Культурологическая концепция З.Фрейда

Положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида - участника ритуала Фрейд развивал в работах "Навязчивые действия и религиозные обряды" (1907) и "Будущность одной иллюзии" (1927). Обосновывая близость психологической структуры невроза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях присутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступлении от религиозного или невротического церемониала. Таким образом, религия и невроз, согласно его точке зрения, - это защита против неуверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соответствии с этим религия - универсальный невроз навязчивости, а невроз можно рассматривать в качестве личной религии индивида.7

Последующую систематизацию и разработку психоаналитическое учение о культуре получило в работе “"Я" и "Оно"” (1923). В ней З.Фрейд дополняет "принцип удовольствия", влечение к Эросу стремлением к смерти (Танатос) как второй полярной силой, побуждающей человека к действию. Для понимания этой психоаналитической концепции весьма важна его усовершенствованная модель личности, в которой Я, Оно и Сверх-Я борются за сферы влияния. Оно (id) - глубинный слой бессознательных влечений, сушностное ядро личности, над которым надстраиваются остальные элементы. Я (Ego) - сфера сознательного, посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью (культурной и природной). Сверх-Я (Super Ego) - сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре.8

Сверх-Я есть соединяющий мостик между культурой и внутренними слоями личности. Данная структурная схема - универсальный способ объяснить поведение, деятельность человека современной и архаической культуры, нормального и безумного.9

Кроме указанных ранее стремлений к Эросу и Танатосу, З.Фрейд отмечает у людей врожденную склонность к разрушению и необузданную страсть к истязанию (садизм). В связи с таким негативным портретом человеку необходима культура, которую в этом контексте Фрейд определяет как нечто, "навязываемое сопротивляющемуся большинству неким меньшинством, сумевшим присвоить себе средства принуждения и власти". Части, элементы культуры (Фрейд имеет в виду в основном духовную культуру) - религия, искусство, наука - есть сублимация (вытеснение) подавленных бессознательных импульсов в социокультурных формах. Например, религия - это фантастическая проекция во внешний мир неудовлетворенных влечений.10

Подводя итог культурологии Фрейда, нельзя не увидеть в его концепции массу недостатков, прежде всего недопустимость сведения всего многообразия культуры к особенностям индивида, да еще и патологическим; несоответствие ряда положений Фрейда фактам антропологических исследований (даже его исходная "циклопическая" семья - это плод воображения Аткинсона); пансексуализм как ведущий объяснительный принцип, который отвергнут даже последователями Фрейда как несостоятельный. Список противоречий и недостатков культурологии Фрейда можно продолжать.11

Но хотелось бы, чтобы противоречия психоаналитической концепции культуры З.Фрейда не заслоняли его несомненных достижений. В качестве последних хотелось бы выделить: расширение предмета исследований культурологов, вовлечение в сферу научного анализа новых объектов изучения (стереотипы сексуального поведения, ранний период детства, сны, эмоциональная сфера личности); выделение значительной роли бессознательного в деятельности человека и функционировании культуры; создание концепции личности, ориентированной на взаимодействие с культурой, которая стала основой для осуществления межкультурных исследований направления "Культура-и-личность"; исследование компенсаторной, психотерапевтической функции культуры; формирование направления изучения особенностей отклоняющего поведения, соотношение нормы и патологии в различных культурах, впоследствии составившее основу этнопсихиатрии или транскультурной психиатрии.12

Глава 2. РОЛЬ КУЛЬТУРЫ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Человеческая культура, как утверждал Фрейд, неотделима от  цивилизации и охватывает два направления. Во-первых, все навыки, умения, знания, накопленные человеком за время существования, позволяющие добывать блага для удовлетворения своих потребностей и владеть силами природы, а во-вторых, все институты, созданные для упорядочивания человеческих взаимоотношений.  Оба эти направления культуры связаны между собой. Но надо заметить, что у всех людей еще живы деструктивные, антисоциальные, антикультурные  традиции  и  что эти стремления у значительного количества лиц настолько сильны,  что определяют их поведение среди других. «Так создается впечатление, что культура есть нечто навязанное противящемуся большинству меньшинством, которое ухитрилось завладеть средствами власти и насилия».13

Можно сказать, что с одной стороны, культура угнетает человека,  принуждает к труду, лишает его влечений (за это он стремится избавится от нее);  с другой стороны,  культура защищает его от факторов окружающей среды,  позволяет осваивать все блага природы и пользоваться ими, а также делит их между людьми. Итак, если человек отказывается от культуры в пользу своих наслаждений,  то он лишается защиты,  многих благ и может погибнуть.

Надо заметить, что Фрейд выделяет разряд людей - невротиков.  На этом пути ученый выдвинул целый ряд утверждений.  По его мнению, во-первых, все люди в большей или меньшей степени являются невротиками.  Во-вторых,  каждый ребенок в своем  индивидуальном  развитии проходит фазу невроза. В-третьих, стадия невроза явлется характерной и для  первобытного  человека.  Через нее проходят все народы в своем культурно-историческом развитии. Рассматривая культуру сквозь призму невротического сознания индивида, Фрейд квалифицировал ее как систему запретов, блокирующих природные влечения человека.  По его мнению, вытеснение влечений - это мерило достигнутого культурного уровня, а культурное развитие человечества    является   отречением   от   природных страстей,  удовлетворение которых гарантирует  элементарное наслаждение нашему "Я".14

Как нельзя обойтись без принуждения к  культурной работе,  так же нельзя обойтись и без господства меньшинства (элиты) над массами, потому что массы костны и недальновидны,  они не любят отказываться от влечений, не хотят прислушиваться к аргументам в  пользу  такого отказа,  а  индивидуальные представители масс поощряют друг в друге вседозволенность  и  распущенность.  Лишь благодаря  влиянию образцовых индивидов,  признаваемых ими в качестве вождей,  они позволяют склонить себя  к напряженной  внутренней работе самоотречения,  от чего зависит развитие культуры. Все это хорошо, если вождями  становятся  личности с незаурядным пониманием этой жизненной необходимости,  сумевшие добиться господства над  собственными  влечениями.  Но  для них существует  опасность,  что,  не желая утрачивать своего  влияния, они начнут уступать массе больше,  чем та им, и потому нам представляется необходимым,  чтобы они были  независимы от власти как распорядители средств власти.

Короче говоря, люди обладают двумя распространенными  свойствами,  ответственными за то,  что институт культуры может поддерживаться лишь  в  известной  мере насилием, а именно, люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей.15

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3

Недовольство культурой З. Фрейда

З. Фрейд утверждал, что наше исследование о счастье пока не научило нас практически ничему, что не было бы общеизвестным. И даже если мы будем продолжать исследование, поставив вопрос, о достижимости человеческого счастья, то переспектива получить что-то новое не увенчается успехом. Фрейд считал, что существует три источника страданий: всесилие природы, бренность нашего собственного тела и недостатки учреждений, регулирующих наши отношения друг с другом в семье, в государстве и в обществе. Что касается первых двух, то тут при вынесении суждения нет оснований для больших колебаний: мы должны признать эти источники страданий и подчиниться неизбежному. Мы не сможем достичь полного господства над природой, наш организм —часть этой природы — всегда останется структурой ограниченной в своих возможностях приспособления и деятельности. Из этого проистекает, то что наши действия не ограничиваются, а наоборот, дается указание для направления нашей деятельности. Опыт тысячелетий убеждает нас в том, что мы не можем смягчить всех стрваданий, но мы можем смягчить одни и устранить другие. Иначе мы относимся к третьему, социальному источнику наших страданий. Его мы вообще хотели бы устранить; мы не в состоянии понять, почему нами самими созданные институты не должны были бы стать для всех нас скорее защитой и благом. Однако, если мы обратим внимание на то, как плохо нам удалось создать себе как раз защиту от этих страданий, то возникает подозрение: а не скрывается ли и здесь какая-то часть непобедимых сил природы, в данном случае наши собственные психические свойства.

         «Рассматривая эту возможность, мы сталкиваемся с одним предположением, столь поразительным, что стоит на нем остановиться. Оно гласит, что большую часть вины за наши несчастья несет наша так называемая культура; мы были бы несравнимо счастливее, если бы от нее отказались и вернулись к первобытности. Я называю это утверждение поразительным, поскольку, как бы мы ни определяли понятие культуры, все же не вызывает сомнений, что все наши средства защиты от угрожающих страданий принадлежат именно культуре».16

Согласно З. Фрейду, давно существующее глубокое недовольство существующим состоянием культуры создало почву, на которой в определенных исторических обстоятельствах возникли поводы для осуждения культуры. Фактор враждебности к культуре должен был играть роль уже при победе христианства над языческими религиями. Враждебность к культуре была близка христианскому учению, так как обесценивала сущность земной жизни, писал Зигмунд Фрейд. Соприкосновение с примитивными народами и племенами посредством развития географии и исследовательских экспедиций, дало развитие последнего исторического повода враждебности к культуре. Из-за недостаточного наблюдения за их нравами и обычаями и неправильного их понимания многим европейцам показалось, что эти люди ведут простой, непритязательный и счастливый образ жизни, недостижимый для культурно превосходящих их посетителей.

Дальнейший опыт внес поправки в некоторые суждения такого рода; во многих случаях известная доля жизненного облегчения была ошибочно приписана отсутствию западных требований культуры, в то время как это объяснялось великодушием богатой природы и легкостью удовлетворения насущных потребностей. Требования культуры, грозящие отнять у цивилизованного человека и то маленькое счастье, которое он имеет, приводят к неврозам. Следовательно, человек становится невротиком, так как он не может вынести массы ограничений, налагаемых на него обществом, преследующим свои культурные идеалы; из этого было сделано заключение, что можно было бы вернуть потерянные возможности счастья, если бы эти ограничения были сняты или значительно понижены.

За посоледние десятилетия существования человека, люди достигли огромных высот в естествознании и его техническом применении, господство человека над природой укрепилось, но все эти технические достиждения не увеличили наслаждение от жизни и не сделали их счастливие. Из вышесказанного можно сделать вывод, что власть над природой не является единственным условием человеческого счастья.

Поэтому можно, пожалуй, утверждать, что в нашей современной культуре мы чувствуем себя плохо, хотя очень трудно вынести суждение по поводу того, чувствовали ли себя счастливее, и насколько, люди прежних времен и какую роль при этом играли условия их культуры. Мы всегда будем склонны рассматривать несчастье объективно, т.е. переносить себя, с нашими требованиями и восприимчивостью, в соответствующие условия, чтобы проверить, какие могли быть там найдены мотивы для наших ощущений счастья или несчастья. Этот способ рассуждения кажется объективным, так как он предполагает абстрагирование от колебаний в субъективной восприимчивости, на самом же деле этот способ самый субъективный, так как он применим только путем подмены иной и неизвестной душевной позиции позицией своей собственной. Но ведь счастье есть нечто сугубо субъективное. Нас сколько угодно может ужасать определенная обстановка, в которой находились древние рабы на галерах, крестьяне во время Тридцатилетней войны, жертвы священной инквизиции, еврей в ожидании погрома, но мы не можем вжиться в душевный мир этих людей и постичь изменения, происшедшие в их восприимчивости по отношению к ощущениям наслаждения и неприятностей, вследствие прирожденной нечувствительности, постепенного отупения, потери надежд, грубых или мягких форм дурмана. В случае самых тяжелых испытаний вступают в строй определенные душевные защитные механизмы.17

 «Мне кажется бесплодным дальнейшее исследование этой стороны проблемы»-  писал З. Фрейд.18

Фрейд отмечал, что сейчас своевременно заняться сущностью той культуры, чья ценность, как источника счастья, была подвергнута сомнению. Термин «культура», согласно Зигмунду Фрейду, обозначает всю сумму достижений и установлении, отличающих нашу жизнь от жизни наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и урегулированию отношений между людьми. Для лучшего понимания рассмотрим подробно характерные черты культуры, какими они себя проявляют в человеческих коллективах.

Мы оцениваем культурный уровень страны по целесообразности использования тех или иных ресурсов. Мы требуем от культурного человека почитания красоты, будь она естественной или же сделанной им.

Красота, чистоплотность и порядок занимают особое место среди требований культуры. Культура предполагает не одну лишь пользу – это видно уже на примере красоты, которую нам никак не хочется исключать из интересов культуры. Польза от порядка очевидна, чистоплотность включает в себя гигиенические требования.

Ни одна другая черта культуры, однако, не характеризует ее лучше, чем уважение и попечение о высших формах психической деятельности, об интеллектуальных, научных и художественных достижениях, о ведущей роли идей в жизни человека.

Последняя характеристика культуры – способ регулирования взаимоотношений людей, социальных отношений. Элемент культуры лежит в попытке урегулирования социальных отношений. Если бы не было такой попытки, то социальные отношения подчинялись бы произволу. Решающий шаг культуры –это замена власти индивида на власть общества. Свобода ограничивается вместе с развитием культуры, а справедливость требует, чтобы ни от одного из этих ограничений нельзя было уклониться. Стремление к свободе, таким образом, направлено либо против определенных форм и притязаний культуры, либо против культуры вообще.

Роковая проблема человечества, по мнению Фрейда, заключается в достижении равновесия между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс.

«Я далек здесь от общей оценки человеческой культуры, на то есть свои причины. Но я воздерживаюсь от предрассудка, согласно которому культура является самым драгоценным нашим достоянием, а путь культуры обязательно ведет к невиданным совершенствам». 19

 

 

ГЛАВА 4

РОЛЬ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ

Индивид, по мнению Фрейда, носитель культурных и иных качеств, а также он является субьектом истории. Сумму действий атомизированных индивидов, объединенных какой-либо силой или побуждением, Фрейд объесняет как массовые, коллективные явления. Задаваясь вопросом о том, что и почему ограничивает человека в проявлении его врожденных биологических инстинктов, Фрейд обращается к истокам культуры, к возникновению религиозных верований. Обнаруженные закономерности влияния внешней среды на мышление, поведение, деятельность человека позволили Фрейду дать свою трактовку таким важнейшим вопросам как генезис и предназначение культуры, соотношение природных и культурных начал в структуре личности, истоки нравственности и т.д.