Златоустовская гравюра на стали

Златоустовская  гравюра на стали

Уникальное искусство  златоустовской гравюры на стали зародилось в начале XIX века, прежде всего как искусство украшения холодного оружия в виде сюжетных миниатюр, размещённых на плоскости стального клинка.

Появление этого  искусства было связано с созданием  в Златоусте в 1815 году Оружейной  фабрики, которая по замыслу создателей, должна была стать основным производителем холодного оружия для российской армии и флота.

Прежде, чем продолжить разговор о златоустовской гравюре, отметим одно важное обстоятельство, касающееся холодного оружия: во все времена клинки (мечи, сабли, шпаги и т. п.) были не только оружием, но и являлись символами чести и достоинства военного человека, символами власти правителя. И если для боевой функции клинка были важны, прежде всего, его качественные характеристики как оружия (острота, твёрдость, гибкость и проч.), то для символической — главную роль играл внешний вид (красота, символическо-художественный образ, если хотите). Поэтому и украшали холодное оружие изящной гравировкой, драгоценными камнями, и порой меч и шашка становились подлинными произведениями искусства. И эти две функции клинка (боевую и символическую) были вынуждены учитывать любые производители холодного оружия. Не явилась исключением в этом плане и Златоустовская оружейная фабрика.

У истоков

Для работы на этой фабрике правительство пригласило немецких оружейников, большей частью из Золингена, которые привезли на Урал свои приёмы художественного убранства  холодного оружия, сложившиеся к  этому времени в Западной Европе. В Златоусте начался интересный процесс своеобразного слияния  западноевропейской и русской традиций, в результате чего искусство украшения  клинков обогатилось новыми технологическими приемами и приобрело новые формы. Это в дальнейшем привело к  возникновению «златоустовского» стиля, златоустовской школы авторского украшенного оружия, отличной от утвердившей европейской школы.  
Первыми мастерами цеха позолоты и украшения клинков новой Оружейной фабрики были Вильгельм Николай (отец) и Вильгельм Людвиг (сын) Шафы. Они применяли для украшения клинков технологию, позволявшую передавать только контуры изображаемого: вся поверхность клинка покрывалась лаком, по которому стальной иглой процарапывался рисунок, а затем производилось травление кислотой.

По условиям контракта Шафы должны были обучать своему мастерству русских учеников, но долгое время уклонялись от выполнения этого пункта. Только в конце 1817 года под давлением горного начальника Златоустовских заводов А. Ф. Фурмана Шафы приняли первую группу учеников. Русские «ученики» (И. Бушуев, П. Тележников, Е. Бушуев, И. Бояршинов, Ф. Стрижов, М. Тележников) быстро освоили европейские технологические приёмы украшения оружия и пошли дальше, впервые рисуя лаком изображение на металле, такой рисунок после травления выступал рельефно, приобретая объём. Не отказались местные мастера и от стальной иглы, которая позволяла наносить дополнительные штрихи и контуры для большей выразительности рисунка. Характерным для златоустовских мастеров стало уважительное отношение к металлу, использование при украшении клинка красоты металлической поверхности, или гладко отполированной, «белой» плоскости, или же выявляющей красоту узора дамаска или литого булата.

Уже в начале 1818 года в Петербург была отправлена первая (пробная) партия оружия из 19 клинков, украшенных русскими мастерами без  участия шафов. Клинки получили высокую оценку и с 1818 года всё оружие на фабрике украшалось златоустовскими мастерами, а Шафы вскоре покинули Урал и осели в Петербурге.

Основоположником  златоустовской школы украшенного холодного оружия считается Иван Николаевич Бушуев. После отъезда Шафов из Златоуста в 1823 году он становится ведущим художником Оружейной фабрики. На небольшой по размеру поверхности клинка легендарный мастер мастерски располагал многофигурные композиции, которые по художественной значимости не уступали батальным полотнам живописцев того времени. На бушуевских клинках буквально «оживали» батальные сцены периода Отечественной войны 1812 года, он воспевал в своих произведениях героизм русского солдата, патриотизм и гордость за Отечество. В убранство клинка мастер ввёл античный декор, прибегал к аллегориям, изображая греческих богов или мифологических героев, воплощая в этих образах свои идеалы. Одним из любимых античных мотивов И. Н. Бушуева стал крылатый конь Пегас, как символ творческого горения. Полтора века спустя эту бушуевскую символику использует другой художник — В. П. Жариков, создавая герб Златоуста.

Однако в выборе сюжетов Бушуев не ограничивался  одной военной тематикой. Так  в 1824 году он использовал для украшения  парадной сабли серию миниатюр, в  которых запечатлел все основные этапы изготовления холодного оружия — от поисков и добычи руды до поднесения готовых образцов. Этот клинок был в 1826 году подарен знаменитому  английскому полководцу герцогу  Веллингтону во время его визита в Петербург (ныне клинок находится  в мемориальном музее Веллингтона  в Лондоне).

Вершиной творчества И. Н. Бушуева и златоустовских мастеров-оружейников первой половины XIX века стало так называемое «Древнее вооружение», комплект рыцарских доспехов, создававшихся для наследника российского престола цесаревича Александра. Работа над этими доспехами велась в течение четырёх лет с 1830-го по 1834 год по эскизам Бушуева, он же вместе с И. П. Бояршиновым, скульптором Л. К. Лукиным, резчиком М. Я. Пелявиным, полировщиками Г. Гра и Д. Н. Ронжиным, кузнецом Д. Вольферцом и другими мастерами доводил изделия до желаемого совершенства. При украшении доспехов использовались все техники гравюры на металле, применявшиеся тогда на Оружейной фабрике — травление, синение, чернь, позолота. Впервые были использованы просечка (сквозные узоры) и огранка. В 1834 году готовые доспехи были вручены делегацией Златоустовской оружейной фабрики четырнадцатилетнему наследнику престола цесаревичу Александру (будущему императору Александру II), долго время они хранились в Эрмитаже, а в 1928 году были переданы Златоустовскому краеведческому музею, в экспозиции которого сегодня и находятся.

Достойным продолжателем  бушуевских традиций стал соратник И. Н. Бушуева И. П. Бояршинов. При украшении клинков он широко использовал орнаменты, включавшие изображения уральских трав и цветов, сцены охоты и анималистические сюжеты.

Роль  П. П. Аносова в  становлении уникального  искусства

Значительную  роль в становлении златоустовской гравюры на стали сыграл и Павел Петрович Аносов. После окончания в 1817 году Горного кадетского корпуса он приехал в Златоуст и уже в октябре 1819 года был назначен смотрителем отделения украшенного оружия Оружейной фабрики. В этом производственном подразделении тогда работало около двадцати человек, в том числе Иван Бушуев и Иван Бояршинов, которые сегодня по праву считаются основоположниками златоустовской гравюры на стали.

Павел Петрович Аносов не обделён был талантом художника, на что ещё в Горном кадетском  корпусе обратил внимание учитель  рисования Х. Ф. Редер — именно по его представлению кадет Павел Аносов был награждён эстампом «за доброе поведение, отличное прилежание и успехи в рисовальном искусстве». И более чем вероятно, что Аносов, будучи руководителем отделения украшенного оружия, не только в полной мере оценил талант Бушуева или Бояршинова, но и сам предлагал художникам-граверам какие-то конкретные сюжетные композиции. Не будем забывать, что получив блестящее университетское образование в Горном кадетском корпусе, Павел Петрович уж никак не меньше Бушуева или Бояршинова разбирался и в мифологии и во многом другом.

Сопоставим, например, и такие факты. В ноябре 1824 года Аносов завершает «Описание Златоустовской оружейной фабрики», выполненное  по предписанию Департамента горных и соляных дел. А вот, что пишет  в своей монографии «Златоустовская  гравюра на стали» один из первых серьёзных  исследователей этого вида искусства  М. Д. Глинкин:

«Среди  оружия, относящегося к 1824 г., есть два клинка, миниатюрные композиции которых убедительно  свидетельствуют  о двух тенденциях в искусстве Златоуста: одной, исходившей сверху, другой — вызванной потребностью художников рассказать о той жизни, какой они ее видели и знали. На обоих клинках были последовательно показаны все процессы производства холодного оружия. Но разница между картинами состояла в том, что если на одной добывающими руду, плавящими сталь, кующими и полирующими клинки, грузящими оружие на баржи изображались «путти» — обнаженные дети, персонажи классического искусства, то на другой показывалось, как такие же действия выполняют работные люди».

Отвлечёмся от «двух тенденций» (работа Глинкина вышла в 1967 году и несла некий отпечаток идеологии того времени) и сосредоточимся на том, что на клинках «были последовательно показаны все процессы производства холодного оружия». Все процессы производства! По сути дела эти клинки могут рассматриваться как своеобразная художественная иллюстрация к упомянутой выше работе Аносова. Уж не сам ли Павел Петрович подсказал эту идею художникам-граверам? Тем более, что и клинки, и «Описание Златоустовской оружейной фабрики» по хронологии создания совпадают (1824 год!).

А знаменитое «Древнее вооружение» — вершина творчества И. Н. Бушуева. Ведь эти рыцарские  доспехи, первоначально предназначавшиеся  наследнику российского престола великому князю Александру, создавались на протяжении четырёх лет (1830—1834) большим  коллективом художников и оружейных  мастеров. И что, такая работа не была в поле зрения Аносова, который  в это время был помощником директора (в переложении на современные  понятия — заместителем), а затем  директором Оружейной фабрики? Это  важнейший-то правительственный заказ! Поверить в это просто невозможно. Можно полагать, что роль П. П. Аносова  в первоначальном этапе развития златоустовской гравюры на стали весьма велика, хотя и не исследована с исчерпывающей полнотой.

Став горным начальником и директором Оружейной  фабрики и получив при этом значительно большие возможности  для реализации своих идей, Аносов не оставил без внимания и художников-граверов. Вот что об этом пишется в книге  «Гравюра на стали из Златоуста» (издание  вышло в 1994 году, его авторами стали  О. М. Гриер, Б. С. Самойлов и В. А. Ячменёв):

«Большое  внимание Аносов уделял поискам новых  технологий украшения  клинков. Поиск шел  и на Оружейной  фабрике, и в иных местах.

В 1834 году эфесный мастер Василий Южаков и  клинковый кузнец Карл Вольферц с двумя рабочими Дятловым и Ивановским по заданию Аносова отправились на Кавказ. Там Вольферцу предстояло у оружейного мастера Карамана Элиарова освоить технологию получения сварочного булата, а Южакову изучить искусство насечки и чеканки.

Кавказская  природа, гордые и  искусные во многих ремеслах люди, населявшие край, очаровали уральских  мастеров. Подолгу  разглядывали они  кувшины и блюда  знаменитых чеканщиков и с большим  пристрастием — оружие. Тонким затейливым узором бежала по клинкам  серебряная насечка. Казалось, что не руки мастера создали  этот узор, а родился  он вместе с металлом в огненном чреве  горна.

Вернувшись домой, Южаков с жаром принялся внедрять новое дело. Насечка серебром и золотом требовала колоссального терпения. Один из наиболее искусных мастеров насечки Василий Николаевич Костромин (работал на оружейной фабрике в конце XIX века) за двенадцатичасовой рабочий день едва успевал покрыть тончайшим узором квадратный дюйм сабельного клинка. Не каждому удавалось освоить искусство насечки, хотя на первый взгляд технология ее проста: на поверхности стали делаются углубления и заполняются серебряной или золотой проволочкой толщиной до 0,2 мм. Месяцы кропотливого труда уходили на украшение одного только клинка.

П. П. Аносов стремился  расширить технические  возможности украшения  оружия. В год поездки  уральских мастеров на Кавказ по его  указанию Иван и Егор Бояршиновы побывали в Петербурге, где ознакомились с новыми приемами художественной обработки металла. В 1845 году в Петербург отправляется Дмитрий Лукин. Почти год обучался он гравировке и золотой насечке, приемам украшения изделий из металла у придворного оружейника Орлова. А незадолго перед этим в столице по поручению Аносова в 1841 —1842 годах побывал Николай Худяков. У серебряных дел мастера Соловьева он осваивал чеканку и наведение черни на серебро.

Изучая минералогические богатства Южного Урала, Аносов обратил  внимание на самоцветные камни. Их стали  применять в своих работах  мастера эфесного отделения. Так  родилось творческое содружество художников-граверов, огранщиков и камнерезов».

Ещё одну особенность  зрелого подхода Аносова к  украшенному оружию подметил М. Д. Глинкин:

«Любовь П. П. Аносова к  восточному и древнему русскому оружию, стремление сохранить нетронутой красивую муаровую поверхность  клинков из булата привели к тому, что постепенно в  Златоусте стали  украшать главным  образом ножны  и рукоятки, тогда  как раньше весь декор  располагался на клинках».

Аносов, понимая, что украшенное оружие это всё-таки, говоря современным языком, эксклюзив, и на этой основе дальнейшее развитие гравюры как особого вида декоративно-прикладного  искусства будет сталкиваться со многими трудностями, уже в те годы попытался найти возможные  пути решения этой проблемы. После закрытия в 1834 году по указанию горного начальства отделения украшенного оружия Аносов попытался развернуть в Златоусте производство бытовых вещей, украшенных в стиле златоустовской гравюры. По утверждению М. Д. Глинкина:

«Был  выработан довольно значительный ассортимент  — подносы, ларцы, столовые ножи и вилки, подсвечники и  т. п. При этом на бытовых  изделиях, помимо богатых  орнаментальных украшений, часто помещались картины тематического  содержания. Авторами этих произведений были Иван и Егор Бояршиновы».