Кейнсианская и классическая теория занятости

12 декабря  1992 года Е. Гайдар был снят  с должности. Россия стояла  на пороге гиперинфляции. Два лагеря – первые те, кто были согласны на безработицу (за политику «дорогих денег»), и второй лагерь проинфляционный (за политику «дешёвых денег»), ратовавший за мощное государственное финансирование народного хозяйства через кредитную и бюджетную систему не могли договориться. Основная идея политики Гайдара была в установлении laissez faire и проведении жёсткой монетарной политики, когда государство уходит в тень и устраивает в своей экономике, раннее всецело зависимой от государства, «бойню», результатом, которой становилось разорение недееспособных в условиях финансового ограничения предприятий и следствие - огромные массы безработных людей, но при этом низкой инфляции.

Борьба  этих двух лагерей в течении 1993 года привела к неустойчивому экономическому положению, что выразилось в колебании  уровня инфляции от 12-35% в месяц. В 1993 году министром финансов становится ныне покойный Б. Фёдоров. Его политика дальнейшей стабилизации удержала страну от пропасти. Представлю график, где можно понять дальнейшую политику государства начиная с 1993 года (см. рис.3) (приложение данного графика дано в конце курсовой работы):

Рисунок 3

Начиная с 1993 года, государство после инфляционных потрясений, вызванных дезорганизацией  вследствие политической нестабильности, уверенно двигается, намеченным путём  политики Гайдара, а именно проводит курс «дорогих денег». На графике видно, как начиная ещё с 1992 года учётная ставка поднимается и занимает максимальное за год положение в 80% (см. в конце приложение 1), в 94 году пик пришёлся на 15 октября и составил 210%. Судя по графику, очевидно, что жёсткая рестриктивная политика существовала на протяжении всего 93, 94, 95 гг., и именно на эти года начала активно себя проявлять тенденция к увеличению безработицы населения, вместе с тем инфляция идёт на спад, но тем не менее двузначных чисел принимает только в 1996 году (см. таблицу 1).. Фактически за три полных года проведения политики «дорогих денег, что говорит, нам о всей глубине кризиса нашей экономике 90-х. (все-таки курс на дальнейшую жёсткую экономическую политику был продолжен – читайте ниже).

И таким образом, можно говорить, о том, что шоковая терапии и монетаризма у нас не было в чистом виде, потому, что у нас в силу описанных выше причин долгое время проводилась ненормированная стабилизационная политика результатом чего стал долгий период высокой инфляции, а шоковая терапия предполагает сведение инфляции к минимуму, также крупных заимствований, хронической финансовой нестабильности. В этой связи называть ту политику, которая проводилась, шоковой терапией или монетаризмом просто неверно. В тех странах, где шоковая терапия была проведена, сегодня экономический рост, стабильная финансовая система, высокие социальные расходы, там помогают не предприятиям, а людям. Типичный пример – Польша. Там выше уровень жизни, выше пенсии, выше соотношение средней пенсии к заработной плате. В тех странах, где политика была мягкой, неуверенной – финансовая нестабильность, падение доходов населения, доходной базы бюджета, спад производства, сокращение социальных расходов. 
Возвращаясь к историческому экскурсу – в начале 1993 году правительство Ельцина теряло авторитет. Чтобы остаться у власти президенту потребовалось перейти к политике «мягкого инфляционизма», т.е. выборочно поддержки со стороны государства предпринимателей, также теперь государство стало заниматься политикой экономического протекционизма. Весной 1993 года консервативные силы пошли в атаку, - президенту был объявлен импичмент, для реализации которого не хватило всего несколько голосов. Апрельский референдум о доверии президенту закончился поддержкой Ельцина со стороны граждан. Это дало новый толчок для либерализации и вместе с тем приватизации, для дальнейшего создания критического слоя предпринимателей. В конечном счёте, как мы все знаем, съезд народных депутатов и верховного совета стал олицетворять все консервативные силы. Всё это закончилось отказом в августе 1993 года президента подписывать дефицитный гос. Бюджет (25%) и роспуском законодательной власти в лице верховного совета. Когда депутаты отказались выходить из здания, «белый дом» был взят штурмом. Именно тогда у либеральных экономистов были полностью развязаны руки – первое, что они сделали установили максимальную ставку процента (позитивную реальную) в 210% в октябре – ноябре, тогда же темпы инфляции пошли на убыль (см. рис 4 ). 25 сентября президент издал указ о частной собственности. В правительство возвращается Е. Гайдар. Политика выдачи льготных кредитов предпринимателям заканчивается, а это означает, что заканчивается период «дешёвых денег» и отрицание экономики предложения, о которой будет написано ниже. В дальнейшем решающая роль в экономической политике отошла так называемым промышленникам-центристам (Черномырдин), но их шаги можно расценивать как продолжение намеченного курса. Болезненный переход России к рыночной экономике становился уже необратимым. Сейчас существует два взгляда на экономическую политику в 90-х в стране. Первый лагерь – противники, к которым принадлежит большинство населения, которые пострадали экономически в 90-е годы, но так же многие видные экономисты. Если рассматривать профессиональное мнение приверженцев отрицания политики Гайдара, то они считают, что либеральный эксперимент в России закончился не только крахом, но и как любой эксперимент позволил обнаружить закономерности и сделать научные выводы относительное содержания рыночной экономики. Основное мнение ещё более радикальных экономистов выражены в следующем:

Темпы прироста инфляции. Рисунок 4

 «Западом уже запущен механизм войны против нашей страны, войны основанной на принципах либерализма и монетаризма, которые превратились в сверхмощное оружие»¹⁹ - либеральные реформы, считает эта группа людей, причём она составляет большинство, сродни терроризму и отличие, только в том, что убивают население - не пачкая рук²⁰.  

В 2007 году вышла книга канадской журналистки и писательницы Наоми Кляйн, в которой исследуется теория и практика неоклассической экономики. По мнению Кляйн, экономисты Чикагской школы, в частности М. Фридман, причастны к тому, что кризисные ситуации в разных странах миры были использованы для построения антидемократических корпоративистских экономик. В частности, в книге разоблачается миф о «чилийском экономическом чуде» периода правления А. Пиночета, анализируются последствия «шоковой терапии» в Польше, приватизации в России, и экономические аспекты войны в Ираке. Кляйн проводит параллель между опытами ЦРУ по введению человека в состояние шока при помощи пыток и «шоковой терапией», которую ученики Фридмана «назначают» развивающимся экономикам. 

В апрельском докладе на «неделе науки», я анализировал сущность современного экономического кризиса с позиции, «левых», считающих его системным и «правых», уверенных в цикличности, и там, заходила речь о трансформационном кризисе в России. Чтобы показать это, я отметил отсутствие корреляции между уровнем безработицы и динамикой ВВП по России (см. рис 5). Но в данной работе можно выявить феномен – следствие из известной обратной зависимости между инфляцией и безработицей.

В условиях трансформационного кризиса в России нет никакой функциональной зависимости межу приростом ВВП и безработицей, т.е. закон Оукена не работает, а так как безработица находится в обратной зависимости с инфляцией, то следовательно, обратная зависимость наблюдается так же между приростом ВВП и инфляцией (см. таблицу 2)

Рисунок 5

Отсутствие  зависимостей между  приростом ВВП  и безработицей 1992-2005 гг. (Россия – данные http://pwt.econ.upenn.edu/php_site/pwt62/, http://www.gks.ru/)  
 
 

                                                           Таблица 2 

Конечно, можно много говорить и констатировать, что одной из больших ошибок экономической политики эпохи Ельцина и Гайдара было неучитывание глубины переходной составляющей кризиса экономики начала 90-х. «Предлагаемые антикризисные меры были рассчитаны на преодоление циклического, а не трансформационного кризиса: и рецепты монетаризма с их акцентом на предотвращении инфляции за счет жестких мер (В. May, Е. Гайдар), и рецепты неокейнсианства, допускавшие умеренное инфляционное финансирование (С. Меньшиков)».²¹

В заключение хотелось бы отметить, что ни одна из теоретических концепций экономического развития и экономической политики в чистом виде России в этот сложный переходный период не подходит. Известно, что ни в одной стране осуществление кейнсианской или монетаристской политики в чистом виде не наблюдалось. Одной из ошибок проводимой политики вместе с недальновидностью в отношении трансформационного кризиса явилось применение излишнего рационализма без учёта исторических и национальных особенностей, роли социального фактора. Всё это накладывает свой отпечаток на конкретную политику, рождает свои компромиссные решения. Но знать экономические теории необходимо. Знание их практического опыта, понимание условий, в которых даст максимальный эффект та или иная мера экономической политики, поможет уберечь от ошибок в ходе реформирования экономики, поиска собственного пути развития России.

2.1.2. Экономика предложения в России (неолиберализм).

Экономика предложения - это научное направление, которое возникло как реакция  на замедление экономического роста  в индустриально развитых странах в 70-х годах XX века. Представители этого направления (например, Лаффер) пришли к выводу, что из-за чрезмерных налогов, бюрократии, необоснованного роста заработной платы и пособий, а также из-за роста цен на нефть происходит сдвиг влево кривой совокупного предложения

Фактически  именно "экономика предложения " стала основной теоретической базой  для преодоления застоя 70-х годов XX века в ИРС и реализации в них 4-го этапа HTP. Помимо монетаризма с политикой «рейганомики», существенно и в большей степени отождевстляют именно экономику предложения.

Теоретики «экономики предложения» считают, что решающим направлением бюджетной политики государства должно быть стимулирование (прежде всего налоговое) частного предпринимательства и роста сбережений населения (тоже через снижение налогов, в том числе и на богатейшие слои населения). Возникающий при этом бюджетный дефицит признается допустимым в краткосрочном периоде, но последующий рост производства и доходов производителей приведет в дальнейшем к компенсации потерь бюджета. Монетаристы же, хотя тоже выступают сторонниками стимулирования (в том числе налогового) частного предпринимательства, однако не считают допустимым сохранение бюджетного дефицита даже в краткосрочном периоде. Ликвидация этого дефицита ставится им на первое место в приоритетах экономической политики. Иначе говоря, «предав анафеме кейнсианские идеи о дефицитном бюджетном финансировании, «экономика предложения» по сути восстановила эту идею, но под другим теоретическим «соусом»: не как активный инструмент стимулирования экономики, а как возможный вариант подобного стимулирования».²²

Как и монетаристы, они считали необходимым  стимулировать предпринимательство  и оживить рыночный механизм. Однако в отличие от них, они выступали  не против государственного вмешательства в экономику, а за то, чтобы сделать его более рациональным и целенаправленным. По их мнению, государство должно подстегивать НТП и создавать условия для экономического роста. Они рекомендовали ввести льготное налогообложение и кредитование для передовых отраслей, определяющих НТП; увеличить госрасходы на науку, образование, создание путей сообщения и средств связи; а также считали необходимым общее снижение налогов и законодательных ограничений для бизнеса и сокращение бюрократического вмешательства в экономику. То есть здесь мы можем говорить лишь о «подстегивании» совокупного предложения.

Чтобы разобраться в данной теории нужно  снова проанализировать ход событий  под разрезом этой теории:

1. 1 января 1992 г. правительство Гайдара проводит либерализацию цен. С этого момента можно говорить о "возникновении" кривых совокупного спроса и совокупного предложения, причем мгновенный рост цен, сменивший дефицит и очереди, показывает, что экономика находится в фазе инфляции.
2. Рост цен на энергоносители приводит к сдвигу влево кривой совокупного предложения (этот феномен был исследован еще в 70-е годы во время конфликта Запада со странами ОПЕК и нефтяного кризиса). При этом, в отличие от циклических колебаний (альтернатива инфляция и безработица), происходит одновременный рост безработицы и инфляции, что противоречит кривой Филлипса и всей антикризисной программе. (см рис. 6 ).

3. Однако  этим дело не ограничивается. Сдвиг  кривой совокупного предложения  влево был обусловлен не только ростом цен на нефть. Кривая совокупного предложения символизирует потенциальные возможности экономики, зависящие от количества и качества имеющихся ресурсов - наличия природных и людских ресурсов, квалификации кадров, технической оснащенности предприятий и их способности производить продукцию, разрабатывать новые товары, вести научные исследования и т.п. Когда экономика России столкнулась с международной конкуренцией, выяснилось, что техническое отставание не позволяет огромному числу предприятий производить конкурентоспособную продукцию. В одно мгновение "ресурсы" стали "не ресурсами". Если предприятие может производить только кучерские кнуты, а они уже никому не нужны, то, в сущности, его нельзя считать предприятием в полном смысле слова. Сдвиг кривой совокупного предложения усугубился, когда сокращение инвестиций привело к старению производственного потенциала, а квалифицированные кадры начали эмигрировать в ИРС и работать челноками.

Рисунок 6 

4. Пытаясь не допустить усугубления ситуации и роста инфляции, правительство стало сокращать совокупный спрос, вслед за сокращением совокупного предложения проводя политику "дорогих" денег. Оно просто подстраивалось под ситуацию, а не управляло ею. Упали потребительские расходы, государственные расходы и инвестиции.
5. Дальнейшие попытки правительства улучшить положение успехом не увенчались. Если рассуждать теоретически, в ситуации, когда происходит сдвиг кривой совокупного предложения влево, следует использовать общеизвестные рецепты "экономики предложения" (как это было сделано в конце 70-х - начале 80-х годов в ИРС, которые столкнулись с той же проблемой в неизмеримо более мягкой форме). К этим рекомендациям относятся: льготное налогообложение и кредитование передовых отраслей, определяющих НТП, ускоренная амортизация, увеличение государственных расходов на науку и образование, строительство путей сообщения и улучшение средств связи, поощрение частного бизнеса в целом (снижение бюрократического вмешательства и уменьшение налогов) и т. п. Действительно, известно, что в 1992-93 гг. и впоследствии в России предпринимались попытки такого рода. Однако они не увенчались успехом - по большей части - из-за высокого уровня бюрократизма и коррупции; уход от налогов и использование неформальных связей для доступа к ресурсам, если они становятся нормой поведения, делают методы "тонкой настройки" экономических процессов неэффективными.

Наверное, "экономику предложения" следует  иметь в виду как перспективный  подход для России в будущем. Однако в настоящее время она не может  служить основой для управления нашей экономикой в целом. ²³

2.2. Кейнсианское регулирование  экономки

Из  главы  выше становится понятно, что  в экономической политики России, в основном использовались различные  модификации неоклассических методов  регулирования экономики. Можно даже сказать – сплав этих методов, синтез. И в начале главы я писал, что на западе идеи Кейнса не вызывают такого отторжения как в России. Дело в том, что в 90-е мы столкнулись не с классической депрессией - когда экономика не приобретает то, что потенциально может произвести - а со структурным кризисом и сдвигом кривой совокупного предложения влево, не с проблемой подавления цикличности и достижения полной загрузки экономики, а с проблемой обеспечения экономического роста за счет сдвига кривой совокупного предложения вправо. Я не буду утверждать, что неоклассические методы явились идеальной панацеей в регулирование нашего трансформационного кризиса, наоборот я хочу указать, что эта политика была далеко не идеальна, причиной этому двоевластие имевшие место быть в начал 90-х, фактическое противостояние исполнительной и законодательной властей мешали реализации нужных реформ, но стоит должное, что именно монетарными методами в своё время западный мир смог выйти из мощного системного кризиса 70-х. Невозможность решить проблему за счет кейнсианских методов (в том числе и на основе нео- и посткейнсианства) стала одной из причин "неоклассического возрождения" и критики кейнсианства в 70-х годах. С другой стороны, на примере России, хотя кейнсианство и не может решить все наши проблемы, однако, но оно может дать ответы на некоторые вопросы. Во-первых, ясно, что одна из причин стагнации - разрыв описанной Кейнсом цепочки: