Культура и цивилизация: сущность и соотношение этих понятий

    «Культура»  как понятие - употребляется для  характеристики определенных исторических эпох, конкретных обществ, наций, а также специфических сфер деятельности или жизни.

    Субъект культуры - человек (он творит, сохраняет  и распространяет созданные им культурные ценности.)

    «Культура»  как категория - созданная людьми искусственная среда существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения. Однако надо помнить, что культура - это семиаспектное понятие, потому как культура это и - результат, процесс, деятельность, способ, отношения, норма, система.

    И главным и единственным субъектом, и преимущественным объектом является человек. Второй объект культуры - природа. Культура является основным отличительным признаком, разделяющим человека и животный мир, она является специфически человеческая деятельность. Но не всякая деятельность человека создает культуру.   

        1.2       Культура и цивилизация, их взаимосвязь 

      Ницше писал «об утраченном... понятии  «культура» и призывал «...к высшему пониманию культуры и к восстановлению понятия «культура». В этом же духе — глубокое замечание Шпенглера о том, что «одной из важнейших причин, почему в хаотической картине исторической внешности не была усмотрена истинная структура истории, было неумение взаимно отделить друг от друга проникающие комплексы форм культурного и цивилизационного существования».

        Если в целом  воспроизвести специфику и взаимосвязь  этих комплексов, то их основные признаки сводятся к следующему. 

                    Культура                                         Цивилизация

  Субъективированная  деятельность Объективированная деятельность

  Процесс                                               Результат

  Свобода                                               Необходимость

  Продуктивность, творчество             Репродуктивность, стереотип

  Социальная  органика                         Социальная организация

  Национальная                                     Интернациональная

  «Горные»  ценности, обретение        «Дольние» ценности, усвоение

  смыслов существования                      смыслов существования

  Элитарная                                              Демократическая       

  Кратко  рассмотрим различные содержательные смыслы этих признаков.  

        1. Культура и цивилизация —   всеобщие формы человекотворчества, но культура — субъективированная, целее-ценностная, а цивилизация — объективированная, функциональная деятельность. Они различаются как творящее и творимое, «культурная субъективность» (Гегель) и совокупность её воплощений в социальную «материю» — вещи, структуры, нормы и т. п. — объективно существующих плодов творчества. С точки зрения Ортега-и-Гассеты, «жизнь идёт с помощью техники, но не от техники. — ...Цивилизация не дана нам готовой, сама себя не поддержит. Она искусственна и требует художника, мастера», субъекта культуры.

        2. Культура — деятельный  процесс, цивилизация — совокупность  его результатов. Уже средневековая мысль ясно различала agir — свободное упражнение человеческих сил и faire — создание, фабрикование продуктов. По Шпенглеру, «энергия культурного человека устремлена внутрь, энергия цивилизованного — на внешнее». Если культура есть воля к власти над собой, то цивилизация есть «воля к могуществу, устроению поверхности земли».

        Эти особенности  первостепенны для определения  различий между образованностью и культурностью человека, группы, социума в целом. Оказывается, «обладание большим запасом знаний или учения вовсе не есть необходимое средство культуры или признак её и, в крайнем случае, отлично уживается с варварством, т. е. отсутствием стиля или хаотическим смешением всех стилей».

         В этом —  смысл солидарности Бердяева  со Шпенглером в признании  цивилизации «роком всякой культуры... Культура, — писал русский мыслитель,— не развивается бесконечно... В ней заключены начала, которые неотвратимо влекут ее к цивилизации... Цивилизация же есть смерть духа культуры... динамичное движение... культуры с её кристаллизованными формами неотвратимо влечёт к выходу за пределы культуры... На этих путях совершается переход от культуры к цивилизации».

        Цивилизация также не лишена динамики, но, в отличие от непрерывного культурного процесса (Гераклитова «огня»), имеет дискретный (прерывный), сводящийся к модификациям форм, характер.

      3.Культура — это царство свободы, цивилизация — необходимости. Ветхозаветная мудрость гласит, что свободный дух веет там, где хочет — благодаря или вопреки обстоятельствам. Сущность культуры в том, что она, по 
Марксу, есть «развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе». Это процесс «развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу».

      4.Культура — это продуктивность, творчество, цивилизация же — 
репродуктивность, стереотип. Бердяев определял культуру как творческую деятельность человека, Для мыслителя творчество «не столько оформление в конечном, в творческом продукте, сколько раскрытие бесконечного, полет в бесконечность... под творчеством я... понимаю не создание 
культурных продуктов, а потрясение и подъем всего человеческого существа».

        5. По своей природе  культура имеет организмический, а цивилизация, — механический, организационный характер. Первая, подчёркивал Бердяев, органична, вторая — механична. Он считал такое различение едва ли не основным в проблеме соотношения культуры и цивилизации и приводил следующие аргументы.

        Организм рождается  из природной космической жизни, и он сам рождает. Признак рождения есть признак организма. Организация же совсем не рождается и не рождает. Она создается активностью человека, творится, хотя и не в высших формах. Организм рождается и остаётся целостным, в нём целое предшествует частям и присутствует в каждой части. Организм растёт, саморазвивается. В механизме целое не предшествует частям и не присутствует в них, и поэтому он не может саморазвиваться. В организме есть имманентно ему присущая целесообразность. В организации — целесообразность совсем другого рода, она вкладывается в неё организатором извне. Часы действуют очень целесообразно, но эта целесообразность не в них, а в создавшем и заведшем их человеке. Механизм в своей целесообразности зависит от организатора. Но в нём есть инерция, которая может действовать на организатора и даже порабощать его себе.

        Различение культуры и цивилизации, как организмических  и организационных («механических») феноменов, прочно усвоено современной культурологической мыслью. Кафка, который всю жизнь не мог достучаться в неприступный «замок» цивилизации, объяснял это тем, что «всякая сложившаяся организация стремится к замкнутости».

        6. Для культуры, отмечал  Бердяев, характерна национальная, «почвенная», для цивилизации — интернациональная природа. Такое принципиальное отличие обусловлено тем, что культура, как организмический процесс, непосредственно зависит от конкретно-исторических субъектов (индивидуальных или совокупных), «почвы» их становления и развития.

        7. Устремленная к  глубине и высоте культура  творит сакральные, «горние» ценности, она есть «скала ценностей» (Г. Померанц). В ориентации на них человек обретает высшие смыслы существования. Цивилизация же — совокупность профанных, «дольних» ценностей, ориентация на усвоение утилитарных смыслов существования. «Чем выше порода, тем реже удаётся вещь», и наоборот.

        Здесь — важнейший  ценностный рубикон различных ипостасей порой одной и той же деятельности.

      8. Наконец, культура всегда элитная,  а цивилизация — демократическая  деятельность. Как отмечал классик этнологии К. Леви-Стросс, первым «культурным актом» в истории было разделение всех женщин — сколь бы одинаковыми они ни были по своему репродуктивному потенциалу — на тех, кто считался подходящей для сексуальных отношений, и на тех, кто таковыми не считался. Аристотель отмечал, что плебей — человек пользы и наслаждения, а свободный гражданин — человек чести и долга.

      Противоречивая  взаимозависимость между культурой и цивилизацией - это сложнейший комплекс, и он выступает в трех основных ипостасях.

      Первая  из них — генетическая. Культура творит цивилизацию. Первую создаёт творческий субъект, но его замысел не полон, не завершён, пока не воплощен, не объективирован во второй. Культура возводит стены Собора, цивилизация — предоставляет его для молитвы. Цивилизация — это совокупность результатов человеческой деятельности. Сама по себе она «не ведает, что творит». Она должна быть преобразована культурой, которая придаёт цивилизации направленность и смысл.

      Вторая  форма взаимосвязи культуры и  цивилизации — структурно-функциональная. Они являются разными сторонами человеческой деятельности как системы, и ни одна из них не мыслима без другой.

        Почему столь противоречивы  взаимосвязи цивилизации и культуры? В субъективном смысле проблема сводится к непростым взаимоотношениям между людьми и их идеалами. Как было известно уже Платону и Боэцию, человек способен приближаться к идеалу полностью (тогда он становится богом), частично или вовсе отклоняться от него. Это объяснимо как с точки зрения жизненности самого идеала, так и в смысле степени зрелости человеческой свободной воли. Нередко она оборачивается «бегством от свободы» (Фромм).

      Структурно-функциональные зависимости между культурой  и цивилизацией являются инвариантными, «сквозными». Они существуют во сколь угодно противоречивой взаимосвязи, вплоть до предельной дисфункции — конфликта. Однако, безотносительно к характеру «любви-ненависти», это не причина и даже не повод для анафемы цивилизации, её противопоставления, как абсолютного зла, культуре как абсолютному добру.

        Цивилизация не само - и тем более - не высшая, но великая ценность как объективация культуры, и в этой ипостаси мы обязаны ей очень многим. Поэтому Достоевский исходит из того, что «сила в нравственной идее. Нужен подвиг. Но ведь нужны и заводы, и промышленность? Зачем все это останавливать? Пусть идёт своим чередом». Чехов разделял такую позицию. «Возьмите его увёртки и фокусы, например, отношение к цивилизации. Он не нюхал цивилизации, а между тем: «Ах, как мы искалечены цивилизацией! Ах, как я завидую этим дикарям, этим детям природы, которые не знают цивилизации!».

        Однако течение  жизни нередко оказывается не между берегами культуры и цивилизации, а перед смертельно опасными для обеих порогами — срывом в варварство и одичание. Такая разрушительная способность отмечена уже у истоков культуры в символической форме. В древнекитайской повести «Яньский наследник Дань» изображён пир, который устроил принц Дань. В разгар веселья принц велел позвать девушку, которая славилась игрой на цитре. Его друг Дзин Кэ похвалил её: какая красавица! Наследник тотчас предложил её в дар. Цзин Кэ возразил, что ему нравятся только её руки. Гость не успел опомниться: Дань отрубил руки красавицы и преподнес их Цзин Кэ.

        «Цивилизация  отрубленных рук» — символ смерти творчества, или варварство — это циклически воспроизводимая, трагическая реалия как результат отрекшейся от смыслов и ориентации культуры, самодостаточной и упорствующей в своей слепоте цивилизации. У неё нет срока давности. Никто не мог сделать лучшего комплимента культуре, чем Геринг: «Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет». Но и после краха нацизма реалии таковы, что, по мнению Маркузе, «напрашивается очевидная историческая параллель с варварами, некогда угрожавшими цивилизованной империи; вторым изданием варварства может стать продолжение империи самой цивилизации». Американская трагедия 2001 г. и российский «Норд Ост» 2002 г. с чудовищной силой напомнили предупреждение Камю о том, что «варварство никогда не бывает временным». Только примат культуры над цивилизацией является гарантом человечности, не говоря уже о человекотворчестве. И, напротив, самодостаточность цивилизации, — предпосылка её кризиса, тупика, распада или катастрофы.