Экономические реформы 1990

- Принимая во внимание  все последствия реформ, идущих  с 1992 года, лично Вы и Ваша  семья выиграли или проиграли  от перемен, происходивших в  последние годы?

Отвечая на вопрос: «Почему возникают проблемы с проведением демократических и рыночных реформ в России?» – 51% опрошенных в качестве главной причины назвали «коррумпированность правящей элиты».Субъектом коррупции традиционно считают бюрократию. Таким образом, россияне косвенно поддержали приведенный выше тезис о том, что бюрократия так или иначе обращает процесс реформ себе на пользу.В одних случаях ее вмешательство частично задерживает реформирование или отклоняет результат от задуманного инициаторами, в других – полностью блокирует реформу или порождает результат, радикально, а то и диаметрально отличающийся от ожидаемого. 16% опрошенных в качестве причины проблем с реформами прямо указали на «сопротивление, саботаж чиновников».На втором месте после коррупции с существенно меньшей частотой (29%) была названа такая причина, как «отсутствие продуманной программы проведения реформ», еще 24% сослались на «отсутствие в правительстве компетентных, профессионально работающих экономистов». Понятно, что простые россияне не имеют достаточно информации для подобных суждений. В данном случае речь идет об их восприимчивости к настойчивой критике в СМИ в адрес правительства Ельцина-Гайдара, которая изобиловала обвинениями в отсутствии продуманной программы и компетентных специалистов. На «неверность самого курса реформ» указали 15% респондентов, а на «медленные темпы, непоследовательность в проведении реформ» – 13%. Реформы Гайдара в момент их проведения не называли «шоковой терапией». Этот термин тогда был тесно связан с реформами, которые проводились в другой стране и в иной социальной обстановке. Его стали использовать позже, отбросив позитивное содержание, говорившее о терапевтическом эффекте. Реформы действительно оказались шоком для многих людей и вспоминаются именно этим. Недобрая память в народе о Гайдаре имеет прежде всего эти корни.Критика реформаторов за слишком резкие действия соседствует с двумя важными тезисами. 16% россиян полагают демократические и рыночные реформы «несовместимыми с российским укладом жизни». Так говорят, несомненно, противники реформ. Но примерно столько же людей (18%) видят препятствие в «неумении населения жить в условиях рынка и демократии», в отсутствии у народа «инициативы и желания работать». Однако приписывать какому-либо народу, обществу, состоящему из множества групп, институтов и интересов, «прорыночную» или «антирыночную», «продемократическую» или «антидемократическую» ориентацию неразумно. История России с 1985 года по сегодняшний день показывает, что обществу случалось в значительной своей части и поддерживать реформы рыночно-демократического характера, и высказываться против них. Пример России здесь не уникален. Впрочем, консолидация значительной части общества на прорыночных и продемократических позициях имела место до того, как оно познакомилось с рынком и демократией. Разочарование возникло потому, что положительным сторонам этих институтов в полной мере так и не дали сложиться. Рынок оказался под жесточайшим прессингом бюрократии, пережил неестественную концентрацию и монополизацию. Сосуществование свободной рыночной экономики с авторитарным режимом оказалось невозможным. В итоге российская экономика трансформировалась лишь в частично либеральную. Ожидания россиян, связанные с декларированным социальным характером российского государства, тоже оказались напрасными.

Заключение.

Экономические преобразования 1990-х годов в России — по всем их основным направлениям — привели  к последствиям, не предсказанным  экспертами. Либерализация цен породила существенно более быстрый и  длительный их рост, чем прогнозировалосв многочисленнвши исследователями. Стремление стабилизироватв цены любой ценой обусловило формирование механизма неплатежей и переход к бартерным обменам, то есть фактически к формированию неденежной экономики на новой основе. Попытка реформироватв налоговую систему стимулировала развитие теневой экономики. Ослабление государственного контроля над потоками ресурсов, имевшее целью создание конкурентной среды, породило невиданное ранее распространение коррупции. В результате шоковой приватизации вместо эффективных частных собственников возникла неэффективная форма организации — открытые акционерные общества, находящиеся в собственности работников. Все эти метаморфозы сопровождались необычайно глубоким и непредвиденным спадом производства. 

Говоря о российских реформаторах и результатах их политики, профессор  Колумбийского университета и лауреат  Нобелевской премии по экономике  Джозеф Стиглиц отмечал: «Величайший парадокс в том, что их взгляды на экономику были настолько неестественными, настолько идеологически искажёнными, что они не сумели решить даже более узкую задачу увеличения темпов экономического роста. Вместо этого они добились чистейшего экономического спада. Никакое переписывание истории этого не изменит».

«Факт, что за годы реформы  страна по уровню социально-экономического развития оказалась отброшенной  на десятилетия назад, а по некоторым  показателям — в дореволюционный  период. Никогда за обозримый период, даже после разрушений от гитлеровского  нашествия, не наблюдалось столь  продолжительного и глубокого снижения уровня производства почти во всех отраслях отечественной экономики» С. Ю. Глазьев, С. А. Батчиков

Экономический советник Гайдара Джеффри Сакс позднее говорил: «Главное, что подвело нас, это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями… И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства — служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей».