Осмотр места происшествия

  При производстве обыска в квартире Э.  на  различных  предметах  (на

 одеяле,  на  стенах,  на  полу,  между   половицами,   на   трехгранном

напильнике, на топоре) были обнаружены темно-бурые  пятна,  оказавшиеся,

как впоследствии установила экспертиза, пятнами крови.  В  топке  печки

были найдены  куски обгоревшего мяса, а в  подвале, в хозяйственной сумке-

рука человека. Кроме того, была обнаружена пачка  номеров  “Литературной газеты”  и  “Мариупольской  правды”,  в  которой  отсутствовали  номера

 “Мариупольской правды” за 10, 17, 24 и 26 июля 1989 г. и  “Литературной

 газеты”  за 17, 24 и 26 июля-1989 г., т. е. не  было как раз тех, которые

были обнаружены при осмотре туловища трупа. Так  было установлено место,

где было совершено  убийство.

         Состояние  трупа,  место,  где   он  найден,  обнаруженный  при   нем

железнодорожный билет или остановившиеся при  ударе  часы,  температура  двигателя  автомашины в момент аварии и  т.  п.  позволяют  ответить  на вопрос – когда совершено преступление.  Тщательный  осмотр  места   происшествия   и   выяснение   состояния  окружающей обстановки, положения и позы трупа, характера  имеющихся  на нем ранений, а также наличие  орудий  преступления  и  различного  рода  следов и других вещественных  доказательств - все  это  позволяет  решить  вопрос и о том, каков механизм совершившегося  события.  Это  положение  можно   подтвердить   следующим   примером.

 В   результате   осмотра,    проведенного в  связи с обнаружением трупа  Яна К. в собственном  доме  в одной из чехословацких деревушек,  было установлено  следующее:  главный  вход в дом был  закрыт на дверной замок, никаких  следов вокруг  него  не  было. Дверь черного хода была открыта,  но она также  не  имела   никаких  следов взлома. Как  показали свидетели, К. был  очень  боязлив  и  всегда  эту дверь закрывал на замок  и, кроме того, подпирал ее  толстым  куском  дерева, который валялся тут же неповрежденным. Близ двери у стены стоял  маленький топорик, оказавшийся также нетронутым. По словам  свидетелей, К. держал его на случай,  если  бы  ему  угрожала  опасность.  Соседние  помещения  (чердак,  амбар)  также  не  имели  следов   насильственного  проникновения в жилище.   В жилой части дома у среднего окна напротив двери стояла кровать, на  которой и лежал мертвый Ян К. В комнате  было  пять  небольших  окошек,  четыре из которых были закрыты занавесками, а одно прикрыто подушкой. В  левом углу помещения, если смотреть  от  двери,  находился  столик,  на  котором стояла кастрюля с остатками пищи и два стакана из-под пива.  На  полу валялось много писем и женских фотографий. Это были ответы на  его  предложения иметь в доме хозяйку. На бумагах, лежавших на полу в  ногах  кровати, был ясный неполный отпечаток очень маленькой женской  подошвы.  В луже крови на полу, под головой трупа находилась сломанная деревянная  палка, какие обычно употребляются при обработке льна. На  подушке,  где лежал К., было обнаружено несколько длинных черных волос, явно женских.  При осмотре на  голове  трупа были  обнаружены  три ранки длиной  примерно 1 см, очевидно, полученных от удара тупым предметом, вероятно, палкой, найденной на месте происшествия. На шее было множество мелких, узких, имеющих прямолинейную форму ссадин,  расположенных по  левой и   правой стороне шеи. Труп был одет в рубашку и кальсоны.  Оба шкафа, находившиеся  в  помещении,  были  совершенно  пусты,  хотя   свидетели

показали, что  в них  хранилось  много  одежды  и  белья.  На  основании данных,  полученных   в   результате   осмотра,   комиссия   попыталась

 представить  себе весь механизм совершенного  преступления. Наличие  двух

 стаканов  свидетельствовало,   что   в   квартире   К.   присутствовало

 постороннее   лицо.  Прикрытое  окно,  на  котором  не  было  занавески,

  задернутые  занавесками другие окна, длинные  черные волосы на подушке К.. подтверждали  то  обстоятельство,  что   этим   лицом   была   женщина.

      Повреждения на голове были  причинены  легким  тупым   орудием,  с  малой силой,  следовательно,  лицом  физически   слабым.  Подобные  повреждения   могли привести лишь к  потере  сознания.  Удавление  же  руками,  следы  которых были обнаружены  на шее, что и  привело   к  смерти,  было  также   совершено лицом физически   слабым,  так  как,  судя  по  числу  ссадин,  преступник  должен был сжимать шею   продолжительное  время,  прежде  чем  наступила смерть. Характер  ссадин давал возможность предположить, что у  преступника были  длинные ногти. Все эти обстоятельства  указывали на то,  что убийцей  была женщина или  слабый  мужчина  с  длинными  ногтями   на руках. Количество похищенного   свидетельствовало,  что  в   преступлении  участвовали еще  один или два человека. На следующий  день была задержана  женщина   с  двумя  мужчинами,  которые   признались,  что  женщина   под  предлогом, что ищет  места хозяйки, пришла к К., поужинала вместе с  ним   и легла спать, а затем, когда  К. уснул, впустила через черный  ход своих   сообщников, которые  вначале били К. палкой по  голове, а  потом  удавили   его руками. Как женщина, так  и оба ее сообщника были  маленького  роста,  слабого телосложения, с небольшой  физической силой,  с длинными ногтями

на   руках.   Таким   образом,   признание    преступников    полностью  соответствовало фактам, обнаруженным при осмотре.

         В-третьих,   при   осмотре   устанавливаются   данные   о   субъекте

 преступления. В решении этого вопроса помогает  наличие следов и  анализ

 их характера.  Например, по форме  следов  обуви  можно  определить  пол

 преступника,  по размеру - какого он роста, по дорожке следов - его походку,

наличие или  отсутствие каких-либо дефектов  (хромота,  волочение  ноги,

 протез). По  следам ног и наличию окурков  разных марок  можно  судить  о

количестве преступников и их привычках. Характер совершенного  действия

(взлом сейфа)  или  количество  похищенного   свидетельствуют  о  навыках

 преступника,  его физической  силе.  По различного  рода  следам  можно

      установить индивидуальные особенности  преступника, по которым он  может  быть идентифицирован (следы пальцев рук, босых ног, записка и  т.  д.).  Иногда удается установить конкретное лицо, совершившее преступление, по  оброненным им документам, удостоверяющим личность.

         В  подтверждение  сказанного  можно  привести  следующий   случай  из  следственной  практики,  когда   благодаря   данным   осмотра   удалось

 установить  некоторые черты,  характеризующие   личность  преступника.  В

сентябре 1961 г. из  Русского  музея  в  Ленинграде  были  похищены  32

настольные медали, посвященные различным историческим событиям.  Медали  были  золотые,  платиновые  и  серебряные.  Основная  же  их   ценность  заключалась  в том, что  они  являлись  уникальными.  Кроме  того,  было  похищено  7  художественных  миниатюр,  также  представляющих   большую  ценность.

   В демонстрационном  зале,  откуда  были  похищены  эти  произведения искусства,  оказались разбитыми  окно,  выходящее  на  улицу,  и   стекла  стендов, где хранились  медали.  Кроме  того,  на  паркетном  полу  была  обнаружена  дорожка  следов,  ведущая   от  окна  к  стендам  и   обратно.

Большинство из  них  были  очень  четкими,  так  как  накануне  вечером натирались полы. Длина отдельного следа и  его форма соответствовали

38- му размеру мужской обуви.

         Основываясь  на  данных  осмотра,  следователь  пришел  к  следующим   предположительным выводам:

         1.   Преступник   проник   в   помещение   через   окно.   Об   этом

свидетельствовала  дорожка  следов  и  то  обстоятельство,  что  здание

 Русского  музея было в лесах, так как  производился косметический   ремонт

фасада.

      2. Эти же обстоятельства свидетельствовали  о том, что  кража  совершена   посторонним лицом.

    3. Лицо, совершившее  кражу,  не  разбирается   в  истинной  ценности

произведений  искусства, так как рядом  с  разбитым  стендом  находилась

  икона, выполненная  из кости, работы известного  русского  художника  А.

Рублева,  которая  осталась  нетронутой.  Очевидно,   при   определении ценности,  преступник  исходил из  того,  что наиболее  дорогие   вещи

находятся под  стеклом. Этот факт также  подтверждал,  что  в  настоящем случае действовало постороннее лицо.

         4. Совершил кражу молодой человек,  не выше среднего роста, возможно,  подросток.  Такой  вывод   был  сделай  на   основании   размера   следа  (соответствовавшего 38-му размеру обуви) и отчасти  того обстоятельства, что зал,  из которого были похищены  ценности, находился на третьем  этаже  и проникнуть  в   него  через  окно  можно   было  только  поднявшись  по  строительным лесам.

  Впоследствии,   когда   дело   было   расследовано,    похитителями

действительно оказались лица  19  и  20-летнего  возраста,  не  имеющие

никакого отношения  к Русскому музею, причем один из  них  был  среднего роста. О существовании известного древнерусского живописца  А.  Рублева они не имели никакого представления.

          В-четвертых, цель осмотра заключается  в установлении обстоятельств,  характеризующих  форму  вины,  мотив  и  цель  преступления.  Например,  обнаружение  трупа   женщины  в  характерной   для  изнасилования   позе,  беспорядок одежды на нем могут  свидетельствовать о том,  что   в  данном  случае было совершено  изнасилование.

         С точки зрения установления  времени совершения  преступления  и  его  мотивов некоторый  интерес представляет  следующий   случай.  27  августа  1987 г. в  доме, расположенном около шоссе  недалеко от деревни Кроксово,  был обнаружен  труп  хозяйки   дома  75-летней  гр-ки  Петровой.  Дверь, ведущая в коридор дома, оказалась открытой. На полу небольшой   комнаты,  около стола, лежал  окровавленный  труп  Петровой,  в  стороне  валялись  топор  и нож с обильными следами  крови. Брызги и  потоки  крови  имелись  также на  стене, ножках стула  и   скамейке.  Вся  обстановка  в  комнате  (развороченная   постель,   вспоротые   подушки,   разбросанные   вещи)  свидетельствовала, на первый взгляд, о корыстных мотивах убийства.

         С  самого  начала  осмотра   места  происшествия  причина   смерти  не вызывала сомнения: ведь орудия  убийства  находились  рядом  с  трупом.  Судебно-медицинский  эксперт дал заключение,  что   смерть  наступила  от

 рубленых  ранений головы. На теле имелось  еще несколько ножевых ран.  На столе среди других бумаг  лежала местная газета за 26 августа.

  При осмотре  прилегающей к дому местности  на  огороде,  среди  грядок  картофеля, было обнаружено несколько  следов  копыт  лошади;  какие-либо  следы гужевого транспорта отсутствовали.  26  августа  в  середине  дня  прошел  дождь  и,  поскольку  следы  конских  копыт  были  свежими,  не  поврежденными дождем, можно было предположить,  что  они  оставлены  во  второй половине дня 26 августа.

      На основании всех добытых  при осмотре места  происшествия  данных  были  сделаны следующие  предположительные выводы:

         1. Убийство совершено во второй  половине дня 26-го августа.  Об  этом  свидетельствовала   обнаруженная  местная  газета  за  тот  же  день   и

 неповрежденные   дождем   следы   конских   копыт.   Сделанный    вывод   подтверждался  также  и   предварительным  мнением   судебно-медицинского  эксперта.

         2.  Убийство  совершено  либо  из  корыстных  побуждений  (об   этом

свидетельствовала    развороченная    постель,    вспоротые    подушки, разбросанные  вещи  и  т.  д.),  либо   на   почве   мести.   Последнее

предположение  было  выдвинуто  потому,  что  убийца  действовал  очень

 жестоко и  нанес жертве семь ножевых  и несколько глубоких рубленых  ран. В  ходе   дальнейшего   расследования   предположительные   выводы,

сделанные  на  основе  осмотра  места  происшествия,  почти   полностью

подтвердились. Убийцей  оказался  местный  рабочий  совхоза  некто  П.,  хулиган  и дебошир. Вот что рассказал  П. на допросе: “У меня,-  объяснил  П.,- сложились очень плохие отношения  с  женой.  Она  пошла  однажды  к

старухе П. и  та нагадала ей, что паша семейная жизнь  не  наладится.  26

августа я сильно выпил и во второй половине  дня  верхом  на  совхозной

  лошади поехал  к Петровой, которая стала гадать  мне по  руке  с  помощью

какой-то религиозной  книги. Я очень люблю жену, а  Петрова нагадала мне,