«Оттепель» в духовно-культурной сфере в 1950-е гг

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Тольяттинский государственный университет»

Кафедра «Истории и философии»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Контрольная работа

На тему: «Оттепель» в духовно-культурной сфере в 1950-е гг.

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                               Студент (-ка): Тарасова А.А.

                                                                Группа: Экбз-1401

                                                                              Преподаватель: Гуров В.А.

                                             Оценка:

 

 

 

 

Тольятти,  2014

Содержание

 

Введение …………………………………………………………………. 3

 

1. Культурная деятельность в начале 1950-х годов……………….. 4

 

2. Перерождение культуры в середине 1950-х годов……………… 12

 

3. Художественная культура в 1960-х……………………………… 17

 

Заключение……………………………………………………………….. 20

 

Список используемой литературы……………………………………… 21

 

 

Введение

Духовная ситуация в эпоху «оттепели» и специфика культурной политики власти в СССР в 50-е - середине 60-х годов.

Основные направления деятельности местных органов власти в отношении художественной культуры на территории Ставропольского и Краснодарского краев в значительной степени определялись теми изменениями, которые наметились в духовной жизни советского общества эпохи «оттепели». Вот почему для нас важно понять сущностные черты того явления конца 50-х годов, которые обозначаются понятием, так органично вошедшим в повседневную жизнь того времени, а в годы перестройки - в публицистическую и историческую литературу. Именно дискурс «оттепель» концентрировал в себе символику изменений в духовной жизни подобно тому, как понятие «реформы» символизировал суть процессов в социально-политической и экономической сфере. Эти два понятия тесно связаны между собой, отражая, с одной стороны, влияние духовных перемен на эволюцию социально-экономической жизни и государственной власти. В то же время, смена политического курса, хаотичность и частота реформационных импульсов сказывались на культуре.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Культурная деятельность в начале 1950-х годов.

Традиционно смена политических ориентиров власти сопровождалась организационными перестройками, что непосредственно коснулось и культурного сектора. Реформирование государственных органов управления культурой началось с ликвидации громоздкого Комитета по делам искусств при Совете министров СССР и Союзно-республиканского Министерства кинематографии. Взамен этого в 1953 году было создано единое Министерство культуры СССР. Оно включало в себя несколько подразделений и комитетов, управляющих далекими друг от друга по своим задачам отраслями духовной жизни: высшего образования, кинематографии, трудовых резервов, радиовещания и радиоинформации, по делам искусств. Такая пестрота изначально закладывала неэффективность управления и преследовала цель ликвидировать прежний аппарат. Торопливость и не продуманность этой меры привела к тому, что ровно через год произошла новая реорганизация. Из Министерства культуры выделились как самостоятельные управленческие структуры Министерство высшего образования и Главное управление трудовых резервов.

Изменения высших структур повлекли за собой реорганизацию всей иерархии управления. На местах были организованы управления культуры. В рамках исследуемой территории в соответствии с Постановлением Совета Министров РСФСР и решением Краснодарского крайисполкома 11 июля 1953 г было образовано управление культуры Краснодарского края. Оно было создано на базе объединения отделов искусства и культурно-просветительской работы.» По той же схеме было образовано управление культуры и в Ставропольском крае.

В связи с политическими изменениями в период с 1957 по 1963 год произошли и некоторые другие структурные перемены. Например, из Министерства культуры выделились самостоятельные комитеты по культурным связям с зарубежными странами, по радиовещанию и телевидению, по кинематографии. Реорганизация управления культурой сопровождалась изменениями и в аппарате ЦК КПСС. Так, в сентябре 1955 года отдел науки и культуры ЦК был разделен на два отдела - науки и культуры. Отдел культуры включил сектора художественной литературы, искусств, кинематографии. Реорганизация аппарата управления продолжалась в течение всего изучаемого периода. Например, с 1962 года отдел культуры ЦК был преобразован в подотдел идеологического отдела с сохранением его внутренней структуры.

Частому реформированию органов управления культуры сопутствовала такая же частая смена их руководителей, хотя эти новшества не вносили практически никаких особых изменений в культурную политику. За три года в Министерстве культуры на посту министра сменилось три руководителя. Один из них, П.К. Понаморенко, имевший образование инженера- транспортника, был очевидно случайным человеком в высшем государственном управлении культурой и задержался на этом посту меньше года. Его приемником стал философ, академик Г.Ф. Александров, руководивший в конце 40-х годов Агитпропом. Впоследствии вместе с восьмью другими сотрудниками он был уволен за безнравственное поведение. Комсомольский работник Н.А. Михайлов занимал пост министра до 1960 года и отличался завышенной самооценкой и амбициозностью: «Болтливый, грубый и необразованный, он поигрывал начальственными интонациями». Ни один из этих начальников не пользовался уважением у творческой интеллигенции.

Неоднозначной оценки заслуживает личность Е.А. Фурцевой, наиболее яркой фигуры в руководстве культурой в 60-е годы. Она занимала кресло министра с 1960 года по 1974 год. В период «оттепели» Фурцева предпринимала попытки сближения власти с творческой интеллигенцией, и одновременно жестко и бескомпромиссно отстаивала партийную линию на идеологическую чистоту художников. В литературе суждения о ее личности и деятельности довольно противоречивы. О ее позиции говорить не приходилось, потому что она была типичной для партийно-советского руководителя. К примеру, композитор M.JI. Таривердиев считал ее «человеком трогательной безграмотности в области культуры». В то же время известно ее покровительство некоторым независимым деятелям культуры, ее роль, как секретаря Московского ГК партии, в назначении на пост главного редактора «Нового мира» А.Т. Твардовского, что, впрочем, не помешало ей поставить первой подпись под решением о его смещении.

Как нам представляется, Е.А. Фурцеву не совсем правильно считать «человеком трогательной безграмотности». Для нее и работа в качестве министра культуры не была абсолютно новой. Ей пришлось много работать в этом направлении во Фрунзенском райкоме партии Москвы и в Московском комитете партии. Думается, что, будучи неординарной личностью, она одновременно оставалась человеком партийно-советской системы. Суть ее позиции достаточно емко определила сама Фурцева: «Одно дело, когда ошибка допускается ненамеренно, в результате сложного творческого поиска, и совсем другое дело, когда некоторые, глубоко чуждые нашему делу люди нарочито и злобно клевещут на нашу действительность».

Все эти изменения объяснялись, прежде всего, попыткой удешевить государственный аппарат в непроизводительной смене, что свидетельствовало об остаточном принципе управления культурой. Не последнюю роль играли здесь и личные амбиции руководства.

По постановлению ЦК КПСС от 3 апреля 1957 года идеологический контроль выводился из компетенции Главлита, что ослабляло его цензорскую роль. Институт «цензоров-совместителей» был упразднен, и вся ответственность теперь возлагалась непосредственно на редакторов. Главлиту по обязательному согласованию с отделом пропаганды и агитации ЦК разрешалось рекомендовать некоторые издания к публикации без цензурного контроля. В действительности эти нововведения практически не оказали никакого влияния на цензуру художественных произведений. Без цензорского досмотра теперь выходили только детская литература. Из специальных изданий без цензуры обходилась медицинская и сельскохозяйственная литература, например, «Пчеловодство», «Вопросы нейрохирургии». Главлит не оставлял без внимания ни один литературно-художественный журнал, так как в них могли быть «политически ошибочные формулировки».

Следует отметить, что в годы «оттепели» в целом идеологический контроль не только не ослаб, но с 1957 года стал еще жестче и в реальности приобрел неограниченную власть. В 1957 году, после выхода специального постановления ЦК КПСС произошло обновление инструкций и перечней, которые легли в основу работы Главлита. Так, с 1957 по 1960 год по политическим и идеологическим мотивам не было подписано к печати 187 художественных произведений.

В то же время в связи с начавшимся процессом либерализации с начала 1960-х годов стали меняться взаимоотношения автора и цензуры. У автора впервые за советскую историю появилась возможность спорить с Главлитом и редакторами. Иногда произведения, не пропущенные Главлитом в одно издание, стали печататься в другом. Так случилось со стихами И. Сельвинского «Всем! Всем! Всем!». Отвергнутые редакцией журнала «Октябрь» в 1959 году, стихи были изданы несколько позже, в 1962 году, отдельным сборником «О времени, о судьбах, о любви» в Москве.

Значительно снизилось влияние цензуры Главлита после опубликования постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 августа 1963 года о передаче этого органа в состав Государственного комитета по печати. Теперь виза Главлита превращалась в обязательную, формальную подпись.

Такое ослабление функций Главлита и повышение ответственности редакторов за идейную чистоту редактируемой продукции сдвигало центр тяжести отношений цензуры и автора в сферу личных отношений. Необычайную весомость в решении вопросов публикации приобрела личность главного редактора.

Однако внутри самих творческих организаций обстановка менялась с трудом, а нововведения оказались незначительными, мало касающимися творческой работы. Например, в Союзе писателей по аналогии с изменениями в высшем органе КПСС реорганизация свелась к замене должности генерального секретаря должностью первого секретаря и кадровыми изменениями. На пост первого секретаря был назначен А.А. Сурков, а для А.А. Фадеева был создан формальный, малозначащий пост председателя президиума.

Надо сказать, что не все члены Союза писателей были удовлетворены такими переменами. «Литературная газета» писала: «в деятельности писательской организации слишком много формализма и бюрократизма, вся работа секретариата и правления сводится к непрерывным заседаниям и совещаниям». По существу секретариат писательского Союза превратился в концерн, в котором одни и те же люди занимали руководящие посты: «группа, поставленная над писательской общественностью, оторвалась от нее и превратилась в касту». В государственные и партийные органы стали приходить письма литераторов с предложениями о расширении самоуправления, о создании кооперативных издательств. Однако сама мысль о независимом издательстве расценивалось партийными органами как политическая ошибка. Многие писатели с большим трепетом и нетерпением ждали смены руководства. Но партийная верхушка стремилась сохранить преемственность литературной и идеологической линии, она нуждалась в проверенных кадрах и в стабильной обстановке в писательской среде.

Многие писатели считали, что искусственное разделение литературы в творческих союзах по жанрам себя не оправдывает, и предлагали центр тяжести творческих корпораций перенести из забюрократизированных союзов в литературные издания. Вокруг которых могли бы создавались группы единомышленников. Для этого издательства, журналы, альманахи должны были возглавить авторитетные в творческой среде люди, «тогда редакции станут творческими центрами литературной жизни». Такой призыв означал фактическую ликвидацию Союза писателей, на что ни руководство Союза, ни ЦК пойти не могли и не хотели.

Несколько иные задачи стояли перед творческим сообществом художников. До Великой Отечественной войны после принятия партийного постановления 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций» в 1939 году был образован только Организационный, комитет Союза советских художников, а провести учредительный съезд не успели. Попытки возобновить эту работу были предприняты уже в 1948 году, когда «начальники» от искусства председатель Комитета по делам искусств П.И. Лебедев и председатель Оргкомитета и президент Академии художеств СССР А.М.Герасимов обратились в Центральный комитет партии с предложением провести Первый Всесоюзный съезд художников в 1949 году.

Начало нового витка «борьбы с формализмом» в искусстве, а также групповые раздоры внутри официальных академиков живописи не дали возможности провести съезд в намеченное время, и в очередной раз Всесоюзный съезд художников перенесли на апрель 1953 г.' Однако вскоре политические события 1953 года отодвинули на задний план эти намерения.

Созыв Первого съезда художников в конце 1954 - начале 1955 года проходил в обстановке, когда основная масса даже официально признанных художников находилась в остром противостоянии с руководством Союза и Академией художеств, которые пользовались покровительством и высшей власти и материальными благами в обмен на социальный конформизм. «Академики» были полностью оторваны от реалий современной жизни. В частности, президент Академии художеств А.М. Герасимов, уверенный в своем положении, не почувствовал перемен, и его выступления на художественных диспутах в декабре 1955 года вызвали настоящий скандал. Ситуация в Союзе настолько обострилась, что в январе 1956 года Министерство культуры вынуждено было обратиться в Центральный Комитет с предложением освободить А.М. Герасимова из-за его одиозности. Однако заведующий отделом науки и культуры ЦК Д.А. Поликарпов опасался, что этот шаг будет воспринят как «нездоровое настроение, направленное против советского реалистического искусства».» Таким образом, и реорганизация в руководстве изобразительным искусством свелась лишь к устранению некоторых перегибов и крайностей эпохи И.В. Сталина.