Система экономических наук и место в ней экономической теории

«Экономикс» проповедует индивидуализм, стоит  на принципах атомизации общества, свободной рыночной экономики, а следовательно, в сущности человека, являющегося биосоциальным существом, видит преимущественно биологическую сторону, отбрасывая при этом коллективные ценности, которые в современных условиях в большинстве развитых стран являются доминирующими. Идеолог неолиберализма Ф. Хайек по этому поводу отмечал, что «существование рыночной экономики необходимо, чтобы люди освобождались от инстинктов солидарности и сочувствия».

Еще одним важным отличием между политической экономией и «экономикс» является то, что «экономикс» чрезмерно переполнен графиками, схемами, математическими формулами, эклектично противоречивыми положениями, многими устаревшими догмами и стереотипами. Это в значительной мере лишает его признаков теоретичности, принципов методологичности, критериев педагогичности. Справедливой в данном отношении является оценка развития западной экономической литературы в последние десятилетия лауреатом Нобелевской премии французским экономистом А. Алле: «В течение четырех десятилетий экономическая литература развивалась в ошибочном направлении: в сторону абсолютно искусственных и оторванных от жизни экономических моделей с преобладанием математического формализма, что является значительным шагом назад».  

«Экономикс» П. Самуэльсона примерно на 90% насыщен материалами американской действительности. Поэтому изучение «Экономикс» в качестве основы экономической теории, которое проводится в некоторых российских вузах, является по существу изучением оторванной на несколько десятилетий от реалий России американской действительности.

С точки зрения методологии в «экономикс»  преобладает количественный подход (в политической экономии — качественный и сущностный анализ в сочетании  с количественными характеристиками), функциональный анализ (вместо причинно-следственного), субъективно-идеалистическое направление (вместо объективного в сочетании с субъективными оценками), цивилизационный подход (вместо формационного, в том числе классового в сочетании с цивилизационным).

Исходя  из вышеизложенного, можно сделать  вывод, что преподавание теории в форме «экономикс» выгодно прежде всего правящей элите (в России — кланово-номенклатурной элите), а без научной политэкономии, очищенной от догм советского периода, невозможно развитие современной экономической теории. Политэкономия является ядром такой теории.

В то же время при сравнении отдельных  определений предмета данных наук становится очевидным не столь значительное расхождение между ними. «Экономикс» рассматривает действия людей в различных сферах общественного воспроизводства (непосредственном производстве, обмене, распределении и потреблении материальных благ), а политическая экономия — то, что люди в процессе труда (что предусматривает их действия) вступают между собой в определенные связи и отношения.

Более существенные расхождения  между науками  выявляются при сравнительном анализе других аспектов их предмета. Так, политическая экономия, согласно общепринятому пониманию, является наукой о законах, которые управляют производством, обменом, распределением и потреблением материальных благ в человеческом обществе. Такие законы она называет объективными, т. е. не зависящими от воли и сознания людей. «Экономикс», определяя в качестве предмета своего исследования в том числе и экономические законы, не считает их, тем не менее, объективными, а называет законами вероятности.

Полное расхождение существует между политической экономией и «экономикс» при определении самих законов. Так, политическая экономия рассматривает закон стоимости, закон спроса и предложения, закон денежного обращения, закон концентрации производства и т. п. «Экономикс» оперирует такими законами, как закон редкостности, закон снижающегося спроса, закон убывающей доходности, закон убывания предельной полезности товаров и др. Кроме того, в «экономикс» по сравнению с политэкономией обосновано незначительное количество экономических законов, причем некоторые из них сомнительного содержания (например, действуют при неизменяемости ряда условий, которые в реальной действительности изменяются).

Чрезвычайно распространенным в «экономикс»  является определение предмета исследования, сформулированное в следующей вопросительной триаде: «Какие товары и услуги производить, как эти товары и услуги производить и для кого эти товары и услуги производить?» В приведенном определении вызывает возражение вторая позиция: как производить товары и услуги? Ответ на этот вопрос должна, на наш взгляд, давать не экономика, а другие науки, например технология промышленности. Отчасти, безусловно, это могут делать и разные отраслевые экономические науки, скажем, экономика строительства, экономика сельского хозяйства и т. п. В целом приведенное определение предмета «экономикс» свидетельствует о стремлении авторов раскрыть проблему не на уровне сущности, глубинных внутренних причинно-следственных связей и отношений, а на уровне явления, внешних, поверхностных связей. Одновременно такое определение указывает на более прикладной характер      «экономикс», который обобщает достижения конкретных экономических дисциплин.  

Задача  каждой науки — раскрывать сущность изучаемых явлений и процессов. Необходимо, следовательно, от приведенного наиболее общего определения предмета экономической науки идти к более конкретному, более глубокому, более сущностному. Действительно, взаимодействие между людьми во всех сферах общественного воспроизводства осуществляется как на уровне внешних, поверхностных, случайных связей, так и на уровне внутренних, глубинных, причинно-следственных связей и отношений. Например, конкретный товаропроизводитель может сегодня продать свой товар за одну цену, завтра — за другую. Продавая товар, он вступает в определенные отношения с покупателями. На первый взгляд (уровень внешних, поверхностных связей) товаропроизводителю кажется, что цена товара определяется только Соросом и предложением. Задача экономической теории состоит в том, чтобы выяснить, что положено в основу цены и как на нее могут влиять различные факторы, в юн числе спрос и предложение товаров. Это означает, что искать правильным ответнеобходимо на уровне внутренних, глубинных, причинно-следственных устойчивых связей (об этом речь пойдет в следующих темах при выяснении сущности стоимости и ее величины).

В том случае если такой  подход применить  ко всем экономическим  явлениям и процессам,то предметом экономической науки будут не просто связи и отношения между людьми в процессе производства, обмена, распределения и потребления товаров и услуг (или действия людей в данных сферах), а экономические законы, которые управляют этими процессами. Ведь экономический закон как раз и является отражением внутренне необходимых, устойчивых причинно-следственных связей между различными экономическими явлениями и процессами. Это, собственно, и определяет главное отличие политической экономии от «экономикс», заключающееся в том, что политическая экономия, а следовательно, в значительной степени и современная экономическая наука больше внимания уделяют выяснению сущности экономических законов, в то же время  «экономикс» некоторые наиболее фундаментальные понятия экономической науки рассматривает на уровне поверхностных, внешних взаимозависимостей.

Так, в центре логической системы «экономикс»  находится категория цены, которая  определяется не затратами труда, а  полезностью вещи (что, в свою очередь, определяется оценкой потребителем полезности товара или услуги, точнее, полезности последнего экземпляра, который удовлетворяет наименее значимую потребность) и соотношением спроса и предложения. В политической экономии в центре логической системы - категория стоимости (ценности), которая определяется затратами общественно необходимого труда и лежит в основе цены товара.

Некоторые отечественные экономисты ограничивают значение марксистской теории стоимости  лишь периодом преобладания физического  труда и заявляют о росте маржинализма на этапе усиления роли и значения умственного труда в так называемом постиндустриальном обществе. Такой подход свидетельствует о непонимании теории стоимости. Ведь в теории К. Маркса содержится понятие простого и сложного труда, в его определении рабочей силы речь идет о совокупности физических и умственных способностей человека. Если согласиться с тем, что теория стоимости устарела, то возникает вопрос: чем ее можно заменить? Ведь К. Маркс в третьем томе «Капитала» анализирует роль рынка в формировании стоимости, в частности, учитывает влияние спроса и предложения на отклонение цены от стоимости.

Что касается маржинализма, то в нем  есть определенные положительные стороны, прежде всего в теории микроэкономики, однако в целом эта теория противоречит практике ценообразования. Известный американский экономист и историк Б. Селигмен по этому поводу отмечает: «Обычно используемая техника установления цен состоит в том, что к определенной величине средних затрат прибавляется умеренная, или традиционная, наценка. Правильно это или нет, но предприниматель поступает именно так..., откровенно признает, что он ничего не знает о своих предельных затратах». Одновременно теория затрат производства хотя в значительной мере и совпадает с марксистской теорией стоимости, но основывается прежде всего на теории трех факторов производства, являющейся одной из догм «экономикс», которая уводит в сторону от раскрытия острых социальных проблем. «Что может сделать предельная полезность с гигантскими корпорациями, военно-промышленным комплексом, империализмом, жизнью в гетто? — спрашивает влиятельный американским экономист Р. Хейлброинер. — Не является ли время, потраченное на ее изучение, простым отвлечением от таких острых проблем экономической жизни?»

Как известно, теория предельной полезности, математическое моделирование на протяжении нескольких столетий оказались не в  состоянии измерить полезность, найти количественный показатель полезности. Поэтому итальянский экономист В. Парето предложил относительный показатель, согласно которому один набор товаров является для потребителя лучшим, чем другой. Осознавая невозможность измерения полезности, Р. Коуз назвал ее выдуманной сущностью, которая играет ту же роль, что и эфир в физике.

Еще одно отличие «экономикс» от политической экономии состоит в том, что «экономикс» значительно больше внимания уделяет выяснению отношений между людьми и вещами, чем политэкономия. Как известно, производственные отношения между людьми всегда связаны с вещами, с производством и присвоением материальных благ и услуг. В таких двойственных отношениях отражаются определенные стороны диалектического взаимодействия производительных сил и производственных отношений. В отличие от этого «экономикс» рассматривает индивидуалистическое отношение человека и вещи. Последнее, с политэкономической точки зрения, характеризует лишь одну из сторон юридической собственности, или собственности в юридическом аспекте.

Размежевание  двух наук зависит также от общих  черт и отличий между экономическими и производственными отношениями. Первые являются более емкими, поскольку, кроме производственных отношений (как ядра экономических отношении, их комплексной сущности, представленной в законах, которые управляют производством, обменом, распределением и потреблением материальных благ и услуг в человеческом обществе), включают также технико-экономические (отношения специализации, кооперирования, комбинирования производства, его концентрации и др.) и организационно-экономические отношения (последние изучаются такими отдельными экономическими дисциплинами, как менеджмент, маркетинг). Так, в процессе труда человек использует станки, машины, различное оборудование, сырье, следовательно, при этом проявляется технико-экономическое отношение человека к вещам. Экономическая наука в большей мере изучает такое отношение, т. е. то, как непосредственный производитель использует технику, экономит электроэнергию, сырье и т. п. Она больше оперирует такими технико-экономическими показателями, как фондовооруженность, энерговооруженность труда, эффективность использования средств и предметов труда (как на рабочем месте, так и на предприятии, в отрасли, народном хозяйстве), степень износа средств производства, значительное внимание уделяет определению форм хозяйствования и др.

Таким образом, предметом экономической науки являются не только производственные отношения, которые входят в состав экономических отношений и являются элементом экономической системы, но и технико-экономические отношения. Политическая экономия также уделяет внимание технико-экономическим отношениям, однако значительно меньше, чем экономическая наука, и дает им полит экономическую оценку.

Впервые в мировой экономической литературе на несовпадение экономических и производственных отношений указал Ф. Энгельс.. Позже определенным вклад в разработку этой проблемы внесли Г. Плеханов и В. И. Ленин. Последними в частности, выделял форму производства, которая в условиях капитализма формирует общественный характер капиталистического производства, и форму присвоения, которая характеризует форму экономической собственности в процессе ее развития, в динамике. Наиболее логично форму производства назвать технико-экономическими отношениями. В последующий период в советской экономической литературе, а в 90-е годы, прежде всего в трудах российских и украинских ученых велась постоянная дискуссия относительно общих черт и отличий между экономическими и производственными отношениями, их структурой. Например, некоторые ученые в составе экономических отношений выделяют еще и трудовые отношения.