Современное состояние торгово-экономических отношений России и Китая

 

 

1.2 Проблемы  низкого уровня развития торгово-экономических  отношений между РФ и КНР

 

Общественное производство - это необходимое условие, без которого общество не может существовать. В результате общественного производства создается общественный продукт, который проходит ряд взаимосвязанных стадий: производство, распределение, обмен и потребление. Произведенные материальные блага должны быть потреблены. Любое производство есть производство ради потребления.

Если процесс производства рассматривать как непрерывно возобновляющийся процесс, включающий в себя четыре последовательных фазы: производство, распределение, обмен и потребление, то это воспроизводство. Различают простое и расширенное воспроизводство. Простое - это процесс, при котором воспроизводство возобновляется в неизменных размерах. Расширенное воспроизводство - это возобновление производства во все увеличивающихся размерах. В каждой из фаз общественного производства возникают определенные экономические отношения. Эти отношения взаимосвязаны и взаимозависимы и образуют совокупное единство всех сторон производственных отношений [3, с . 14].

Несмотря на то, что еще в середине 90-х годов прошлого века Россия провозгласила в качестве одного из своих внешнеполитических приоритетов развитие стратегического партнерства с Китаем, по истечении всех этих лет Москва незначительно продвинулась в решении данной задачи. Даже факт создания в 2001 году усилиями Китая и России (с участием стран Центральной Азии, кроме Туркменистана) Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в течение 11 лет не привело к прорыву в российско-китайских отношениях в сферах политики, экономики, безопасности и энергетики.

Не случайно в китайской прессе дается такая оценка российско-китайским отношениям - «в политике горячо, в экономике - холодно». Одной из основных проблем является относительно низкий уровень развития торгово-экономических отношений между РФ и КНР, который составляет чуть более 2% объема внешней торговли Китая. Вместе с тем, следует отметить, что во время мирового финансового кризиса Китай оттеснил Германию и вышел на 1-е место по доле в объеме внешней торговли России. [9]

Это в полной мере отражает тенденцию развития внешне-экономических связей России. Россия должна постепенно перемещать вектор торгово-экономического сотрудничества с Запада на Восток, развивать торгово-экономические отношения с динамично развивающимися странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) - КНР, Японией, Республикой Корея, странами Юго-Восточной Азии для того, чтобы расширять там сферу своих экономических интересов. Это позволит минимизировать потери, которые российская экономика понесла в результате мирового финансового кризиса. В настоящее время развитие торгово-экономического сотрудничества в восточном направлении становится более привлекательным для России в силу более быстрого развития экономики в странах АТР по сравнению с США и странами Европы.

Китай - крупнейший торговый партнер России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который превращается в один из ключевых центров формирующегося нового глобального сообщества. Как Россия, так и Китай решают задачи структурной перестройки своих экономик и в равной степени заинтересованы в активизации традиционных и поиске новых форм взаимодействия и сотрудничества [4, c. 17].

Одной из основных проблем развития российско-китайских отношений является недостаточная информированность партнеров друг о друге. Одной из основных задач обеих сторон является повышения уровня информированности. Для решения этой задачи открыта новая рубрика на Национальном экономическом портале китайского Интернета «Сhina Economic Networks», принадлежащем газете «Цзинцзи жибао» (Economic Daily). Рубрика называется «Окно в российскую экономику» и призвана помочь лучшей информированности правительственных органов, учреждений, компаний и граждан КНР об экономике России.

Более тесное торгово-экономическое сотрудничество между РФ и КНР позволит Китаю реализовать свою программу построения общества «сяокан» (или малого благоденствия), а России заметно повысить экономическую мощь страны. В особенности это касается прилегающих к Китаю районов российского Дальнего Востока, которые смогут использовать свое преимущество - территориальную близость ко второй в мире державы по объему валового внутреннего продукта (ВВП).

Важным является и то, что сегодня Россия и Китай вынуждены выстраивать свою стратегию, «оглядываясь» на Запад. Китай, осуществляя модернизацию страны, делает основную ставку на развитые страны Запада, а не на Россию. По этой причине Пекин все больше отдает предпочтение расширению связей именно с западными государствами и ТНК. В то же время, говорить о формировании стратегического партнерства между Китаем и Западом тоже не приходится, так как в отношениях КНР с США и другими странами-членами НАТО, а также с Японией еще больше сложных проблем, нежели в российско-китайских отношениях. Сегодня между Россией и Китаем в основном преобладают пропагандистские формы сотрудничества, главным образом официальные встречи, заявления, показательные учения и т.п., а сами отношения крайне слабо подкреплены реальным, практическим содержанием в сферах политики, безопасности, экономики и энергетики. Даже если сравнивать современный этап российско-китайского сближения с периодом обострения советско-китайских отношений в 60-е-80-е годы ХХ века, то можно отметить лишь снятие общей напряженности, урегулирование погранично-территориальных споров, а также количественное, но не качественное увеличение объемов товарооборота. [8]

Немаловажное значение имеет и то, что сегодня как для России, так и для Китая отношения с Западом имеют гораздо большее значение, нежели отношения между собой. Однако, поскольку отношения обеих стран с Западом достаточно сложны, то им выгодно демонстрировать «стратегическое партнерство». Это позволяет РФ и КНР усиливать свои позиции в отношениях с третьими странами (в том числе это касается и стран-членов ШОС) для достижения различного рода целей, в основном краткосрочного и тактического характера.

Тем не менее, наиболее ярко это проявляется на примере того, как двусторонние отношения друг с другом используются и Россией, и Китаем в качестве некой козырной карты в диалоге с США и в целом с Западом. Складывается впечатление, что пропаганда «стратегического партнерства» поддерживается Россией и Китаем не в качестве почвы для поиска общих сфер долгосрочных национальных интересов, а как средство усиления своих позиций в отношениях с тем же Западом.

Для Китая военно-техническое сотрудничество с Россией - это уникальный шанс в короткий по историческим меркам срок совершить технологический рывок в развитии собственного ВПК. Россия все еще является во многом безальтернативным для КНР поставщиком передовых вооружений и военных технологий, так как страны Запада традиционно придерживаются эмбарго на поставку в Китай новейших видов боевой техники и, тем более, современных военных технологий. В свою очередь, для России военно-техническое сотрудничество с Китаем является важным источником финансирования собственного ВПК, что позволяло развивать военные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) и поддерживать «на плаву» собственное военное производство. К тому же, боевая техника и военные технологии - это, по сути, единственный вид наукоемкой продукции, которую Россия может предложить на китайский рынок. [11]

В свою очередь, РФ окажется, как минимум, в экономическом проигрыше, сократив доступ на многие рынки сбыта своей военной продукции, в том числе и собственно китайский рынок. Как представляется, по мере утраты преимуществ России перед Китаем, исчезнет и единственное реально связующее звено в российско-китайских отношениях. В этом случае, нынешнее политико-декларативное «сближение» с высокой долей вероятности утратит актуальность для обеих стран. При этом, скорее всего, произойдет и существенное снижение взаимной заинтересованности России и Китая в сотрудничестве и по многим другим направлением политики, безопасности, экономики [11].

Пробуксовка процесса становления реального российско-китайского стратегического партнерства связана и с чрезвычайной сложной глобальной конъюнктурой как вокруг России, так и вокруг Китая. Это существенно ограничивает возможности и РФ, и КНР по обоюдному принятию однозначных решений в пользу развития стратегических отношений друг с другом. Все это усугубляется еще и алармистскими настроениями в некоторых российских политических кругах, где в условиях декларативности отношений небезосновательно проявляется обеспокоенность возможностью китайской экспансии на Дальнем Востоке и в ряде областей Сибири.

Как представляется, для становления реальных стратегических отношений между Россией и Китаем и формирования на этой основе эффективного двустороннего сотрудничества недостаточно политических деклараций. Этому не поможет даже сделанные в 90-х годах (во многом вынужденно) ставки на такие сферы взаимодействия как военно-техническое и энергетическое. Вне увязки в более широкую и комплексную программу российско-китайского сотрудничества, военное сотрудничество и взаимодействие в энергетике (которое, кстати, сегодня ограничивается лишь поставками российской нефти в КНР) вряд ли будут иметь широкие перспективы. Это тем более справедливо, если учесть и тот факт, что объемы поставок нефти из РФ в КНР очень малы на фоне потребностей китайской экономики, и, по крайней мере, в среднесрочной перспективе Россия вряд ли войдет в число крупных поставщиков «черного золота» в Китай.

В итоге, сегодня для Москвы в гораздо большей степени, чем для Пекина важен вопрос выдвижения широких и практических инициатив по поиску  и формированию общности долгосрочных интересов с КНР. Однако Россия пока не торопится выдвигать данные инициативы [5, c. 32].

Вместе с тем, нужно отметить, что дальнейшее развитие нынешнего глобального финансово-экономического кризиса теоретически может внести существенные коррективы в китайский вектор российской внешней политики. Если предположить, что наихудшие (кстати, многочисленные) прогнозы экспертов относительно разрушения глобальной финансовой системы и развала мирового рынка оправдаются, то тогда для России гораздо более остро, чем для Китая встанет вопрос выживания как государства. В этом случае, отношения с соседним индустриально развитым Китаем будут иметь для России большее значение, чем со слабеющим Западом, и тогда Москва, возможно, переориентирует свою внешнюю политику с Запада на Восток, где китайское направление станет главным.

Однако указанные выше революционные изменения в российской внешней политике станут возможны только, если последствия глобального кризиса окажутся для Запада действительно катастрофическими. Но пока уверенности в этом нет. Следовательно, Россия и Китай в ближайшее время, скорее всего, сохранят нынешнюю неопределенность в своих отношениях.

Тем не менее, следует особо отметить, что Россия не располагает большим запасом времени для формирования реального стратегического партнерства (или даже союза) с Китаем. В перспективе, по мере дальнейшего подъема КНР, РФ рискует утратить пока еще имеющиеся преимущества (главным образом, в сфере фундаментальных научно-исследовательских заделов) перед Китаем. В этом случае Пекин уже в значительной степени потеряет интерес к выстраиванию взаимовыгодных и полноценных отношений с Россией. В результате общность долгосрочных интересов России и Китая так и не будет сформирована. Это, в свою очередь, будет означать утопичность идеи построения российско-китайского стратегического союза и иллюзорность надежды на взаимовыгодное и безопасное развитие межгосударственных отношений. [8]

На сегодняшний день, несмотря на близость политических интересов России и Китая, экономические отношения двух стран по-прежнему характеризуются высокой степенью взаимного недоверия.

Ключевым вопросом отношений остается торгово-экономическое и энергетическое сотрудничество, которое пока явно отстает от политического. Начало успешных переговоров по производству и продаже сжиженного природного газа (СПГ), а так же строительстве нефтеперерабатывающих (НПЗ) предприятий в КНР (г. Тяньцзин) и РФ позволяет говорить о дальнейшем углублении и диверсификации углеводородного сотрудничества.

Китай потенциально может много дать для развития Сибири и Дальнего Востока. Однако в последнее время в отдельных предпринимательских и экспертных кругах России сформировалось убеждение, что китайский бизнес хочет превратить РФ в «сырьевой придаток».

К слову, действительно, определенная часть китайского бизнеса, когда речь заходила о возможности сотрудничества с российскими компаниями, делала акцент исключительно на одностороннем выигрыше, не скрывая это, что вольно или невольно усиливало недоверие и подозрительность в России.

Состоявшийся 22-24 марта этого года, визит Председателя КНР и Генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина - его первый государственный визит после избрания полноправным лидером страны. Причем, если первый визит бывшего председателя Ху Цзиньтао (2003) был связан с проходившим в Москве саммитом ШОС и тогда имелся некий официальный повод, то сегодня специального дополнительного повода нет. Это самостоятельный визит, с отдельной двусторонней повесткой.

Из этого следует, что политическое партнерство Москвы и Пекина выходит на новый, более высокий качественный уровень, чем в эпоху Ху Цзиньтао. Си Цзиньпин называет Китай и Россию «конструктивными силами», которые помогают поддерживать «международный стратегический баланс».

Председатель Си Цзиньпин, проведя ряд встреч и занятий с партийным и экономическим руководством, сделал очень важное предложение. Он обратил внимание своих коллег на необходимость смены акцентов - переход от «односторонней выгоды» к обязательному «взаимному выигрышу» сторон.

Подход Си Цзиньпина о «взаимном выигрыше» позволяет решить проблему доверия, которая была и остается ключевой в отношениях любых государств, как в сфере экономики, так и политики. Если будет решена эта проблема, и русский бизнес увидит реальный «взаимный выигрыш», перспективы качественного расширения китайских инвестиций в российскую экономику, включая китайские вложения в высокие технологии и ТЭК России, неизмеримо возрастут. Возможно, что этот тезис может стать ключевым в экономическом диалоге двух стран.

В нынешнем 2014 году КНР отмечает 65-летие со дня образования, и потенциал российско-китайского сотрудничества в политической, экономической и военной сфере еще далеко не исчерпан. [13]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ РОССИИ И КИТАЯ