Учение Августина о благодати

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 18 Декабря 2017 в 11:40, реферат

Описание работы

Благодать (cariV gratia). - На богословском языке благодатью называется божественная сила, даруемая от Бога человеку для спасения. Греховность всех людей, как потомков Адама, и неспособность их собственными силами загладить грех, примириться с Богом и совершить свое спасение, а вместе с этим и необходимость божественной благодати для спасения были с первых времен общепринятыми истинами в Христианской церкви. Самое воплощение Бога Слова всегда рассматривалось как домостроительство Божие (oikonomia Jeon) к спасению человека: спасение падшему человеку дано Богом во Христе. Но в этих общих положениях заключается много частных понятий, потребовавших с течением времени точных определений: как усвояется отдельным человеком дарованное людям спасение? Что при этом первое и важнейшее - божественная благодать или человеческая воля?

Содержание работы

Введение3
1. Учение Августина о грехе5
2. Учение Августина о благодати 12
Заключение16
Список использованных источников 18

Файлы: 1 файл

этика.docx

— 37.20 Кб (Скачать файл)

 

 

Содержание

Введение3

1. Учение Августина о грехе5

2. Учение Августина о благодати 12

Заключение16

Список использованных источников 18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Благодать (cariV gratia). - На богословском языке благодатью называется божественная сила, даруемая от Бога человеку для спасения. Греховность всех людей, как потомков Адама, и неспособность их собственными силами загладить грех, примириться с Богом и совершить свое спасение, а вместе с этим и необходимость божественной благодати для спасения были с первых времен общепринятыми истинами в Христианской церкви. Самое воплощение Бога Слова всегда рассматривалось как домостроительство Божие (oikonomia Jeon) к спасению человека: спасение падшему человеку дано Богом во Христе. Но в этих общих положениях заключается много частных понятий, потребовавших с течением времени точных определений: как усвояется отдельным человеком дарованное людям спасение? Что при этом первое и важнейшее - божественная благодать или человеческая воля?

И наконец, как и в чем именно проявляется деятельность той и другой? Восточные отцы, признавая вполне необходимость благодати для спасения человека, в то же время не отрицали и свободную деятельность человеческой воли, чтобы этим последним отчасти устранить гностико-манихейские воззрения на зло, как на естественную необходимость. Западные учители, признавая человеческую волю, ослабленную грехом, немощною для совершения спасения, первое и особенное значение придавали божественной благодати. Но во всяком случае все эти понятия как на Востоке, так и на Западе не имели детального развития и точнейшего определения и не были приведены в строгую систему до V века. В это время поставлен и развит был вопрос о спасении, так называемый автропологичесий, и чрезвычайно занимал Запад тогда, как Восток волновался вопросом о лице Христа, так называемым христологическим. Главная заслуга в решении этого вопроса принадлежит блаженному Августину, епископу иппонскому (Hippo regius) - в Северной Африке. Бл. Августин приведен был к своей системе отчасти опытом своей личной жизни; но точно и резко определил свою систему в полемике с британским монахом Пелагием. Пелагий учил, что человек может достигнуть святости и спасения своими собственными силами, не считая необходимою при этом бож. благодать. Такое положение Пелагия вытекало из его понятий о первобытном состоянии человека и о первом грехе, как случайном факте, после которого природа человеческая осталась такою же, как и до греха (res integra); поэтому грех Адама не отразился на его потомках и они находятся в таком же положении, как и Адам до грехопадения - только что вышедший из рук Творца.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Учение Августина о грехе

 

Существует определенное внутреннее соответствие между тринитарными и христологическими спорами на Востоке в IV-V веках с одной стороны и пелагианскими спорами в Западной церкви в V веке с другой стороны. В обоих случаях вопрос состоит в том, что является основанием нашего спасения. В связи с борьбой с арианством и так называемыми монархианскими ересями на первый план выходит следующий аргумент: если Христос не является истинным Богом, Он не может спасти человека; если Он не является истинным Богом и истинным человеком 106 в единстве личности, Он не может освободить человека из-под власти греха и смерти. Подобным образом, Августин, выступая против Пелагия, утверждает, что спасение есть деяние Самого Бога, а не нечто, идущее от людей.

В первом случае речь идет о соотношении божественной и человеческой природы во Христе, во втором случае — о соотношении между Божией благодатью и свободной волей человека (ср. R. Bring, «Kristendomstolkningar», 1950, p. 230f.).

Так же как Афанасий учил, что Христос есть истинный Бог и что деяние, которое Он совершил, было деянием Самого Бога, Августин учил, что лишь благодать Божия совершила спасение человека. Но для него вопрос переходит из чисто теологической сферы в антропологическую. В теологии на Западе в центре интереса оказываются вопросы о грехе и благодати, а также вопрос о церкви.

ПЕЛАГИЙ, родом из Ирландии, выступил незадолго до 400 года в Риме со строгой проповедью покаяния. Позднее он также проповедовал в Северной Африке. Его учеником был ЦЕЛЕСТИЙ, а несколько позже самым видным приверженцем пелагианства стал ЮЛИАН ЭКЛАНСКИЙ. Пелагианство получило широкое распространение, и церковь была вынуждена бороться с ним, в особенности используя антипелагианские произведения Августина. В результате теологи Востока отвергли учение Пелагия, и на Эфесском Соборе 431 года, осудившем несторианство, пелагианские представления были также отвергнуты как еретические.

В своей проповеди Пелагий апеллирует к свободной воле человека. При этом он считает, что человек сам по себе имеет возможность выбирать между добром и злом. Он утверждает, что если человек не знает о своей возможности исполнить повеления Божий, то он никогда не сможет им следовать и не станет лучше. Было бы бессмысленно призывать человека к тому, что он представляет невозможным для себя.

Идея свободы воли является общей предпосылкой в теологии древней церкви, как восточной так и западной. Свобода выбора человека — предпосылка для проповеди закона, для воспитания и восстановления человека. Без этой свободы невозможно приписывать человеку ответственность за свои поступки, а значит, и вину за свои преступления.

Но в споре между Пелагием и Августином весь вопрос свободы воли рассматривается в новой ситуации и становится одним из основных аспектов учения о спасении, проблемы греха и благодати. У Пелагия понятие свободы воли имеет намного более широкое значение, нежели в более ранней традиции. Для него она является не просто способностью человека выбирать и действовать свободно (в более поздней терминологии это называется формальной или психологической свободой). Для него она также означает, что человек обладает свободой выбирать между добром и злом и что из всех возможных действий он может выбрать хороший поступок так же, как и плохой.

Итак, согласно Пелагию, человек имеет возможность и свободу принять решение в пользу добра. По мнению Пелагия, грех заключается лишь в отдельных волевых актах. Если человек выбирает зло, он грешит. Но ничто не препятствует тому, чтобы он смог выбрать добро и тем самым избежать греха. Пелагий отвергает представление о том, что грех является склонностью человека или его природой. Он есть «поп naturae delictum sed voluntatis».64 Отсюда следует, что Пелагий также отвергает идею первородного греха. Грех состоит лишь в том, что человек делает, поэтому он не может быть унаследован или связан с природой. Он считает, что лишь в этом случае можно говорить об ответственности человека и что лишь на этом основании возможно нравственное улучшение. Значит, по мнению Пелагия, маленькие дети, которые еще сознательно не выбрали зло, свободны от греха. Следовательно, крещение не обязательно приносит освобождение от греха.

Пелагий также считает, что человек может достичь освобождения от греха, то есть все более и более избегать зла и выбирать добро. Как же тогда Пелагий объясняет всеобщность греха, то, что человек, несмотря на свою свободу, все же часто выбирает зло? Здесь он указывает на долгую привычку грешить, «longa consuetudo vitorum». Через повторение волевых актов склонность человека к злу возрастает.

Итак, человек может собственными силами выбрать добро. Значит ли это, что, по мнению Пелагия, он не нуждается в Божией благодати? Нет, Пелагий также говорит о благодати, хотя и по- другому, нежели Августин. Для последнего благодать есть нечто, что преображает волю человека, вливает в него любовь к Богу и тем самым полностью изменяет направление его воли. Для Пелагия благодать Божия означает, что человеку изначально дается воля, которая свободна делать добро. Действие благодати есть «bonum naturae». Далее, Божия благодать облегчила человеку выбор и дала ему помощь стремиться к добру. Эта помощь дается через проповедь закона и пример Христа, далее через прощение греха, чтобы человек, не отягощенный прошлым, мог продол- 64 «Дефект не природы, а воли». — Прим. перев. 108 жать свой путь. Итак, благодать требуется как помощь воле. Но все же человек сам имеет возможность выбирать добро.

В резкое противоречие с этими идеями вступает учение Августина о свободе, грехе и благодати, изложенное среди прочего в произведениях, направленных против пелагианства: «De spiritu et littera»65 (412), «De natura et gratia»66 (415) и «Contra Julianum»67 (421). Можно сказать, что спор в основном касается следующих положений: свобода воли, первородный грех, усвоение спасения, благодать, предопределение.

С одной точки зрения, вся эта сторона богословия Августина содержит представление о человеке и его положении по отношению к Богу. Однако его богословская «антропология» в то же время является составной частью учения о порядке спасения. Прежде всего, в центре стоит Божие действие по отношению к человеку и положению человека в осуществляющемся Божием плане спасения мира. Высказывания о свободе воли и о действии благодати обусловлены различными стадиями, которые проходит человек в своем развитии от сотворения до достижения совершенства. Августин различает четыре такие стадии, когда он говорит о человеке: «ante legem»,68 «sub lege»,69 «sub gratia»70 и «in pace»71 (используя терминологию более поздней традиции: «до грехопадения», «после грехопадения», «после обращения» и «в совершенстве»).

В так называемом изначальном состоянии, то есть при сотворении первого человека, человек обладал свободой в полной мере. Его воля была не только свободной в своем действии, но также могла выбирать между добром и злом. Таким образом, это была как формальная свобода, так и способность выбирать добро. Итак, эта свобода означает «posse поп рессаге».72 Человек обладал этой способностью не от природы, но только при помощи благодати. Лишь через «prima gratia»73 человек имел свободу для добра.

В свободе также заложена возможность грехопадения, и причина первого греха была в свободной воле. Грехопадение означает, что человек в своем высокомерии («superbia») отворачивается от Бога и направляется к злу. Его «caritas» сменяется «cupiditas». 65 «О духе и букве». — Прим. перев. 66 «О природе и благодати». — Прим. перев. 67 «Против Юлиана». — Прим. перев. 68 «До закона». — Прим. перев. 69 «Под законом». — Прим. перев. 70 «Под благодатью». — Прим. перев. 71 «В мире (покое)». — Прим. перев. 72 «Способность не грешить». — Прим. перев. 73 «Первая благодать». — Прим. перев. 109 Он теряет дар благодати, а вместе с ним и свободу, которая состоит в способности выбирать добро. Ибо с тех пор как утрачена благодать, в природу человека вносятся искажения. Воля и разум уже не господствуют над низшими силами души, но последние берут верх, и человек попадает в ловушку желания, увлекаемый «concupiscentia». Это состояние, которое он не может изменить. Конечно, в отдельных случаях воля может преодолеть вожделение, но само направление воли остается тем же. Человек не выйдет из заколдованного круга вожделения, поскольку в этой ситуации высшая цель его воли — не Бог, а земное.

Таким образом, грехопадение означает, что человек теряет свободу делать добро. Вместо нее появляется «necessitas peccandi».74 Его «posse поп рессаге» превращается в «поп posse поп рессаге».75 Здесь проявляется противоречие со взглядами Пелагия. Августин отрицает, что человек после грехопадения имеет какую-то свободную волю в собственном смысле слова, то есть свободу делать добро. Он все более испытывает принуждение грешить, то есть действовать так, что его действия в конечном счете ведут к погибели. Он может совершать отдельные добрые дела, но не может изменить направление своей злой воли. Однако Августин не отрицает формальной свободы. Поэтому его взгляды не являются детерминистскими. Человек действует свободно. Но в падшем состоянии он имеет лишь свободу грешить, то есть сильно ограниченную или искаженную свободу. А именно, злое направление его воли определяет его действия и не позволяет ему делать добро. Конечно же, человек свободен в отношении отдельного волевого акта, но он не может изменить своего целостного отношения, определяемого волей, и следовательно, он не свободен.

Злое направление воли выражает себя как «concupiscentia», вожделение. Но в то же время первый грех является преступлением («culpa»), которое влечет за собой вину перед Богом. Поэтому первородный грех приносит с собой постоянное состояние вины («reatus»). Именно эта вина составляет сущность греха, его «formale», то есть то, что делает его грехом. В крещении унаследованная вина снимается, то есть первородный грех более не вменяется в вину как грех. Тем не менее, конкретное состояние первородного греха, его concupiscentia остается и после крещения. Оно несет с собой испорченность, которая повредила самой человеческой природе, «natura vitiata peccato».76 Грех — это не только 74 «Принуждение грешить». — Прим. перев. 75 «Неспособность не грешить». — Прим. перев. 76 «Природа, испорченная грехом». — Прим. перев. 110 отдельные действия или волевые акты, но реальная порча природы, происходящая оттого, что искажено само направление воли. Так же как Лютер подчеркивает, что грех относится не только к внешнему действию, но по своей сути есть неверие, вражда против Бога, Августин описывает его как искаженное направление воли. В этом состоит глубочайшее противоречие между ним и Пелагием.

То, что грех связан с природой человека, проявляется даже в самой мысли об испорченности как о чем-то унаследованном. Первый неправильный шаг был совершен по свободной воле человека. Но в грехопадение Адама был вовлечен весь человеческий род. Библейский Адам — это «человек» вообще; в нем объединены все, так что весь род его потомков составляет в нем единство. Поэтому все также причастны к вине Адама, следовательно, первородный грех отдельного человека не зависит от волевого решения, но существует прежде всех волевых действий. Состояние вины наследуется и снимается с человека через крещение.

Информация о работе Учение Августина о благодати