Шпаргалка по "Этикету"

По мере развития человеческой свободы ответственность  усиливается. Но ее направленность постепенно смещается с коллектива (коллективная ответственность) на самого человека (индивидуальная, персональная ответственность). 

Только свободная  и ответственная личность может  полноценно реализовать себя в социальном поведении и тем самым раскрыть свой потенциал в максимальной степени. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

17.долг  и совесть

Категория долга  является одной из ключевых в этике. Она тесно связана с понятиями  свободы и ответственности. Долг – это необходимость выполнять  свои нравственные обязанности, подчиняться  более значимой воле, чем собственная.Можно  выделить два вида долга, которые в реальной жизни тесно переплетаются: эмпирический и моральный. Эмпирический долг представлен множеством разновидностей: долг родительский и детский, братский и дружеский, долг перед родиной, профессиональный долг. Моральный долг – это долг бескорыстного неизбирательного благоволения ко всем разумным, а в идеале – ко всем живым существам.Важной вехой развития содержания морального долга в истории этической мысли было творчество И. Канта. Он разработал категорический императив, суть которого заключалась вследующем: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла послужить основой всеобщего законодательства». Еще одним принципом категорического императива было требование долга относиться к человеку не как к средству, а как к цели.

Моральный долг характеризуется как бескорыстное неизбирательное доброжелательство, что делает невозможным однозначное и категоричное осуждение других – тех, кто не соответствует идеалу.

Не менее важным вопросом, чем сущность долга, является проблема его источников и происхождения. На этот счет существует несколько версий:

1) космическое происхождение нравственных законов и нравственного долга (эзотерические учения Древнего мира);2) источник морального долга – царство идей (Платон);3) обусловленность существования долга божественной волей (религиозные этические учения);4) моральный долг является продуктом человеческого разума (Б. Спиноза);5) моральный долг существует как естественный природный механизм (Ж. Руссо);6) моральный долг изменяется в зависимости от культуры и этапа развития общества (социологическая этическая концепция);7) сведение источника морального долга к «выю-шему я» – лучшему началу в человеке. Однако, помимо долга перед другими людьми, в этике выделяется и долг личности по отношению к самой себе.

Разные мыслители  видят различные проявления этого  долга. Так, одни сводят его к саморазвитию и самосовершенствованию, в то время  как другие видят его в достижении счастья. Однако во всех определениях морального долга существует нечто  общее, сводимое к тому, чтобы не позволять собою помыкать, не соглашаться на кабальные отношения, никогда не становиться средством в чужих руках.

Наконец, следует  помнить, что человек должен не просто исполнять какие-то поставленные обществом  требования, а понимать их сущность и предвидеть последствия своих действий

Совесть  внутренняя инстанция, осуществляющая нравственный самоконтроль собственных взглядов, чувств и поступков человека. Честность, любовь, ответственность и мудрость. ,это потребность человека нести ответственность за свои действия. Как правило, совесть осознаётся через чувство внутреннего дискомфорта при нарушении собственных нравственных правил

Формирование совести  С позиций теории социального научения весьма убедительна гипотеза Фрейда о развитии совести. В период младенчества у ребенка возникает сильная зависимость от родительской любви. «Потеря любви» вызывает такую же тревогу, как другие виды наказания. Важный шаг в формировании совести состоит в том, что ребенок должен усвоить, перевести во внутренний план правила и ценности своих родителей. У совестливого человека собственные ошибки приводят к самообвинениям и чувству вины, а не только к страху внешнего осуждения и наказания.

Основоположники теории социального научения инициировали немало исследований по проблеме формирования совести и пытались переформулировать  концепции Фрейда. Помимо ранее выдвинутого представления о том, что детская тревожность и стрессы объясняются родительским осуждением, они разработали идею, согласно которой в процессе интернализации (перевода ценностей во внутренний план) родительское неодобрение заменяется собственным чувством вины, и попытались найти, какие события в детстве могут помешать этому процессу.  
 
 
 
 
 
 
 

18. смысл жизни. Счастье   Весь комплекс ценностных понятий морального сознания завершают понятия счастья и смысла жизни. Очевидно, что подлинно счастливой в высшем, нравственном, смысле слова может быть только жизнь осмысленная, служащая высоким, благородным целям и общественно значимым идеалам. Ибо только такая жизнь в наибольшей мере соответствует высшей степени духовного удовлетворения человека от переживания полноты самореализации, которая зовется в этике счастьем, или, как говаривали в старину, блаженством. Развитое моральное сознание связывает состояние счастья не с идиллией покоя и тишины, удовлетворенности существующим, а предполагает стремление к лучшему будущему и преодолению преград на этом пути. Присущая морали неудовлетворенность сущим не позволяет развитой моральной личности ограничиться собственным благополучием, а требует от нее развития и использования своих способностей, напряжения сил в творческой деятельности по реализации общественно значимых целей.В то же время не следует сводить понятие счастья только к "борьбе за социальную справедливость и общественный прогресс", к необходимости полной самоотверженности и отказу от стремления к личному благополучию человека. Личное благополучие человека и сознание полноты и осмысленности существования не отрицают друг друга, если являются результатом напряженной и целеустремленной созидательной деятельности, имеющей общественно-ценную направленность и признание.Разумеется, степень удовлетворенности достигнутым на этом пути будет тем выше, чем больше трудностей и препятствий удается преодолеть человеку, проявить себя как достойную и целеустремленную личность. Что. легко достается, то невысоко и ценится, здесь логика ценностного сознания видна особенно ярко. Поэтому под счастьем понимают не просто довольство благополучным течением жизни (так называемое "мещанское счастье"), а редкие минуты высшего взлета духа, отмечающие этапы свершений на жизненном поприще, выдающиеся достижения человека. Либо под счастьем может пониматься некий общий итог жизни, в которой человек свершил свое предназначение и испытал полноту удовлетворения от самореализации.Тем самым понятие счастья оказывается связанным с понятием смысла жизни, дающим человеку сознание значимости собственного существования. В самом общем выражении смысл жизни человека заключается в ее содержательной направленности, тех целях, установках и ценностях, которым она посвящена. Объективно смыслом жизни человека является значение, которое она имеет для окружающих, для общества, для развития культуры. Ключевым здесь является понятие нужности человека другим людям, способность быть полезным, интересным и приятным для них, степень успешности и эффективности служения своему делу.

Субъективную  сторону смысла человеческой жизни  составляет самооценка им характера  своей деятельности. Самооценка обязательно  должна включать возможность испытать удовлетворение и гордость от свершенного, радость от пережитого. Степень же удовлетворенности от жизни зависит от целей и ценностей человека, которые образуют восходящий ряд и выступают мерилом соответствия между реальной и идеальной, желаемой, жизнью. В случае совпадения человек испытывает чувство субъективного удовлетворения — не зря жил, многого добился, во многом преуспел. В противном случае его настигает сознание бесполезно растраченных сил и потерянных возможностей, чувство сожаления и боли за прожитую впустую жизнь. Сознание бессмысленности жизни может настигнуть человека и тогда, когда он не видит достойных целей, которым стоило бы посвятить жизнь (а не посвятить ее просто невозможно, ибо она утекает вместе с отпущенным на нее временем), либо считает эти цели заранее недостижимыми.

Сча́стье — психологическое состояние, при котором человек испытывает внутреннюю удовлетворённость условиями своего бытия, полноту и осмысленность жизни, и осуществление своего назначения.

Счастье, понятие морального сознания, обозначающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения. С. является чувственно-эмоциональной формой идеала. Понятие С. не просто характеризует определённое конкретное объективное положение или субъективное состояние человека, а выражает представление о том, какой должна быть жизнь человека, что именно является для него блаженством. Поэтому понятие С. имеет нормативно-ценностный характер. В зависимости от того, как истолковывается назначение и смысл человеческой жизни, понимается и содержание С. Это понятие имеет исторический и классово определённый характер. В истории морального сознания С. считалось одним из прирождённых прав человека, но на практике в классово антагонистическом обществе всегда получалось так, что стремление угнетённых классов к С., как указывал Ф. Энгельс, безжалостно и на "законном основании" приносилось в жертву такому же стремлению господствующих классов

19. любовь как отношение и влечение. Этика любви.Одно из наиболее сильных человеческих переживаний, которое необходимо научиться распознавать среди других чувств, уметь взрастить и сохранить — эротическая любовь двух взрослых людей друг к другу. Это чувство может проявляться в самых разнообразных формах и ситуациях, в разном возрасте, между людьми очень похожими и очень разными. Но в любом случае — это магическая сила, которая преобразует всю жизнь любящих. В чем же заключаются непостижимые свойства любви, как овладеть ее наукой, постичь ее искусство, чтобы она, любовь, стала залогом и основой нашего счастья?Прежде всего надо научиться отличать любовь от бурного переживания влюбленности, с которой ее часто путают, — этого «внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми», — считает Э. Фромм. Влюбленность чаще всего — чувство «Я-центрическое», чувство «для себя». Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она не так сильно затрагивает его душевные глубины и поэтому меньше меняет его, быстрее гаснет. Любовь же поражает человека глубже влюбленности, она проникает в самые потаенные уголки его души, заполняет ее целиком — и поэтому дольше живет и больше меняет человека.В основе и того, и другого лежит страсть, которая неожиданно толкает двух почти незнакомых людей навстречу друг другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Разум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это — страсть! Но в настоящей любви кроме страсти есть еще нечто иное. После того как чужой человек станет близким, исчезнут барьеры для преодоления, исчезнет неожиданность сближения, этот порыв может стать как мимолетной влюбленностью, так и всепоглощающей любовью. Судьба страсти зависит не только от сексуального влечения. По мнению многих философов, любовь по своей сути — духовное состояние, которое только и дает человеку право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно. Но поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую сторону ее сущности.В самом деле, почему мужчина и женщина, недавно еще совсем не знакомые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Первый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту в единое целое. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла оценить его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась трагической. Но ведь существуют и другие — литературные и житейские примеры, которые говорят нам, что если нет внешних препятствий, то любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной.И тогда возникает естественный вопрос: за что люди любят друг друга? Вопрос, в решении которого господствует извечная неясность, недоговоренность. Признать, что любовь есть взаимное тяготение к душевным и физическим качествам друг друга или чтолюбят только за высокие проявления человеческого в человеке, значит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведомую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую их черту — требовательную избирательность.И все же некоторое упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда качества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются качествами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров и интересов, что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, обрисовывающая глубинное противоречие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит раскрыть в ее бесчисленных проявлениях.Особый интерес для прикладной этики представляет вопрос о свободе и необходимости любви. Литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависимости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их — вполне возможно. Любовь же неподкупна. Она находит тысячи путей, чтобы вырваться из плена, она — сфера особого рода свободы. Ее свобода и ее необходимость — в ней самой. Ведь помимо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освященная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви.Свобода любви выражается в богатстве ее проявлений. Восхищение, жалость, преклонение, даже тщеславие, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных и иных качеств другого человека. И если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвергает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде всего на потенциальные духовные возможности любимого — пусть даже им никогда не суждено реализоваться.Автор замечательной книги о любви «Три влечения» Ю. Рюриков считает, что одна из главных загадок любви — своеобразный обман зрения: достоинства любимого человека она увеличивает, а недостатки уменьшает, как бинокль. Иногда даже непонятно, кого мы любим — самого человека или собственный «обман зрения», розовое подобие нашего избранника, которое сами же придумали. Это возведение любимого человека на пьедестал — одна из самых драматических, самых таинственных загадок любви. Недаром у Купидона в древних мифах глаза были закрыты повязкой, и он разил влюбленных своими стрелами вслепую. Когда-то Стендаль в книге «О любви» попытался объяснить эту загадку. Если в соляных копях оставить простую ветку, писал он, то она вся покроется кристаллами, и никто не узнает в этом блистающем чуде прежний невзрачный прутик. То же происходит и в любви, когда любимого человека наделяют, как кристаллами, тысячами совершенств. Поэтому «в любви мы наслаждаемся лишь иллюзией, порождаемой нами самими». Правда, эта «иллюзия» — ступень пылкой, «весенней» поры любви, бурного, горячего чувства. Когда пылкость чувств спадает, то романтическую призму чувств начинает теснить реалистическая призма сознания.«Обмана зрения» может вовсе не быть у рационалистов, его может не быть и при слабом влечении. Он может не возникать и у человека с комплексом неполноценности: он как бы хочет уравнять нравящегося человека с собой.Наряду с «обманом зрения» у любви есть такое свойство, как ясновидение, которого нет, пожалуй, ни у какого другого чувства. Любящий видит в любимом такие глубины, о которых тот часто не знает и сам. Ясновидение любви — это и чувствование потаенных глубин человека, и безотчетное ощущение его скрытых вершин. Это как бы предощущение его неразвернутых достоинств, которые могут проявиться благодаря любви — и поднять человека к его внутренним высотам.Любовь — не просто влечение к другому человеку: это и понимание его, понимание всей душой. Это очень часто поражает влюбленных, особенно девушек: как глубоко он понимает меня, как точно угадывает мои желания, как он схватывает с полуслова то, что я хочу сказать. Такая сверхинтуиция, которую рождает любовь, такое сочувствование с чувствами другого человека — один из высших взлетов любви, дающий удивительное состояние — полнейшей человеческой близости, «срастания» двух душ. Гармония {я} и «не я», которая бывает при настоящей любви, тяга к полному слиянию любящих — одно из самых древних и прекрасных свойств любви. Любовь окружена множеством предрассудков и полу истин, часто противоречащих друг другу. Вот довольно распространенные мнения-соперпики: любовь эгоистична — чаще так думают мужчины; любовь альтруистична — утверждают женщины.Традиционно считается, что главное в любви — альтруизм, отказ от себя. Но дело в том, что альтруизм так же «одпоцсптричен», как и эгоизм, только центр — не в себе, а в другом человеке. Поэтому альтруистическая любовь быстро делается своеобразным «недугом» души, похожим на безответную любовь: «состав чувства» в ней сдвинут, усечен, человеку недостает здесь радостей встречной заботы, одобрения, поддержки, ласки. Это подтачивает душу, отравляет чувство.Наверное, правильнее все-таки видеть любовь не «одномерной», а как бы состоящей из двух потоков. Первый — это наши чувства «для другого»: странное, почти физическое ощущение своей слитности с ним; способность ощутить то, что происходит в душе другого; беспокойное желание делать все для любимого человека, пожертвовать собой, чтобы уберечь его. Для такой любви нужен «талант чувств», а он есть далеко не у каждого.Второй, встречный поток — «для себя»: любовь способна всколыхнуть все удивительное богатство ощущений, сквозь ее призму чище, обостреннее воспринимается мир, наконец, она наделяет жизнь человека смыслом, потому что осознание абсолютной ценности другого человека придает смысл твоему собственному существованию.В этике с понятием любви связаны интимные и глубокие чувства, особый вид состояния и действий, которые направлены на другого человека. Так, любовь может сопровождаться смущением, любопытством и страхом, экстазом и равнодушием, самоотверженностью и эгоизмом, деликатностью и цинизмом, бесцеремонностью и скромностью, апатией и воодушевлением. Нежности очень часто сопутствуют смущение, уважение и преклонение. Экстаз почти всегда неотделим от буйной страсти и от беспрекословной готовности отдаваться, равнодушие же часто является результатом преждевременного истощения и опошления отношений. Анализируя феномен любви, можно выделить в нем два аспекта:внутренний, психологический — способность эмоционального переживания чувства любви — и внешний, социальный — реальные отношения, возникающие между любящими. На практике они тесно взаимосвязаны и оказывают друг на друга обоюдоформирующее воздействие.Любовь — и в этом проявляется ее уникальная роль — одна из немногих сфер, в которых человек способен почувствовать и пережить свою абсолютную незаменимость. Во многих социальных ролях и функциях конкретного человека можно заменить, заместить, сменить, но только не в любви. В этой сфере жизни индивид имеет высшую ценность, высшее значение по сравнению со всеми остальными. Здесь человек не функция, а «самость». Именно поэтому только в любви человек может почувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Любовь помогает человеку проявиться, выявляя, увеличивая в нем все хорошее, положительное, ценное.Еще одна реально значимая проблема любви — это проблема власти. Любовь можно сравнить с маленьким, но сложно устроенным государством. Тут возможны всякие формы отношений: и демократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожалению, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежнее в любви, чем долгая изматывающая борьба за власть.В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удовольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдохновенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос «кто кого?» еще не стоит. Мы радостно уступаем друг другу, но ссора, другая — и праздник кончается. И вот уже каждый обиженно требует то, что ему недодано.А ведь любовь, напомним, это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь — не для эгоцентриков. А сильная любовь — это эксперимент (и иногда опасный) на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит порой до той ступени самоотдачи, за которой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого.Мученики и герои любви, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Обезумевшая Офелия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, — а человечество, обогащенное их горестным опытом, училось быть чуть-чуть счастливее, хотя, наверное, так и не научилось этому. И, наконец, любовь — это одно из проявлений человеческой свободы: никто не может заставить любить ни другого, ни самого себя. У любви нет внешних побудителей, она не сводится ни к умозаключениям, ни к природным влечениям, инстинктам. Через любовь мы осознаем, познаем и смысл жизни вообще, и собственную автономию. Любовь — это критерий наших способностей, нашего искусства быть человеком. Любовь не подпадает ни под какие стандарты и стереотипы, это совершенно оригинальная жизнь, где, как и в творчестве, нет правил и авторитетов.В этом смысле любовь есть прорыв из временного в вечность, переход в состояние, где нет ни смерти, ни апатии, ни уныния, а есть постоянное напряжение духа, подлинное творчество. Подобное состояние человеку, не находящемуся в стихии любви, кажется либо потусторонним чудом, либо сумасшествием. И, по-видимому, как подлинное творчество, так и подлинная любовь встречается довольно редко.Подлинная любовь открывает человеку глаза, освобождая его от штампов и стереотипов видения, поднимает его над утилитарными интересами и обыденным существованием, приобщает к тайне, постигаемой, как и творчество, не через абстрактное познание, но через специфический образ жизни.Любовь развивает личность, делает ее мудрой и мужественной именно в силу парадоксальности своего воплощения в жизнь, а парадоксальность эта носит зачастую трагичный характер.Может быть, происходит это потому, что подлинная любовь возникает тогда, когда ей мешают обстоятельства, запреты, и поэтому она развивается через преодоление различных препятствий. Такая любовь часто связана со смертью — или от того, что препятствия для ее осуществления оказываются непреодолимыми, а жизнь без любви становится ненужной, или от того, что любящий человек, необычайно остро чувствуя потребность защитить свою любовь, главным врагом считает небытие, смерть.И все-таки мы беремся утверждать, что любовь всегда счастлива, несчастлива лишь нелюбовь, отсутствие любви. 
 
 

20. этикет как внешние  проявления нравственной  культуры.

Нравственные  качества.        

 Нравственные  качества выступают как устойчивые  элементы морального сознания  и поведения (как профессионального,  так и повседневного) следователей, прокуроров, адвокатов, судей. Для того чтобы уголовно-процессуальные отношения были подлинно нравственными, эти лица должны обладать определенными моральными качествами, быть нравственно воспитанными.   

 Следователей, прокуроров, адвокатов, судей ,должны отличать  глубокое уважение к закону, верность его букве и духу, стойкость ,и  неподверженность постороннему влиянию, самостоятельность в суждениях и бдительность. Они обязаны быть требовательными к себе и к людям, честны и неподкупны, скромны и вежливы, мужественны и решительны, трудолюбивы.

Трудно найти другую профессию, обладая которой ежедневно  приходилось бы сталкиваться с таким  обилием самых разнообразных жизненных ситуаций, поступков, мотивов, людских характеров, И во всем этом многообразии необходимо разобраться оперативно, всесторонне, полно и глубоко. Следователь, прокурор, адвокат, судья должны быть максимально выдержанными, тактичными, корректными, собранными, хладнокровными и спокойными в отношении каждого человека—преступника-рецидивиста и бытового склочника, матерого убийцы и обычного скандалиста, потерпевшего и свидетеля, женщины и мужчины, старика и подростка, попавших в сферу правосудия. И как бы при этом ни было велико эмоциональное и умственное напряжение, как бы ни тяжело было сдерживать гнев к бандиту и убийце, насильнику и грабителю, срыв здесь недопустим, как недопустимы и угрозы, грубость, обман, ложь, какими бы благими намерениями и причинами они ни объяснялись.

Соблюдение этих нравственных требований является ярким проявлением  необходимых морально-психологических качеств лиц, осуществляющих производство по уголовному делу. Указанные нравственные качества, будучи профессионально необходимыми для следователей, прокуроров, судей и адвокатов, самым непосредственным образом оказывают влияние на укрепление и повышение престижа органов предварительного расследования, прокуратуры, адвокатуры и суда, на эффективность осуществления задач уголовного судопроизводства        

  Внешняя культура  сотрудника.

Важным элементом  служебной эстетики является внешняя культура сотрудника, которая охватывает культуру его устной речи, манеру одеваться, отношение к форменной одежде, форму обращения, приветствий и т.д. Как показывают опросы населения, аккуратность, подтянутость, молодцеватость «человека в форме» вызывают у граждан уважительное отношение к сотрудникам органов внутренних дел, оказывают на окружающих воспитывающее, дисциплинирующее влияние. И, напротив, неряшливый сотрудник (тем более в форменной одежде) вызывает к себе негативное отношение окружающих, а порой и чувство брезгливости у отдельных граждан. При этом следует заметить, что отношение сотрудника к форменной одежде есть по их существу выражение его отношения к самой службе: для одного форменная одежда — это «спецовка», спецодежда, для другого — это мундир, связанный с таким понятием как «честь мундира».