Автопортрет позволяет Художнику балансировать  на грани между видимым и невидимым, тайным и явным, мифом и действительностью. В зеркале автопортрета миф Художника становится сродни маске, надевая которую живописец скрывает и

одновременно  открывает свою сущность.

    В «зазоре» между Я реальным и Я  мифологизированным раскрывается сущность творческой индивидуальности автора, сущности Художника и современной ему культуры в целом.

Заключение.

    Образ и идеал «божественного мастера», уверенного в своем праве состязаться  в мастерстве с природой и Творцом  возникает уже на взлете ренессансного гуманизма. В проникнутом чувством безмерности, безусловности мира и истории, «бездомности» мироощущении нового времени, человек все более становится «важен самому себе».. «Я», и в первую очередь, незаурядное, самовластное, гениальное «Я» становится критерием для определения ценности жизни. На первый план выходит движимый своим «ingenium» (врожденным разумом), ведомый «фортуной» человек-творец. Произведение и созидающий его художник получают новое значение, сосредотачивая в себе весь ранее относящийся лишь к Божьему творению смысл. Человеческое дело перестает быть служением-послушанием Творцу, само становится «творением», «творчеством»; человек — слуга и раб — становится «созидателем». Свой расцвет «миф Художника» получает в эстетике и практике романтизма. Искусство явилось романтическому мировоззрению символом гармонии в «мире утраченной гармонии», оно осознается как вид деятельности, способный дать человеку новый взгляд на мир и на себя самого, приобщить его к высшим истинам бытия, недоступным другим способам познания и тем самым способствовать преобразованию человека и действительности. Культ гения достигает здесь своего апогея. Именно творчество художника называется Шеллингом высшей формой человеческой жизнедеятельности. Однако мифологизированная исключительность труда и личности художника оборачивается, с одной стороны, всевозрастающими ответственностью и упованиями на человека искусства, с другой же, драматичным конфликтом идеальных конструкций с реалиями действительности. Столь высоко вознесенного романтизмом Художника, на пороге «машинной» эры не спасают уже ни бегство от общества, странничество, ни «прометеевское» бунтарство. Образ Художника — избранника богов, судьбы или муз — стремясь преодолеть драматические антитезы «бюргер — поэт, искусство — действительность», обретает еще большую мифологизированность. На рубеже XIX–XX веков мифологизм «вошел в кровь и плоть искусства, намечая тем самым путь к художественным системам новейшего времени». ⁶

    «Миф  Художника» животворится философско-эстетической мыслью, критикой и публицистикой, он получает свою динамику в рефлексивно воспринимающем сознании

——————————

⁶Ляшко А.В. Смыслы мифа: мифология в истории и культуре./ А.В.Ляшко.- СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. – 300 с  

современников и потомков, а так же активно  детерминирует судьбу самого художника.

(Мифологизирующее  обыгрывание личных, особенно любовных  отношений, дружбы, природы, города, истории и образов современников,  возлюбленных, друзей или знакомых  представляется у многих деятелей культуры «рубежа веков» в такой же мере фактом их творчества, как и биографии) Все эти вопросы неоднократно изучались с самых разнообразных позиций. Однако мифотворчество художника в первую очередь концентрировалось и получало новую перспективу развития в самой художнической деятельности мастеров, в их произведениях .

Список  литературы. 

1.Гвардини Р. Конец нового времени./Р.Гвардини //Вопросы философии. -1990.-         № 4. - С.127–164

2. Ляшко А.В. Смыслы мифа: мифология в истории и культуре./ А.В.Ляшко.- СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. – 300 с.

3. Мамонтов С.П.  Основы культурологии/ С.П. Мамонтов. - М.: Олимп, 1999. – 320 с.

4. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры/ Ю.С. Степанов. -М.: 2004. - 992 с.