История Теоретическая система Джона Мейнарда Кейнса

Но  в рамках капиталистической экономики  устойчивость отсутствует, причем не только в статическом (краткосрочном), но и  в динамическом плане. Для объяснения этого факта Харрод сравнивает обе  формы своего «фундаментального  уравнения»:     

g • c = s     

gw • cr = s     

Им  утверждается, что величина фактического темпа роста совпадает с прогнозируемой линией гарантированного темпа в  виде редчайшего исключения. На практике фактический темп всегда выше или  ниже гарантированного. Если фактический  темп роста начнет повышаться и превысит gw, то s из-за своего относительного постоянства не увеличится немедленно в той же степени, тогда фактический коэффициент капиталоемкости с обязательно понизится и станет меньше требуемого (прогнозного) коэффициента капиталоемкости, на который настроились предприниматели. Иными словами, если g > gw, то (из-за постоянства s) с< сj. Но если с ниже сr, это означает, пишет Харрод, что в общем итоге предприниматели и торговцы, вместе взятые, будут оценивать фактическую капиталоемкость как чрезмерно низкую, найдут массу своих товаров в каналах обращения или количество оборудования недостаточными для поддержания оборота. Предприниматели постараются увеличить свои товарно-материальные запасы, закупить новое оборудование, следовательно, будут еще более способствовать превышению фактической линии роста над гарантированной (равновесной).     

Напротив, если фактический темп роста окажется меньше гарантированного (g < gw), тогда в силу приведенных выше соображений требуемый (прогнозируемый) коэффициент капитала будет обязательно ниже фактического (с > cr), то есть предприниматели сочтут запасы сырья, оборудования, материалов чрезмерными, сократят закупки, чем еще более снизят фактический темп роста в сравнении с гарантированным.     

В результате всех рассуждений Харрод приходит к двум выводам. Прежде всего он полагает, что в принципе существует такая линия развития (линия динамического равновесия, выраженная в гарантированном темпе роста), придерживаясь которой производители останутся удовлетворенными результатами своей деятельности. Однако, «если совокупный результат проб и ошибок многомиллионных производителей дает для g значение, отличное от gw, то не только не возникает никакой тенденции приспособить размер производства к gw, но, наоборот, возникает обратная тенденция ко все большему удалению производства от этой величины либо в сторону повышения, либо в сторону понижения»4.     

Указанный вывод является квинтэссенцией кейнсианства в сфере теории динамики. Харрод утверждает, что капиталистическая  экономика «балансирует на острие ножа», что ей внутренне присуща динамическая нестабильность («бегство фактического темпа роста от гарантированного»), что внутри нее «работают центробежные силы, заставляя систему все дальше и упорнее отклоняться от требуемой линии развития». Все эти утверждения являются различными формулировками того, что получило затем в историко-экономической литературе наименование «парадокса Харрода».     

Парадокс, или неожиданная, на первый взгляд неправдоподобная истина, является таковой прежде всего  для докейнсианской, неоклассической школы, которая всегда исходила из равновесного характера развития капиталистической рыночной экономики. Харрод был одним из первых представителей академических кругов Запада, кто подверг эту установку глубокому сомнению. Он, в частности, утверждал, что аппарат маржинализма, на котором основывалось неоклассическое направление (А. Маршалл, Л. Вальрас, А. Пигу, Л. Роббинс) приложим в основном к сфере статики, тогда как динамическая сфера нуждается в новых, нетрадиционных подходах.     

Отклонения  фактического темпа роста от гарантированного объясняют, по Харроду, в основном кратковременные  циклические колебания. Для интерпретации  более длительных колебаний экономической  конъюнктуры Харрод вводит третье уравнение  - естественного темпа роста:     

gn x cf = или ? s,     

где gn (индекс «n» от слова natural - естественный) представляет максимально возможный темп движения экономики при данном росте населения и технических возможностях. Гарантированный темп - gw означал линию предпринимательского равновесия при полной занятости наличного капитала и технических усовершенствований. Но gw, вообще говоря, допускал наличие «вынужденной безработицы». Естественный темп - gn ее не допускает, являясь в длительном плане максимальным темпом при данных ресурсах. Для обеспечения такого темпа сбережений может и не хватить, поэтому в уравнении естественного роста предусматривается отсутствие обязательного равенства между левой и правой частями.     

В полной модели Харрода рассматриваются  соотношения между тремя величинами: естественным (gn), гарантированным (gw) и фактическим (g) темпами роста.      

Пусть gw превышает gn (поскольку гарантированный рост есть величина прогнозная, программируемая, такое сочетание в принципе возможно).      

Но  если gw > gn, то gw > g (так как естественный рост является максимальным при данных ресурсах, фактический будет ниже естественного, а следовательно, при gw > gn окажется обязательно ниже гарантированного). Итак, из неравенства gw > gn обязательно следует gw > g. Тогда, принимая во внимание соображения, приведенные выше, имеем: сr < с, то есть при чрезмерно завышенных прогнозах развития нормативная (требуемая) капиталоемкость будет обязательно ниже фактической, а это, как было показано ранее, есть условие длительной депрессии. Данное парадоксальное утверждение (чрезмерное перенапряжение сил порождает длительную фазу спада) справедливо, видимо, не только для рыночной экономики. Оно, в частности, подтверждается негативным опытом маоистского Китая, когда период «большого скачка» (конец 50-х гг.) с запланированными непосильно высокими темпами развития сменился затем долгими годами сокращения производства («период урегулирования»).     

Если  же gw < gn, тогда возможны по крайней мере два варианта. Первый (gw > g) мы уже рассмотрели: он ведет к долговременной депрессии. Но при данных условиях возможен и второй вариант: gw < g, тогда сг > с, а это, как мы видим, есть условие длительного бума. Следовательно, указывает Хар-род, «отношение gn и gw имеет решающее значение для определения того, будет ли на протяжении ряда лет преобладать оживление или депрессия в хозяйственной жизни».     

В этой связи Харрод фиксирует существенное различие между неоклассической  и кейнсианской позициями в отношении  сбережений. Однако его точка зрения по данному вопросу отличается от позиции самого Кейнса. Последний, как известно, относился к сбережениям главным образом отрицательно (неоклассики, наоборот, однозначно позитивно), усматривая в них стимул к депрессии. Харрод занимает здесь более взвешенную позицию. Он, в частности, пишет: «Сбережение добродетельно и полезно, пока gw ниже, чем gn. Но если превышение gw над g оказывается разрушительным, то нельзя считать хорошим и такое положение, при котором gw окажется слишком низким по сравнению с gn. Хотя мы имеем в этом случае избыток бумов и часто повторяющуюся тенденцию к достижению полной занятости, однако эта высокая занятость будет иметь инфляционный и потому нездоровый характер. В этих условиях сбережение является добродетелью, поскольку повышение gw дает нам возможность иметь хорошую занятость без инфляции».     

Позиция Харрода отличается от точки зрения Кейнса еще и тем, что Харрод обращает внимание на опасность инфляционного  бума, тогда как Кейнс в условиях депрессивной экономики практически  игнорировал данную сторону вопроса. Однако среди проблем долговременного роста для Харрода на первом месте стояла все же проблема депрессии и безработицы. Харрод отчетливо выделяет два различных ряда проблем теоретического анализа и экономической политики: «1) расхождение между gw и gn и 2) тенденция g удаляться от gw», указывая далее, что «первая проблема есть проблема хронической безработицы, вторая проблема - это проблема промышленного цикла».     

Практическая  программа Харрода включает поэтому  две группы мероприятий: антициклическую  политику краткосрочного плана (направлена против «бегства фактического темпа роста от гарантированного») и политику длительного стимулирования темпов экономического развития - в целях приближения гарантированного темпа роста к естественному, предупреждения массовой безработицы.     

Борьба с кратковременными циклическими спадами ведется, по Хар-роду, традиционными кейнсианскими методами (общественные работы, ставки процента). Но «самым мощным оружием борьбы» с мировым кризисом Харрод считает свой план создания «буферных запасов» из непортящихся материалов, сырья, продовольствия. Государственные органы должны поддерживать цены на данные виды товаров на относительно постоянном уровне, путем массовой закупки товарно-материальных ценностей во время спада и распродажи их во времена бума.     

Против хронической безработицы и длительной депрессии Харрод предлагает использовать сверхрадикальное средство: снижение процента - вплоть до нулевой отметки. По Харроду, достичь сближения естественного и гарантированного темпа роста без вмешательства государства попросту невозможно; однако понижение нормы процента должно привести к росту капиталоемкости, расширению спроса на сбережения (на величину d) и далее- к некоторому сокращению доли сбережений в национальном доходе и увеличению нормативной капиталоемкости сг. «Наша цель, - пишет Харрод,-  должна состоять в достижении такого прогрессирующего понижения процентной ставки, при котором gw x cr = s - d = gn х сr». Последнее выражение, по Харроду, есть формула «устойчивого роста при полной занятости».     

Симптоматично, что, с точки зрения автора, отмирание процента послужит также решающей мерой на пути к более справедливому обществу. Если не будет процента, произойдет отмирание класса рантье (Харрод ссылается здесь на идеи Кейнса о перспективах «эвтаназии рантье»). Вместе с процентом постепенно исчезнет земельная рента, а значит и класс земельных собственников. По мнению Харрода, подобные меры позволят «покончить с атаками на капитализм с позиций коллективизма (т.е. социализма.)», ибо альтернативой коллективизму станет «общество, освобожденное от процента». Однако в целом Харрод является несомненным сторонником сохранения частной собственности, поскольку «собственность служит основанием независимого образа мыслей», имеет важное значение для развития искусств и наук, является стимулом предприимчивости и т.д. Социальный идеал Харрода был, видимо, близок долговременным устремлениям Кейнса: оба они считали необходимым сохранить существенное имущественное неравенство, но не такое большое, какое наблюдалось в их время. «Наш идеал, — писал по этому поводу Харрод, - состоит в том, что все должны обладать собственностью, и надо согласиться с тем, что на протяжении многих поколений мы на деле были очень далеки от этого идеала. Но из-за того факта, что только немногие до сих пор находились в этом привилегированном положении, не следует впадать в ошибку недооценки значения частной собственности как опоры независимого образа мыслей в обществе в целом».  
  
  
  
  
  
 

Заключение      

Исходя  из вышеизложенного, можно сказать, что в послевоенный период в географическом размещении центров западной экономической мысли произошли значительные перемены. До второй мировой войны наиболее известные и влиятельные экономисты западного мира жили и работали в Великобритании: А. Смит (последняя треть XVIII в.), Д. Рикардо (начало XIX в.), Дж.С. Милль (середина XIX в.), А. Маршалл (конец XIX-начало XX в.) и, наконец, Дж. М. Кейнс (20- 30-е гг. XX в.). Но постепенно теоретическое лидерство вслед за лидерством экономическим, сформировавшимся еще в конце XIX в., переходит к Соединенным Штатам. Изучение списка Нобелевских лауреатов по экономике показывает, что подавляющую часть его составляют жители этой страны - либо коренные американцы, либо в прошлом эмигранты (в числе последних - В. Леонтьев, Ф. Хайек, Р. Коуз и др.).     

Тот факт, что главные «законодатели  мод» в экономической теории Запада после второй мировой войны жили и работали в США, подводит к немаловажному  выводу: концепция, завоевавшая первенство в Соединенных Штатах, была «обречена» сделаться доминирующей во всем западном мире. В первые послевоенные годы, в обстановке социального реформаторства, заложенного традициями «Нового курса» Ф. Рузвельта, именно в США утверждаются идеи «государственного контроля во имя «полной занятости», носителями которых были кейнсианцы. Этими идеями постепенно проникаются англо-саксонские страны (Великобритания, Канада, Австралия), а также ряд малых стран Западной Европы (например, Нидерланды). В 60-е гг. кейнсианские концепции регулирования экономического роста начинают определять содержание хозяйственной политики Японии. Наконец, в скандинавских странах под влиянием близкой кейнсианству стокгольмской школы формируется концепция «государства всеобщего благоденствия», находящегося под воздействием централизованного правительственного регулирования5.     

Этап 40-х-первой половины 70-х гг. в истории экономических учений Запада принято именовать «веком кейнсианства», имея в виду, что концепции данного направления играли доминирующую роль в академических и правительственных кругах наиболее мощных, экономически развитых капиталистических стран. Исключением из этого правила стали Франция и ФРГ. Во Франции, находившейся в первые послевоенные годы в крайне тяжелом положении, преобладала политика дирижизма (управляемой экономики). Она опиралась на институционально-социологическое направление, выступавшее за сохранение рынка и частной собственности, и вместе с тем за более активную, порой более жесткую структурную и социальную политику государства, чем это предусматривалось теоретиками кейнсианства. В ФРГ, где экономическая ситуация поначалу также была Крайне сложной, идеи дирижизма воспринимались негативно, как некий символ «центрально-управляемого хозяйства», напоминающего фашизм. Здесь уже в первые послевоенные годы восторжествовали идеи неолиберализма. Как отмечалось, неолибералы (В. Ойкен, Л. Эрхард) выступали за целенаправленное формирование рыночных структур государством на начальной стадии и вместе с тем полагали, что в уже развившейся рыночной экономике функции государства должны быть ограничены.     

Общая схема расположения школ экономической  мысли Запада в 40- 60-х гг. была следующей: впереди - доминирующий кейнсианский центр, определивший, в частности, политику всех американских президентов от Г. ТруменадоДж. Картера, справа - «умеренная оппозиция» в лице западногерманских неолибералов, а в самих США - агрессивная оппозиция в лице неоклассиков, выступавших под флагом свободы предпринимательства и невмешательства государства в экономическую жизнь, и наконец, слева - концепции институционально-социологического направления, доводящего идею государственного регулирования до требований целенаправленной социальной политики и индикативного планирования. Первые послевоенные десятилетия для западных стран были периодом хозяйственного благополучия и быстрого экономического роста.