1934) и др. Для символистов, веривших в существование иного мира, символ был его знаком и представлял связь между двумя мирами. Один из идеологов символизма Д.С. Мережковский, считавший преобладание реализма главной причиной упадка литературы, основами нового искусства провозглашал «символы», «мистическое содержание» («О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», 1893). Собственные его романы пронизаны религиозно- мистическими идеями (трилогия «Христос и Антихрист», 1895—1905). Наряду с требованиями «чистого» искусства символисты исповедовали индивидуализм, для них характерна тема «стихийного гения», близкого по духу к ницшеанскому «сверхчеловеку».

  Принято различать «старших» и «младших» символистов. «Старшие» (В. Брюсов. К. Бальмонт, Ф. Сологуб, Д. Мережковский, 3. Гиппиус), пришедшие в литературу в 90-е годы, период глубокого кризиса поэзии, проповедовали культ красоты и свободного самовыражения поэта. «Младшие» символисты (А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, С. Соловьев) на первый план выдвигали философские и теософские искания. Читателю символисты предлагали красочный миф о мире, созданном по законам вечной Красоты. Если к этому добавить изысканную образность, музыкальность и легкость слога, становится понятной устойчивая популярность поэзии этого направления. Влияние символизма с его напряженными духовными исканиями, пленительным артистизмом творческой манеры испытали не только сменившие символистов акмеисты и футуристы, но и писатель-реалист А.П. Чехов.

  К 1910 г. «символизм закончил свой круг развития» (Н. Гумилев), его сменил акмеизм. Участники  группы акмеистов (Н. Гумилев, С. Городецкий, А. 
Ахматова, О. Мандельштам, В. Нарбут, М. Кузьмин) декларировали освобождение поэзии от символистских призывов к «идеальному», возвращение ей ясности, вещности и «радостное любование бытием» (Н. Гумилев). Акмеизму присущи отказ от нравственных и духовных исканий, склонность к эстетизму. А. Блок с присущим ему обостренным чувством гражданственности отметил главный недостаток акмеизма: «...они не имеют и не желают иметь тени представления о русской жизни и жизни мира вообще». Впрочем не все свои постулаты акмеисты воплощали на практике, об этом свидетельствует психологизм первых сборников А. А. Ахматовой (1889-1966), лиризм раннего 0.3. Мандельштама (1981— 1938). По существу, акмеисты были не столько организованным течением с общей теоретической платформой, сколько группой талантливых и очень разных поэтов, которых объединяла личная дружба.

  Одновременно  возникло другое модернистское течение  — футуризм, распадавшийся на несколько  группировок: «Ассоциация эгофутуристов» (И. Северянин и др.); «Мезонин поэзии» (В. Лавренев, Р. Ивлев и др.), «Центрифуга» (Н. Асеев, Б. Пастернак и др.), «Гилея», участники которой Д. Бурлюк, В. Маяковский, В. Хлебников и др. именовали себя кубофутуристами, будетлянами, т.е. людьми из будущего. «Мы — новый род люд-лучей. Пришли озарить вселенную» (В. Хлебников).

  Из  всех групп, в начале века провозглашавших тезис: «искусство — игра», наиболее последовательно воплощали его в своем творчестве футуристы. В отличие от символистов с их идеей «жизнестроения», т.е. преображения мира искусством, футуристы делали упор на разрушение старого мира. Общим для футуристов было отрицание традиций в культуре, увлечение формотворчеством. Скандальную известность получило требование кубофутуристов «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого с Парохода современности» (манифест «Пощечина общественному вкусу», 1912).

  Группировки акмеистов и футуристов, возникшие в полемике с символизмом, на практике оказались весьма близки ему и тем, что в основе их теорий лежали индивидуалистическая идея, и стремление к созданию ярких мифов, и преимущественное внимание к форме.

  Были  в поэзии этого времени яркие индивидуальности, которые невозможно отнести к определенному течению — М. Волошин (1877—1932), М. Цветаева (1892—1941). Ни одна другая эпоха не дала такого обилия деклараций собственной исключительности.

  Особое  место в литературе рубежа веков  заняли крестьянские поэты (Н. Клюев, П. Орешин). Не выдвигая четкой эстетической программы, свои идеи (соединение религиозно-мистических мотивов с проблемой защиты традиций крестьянской культуры) они воплощали в творчестве. Позже Осип Мандельштам в «Письме о русской поэзии» (1922) в числе четырех наиболее значительных, по его мнению, русских поэтов (наряду с Блоком, Ахматовой, Кузминым) назовет Н.А. Клюева (1887—1937), в десятые годы получившего известность (сборник «Сосен перезвон», 1912), в двадцатые затравленного и в конце тридцатых убитого, по существу, за глубинную связь его поэзии с истоками русской культуры — фольклоризм и некоторую патриархальность. «Клюев — пришелец с величавого Олонца, где русский быт и русская мужицкая речь покоится на эллинской важности и простоте. Клюев народен потому, что в нем сживается ямбический дух Боратынского с вещим напевом неграмотного олонецкого сказителя» (Мандельштам). С крестьянскими поэтами, особенно с Клюевым, был близок в начале пути С. Есенин (1895—1925), соединивший в своем творчестве традиции фольклора и классического искусства (сборник «Радуница», 1916 и др.).

4. ТЕАТР И МУЗЫКА

  Важнейшим событием общественно-культурной жизни  России в конце XIX в. было открытие в  Москве художественного театра (1898), основанного К. С. Станиславским (1863—1938) и В.И. Немировичем-Данченко (1858—1943). В постановке пьес Чехова и Горького формировались новые принципы актерского искусства, режиссуры, оформления спектаклей. Выдающийся театральный эксперимент, восторженно встреченный демократической общественностью, не был принят консервативной критикой (газета «Новое время»), а также представителями символизма — с критической статьей «Ненужная правда» в журнале «Мир искусства» выступил В. Брюсов. Ему, стороннику эстетики условного символического театра, были более близки эксперименты В.Э. Мейерхольда -родоначальника метафорического театра.

  В 1904 г. в Петербурге возник театр В.Ф. Комиссаржевской (1864—1910), репертуар  которого (пьесы Горького, Чехова и  др.) отражал устремления демократической интеллигенции. Режиссерское творчество ученика Станиславского Е.Б. Вахтангова (1883— 1922) отмечено поисками новых форм, его постановки 1911—12 гг. носят радостный, зрелищный характер («Чудо святого Антония» М. Метерлинка, «Принцесса Турандот» К. Гоцци и др.). В 1915 г. Вахтанговым создана 3-я студия МХАТ, позднее ставшая театром его имени (1926). Один из реформаторов русского театра, основатель московского Камерного театра (1914) А.Я. Таиров (1885—1950) стремился к созданию «синтетического театра» преимущественно романтического и трагедийного репертуара, к формированию актеров виртуозного мастерства.

  Развитие  лучших традиций музыкального театра связано в петербургским Мариинским и московским Большим театрами, а также с частной оперой С. И. Мамонтова и С. И. Зимина в Москве. Виднейшими представителями русской вокальной школы, певцами мирового класса были Ф.И. Шаляпин (1873—1938), Л.В. Собинов (1872-1934), Н.В. Нежданова (1873-1950). Реформаторами балетного театра стали балетмейстер М.М. Фокин (1880—1942) и балерина А.П. Павлова (1881—1931). Русское искусство получило мировое признание («Русские сезоны» С.П. Дягилева в Париже, 1909—12).

  Выдающийся  композитор Н.А. Римский-Корсаков продолжал  работать в излюбленном им жанре  оперы-сказки («Садко», 1896; «Сказка о царе Салтане», 1900; «Сказание о невидимом граде Китеже», 1904; «Золотой петушок», 1907). Высочайшим образцом реалистической драмы явилась его опера «Царская невеста» (1898). Профессор петербургской консерватории по классу композиции, Римский-Корсаков воспитал целую плеяду талантливых учеников (А.К. Глазунов, А.К. Лядов, Н.Я. Мясковский и др.).

  В творчестве композиторов молодого поколения  на рубеже XX в. наблюдался отход от социальной проблематики, усиление интереса к  философско-этическим проблемам. Наиболее полное выражение это нашло в творчестве гениального пианиста и дирижера, выдающегося композитора С. В. Рахманинова (1873—1943), бывшего во многом прямым наследником Чайковского (оперы «Алеко», 1892; «Франческа да Римини», 1904 и др.); в эмоционально напряженной, с резкими чертами модернизма музыке А.Н. Скрябина (1871/72—1915; «Божественная поэма», «Поэма экстаза», «Прометей» («Поэма огня», 1910) и др.; в произведениях И.Ф. Стравинского, в которых гармонично сочетались интерес к фольклору и самые современные музыкальные формы (1882—1971; балеты «Жар- птица», 1910; «Петрушка», 1911; «Весна священная», 1913 и др.).

5. АРХИТЕКТУРА

  Эпоха промышленного прогресса на рубеже XIX— XX вв. произвела подлинный переворот  в строительстве. В городском  ландшафте все большее место занимали сооружения нового типа (банки, магазины, фабрики, вокзалы). Появление новых строительных материалов (железобетон, металлоконструкции) и совершенствование строительной техники позволило использовать конструктивные и художественные приемы, эстетическое осмысление которых привело к утверждению стиля модерн!

  В творчестве Ф.О. Шехтеля (1859-1926) в наибольшей мере воплотились основные тенденции развития и жанры русского модерна. Зодчий работал над проектами практически всех типов сооружений (доходные дома и частные особняки, здания вокзалов и торговых фирм). Становление стиля в творчестве мастера шло по двум направлениям — национально-романтическому, в русле неорусского стиля (Ярославский вокзал в Москве, 1903) и рациональному (типография А. А. Левенсона в Мамонтовском пер., 1900). Наиболее полно черты модерна проявились в архитектуре особняка Рябушинского у Никитских ворот (1900—02), где архитектор, отказавшись от традиционных схем, применил асимметричный принцип планировки. Уступчатая композиция, свободное развитие объемов в пространстве, асимметричные выступы эркеров, балконов и крылец, подчеркнуто выступающий карниз — все это демонстрирует присущий модерну принцип уподобления архитектурного сооружения органической форме. Здание органически вписывается в окружающее пространство. В декоративной отделке особняка Шехтель использовал такие характерные для модерна приемы, как цветные витражи и опоясывающий все здание мозаичный фриз с растительным орнаментом. Прихотливые извивы орнамента повторены в переплетениях оконных витражей, в рисунке балконных решеток и уличной ограды. Этот же мотив использован при отделке интерьера, например, в форме мраморных перил лестницы. Мебель и декоративные детали интерьеров здания тоже выполнены по рисункам зодчего и составляют единое целое с общим замыслом сооружения — превратить бытовую среду в своего рода архитектурный спектакль, близкий атмосфере символических пьес.