Общее описание античности как типа культуры

2.      Взаимоотношение  героев и богов  в «Илиаде» и  «Одиссее» Гомера, поэмах Эсхила, Софокла, Еврипида, «Энеиде» Вергилия. (Для примера необходимо «взять» одно произведение любого из этих авторов по выбору и ответить на следующие вопросы: как герои и боги общаются, о чём они говорят, насколько свободны люди в этом общении, какие знаки посылают боги героям, могут ли люди противостоять богам и в каких случаях, за что боги наказывают героев и в каких случаях помогают им?). 

     Произведения  Гомера, поэмы "Илиада" и "Одиссея",  
являются первыми по времени известными нам памятниками  
древнегреческой литературы и вместе с тем вообще первыми  
памятниками литературы в Европе.

     «Илиада»  и «Одиссея» резко отличаются друг от друга по своему характеру. Если в «Илиаде» основное внимание было уделено экспонированию ахейских и троянских героев на поле битвы, то в «Одиссее» акцент перенесен на возвращение героев и т. н. «домашние» события. Если в «Илиаде» действие каждого героя вытекает из общих интересов или как-то связано с ними, то в «Одиссее» фактически каждый герой принадлежит самому себе и его действия, в основном, исходят из собственных интересов. Следовательно, собственное «я» героя в «Илиаде» несколько ограничено в сравнении с «Одиссеей». В «Илиаде» почти каждый поступок героя становится предметом обсуждения других и в какой-то степени контролируется ими. Все это обуславливает определенную разницу в этических и религиозных представлениях «Илиады» и «Одиссеи».

     В «Илиаде», где действие каждого героя  согласуется и управляется одним значительным и всеобщим явлением — Троянской войной, представляющей, со своей стороны, реализацию воли богов, естественно, не может быть уделено внимания тем этическим проблемам, которые встречаются в повседневной домашней жизни и в обыденных взаимоотношениях героев.

     Не  вызывает удивления и то, что в  «Илиаде» дистанция между богами и людьми, между божественными и людскими делами более короткая, чем в «Одиссее». В «Илиаде» боги непосредственно участвуют в делах героев, а герои участвуют в войне, которая непосредственно связана с волей богов. В ней одновременно экспонируется большое число знаменитых героев в необычайно драматических и значительных ситуациях. За каждым из этих героев обычно стоит бог, зачастую его покровитель, который управляет его действием. Но поскольку интересы этих героев часто сталкиваются на поле битвы, то и сами боги нередко сталкиваются друг с другом. В «Одиссее» несколько иное положение. Здесь в основном конфликте участвует лишь один из центральных героев троянского сказания. Этот конфликт по своему значению во многом уступает конфликту «Илиады». Следовательно, по сравнению с «Илиадой» здесь участие богов в людских деяниях куда более ограничено. Фактически из олимпийских божеств лишь одна Афина (и в некоторой степени Посейдон и Гермес) непосредственно связана с действием. Ее участие столь же активно, как и в «Илиаде». Зевс сравнительно отдален от развития действия и это вполне естественно, ибо события, описанные в поэме, не столь значительны, чтобы требовать постоянного вмешательства Зевса. Хотя, как уже отмечалось, и здесь его воля наивысшая.

     Взаимоотношения между героями «Одиссеи» более  многообразны, так как сами герои  представлены в более разнообразных  жизненных контекстах. Их интересы связаны лишь с личной жизнью героя и не имеют всеобщего значения. Поэтому в их взаимоотношениях проявляется больше ошибок или погрешностей этического характера, допускаемых по личной инициативе героя, без всякого вмешательства богов.

     В "Илиаде" олимпийские боги являются такими же  
действующими лицами, как и люди. Их заоблачный мир,  
изображенный в поэме, создан по образу и подобию земного  
мира. Богов от обычных людей отличали лишь божественная  
красота, необычайная сила, дар превращаться в любое  
существо и бессмертие. Подобно людям, верховные божества нередко ссорились между собой и даже враждовали. Описание одной из таких  
ссор дано в самом начале "Илиады", когда Зевс, сидя во главе пиршествующего стола, угрожает побоями своей ревнивой и раздражительной супруге Гере за то, что она осмелилась ему возражать. Хромой Гефест уговаривает мать смириться и не ссориться с Зевсом из-за смертных. Благодаря его усилиям вновь воцаряется мир и веселье. Златокудрый Апполон играет на лире, аккомпонируя хору прекрасных муз. С заходом солнца пир заканчивается и  
боги расходятся по своим чертогам, воздвигнутым для них  
на Олимпе искусным Гефестом.

     Все основные события «Илиады» — ход  Троянской войны, конфликт, вызванный  гневом Ахилла — являются реализацией  воли Зевса. Следовательно, всеми явлениями управляет Зевс, и он не допустит свершения чего-либо сверх судьбы, что может сорвать осуществление его планов. Именно поэтому, в каждый принципиальный момент поэмы вмешивается бог и направляет действие по намеченному руслу. Но означает ли это, что полностью исключается личная ответственность героя за его преступность? Возьмем хотя бы сцену Агамемнона и Хриза. Разве в «Илиаде» говорится, что явная виновность Агамемнона — оскорбление Хриза — является выполнением плана бога? Разве Зевс подстрекает Агамемнона оскорбить Ахилла и отнять у него Брисеиду? Слова Агамемнона в XIX.86-88, как было уже отмечено, — это лишь стремление оправдать себя, свалить свою вину на богов.

     Также в I.8... Аполлон — лишь причина  того несчастья, которое дало повод  спору между Агамемноном и  Ахиллом, а вовсе не направляющая конкретный поступок Агамемнона сила. Атрид сам ответствен за свой поступок. И тот факт, что Гектор не прислушался к совету Пулидамаса (XVIII.254...), является его же собственной инициативой, а не результатом вмешательства бога. Правда, троянцы, которым Афина помутила разум, поддерживают Гектора, но сам Гектор прекрасно сознает в XXII.104, что его собственные преступности (ατασθαλίησιν εμησιν) погубили народ, и свою вину он не перекладывает на богов. Надо отметить, что неоправданные действия Агамемнона и Гектора в этих конкретных ситуациях не были запланированы Зевсом, но он и не постарался предотвратить их, ибо они были столь незначительны, с точки зрения общего развития планов Зевса относительно хода Троянской войны, что ничего не могли изменить υπερ μόρον.

     Что же касается «Одиссеи», то здесь в  отношении Эгиста Зевс нигде не говорит, что Агамемнон избежал бы смерти, не вступи Эгист в связь с Клитемнестрой υπερ μόρον и не убей его. В данном случае υπερ μόρον касается не смерти Агамемнона, а связи Эгиста с супругой Атрида и его убийства. Судьбой было предопределено, что Эгист не должен наследовать престол Агамемнона. Боги предупреждают его не связывать свою судьбу с Клитемнестрой, не убивать Агамемнона, в противном случае он будет отомщен вернувшимся на родину сыном Агамемнона. Эгист не послушался бога, сверх судьбы вступил в связь сКлитемнестрой и совершил убийство. Но ему не суждено быть наследником престола. Он наказан за свою преступность. Однако это не означает, что смерть Агамемнона и участие Клитемнестры в ней поэт считает υπερ μόρον. В противном случае, поэт устами Зевса предупредил бы и Клитемнестру отказаться от решения (она, как и Эгист, могла не послушаться), или же подал бы знак самому Агамемнону (который, со своей стороны, мог тоже не прислушаться к предупреждению Зевса). Если бы поэт «Одиссеи» считал известную по преданию трагическую историю Агамемнона свершившейся υπέρ μόρον, то он еще более подчеркнул бы гуманность Зевса. С другой стороны, в данном случае поведение Эгиста не противоречит исполнению какого-либо конкретного божественного плана. Его поступок индивидуален и исходит из личных интересов героя. Поэтому предупреждение Зевса обусловлено не необходимостью выполнения божьей воли, а заботой о благополучии самого Эгиста. Эгист погиб, ибо он не вник в суть божественного призыва. Именно подобные индивидуальные поступки, вызванные недальнозоркостью людей, навлекают на них «сверх судьбы» всякие беды. Обобщение таких фактов и дает богам причину для беспокойства — люди что-то могут свершить «сверх судьбы». И если подобная опасность может сорвать планы богов, то они, как это имеет место в «Илиаде», вмешиваются в дело активно.

3.      Общее сопоставление  античности «греческой»  и «римской» (примеры из области философии, литературы, мифологии, архитектуры, повседневности). 

  Эллинская и римская культуры не возникли на пустом месте. Каждая из них имела как свой внутренний ресурс, так и испытала воздействие других культур. Исследователи эллинской культуры считают, что на неё оказали сильное влияние (или даже были непосредственными предшественницами) так называемые Эгейская (минойская, критская) и Микенская (ахейская) культуры.

  Эгейская культура, центром которой был остров Крит, сформировалась в середине III тыс. до н.э. Судя по археологическим находкам, критяне мастерски сооружали здания, знали секреты живописи, прикладного искусства, имели письменность, земледелие. В критском государстве правил царь, имелись юридические установления, так называемые законы Миноса. Греческие племена знали достижения критян и поддерживали с ними контакты.

  Микенская культура является более близкой предшественницей античной культуры. Её расцвет приходится на середину II тыс. до н.э. Микенская культура - это не только культура этого небольшого города, но и других городов-государств. В микенский период слагаются мифы, формируются религии, развиваются строительство, ремесло, прикладное искусство. По разным причинам к XII в. до н.э микенская цивилизация себя исчерпала, и в эллинской истории наступили  так называемые “тёмные века” (XI -IX вв. до н.э.).

  Эллинская культура ощутила на себе влияние  египетской, финикийской, вавилонской и других древних культур. Любознательные эллины внимательно изучали всё значимое у этих народов, заимствовали самое ценное, достойное подражания, перерабатывали. Однако чужеродный элемент не возобладал, а лишь придал дополнительную энергию самобытно развивающейся греческой культуре. Греки первыми предприняли попытку раздвинуть горизонт одной культуры за счёт других. Как своеобразный феномен она сложилась уже к VIII веку до н.э. Если культура как таковая зарождается в глубочайшей древности, и очень медленно эволюционирует, то на земле Эллады происходит как бы её второе рождение, осуществляются глубинные содержательные и структурные изменения, можно даже сказать, свершается величайшая культурная революция, которую когда-либо испытывало человечество.

  Что касается римской культуры, то вначале в ней преобладал этрусский компонент, а затем она сильнейшим образом эллинизировалась. Некоторые исследователи считают её вторичной (дочерней от эллинской культуры). Конечно, в мифологии, религии, литературе, философии, архитектуре, скульптуре, живописи, праве и других элементах культуры, греческое влияние велико. Тем не менее, заимствуя многое у греков, следуя культурному конформизму, римляне придавали всему собственный колорит. Несколько упрощая духовное начало, они усиливали прагматичную, регулятивную стороны заимствованного. Во всём римляне стремились видеть практическую пользу. В некоторых вещах - военном деле, организации государства, праве, строительстве, экономике, культуре быта - они, пожалуй, сумели превзойти греков. Не стесняясь, они у них учились, и стали достойными учениками. Можно сказать, что римляне завоевали эллинов политически, а те их - духовно. На римскую культуру некоторое воздействие оказали и культуры порабощённых ими других народов.

  Древние греки создали развитую мифологию, прошедшую путь от примитивных фито- и зооморфных ступеней к мифологии Олимпийской. Причём зарождение мифов происходит в доантичные времена, но своё завершение и обощение они находит в эллинскую эпоху - у Гомера, Гесиода, Эсхила, Софокла, Еврипида, Аполлодора. Мифы и религия являются важнейшим связующим материалом античной культуры с её предшественницами. Многие греческие мифы (как и других народов) утрачены, дошли до нас фрагментарно или в переработанном виде. Но даже то, что сохранилось, позволяет судить об универсальности, естественности, материалистичности, диалектичности мифов, их эстетической, нравственной, политической, социальной направленности.

  В недрах древнегреческого мифического  сознания сформировались весьма оригинальные идеи. Отметим наиболее важные:

  1. В мифах даны первые обобщённые  представления о происхождении мира, его устройстве.

  2. Излагается генеалогия богов.

  3. В мифах осмыслен генезис и судьбы человеческого рода.

  4. В мифах имеют место и события подлинной истории.

  5. Актуальна для греческой мифологии  и повседневная житейская проблематика.

  6. Исключительно ценной является  эстетическая сторона мифов. Мифы изобилуют красотой, эмоциями, выразительностью, духовной энергией, потрясающе яркими портретами. Титаны, гиганты, боги, герои, люди показаны во всём многообразии характеров. Многие мифологические образы стали архетипичными. К ним можно отнести Прометея, Зевса, Афины, Ареса, Афродиты, Геракла, Пандорры, Одиссея, Париса, Прокруста, Сизифа, Ариадны, Ясона, Ахилла, Дедала, Тантала, Икара, Нарцисса, Мидаса, Орфея.

  Римские мифы по своему содержанию и глубине идей уступают греческим. Некоторые исследователи склонны считать их компиляцией мифического гения греков. Несомненно, то, что дошло до нас через Вергилия, Овидия, Ливия, Сенеку, несёт на себе эллинскую печать. Однако подобное можно объяснить не только заимствованием у греков, но и близостью их происхождения и некоторой общностью исторического пути. Тем не менее, мифы римлян достаточно самобытны, отчасти они являются смесью мифов различных италийских племён. В них повествуется о древних богах, о возникновении Рима, о его истории. Римские мифы ближе к исторической легенде. К числу любимых римлянами мифов относят повествования о Юпитере, Янусе, Марсе, Вертумне и Помоне, пенатах, ларах, манах. В римском сознании глубоко укоренились мифы об Энее, Ромуле и Реме, Нумиторе, Рее Сильвин, о двенадцати веках существования Рима, о семи царях Древнего Рима.

Античная  религия является продолжением мифов. Найти чёткую грань, где кончается  миф и начинается религия, сложно. На ранних этапах общественного развития миф выполнял и функцию религии. И только позже религия становится самостоятельным элементом культуры, отделяется от мифа, но не избавляется от него. В сущности, религия это та же мифология, но систематизированная, строгая, ритуализированная, прагматичная. Вместе с тем, в древнегреческой религии мифы не составляли её сути. Главным для греков были не верования, не догматы, а обряды, ритуалы, в которых обязаны участвовать все члены общины.