Римский клуб и его историческое развитие

    Было  решено провести ряд исследований под  общим названием “затруднения человечества”. Но проект по руководством Озбекхана не удался, хотя были сформулированы общие принципы применения системного анализа к цивилизации.

    Для первых прогнозов о перспективах развития науки и техники применялся “метод Дельфи”, суть которого заключается  в опросе экспертов, выявляющих и  интерпретирующих проблему, давая соответствующие  рекомендации. Хасан Озбекхан представил свою модификацию метода Дельфи. Однако по некотором размышлении специалисты не сочли этот метод пригодным - чтобы работать, модель должна была учитывать кроме относительно легко поддающихся количественному анализу экономических, также экологические, социальные и политические аспекты, и, кроме того, соответствовать масштабам глобальной проблематики.

    В июле 1970 года после неудавшейся попытки  Озбекхана, Римский клуб приступил  к работам, которые привели впоследствии к широкоизвестному докладу о  Пределах роста.

    Римский клуб оставался немногочисленным —  не более 100 членов, — что должно было способствовать хотя бы минимальным  постоянным контактам друг с другом — правда это не всегда легко  осуществлять и при таком количестве. Он не должен быть организацией — в мире и так уже достаточно всякого рода организаций, я вовсе не обязательно пополнять их число, чтобы в случае необходимости иметь возможность обратиться к одной из них. Он должен существовать на собственный, пусть даже скудный, бюджет, чтобы ни в какой степени не зависеть ни от каких источников финансирования. Он должен быть действительно транскультурным — обращаться ко всем возможным научным дисциплинам, идеологиям и системам ценностей, не связывая себя ни с одной из них. Он должен быть не политическим, в том смысле, который я поясню далее. Он должен быть по-настоящему неформальным и способствовать самому свободному обмену мнениями между его членами. И наконец, он должен быть готовым к тому, чтобы исчезнуть, как только в нем отпадет необходимость: нет ничего хуже идей или институтов, которые пережили собственную полезность.

    Клуб  был задуман как общество, ориентированное  на конкретные действия, а не на дискуссии ради дискуссий. В соответствии с намеченной программой действий перед Клубом были поставлены две основные цели, которые он должен был постепенно осуществлять. Первая цель — способствовать и содействовать тому, чтобы люди как можно яснее и глубже осознавали затруднения человечества. Очевидно, что эта цель включает изучение тех ограниченных и весьма сомнительных перспектив и возможностей выбора, которые останутся человечеству, если оно срочно не скорректирует наметившиеся ныне тенденции мирового развития. И вторая цель — использовать все доступные знания, чтобы стимулировать установление новых отношений, политических курсов и институтов, которые способствовали бы исправлению нынешней ситуации.

    Чтобы служить этой двойной цели, Римский  клуб стремился по своему составу  представлять как бы срез современного прогрессивного человечества. Его членами являлись видные ученые и мыслители, государственные деятели, представители сферы образования, педагоги и менеджеры из более чем тридцати стран мира. Все они отличались друг от друга образованием и жизненным опытом, занимали различное положение в обществе и придерживались разных убеждений и взглядов. Среди них следует назвать биологов Карла-Гёрана Хэдена из Стокгольма (Швеция), Аклила Лемма из Аддис-Абебы (Эфиопия), философа-марксиста и социолога Адама Шаффа (Польша), бразильского ученого-политолога Хелио Джагарибе, американского сенатора Клэйборна Пэлла и канадского сенатора Мориса Ламонтана, бывшего президента Швейцарской конфедерации Нелло Селио, профессора психологии Ибаданского университета в Нигерии Адеойе Ламбо, который занимаел пост Генерального директора Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), заместителя председателя Комитета по планированию Польши Иозефа Паджестку, японского урбаниста Кензо Танге, ученого-натуралиста из Каирского университета Мохаммеда Кассаса, директора крупнейшего в Австралии научно-исследовательского медицинского института Гаса Носсаля, сотрудника Института психического здоровья Энн Арбор в Мичигане Джона Платта.

    Римский клуб по самой своей природе не может служить интересам какой  бы то ни было отдельной страны, нации  или политической партии и не отождествляет  себя ни с какой идеологией; смешанный  состав не позволяет ему целиком  присоединиться к позиции одной  из сторон в раздирающих человечество на части спорных международных  делах. У него нет и не может быть единой системы ценностей, единой точки зрения, он вообще не стремится к единомыслию. Выводы проектов, организатором которых он выступает, отражают мысли и результаты работы целых групп ученых и никоим образом не могут расцениваться как позиция Клуба. И тем не менее Римский клуб отнюдь не аполитичен, более того, его как раз можно назвать политическим в самом истинном, этимологическом значении этого слова. Ибо, способствуя изучению и осмыслению долгосрочных интересов человечества, он на деле помогает заложить новые, более прочные и созвучные времени основы для принятия важных политических решений и одновременно заставляет тех, от кого зависят эти решения, осознать всю глубину лежащей на них ответственности.

    Профессор Форрестер (Форрестер Джей — профессор  прикладной математики и кибернетики  Массачусетского технологического института. Автор работ по исследованию экономических процессов с помощью  математических моделей) подключился  к деятельности Римского клуба в  июне 1970 года. Тогда в Берне проходило годичное заседание, и главной темой наших дискуссий было предложение Озбекхана, вызывавшее у нас — при всей своей заманчивости — множество сомнений. Тут Форрестер сказал, что смог бы в весьма короткий срок разработать и привести в действие модель, имитирующую мировые процессы и вполне соответствующую пожеланиям Клуба. Сначала клуб намеревались затронуть слишком много вопросов, однако потом поняли, что невозможно завладеть вниманием публики, говоря сразу чересчур много.

    Убедительный, по сути дела инженерный, подход Форрестера, а также его предыдущие работы давали нам определенные гарантии, что структура и логика задуманной им модели вполне отвечают целям. Эта модель предполагала применение метода системной динамики, который он разрабатывал уже много лет. В невероятно короткий, четырехнедельный срок Форрестер создал весьма примитивную, но достаточно всеобъемлющую математическую модель, которая могла грубо имитировать развитие мировой ситуации с помощью пяти основных взаимозависимых переменных: населения, капиталовложений, использования невозобновимых ресурсов, загрязнения среды и производства продовольствия.

    Форрестер полагал, что системный анализ динамических тенденций этих переменных — для  которых характерен стремительный, а часто и экспоненциальный рост, — а также их взаимодействия дадут  возможность воссоздать и проследить поведение в различных условиях всей системы в целом. Для количественного определения значений этих пяти решающих факторов он использовал многие данные из книги «Перед бездной» и некоторых статей Аурелио Печчеи , посвященных мировым макропроблемам. Выбрав затем допустимые уровни взаимодействия, он исследовал перекрестное влияние этих процессов друг на друга. Аналитические основы построения модели, предназначенной для имитации мировых процессов, были рассмотрены в его предыдущих работах, посвященных изучению промышленных и урбанизированных систем, поэтому поистине качественный скачок заключался в том, чтобы перейти от подобных микросистем к глобальной макросистеме. Он дал этой новой методике название мировая динамика.

    Решающее  совещание состоялось в июле 1970 года и Кембридже (США), в Массачусетском технологическом институте. Рабочая программа была рассчитана на десять дней, и, прибыв в Кембридж, члены Клуба узнали, что математическая мировая модель уже прошла ряд пробных испытаний на машине. Эта модель, которую Форрестер назвал «МИР-1», состояла из более чем сорока нелинейных уравнений, описывающих взаимозависимость выбранных переменных; несколько пробных прогонов на машине позволили проверить согласованность модели и выявить некоторые ошибки и погрешности. Затем он переформулировал модель, превратив ее в «МИР-2», и принялся за проверку. Так родилось первое поколение компьютерных моделей, предназначенных для исследования долгосрочных тенденций мирового развития.

    Даже  самые первые модели — при всей их примитивности и порой несовершенстве — могли вполне убедительно и  впечатляюще имитировать динамику реального мира. В процессе изучения пяти выбранных критических параметров и их взаимодействия на более высоких уровнях появлялись выводы о неминуемой катастрофе, требовавшей немедленных мер, направленных на то, чтобы приостановить опасную склонность человеческой системы к росту. Несомненно, Форрестер заранее интуитивно предвидел эти предварительные выводы, что несколько колебало его уверенность в их правильности, так как выводы моделирования обычно противоположны ожидаемым, то есть «контринтуитивны». Что касается меня, то я уже давно был убежден, что стремительные процессы, охватившие широкие области, не могут привести не к чему иному, как к ситуациям неконтролируемым и нежелательным.

    По  совету Форрестера Римский Клуб предложили профессору Деннису Л. Медоузу (Медоуз Деннис — кибернетик, профессор  Массачусетского технологического института, специалист в области  системной динамики, член Римского клуба.), молодому ассистенту Форрестера, тогда еще не известному нам, возглавить группу, которой предстояло превратить модель «МИР-2» в получившую впоследствии известность «МИР-3». Не теряя связей с МТИ (Массачусетский технологический институт) этот проект несколько позже стал финансироваться Фондом Фольксвагена, который перед этим окончательно отклонил предложение Озбекхана. Впервые деньги Фонда пересекали Атлантический океан в обратном направлении — из Европы в США. Сохранив за собой общее руководство проектом, Джей Форрестер опубликовал несколько месяцев спустя книгу «Мировая динамика», обобщавшую его вклад в создание первых машинных моделей, анализирующих глобальную систему.

    Отныне  научное и административное руководство  с блеском осуществлял Деннис Медоуз, проявивший не только исключительную преданность делу, но и умение получать конкретные результаты. Он рос вместе с проектом, в чем ему помогала многонациональная группа ученых, средний возраст которых не превышал тридцати лет. 12 марта 1972 года в Вашингтоне, в Смитсоновском институте, публике была впервые представлена книга «Пределы роста. Доклад Римскому клубу», содержащая выводы проекта. Несмотря на задержку, проект в итоге был завершен в рекордные сроки, ибо с момента нашей первой встречи в Кембридже прошел всего 21 месяц. Другой характерной особенностью проекта был его чрезвычайно скромный бюджет, составивший в сумме всего 250 тыс. долларов. Трудно поверить, что общая стоимость операции составила в итоге меньше одной тысячной доли процента от суммы, которую Соединенные Штаты Америки ежегодно вкладывают в исследования и разработки.

    Доклад  “Пределы роста” был построен на основе моделей Форрестера “Мир-3”.

    Что касается содержания доклада Медоуза, то он, как я и ожидал, подтвердил и развил предварительные выводы Форрестера. В нескольких словах это можно выразить так: при сохранении нынешних тенденций к росту в условиях конечной по своим масштабам планеты уже следующие поколения человечества достигнут пределов демографической и экономической экспансии, что приведет систему в целом к неконтролируемому кризису и краху. Пока еще можно, отмечается в докладе, избежать катастрофы, приняв меры по ограничению и регулированию роста и переориентации его целей. Однако чем дальше, тем болезненнее будут эти изменения и тем меньше будет оставаться шансов на конечный успех.

    Вот основные выводы этого доклада:

    1. Если современные тенденции роста  численности населения, индустриализации, загрязнения природной среды,  производства продовольствия и  истощения ресурсов будут продолжаться, в течение следующего столетия  мир подойдет к пределам роста. В результате, скорее всего, произойдет неожиданный и неконтролируемый спад численности населения и резко снизится объем производства.

    2. Можно изменить тенденции роста  и прийти к устойчивой в  долгосрочной перспективе экономической  и экологической стабильности. Состояние глобального равновесия можно установить на уровне, который позволяет удовлетворить основные материальные нужды каждого человека и дает каждому человеку равные возможности реализации личного потенциала.

    Разумеется, ни я, ни Медоуз не претендовали на роли пророков. Да и сам доклад вовсе не ставил перед собой цель что-либо предсказывать или предписывать. Его задача была скорее воспитательной и предостерегающей. В сущности она сводилась к тому, чтобы выявить катастрофические последствия существующих тенденций и стимулировать политические изменения, которые помогли бы их избежать. Вовремя предупредив людей и дав им возможность наглядно увидеть, как стремительно они несутся к пропасти, можно подготовить человечество к необходимости срочных изменений. В проекте не уточнялся характер этих изменений и не ставилось таких целей. В нем был дан лишь самый общий вид планеты, сравнимый разве что с фотографией, сделанной со спутника, и он ни при каких условиях не позволял давать каких бы то ни было конкретных рекомендаций. Показатели роста народонаселения и промышленного производства на планете, а также среднего уровня загрязнения среды, потребления продовольствия и истощения природных ресурсов вполне подходили для демонстрации общего состояния человеческой системы но были явно непригодны для выработки приемлемых для конкретных стран и регионов политических программ. Тем не менее многие увидели в докладе гораздо больше, чем в нем было сказано, что не только давало пищу неоправданным иллюзиям, но и служило причиной незаслуженных обвинений.

    Концепция ограниченности Земли отнюдь не нова. Однако вывод доклада, что конечность размеров планеты с необходимостью предполагает и пределы человеческой экспансии,шел вразрез с превалирующей в мировой культуре ориентацией на рост и превращался в символ нового стиля мышления, который одновременно и приветствовали, и подвергали немилосердным проклятиям. Успехи революционных преобразований в материальной сфере сделали мировую культуру высокомерной. Она была и остается культурой, отдающей предпочтение количеству перед качеством, — цивилизацией, которая не только не желает считаться с реальными возможностями жизнеобеспечения на планете, но и бездумно расточает ее ресурсы, не обеспечивая при этом полного и разумного использования человеческих возможностей.