Культура и цивилизация: сущность и соотношение этих понятий

      В таком контексте диалектика культуры и цивилизации не только пронизывает, но и определяет подлинно значимое в становлении, функционировании и динамике социума. Решительно всё в нём — ипостаси культуры, и в первую очередь — «своё другое» конкретно-исторических состояний культурно-цивилизационного комплекса. Культура — не «часть» и тем более — не «аспект» социально-исторического целого. Кредо Ницше: «Вместо «общества» — культурный комплекс — как предмет моего главного интереса (как бы некоторое целое, соотносительное в своих частях)». Как глубоко заметил английский социолог К. Милтон, «...не существует "культурного ядра"...» Именно наша культура в целом, а не просто её часть располагает нас внутри мира, делает его многозначительным для нас и направляет наши действия». Леви-Стросс отмечает, что «провозглашает ли себя антропология «социальной» или «культурной», она всегда стремится к познанию человека в целом, но в одном случае отправной точкой в её изучении служат его изделия, а в другом— его представления». Здесь человек един, и лишь его ипостаси разные: «изделия» — это цивилизационные формы, структуры, а «представления» — мир ценностно ориентированного творчества.

        Поэтому широко бытующий дуализм мира человека, как покоящегося  на двух «осях» — социальной и культурной, напоминает формулу-предупреждение Гегеля: «Только взаимодействие — пустота».  

       2  Переход культуры  в цивилизацию  по О. Шпенглеру 

     Книга Освальда Шпенглера(1880-1936) " Закат  Европы" стала одним из самых  значительных и противоречивых шедевров в области социологии культуры, философии  истории и философии культуры. "Закат Европы" - это произведение, которое содержит биологическую философию истории: культуры - это те же живые организмы, которые зарождаются, растут, взрослеют, стареют и увядают. Всемирная история представляет собой чередование и сосуществование различных культур, каждая из которых имеет неповторимую душу. Название работы Шпенглера "Закат Европы" выражает ее пафос. Он утверждает, что расцвет западноевропейской культуры завершился. Она вступила в фазу цивилизации и не может дать ничего оригинального ни в области духа, ни в области искусства.

     История распадается на ряд независимых, неповторимых замкнутых циклических  культур, которые имеют сугубо индивидуальную судьбу, приговорены, пережит рождение, становление и закат.

     Однако  действительно ли культура мощнейший всплеск духа? Есть ли основание различать культуру и цивилизацию? Философы обычно относят к культуре все, что возвышается над природой. Огромный этнографический материал, собранный исследователями после Шпенглера, свидетельствует: Культура- это на самом деле уникальный творческий импульс.

     Однако  вслед за Шпенглером можно сказать, что всякая культура неизбежно переходит  в цивилизацию. Цивилизация есть судьба, рок культуры. Переход от культуры к цивилизации - это бросок от творчества к бесплодию, от становления к окостенению, от героических "деяний" к "механической работе".

     Со  времен Гизо политологи и историки делят мир на цивилизации: западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, латиноамериканская, славяно-православная. Цивилизация, по мнению Шпенглера, обычно кончается смертью, ибо она есть начало смерти, истощение творческих сил культуры. Культура происходит от культа, она связана с культом предков, она невозможна без священных преданий. Цивилизация же, как полагает Шпенглер, есть воля к мировому могуществу.

     Культура  национальна, цивилизация же интернациональна. Цивилизация- это мировой город. Империализм и социализм - одинаково  цивилизация, а не культура. Философия, искусство существуют лишь в культуре, в цивилизации они невозможны и не нужны. Культура органична, цивилизация же механична.

     Культура  основана на неравенстве, на качествах. Цивилизация проникнута стремлением  к равенству, она хочет обосноваться в количествах. Культура аристократична, цивилизация демократична.

     Каждому культурному организму, по Шпенглеру, заранее отмерен определенный (около тысячелетия) срок, зависящий от внутреннего жизненного цикла.

     Умирая, культура перерождается в цивилизацию. Закат Европы, прежде всего закат  старой европейской культуры, истощение  в ней творческих сил, конец искусства, философий, религий. Европейская цивилизация еще не кончается. Она будет долго праздновать свои победы. Но после цивилизации наступит смерть для западноевропейской культурной расы. После этого культура может расцвести только в других расах, в других душах.

         3 Сопоставление понятий "культура" и

       "цивилизация"   Бердяевым 

     Н.А.Бердяев  критически переосмыслил работу Шпенглера " Закат Европы" в своем сочинении " Смысл истории". Он написал  статью "Воля к власти и воля к  культуре (1922г.). В ней сделана попытка сопоставления понятий "культуру" и "цивилизация" в духе Шпенглера.

     По  мнению Н.А.Бердяева, культура всегда бывала великой неудачницей жизни. Именно цивилизация пытается осуществить  жизнь. Во всякой культуре, на известной стадии ее развития начинают обнаруживаться начала, которые подрывают духовные основы культуры.

     Всякая  культура (даже материальная культура) есть культура духа.

     Переход культуры в цивилизацию связан с  изменением отношения человека к  природе. Все перемены в судьбе человечества связаны с новым отношением человека к природе. Эра цивилизации началась с победного вхождения машин в человеческую жизнь. Жизнь перестает быть органической, теряет связь с ритмом природы. Человек окончательно удаляется от природы в процессе технического овладения природой и организованного властвования над ее силами.

     Цивилизация имеет не природную и не духовную, а машинную основу. Она, прежде всего, технична, в ней техника торжествует  над духом, над организмом. Современные  культурологи склоняются к убеждению, что цивилизацию надо понимать как среднюю стадию развития человеческого опыта. Эта стадия началась, как они полагают, с возникновением сельского хозяйства, затем продолжалась в промышленной революции, после чего человечество волей-неволей начинает двигаться к постцивилизационной стадии развития, когда массовые коммуникации обеспечат глобализацию культуры.

     При сопоставлении Культуры и Цивилизации: культура оценивается как сфера  высших человеческих действий: духовных, научных и художественных обнаружений человеческой активности.

     Цивилизация же олицетворяет материальные формы  бытия. 

          4 Конфликт культуры 

     Драма тотального конфликта между культурой  и цивилизацией современности лишь по видимости имеет анонимный  характер и напоминает «театр теней». Если исход из тупика необходим и спасителен, следует ясно определить совокупного субъекта - автора и актера нашей самодостаточной цивилизации.

     Отличительным признаком высшей культуры является серьезность избираемой темы и затрагиваемых  проблем, глубокое проникновение в сущность явлений, ценность, утонченность и богатство выраженных чувств. К этой культуре принадлежат лучшие образцы литературы и искусства, философия, научные теории и исследования естественного, технического и социального характера. Такая культура не связана с социальным статусом, и ее содержание определяется не общественным положением ее создателей, а лишь совершенством их творении. В отличие от «высокой», «средняя» культура менее оригинальна и более репродуктивна, хотя внешне оперирует теми же жанрами и формами, к которым прибегает «высокая» культура. На третьем уровне находится «низшая» культура, которую отличают поверхностность и вульгарность, крайнее обеднение символического содержания и форм!

     Психическая структура этого «человека-массы» характеризуется рядом черт. Во-первых, ему присуща глубокая уверенность в том, что жизнь изобильна и легка, в ней нет ограничений, и она - лишь арена власти и побед. Во-вторых, такое мироощущение порождает иллюзию его полной интеллектуальной и моральной самодостаточности. В-третьих, он экспансивен, и повсюду, не считаясь ни с чем и ни с кем, навязывает свое примитивное мнение путем «прямого действия», в том числе в самых «изысканных уголках нашей культуры». В-четвертых, продолжает

     Х. Ортега-и-Гассет, эти «люди не заботятся о будущем, предоставляя все механизму вселенной. И прогрессистский либерализм, и социализм Маркса предполагают, что их стремление к лучшему будущему осуществляется само собой, неминуемо, как в астрономии. Такова общая закономерность финала «любви-ненависти» между культурой и цивилизацией.

     Культура  Возрождения и Просвещения требовала  устранить феодальный провинциализм  и своеволие привилегированных  слоев - и пришла к индустриальному обществу с его универсальной мерой купли-продажи и усредненным человеком-массой Рациональный разум хотел видеть «народ свободный на земле свободной», и действительно освободил его от физической нищеты, создал общество потребления, но ценой конвейерного варианта труда обезличенного, стандартизованного человека.

     Этих  причин достаточно для формирования человека-массы и его самодовольства. Но для «восстания масс», их «вертикального нашествия» требовался некий фермент  и одновременно социально-технологический  механизм. Их роль сыграла реализованная  заветная мечта ранней буржуазии о синтезе свободы и равенства демократия.

     H Бердяев был не вполне согласен  с такой демократией и вместе  с тем подчеркивал вызванное  ею фундаментальное противоречие  «В культуре, писал он, - есть начало аристократическое и начало демократическое.

     Без начала демократического, без подбора  качеств высота и совершенство никогда  не были бы достигнуты. Но вместе с тем  культура распространяется вширь, к  ней приобщаются все новые  социальные слои. Этот процесс неизбежный и справедливый». Однако массы легко усваивают себе вульгарный материализм и вещную техническую цивилизацию.. массами владеют идеи-мифы, верования религиозные или верования социально-революционные, но не владеют идеи культурно-гуманистические. Конфликт аристократического и демократического начал, количества и качества, высоты и широты неразрешим на почве без религиозной гуманистически культуры».

     Такой конфликт  - фатальная данность, если демократия рассматривается не как технология власти, а как абстрактный идеал. Тогда она становится «удобна для всех употреблений» (H Бердяев), и общество превращается в объект манипуляций разномастных «типов» или конгломератов «увеличивающегося числа людей, которые по видимости становятся участниками осведомленности и действиях, а в действительности и более чем пригодными для использования рабами.

     Человек-масса  - продукт нашей индустриально-демократической цивилизации, и в своем логическом завершении он тоталитарен и катастрофе не только для культуры, но и цивилизации. Он - современный варвар.

     Печально, но в наш просвещенный век человек-масса  напоминает собаку в библиотеке: она  все видит, но ничего не понимает.  

       5 Пути примирения 

     Если  воссозданная картина тотального конфликта  между современной цивилизацией и культурой достоверна, и авторы и актеры этой драмы установлены, возникают кардинальные вопросы о глубинных причинах их «любви-ненависти» и альтернативах исхода из этого лабиринта.

     Возможно, разгадка - в фундаментальном несоответствия между функцией человека как главной производительной силы и его призванием как главной социально-творческой силы.

     Ключ  к несовершенству современного общества - не только в эгоцентризме его «титанов» или человека-массы. Это - лишь основные ипостаси несовершенства, инфантильности родового человека, извечного и непреодолимого в парадигме абстрактного гуманизма разрыва между целями и средствами, неспособности к их эволюции. Но лучшие умы человечества все более сознают это противоречие и ищут исход из него.

     Н. Бердяев полагал, что и кажущийся  антипод социализма - анархизм - лишь «предельное течение в судьбах европейского общества. Внешне он производит впечатление учения, которое претендует на утверждение человеческой личности и ее свободы. Но в действительности он возник из того же комплекса, что и социализм - уравнительного, усредняющего чувства зависти и мести. Поэтому «радости свободного творчества, свободного избытка анархизм не знает и знать не может... Это какая-то предельная, угрюмая и мучительная свобода», которая «обращается в насилие». «Анархизм, - подчеркивал мыслитель, - в конце концов, есть форма реакционного восстания против культуры, неприятие культуры с ее неравенствами..., неприятие ее во имя процесса уравновешивающего, сглаживающего и сметающего все возвышающееся». Духом анархизма пронизаны и новейшие течений в искусстве. Здесь господствуют аналитически расчленяющие процессы, глубокое потрясение и расчленение форм человека, гибель целостного человеческого образа, разрыв с природой... погибает человек как величайшая тема искусства». И парадоксальным образов такой человек вовсе не освобождается, а «погружается и проваливается в социальные и космические коллективности».