«Оттепель» в духовно-культурной сфере в 1950-е гг

Эта поверхностность перемен в управлении культурой диссонировала с глубокими духовными сдвигами в обществе, особенно в среде творческой интеллигенции. Катализатором этих сдвигов стала смерть И.В. Сталина, которая вызвала у людей неоднозначную реакцию. Как писал один из диссиденствующих авторов, «смерть Сталина потрясла нашу жизнь до основания. Занятий в школе не было, учителя плакали навзрыд». По воспоминаниям же сына известного писателя Ю. Германа, кинорежиссера А. Германа, его отец после известия о смерти вождя бегал и кричал по кабинету: «Сдох, сдох, сдох, хуже не будет». Разброс настроений был громадный, но все ждали каких-то перемен - кто с надеждой и энтузиазмом, кто со страхом и злостью, а кто и со скепсисом.

Между тем общественная атмосфера, как в массах, так и в верхних эшелонах власти медленно, но очевидно менялась. Внимательный читатель может обратить внимание на то, как изменялся дух некоторых журналов и газет. Впервые прямая критика Сталина прозвучала на июньском пленуме ЦК КПСС в 1953 году, посвященном разоблачению Берии. Во время своего выступления на этом пленуме Г.М. Маленков отметил, что «культ личности Сталина в повседневной практике принял болезненные формы и размеры». Среди ошибок сталинского курса назывались также экономические шаги, вроде предложения об увеличении налога. Однако четкая политическая линия еще не сформировалась, а внутри велась межличностная борьба. Несмотря на то, что это тщательно скрывалось, борьба. Несмотря на то, что это тщательно скрывалось, некоторые признаки нового курса уже становились очевидными. 27 марта 1953 была объявлена амнистия, а 4 апреля - реабилитация «врачей-отравителей». На первой после смерти первомайской демонстрации непривычным было отсутствие портретов партийных вождей, как и стихи советских поэтов В. Тушновой, Л. Ошанина и др. о любви на первой полосе праздничного номера «Литературной газеты». Вместо прославления партии и правительства и их вождей звучали, например, стихи молодого поэта Евгения Евтушенко:

Ищи любовь.

Ищи, других не слушая.

Не возлагай надежд на помощь случая.

Она приходит, вдохновением радуя, за всем,

Чем в жизни дышишь ты, - наградою!

Своим трудом, любой своей победою

Ее ты ищешь, сам о том не ведая!

Любимая! Как счастье и как истина,

Ты мной была немало в жизни искана!

Ты как мечта, моим трудом добытая,

Ты как земля, в исканьях мной открытая.

Подобные настроения отчетливо проявились в среде молодежи. Студенты творческих вузов заговорили о необходимости отделения политики от искусства. В рукописных газетах и журналах они пытались воплотить в жизнь свое право на свободу творчества. В 1954 году в Ленинградском государственном университете образовалась группа неофутуристов, а в 1955 году там появились рукописные журналы «упаднического» содержания «Голубой бутон» и «Мысли, чувства и жизнь».

 

 

 

 

 

 

 

2. Перерождение культуры в середине 1950-х годов.

В середине 1950-х гг. серьезным толчком для оживления культурной жизни стала реабилитация многих репрессированных художников и писателей. Стало допускаться большее разнообразие тем в искусстве, новые формы творчества. Так рождался новый театр авангардного направления.

Большую популярность завоевали поэтические вечера. Повальное увлечение поэзией было попыткой пережить и осмыслить изнутри новую культурную ситуацию в стране. Поэзия стала тем источником самовыражения, который позволял вести откровенные диалоги с публикой, раскрепощал эмоциональный и интеллектуальный мир личности, разрушал сложившиеся нормы мировоззрения, идеологические клише. Именно поэзия спровоцировала возникновение новых форм досуга, среди которых были поэтические вечера, поэтический театр, поэтические дискуссии, вечера бардовской песни.

Поэзия рождала новые общественные кумиры - поэтов, чье предназначение не ограничивалось рамками искусства. Не случайно плеяда поэтов-шестидесятников Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина создали новый тип литературного поведения как своеобразный эстетический результат своей жизнедеятельности. Поэзия же лежала в основе публичных выступлений советских бардов Б. Окуджавы, А. Галича, В. Высоцкого, Ю. Визбора.

Большое значение для художественной интеллигенции имел вопрос о собственном сталинском прошлом. На упомянутом собрании московских писателей говорилось и о том, что «литература и искусство были важнейшими и действенными каналами формирования культа личности Сталина», о том, что «большинство известных советских писателей, художников, кинематографистов' отдали в свое время дань сталинской теме, если не прямо, то косвенно». Литературные начальники предлагали отрешиться от этого прошлого привычным путем - «устранить из литературы произведения, которые были орудием утверждения культа».

Отказ от сталинского политического курса диктовал новым властям перемену курса в области культуры. Однако преградой на этом пути оставались партийные постановления по литературе и искусству 1946 - 1948 годов, которые продолжали действовать как идеологический инструмент, на них продолжали ссылаться, хотя «некоторые товарищи стали сомневаться в правильности постановлений ЦК от 1948 г». О необходимости их пересмотра впервые заявили О. Бергольц и К. Симонов. В 1956 году К. Симонов выступил также с критикой постановления ЦК партии о фильме «Большая жизнь».

В 1957 году с предложением о создании своего творческого союза выступили кинематографисты. Эта задача оказалась очень сложной организационно, т.к. объединение включало художников разных направлений - актеров сценаристов, режиссеров. В создании такого союза вначале сомневались высшие партийные органы, которые рассматривали такой союз, прежде всего, как руководящую и контролирующую структуру, чьи функции, по мнению ЦК, успешно выполняли партийные и комсомольские организации киностудий. Первый съезд кинематографистов, таким образом, состоялся только на излете исследуемого времени, в 1965 году.

Новая духовная атмосфера сопровождалась стремительным подъемом советского искусства кино. С середины 50-х гг. стал заметно увеличиваться, по сравнению с прошлыми десятилетиями, выпуск фильмов. Многие из них были отмечены свежестью творческих подходов и подлинной художественной ценностью. В те годы в прокат вышли такие ленты, как «Дело было в Пенькове», поставленная в 1958 г. С.И. Ростоцким, «Простая история» Ю.П. Егорова, вышедшая на экраны в 1960 г., «Девять дней одного года» М.И. Ромма 1962 г., которые на десятилетия завоевали популярность. По-новому в кинематографе эпохи «оттепели» прозвучала тема Великой Отечественной войны. В результате появились такие киношедевры, как «Летят журавли» М.К. Калатозова (1957), «Судьба человека» С.Ф. Бондарчука (1959), «Баллада о солдате» Г.Н. Чухрая (1959). Возрождалась советская комедия. Огромный, непреходящий успех имели «Карнавальная ночь» (Э.А. Рязанов, 1956), «Солдат Иван Бровкин» (И.В. Лукинский, 1955). Новые темы и новые творческие решения часто тормозились официальной критикой. Такова судьба, например, фильмов «Сорок первый» Г.Н.Чухрая и «Тугой узел» М.А. Швейцера. Авторов обвинили в идейной незрелости, а картины - в идейной ущербности. Фильмы «легли на полку».

«Оттепель» стала новым этапом и истории советского театра. Впервые за много лет, в 1956 году Министерство культуры разрешило театрам самостоятельно формировать свой репертуар. Это в отдельных случаях позволило столичным режиссерам работать с неутвержденными пьесами молодых драматургов. В театр пришло новое поколение молодых, талантливых авторов - Шатров М.Ф., Арбузов А.Н., Зорин Л.Г., А.М. Володин.

Это вовсе не означало полную репертуарную самостоятельность театральных коллективов, т.к за Министерством и его региональными структурами оставалось право утверждения репертуарного плана. Кроме того, в реальности, как свидетельствуют источники, репертуарная политика контролировалась как центральными, так и местными партийными органами.

Ярким театральным событием 1950-х гг. было открытие театра «Современник» под руководством О.П. Ефремова. Впервые за последние годы был создан театр не «сверху», а по инициативе самих актеров как творческий коллектив единомышленников. Актеры и режиссеры «Современника», используя революционную тематику, к примеру, в трилогии Шатрова «Декабристы», «Народовольцы», «Большевики», придавала ей злободневное звучание. В конце исследуемого периода, в 1964 г., начал свою работу театр на Таганке под руководством Ю.Любимова, ставший замечательным образцом советского авангарда. Одним из первых спектаклей его труппы была инсценировка книги Д. Рида «Десять дней, которые потрясли мир», об Октябрьской революции. Обращение театра к осовремененным революционным сюжетам, а также реальным, житейским проблемам вернуло зрителя в театральные залы. Некоторая либерализация, которую театры ощутили в период «оттепели».

Зеркалом ожившей художественной жизни в Советском Союзе конца 50-х - начала 60-х стали новые литературно-художественных журналы «Юность», «Иностранная литература», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Москва», «Нева», «Дон», «Советский экран», «Музыкальная жизнь». Вторую жизнь обрели уже известные журналы «Новый мир», «Октябрь». «Новый мир» стал своеобразным рупором либерально настроенной творческой интеллигенции.

Мощным ускорителем художественной культуры стало то обстоятельство, что «железный занавес» постепенно приоткрывался. Восстанавливались международные культурные контакты, позволялось знакомство с разрешенным современным западным искусством. Все это сказывалось на художественном творчестве. Идеологический курс прошлых лет жестко вытеснял зарубежное искусство. К примеру, постановление ЦК ВКП(б) от 1946 г. «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» постановку зарубежных пьес рассматривало как негативное явление. В 1947 году закрылся Музей нового западного искусства, в 1949 в Пушкинском музее была свернута экспозиция выставки зарубежного искусства. Залы музея были предоставлены для выставки подарков к 70-летию Сталина.

Во второй половине 1950-х гг. Москва стала своеобразным центром культурных мероприятий международного уровня. В 1957 состоялся Всемирный фестиваль молодежи и студентов и Международный Московский кинофестиваль, в 1958 - Международный конкурс музыкальных исполнителей им. Чайковского. Регламентация международных мероприятий была строгой, но, несмотря на этот фактор, они расширяли возможности личного и профессионального общения советской творческой интеллигенции с художниками других стран.

В немалой степени расширению культурного кругозора советского читателя способствовало открытие журнал «Иностранная литература», который начал издаваться в 1955 году. Только за первый год своего существования он поместил на своих страницах такие произведения как «Обезьянка» Ф. Мориака, «Старик и море» Э. Хемингуэя и др.

Расширение культурного обмена давало возможность и советской творческой интеллигенции бывать за границей. Конечно, речь шла в основном, только о коллективных выездах делегаций, а подобные делегации строго отбирались на уровне ЦК. Для участия в такой делегации необходима была кристально чистая, с точки зрения официальных органов, личная и творческая биография. Так, например, великий советский пианист С.Т. Рихтер не получил разрешения на поездку в Англию, т. к. его отец был расстрелян в 1941 г. в Советском Союзе военным трибуналом, а мать уехала в Германию. Несмотря на строгий отбор и «инструктаж о правилах поведения» многие творческая элита чувствовала себя в чужой стране раскованно, «не по правилам». Это раздражало партийных контролеров, и вовсе не потому, что «многие нарушения сводились к выпивке или ухаживанием за иностранками, а в том, что появилось пренебрежение к нормам поведения советского человека за границей».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Художественная культура в 1960-х.

В начале 1960-х гг. художественная культура вступила в новый этап. К этому моменту на вольном воздухе сформировалась целая плеяда новых талантливых художников, поэтов, писателей, режиссеров. Произведения литературы все больше расширяли дозволенные официальные рамки. Значительно чаще, чем когда-либо выносились на общественное обсуждение темы современной деревни, сталинских репрессий. Новый импульс дискуссии о «сталинской эпохе» дал XXII съезд партии, состоявшийся в октябре 1961 года. О недавнем прошлом заговорили уже не за закрытыми дверями, а на открытом заседании съезда.

На партийных собраниях по итогам съезда поднимались вопросы о том, «какие последствия имел культ личности, кто несет ответственность за репрессии, каковы гарантии против повторения ошибок, высказывались опасения, не рождается ли новый культ». Тело Сталина было вынесено из мавзолея и захоронено у Кремлевской стены, началось переименование городов, улиц, деревень. Как и пять лет назад, отношение к «вождю народов» углубило раскол общества на два лагеря. Наблюдалось новое оживление общественной дискуссии не только вокруг прошлого, но и будущего страны. Эта реакция общества была нежелательной для государства, так как разрушала идеологическую монолитность, усложняла контроль над умами людей.

Чтобы удержать художественную интеллигенцию в идеологической узде, был предпринят ряд мер. Так в конце декабря 1961 года было организовано совещание по идеологии с приглашением художественной интеллигенции, где опять давались жесткие идеологические установки, осуждались ошибочные с точки зрения идеологических органов тенденции. Все это сковывало творческую свободу, рождало, с одной стороны, оппозицию, с другой - конформизм в отношениях с властью. Грубое, невежественное вмешательство Н.С. Хрущева в дела искусства обостряло ситуацию. Его посещение художественных выставок сопровождалось заранее запланированными его окружением скандалами. Так было не выставке российских художников в Москве. Скандал произошел и 1 декабря 1962 г. на выставке в Манеже. Участие художников «неофициального» направления в выставке, посвященной 30-летию Московского отделения Союза худо лени ков, не планировалось. Их пригласили буквально накануне открытия выставки.

Мнение главы государства играло решающую роль в творческих спорах, а также при решении вопроса о судьбе того или иного произведения, кинофильма, картины. Побеждал тот, кто умело вел закулисную борьбу, угадывал вкусы и настроение лидера. Молодое поколение этого опыта не имело, да и желания участвовать в этих играх у художников не было. «Одна команда живописцев, находящаяся у власти решила, что пора сводить счеты с другой командой, которая подошла к этой власти слишком близко, и, чтобы убивать наверняка, придумала, как воспользоваться обстоятельствами и сделать это руками первого человека в государстве». Руководство Академии художеств видело в молодых московских художниках Н.И.Андронове, Э. И. Неизвестном угрозу своей творческой стабильности. Выставка в Манеже представляла собой хороший повод, чтобы нанести удар молодому альтернативному направлению в искусстве. По мнению мемуаристов, организаторами этого фарса были секретарь ЦК КПСС М.А. Суслов и первый секретарь Союза художников РСФСР В.А. Серов: «Хрущев почти с первых шагов был вовлечен в тщательно отработанный маршрут, где у него не оставалось возможности для положительных или хотя бы нейтральных эмоций». Непривычные, не копирующие советскую действительность работы увидел Хрущев на выставке, и это вызвало его гнев.