Автор работы: Пользователь скрыл имя, 02 Декабря 2009 в 17:56, Не определен
Контент-анализ
С другой стороны, могут браться в расчет и другие, возможно, более тонкие вопросы, относящиеся к форме сообщения: сопровождается ли конкретное газетное сообщение фотографией или какой-либо иллюстрацией, каковы размеры заголовка данного газетного сообщения, напечатано ли оно на первой полосе или же помещено среди многочисленных рекламных сообщений. При ответе на подобные вопросы внимание исследователя фокусируется не на тонкостях содержания, а на способе презентации сообщения. Основным вопросом здесь является факт наличия или отсутствия материала по теме, степень его выделенности, его размеры, а не нюансы его содержания. В результате такого анализа часто получаются с куда более надежные измерения, чем в случае исследования, ориентированного на содержание (поскольку формальным показателям в меньшей степени присуща неоднозначность), но зато, как следствие, и куда менее значимый.[7]
Измерения в параметрах, исследуемых в ходе качественного контент-анализа, поверхностно затрагивают само содержание каждого сообщения в отличие от детального и внимательного обследования, необходимого при количественном анализе. В результате качественный контент-анализ обычно более прост в разработке и проведении, а потому и более дешев и надежен, чем содержательный контент-анализ. И хотя его результаты, возможно, удовлетворят в меньшей степени, ибо они дают скорее набросок, чем законченную картину сообщения, но при ответе на конкретный исследовательский вопрос они могут зачастую оказаться вполне адекватными.[7]
Мной был проведен контент анализ статьи жены пример министра В.В Путина – Людмилы Путины о реформе Русского языка на предмет положительных и отрицательных высказываний.
Было обнаружено 20 негативных оценок проекта, например: «Повреждение русского языка новыми "реформаторами" и "упорядочивателями" может нанести ему новые раны»
Положительных оценок найдено 9, например: «Мы хотим просто навести порядок в употреблении в письменном виде целого ряда слов, выражений, синтаксических конструкций и так далее, исходя из того состояния, которое наблюдается сейчас реально в языке и в практике письма»
Ниже приведена статья по которой проводился контент - анализ
В Санкт-Петербурге проходит "круглый стол" под названием "Языковая политика в современной России", в котором, помимо министра образования Владимира Филиппова, приняла участие Людмила Путина, которая, в частности, сказала: "Реформа, проводимая Академией наук, представляется мне абсолютно конъюнктурной, потому что в эпоху становления экономики в нашей стране реформа языка, который все еще развивается, и совершенно несвоевременно реформировать язык. И поэтому мне хочется пожелать всем участникам сегодняшнего "круглого стола" выработать... политику становления его, сохранения и продвижения" (Эхо Москвы).
Комментарий: Напомним, что в течение прошлого года Орфографическая комиссия Российской академии наук готовила "Свод правил русского правописания", который вызвал неоднозначную реакцию СМИ и экспертов. В частности, СМИ возмущались такими нововведениями, как написание слова "парашют" через "у" и прочее. Эксперты, в частности кафедра русского языка филологического факультета МГУ им. Ломоносова, представили более убедительные аргументы, которые в основном касались именно "Свода…".
При этом как разработчики, так и оппоненты документа хором говорили, что речь ни в коем случае не идет о "реформе русского языка". "Свод…" предлагает лишь упорядочить, откорректировать правописание, орфографию и пунктуацию, т.к. ныне юридически действующие "Правила русской орфографии и пунктуации" приняты и утверждены в 1956 году и к 2000 году устарели. Более того, "Правила…" дополнены различными рекомендациями, памятками и прочей сопутствующей литературой, которая вносит еще большую сумятицу.
Со стороны правительства, какое-то время безмолвно взиравшего на дискуссию вокруг "Свода…", в январе 2002 года все-таки высказалась Валентина Матвиенко: "Как таковой реформы русского языка в России не произойдет, а будет незначительная корректировка свода правил, связанная с необходимостью учета новых реалий" (Витрина читающей России (Москва), 18.01).
Кроме того, позиция Людмилы Путиной сходна с той, которую отстаивает "Правда-КПРФ" в статье "Оставьте в покое русский язык!" (19.03.2002): "Примечательно, что все реформы языка проводились в России во времена смутные, тяжелые, переломные и тягостные для состояния народного сознания. И это не случайно. В такие времена естественное, здоровое сопротивление этим реформам оказывается не столь значительным, как в пору спокойствия и благоденствия.
Повреждение русского языка новыми "реформаторами" и "упорядочивателями" может нанести ему новые раны. Кто защитит русский язык? Ныне он находится в необычно тяжелых условиях террора антикультуры, под воздействием разрушительных СМИ. И разве не те же нелепые принципы "кривописания" предлагаются ныне радетелями новых "усовершенствований"?
Безусловно, некоторые сторонники лжеупорядочения орфографии знают, что орфографические эксперименты в масштабах страны небезобидны. Во время социальной нестабильности они лишь увеличат нагрузку на и без того перегруженную психику читающих и пишущих на русском языке, внесут раскол в отношения между поколениями. Радетели преобразований знают, что реформа (или "упорядочение") не пройдет даром и во многих других отношениях, даже в экономическом: потребует много денег, которых сейчас так не хватает для научных нужд".
И, наконец, нелишне будет привести аргументы авторов "Свода…" и их оппонентов.
Председатель Орфографической комиссии РАН Российской академии наук Владимир Лопатин в интервью "Независимой газете" (07.07.2001): "Я неоднократно заявлял и на ТВ, и на радио, и в печати, что речь идет не о реформе и не о языке. Никто не может ни посягнуть на язык, ни реформировать его грамматику, лексику или фонетику. Все, что есть в нашем языке, возникло в нем стихийно. Живой язык, если он не искусственный - типа эсперанто, развивается сугубо своим путем. Изменять в нем что-то - задача невыполнимая.
Поэтому речь идет об упорядочении, корректировке письменной "одежки" языка - правописания, орфографии и пунктуации. Эта задача обусловлена тем, что ныне юридически действующие "Правила русской орфографии и пунктуации" приняты и утверждены почти полвека назад. В них есть во всех отношениях устаревшие рекомендации, которые давно не соблюдаются в практике нашего письма: такие, как, например, написание с большой буквы слова "республика" - в названиях республик бывшего Советского Союза и стран народной демократии. Скажем, Польская Народная "Республика" - с большой буквы, а Французская или Южно-Африканская "республика" - с маленькой. Так уже давно никто не пишет.
Или рекомендация - писать нарицательные аббревиатуры маленькими буквами, если они не являются названиями учреждений. Да, некоторые, очень давно образованные слова пишутся маленькими буквами - например, "вуз" или слова военного времени "дот", "дзот". Из более новых слов можно привести разве что слово "бомж". Его тоже пишут маленькими буквами, хотя не все знают, как оно "расшифровывается". Основной корпус аббревиатур нарицательного типа - таких, как ГЭС, НОТ, СМИ или ОМОН, - давно пишется и должен писаться прописными буквами. Новые правила исходят из современного состояния русского языка и современной практики письма.
Именно к этому и сводится в основном упорядочение свода правил, которым уже несколько лет занимается сектор орфографии Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН, а также специально созданная Орфографическая комиссия при Отделении литературы и языка РАН.
Вообще-то орфографических комиссий за все нашу историю было несколько. Самая известная из них - дореволюционная, при Императорской академии наук - подготовила тот проект реформы русского правописания, которую своим декретом после событий 1917 года ввели большевики. Реформа эта была направлена в основном на упрощение русской графики - состава букв. Она сыграла в свое время большую роль. Устранение буквы "ять" и другие изменения подобного рода значительно упростили усвоение русского языка в стране с почти поголовно неграмотным населением. Сейчас ситуация другая.
Наша комиссия не стремится ни к каким реформам, мы не хотим ничего ломать. Мы хотим просто навести порядок в употреблении в письменном виде целого ряда слов, выражений, синтаксических конструкций и так далее, исходя из того состояния, которое наблюдается сейчас реально в языке и в практике письма. Правописание - это тоже саморазвивающаяся система, и развивается она в основном под пером наших журналистов. Изменения появляются в первую очередь в текущей прессе. Мы стараемся это учесть в едином общеобязательном тексте правил. Это важно для учителей, которые очень нуждаются в новом, современном, тексте свода правил.
По сути дела, это просто новая редакция того "Свода правил...", который был принят в 1956 году. Изменения касаются частных случаев, устранения отдельных исключений.
Недавно
на заседании Орфографической
В силу того, что изменения планируются минимальными, никаких значительных финансовых затрат на реализацию этого проекта не потребуется. Можно будет обойтись малой частью той суммы, которая выделена правительством на целевую программу "Русский язык". В ежегодно выходящие словари, справочники, учебники придется внести некоторые изменения, но не сразу. На это предусмотрен переходный период - может быть, три года.
В эти три года старые написания еще не будут считаться ошибками. Наверно, потребуются курсы повышения квалификации учителей. Но ведь на такие курсы и так учителей постоянно приглашают. Новый текст правил поможет им единообразно трактовать те многочисленные случаи правописания, по которым в разных пособиях имеются разные рекомендации.
Упомяну еще одну важную проблему - пересмотр норм оценки ошибок в письменных работах учащихся старших классов или абитуриентов. Видимо, следует разделять ошибки на более и менее грубые, а правила - на более и менее жесткие. Иными словами, различать то, что писать обязательно, и то, что только рекомендуется, но допустимо написать иначе. В частности, подобные случаи нередко встречаются в пунктуации, когда постановку того или другого знака нельзя считать ошибкой. И для правильной трактовки таких случаев появление единого общеобязательного свода правил тоже очень и очень важно. У нас есть особая подкомиссия, которая занимается проблемой классификации ошибок. Новый свод правил поможет учителям снять многие вопросы и лучше построить преподавание".
Декан кафедры русского языка филфака МГУ Марина Ремнева в интервью "Литературной газете" (04.07.2001): "Во-первых, новый "Свод правил..." нельзя назвать реформой. Во-вторых, я не могу сказать, что не одобряю реформу вообще. Я считаю, что какие-то изменения в орфографии должны происходить, но я практик. До того как я стала деканом, я была человеком, который проверяет сочинения. Я работала в школе, сама учила правила и исключения и других учила правилам и исключениям. Орфографию нужно изменять, но чрезвычайно осторожно, изменения должны быть целесообразными и помогать пользователю.
Кроме того, "ломать" орфографию означает ломать и культурную традицию. Еще поискать надо такую замысловатую орфографию, как, например, у англичан и французов! И тем не менее Франция и Великобритания не спешат реформировать свое правописание. В Китайской Народной Республике недавно изменили орфографию (упростили иероглифы), и в результате людям, получившим образование в последние десять лет, сложно читать книги, изданные двадцать, пятьдесят, сто лет назад. Для того чтобы человек привык к новому орфографическому образу слова, научился писать слово по-новому, всю литературу - всю! - надо переиздать, даже при небольших предлагаемых изменениях. А сколько людей надо переучить! Всех, кому от семи до семидесяти. Это повлечет за собой большие экономические потери. Возникает вопрос: так ли плоха наша орфография, что ее надо менять именно сейчас? Нам что, деньги девать некуда?
Недостаток тех поправок, которые авторы нового "Свода..." (я их знаю и очень уважаю) хотят внести в орфографию, заключается в том, что они непоследовательны. Они ни одной проблемы не решают до конца. Исключения все равно остаются. Это первое.
Второе: за последние годы сложились очень четкие формулировки правил, в основном благодаря Дитмару Эльяшевичу Розенталю. Предложенные в "Своде..." формулировки усложнены и противоречивы. Более того, в формулировки правил вошли понятия вузовской лингвистики, например, "слабая позиция "а". Чтобы понять правило, надо сначала узнать, что такое "слабая позиция", а этого в общеобразовательной программе нет. Следовательно, это некорректное замечание. Основную массу правил предлагается сохранить, но их формулировки становятся менее четкими. Они скорее приемлемы для студентов, но никак не для школьников. Почему так получилось? Совершенно ясно, что в синтаксической части "Свода..." использована книга одного из авторов, но она писалась для студентов вузов. Авторы забыли, что "Свод..." должен быть рассчитан на массового пользователя. Уж если реформировать правописание, то надо формулировки правил изменять как можно меньше, а борьбу с исключениями довести до конца. Когда проверяешь сочинение, всегда возникают вопросы. И справочники Розенталя хороши тем, что всегда знаешь, где в них найти ответ. Это особенно важно для тех, кто только приобщается к тайнам русской орфографии. А "Свод..." создан скорее для тех, у кого академический интерес к вопросам правописания, а не для того, кто должен просто и быстро найти ответ на конкретный вопрос.