Военные реформы Петра 1

    Среди начальников из нижних чинов первое место в роте занимали два сержанта.

    Во  главе полка был полковник. Подполковник помогал во всём командиру полка. Первый майор командовал одним батальоном, секунд-майор – другим.

    Кавалерию при Петре составляли драгунские полки. Артиллерия состояла из 12, 8, 6 и 3-х фунтовых орудий, однопудовых и полупудовых гаубиц, пудовых и 6 – пудовых мортир. Это была очень тяжёлая и неудобная артиллерия.

    Из  пушкарей и гранатчиков Петр сформировал  в 1700 г. особый артиллерийский полк. Для  подготовки артиллеристов были учреждены  школы : инженерная и навигационная  в Москве и инженерная в Петербурге.

    Вооружение  каждого солдата состояло из шпаги  с портупеей и фузеи. Фузея  – ружьё, весом около 14 фунтов, пуля весила 8 золотников.

    Одна  из рот в каждом полку называлась гренадерской. Особенностью её вооружения были фитильные бомбочки, хранившиеся у гренадер в особой сумке.

    Артиллеристы  были вооружены шпагами, пистолетами  и ещё особой      « мортирцей ».  Эти « мортирцы » представляли из себя что-то среднее между фузеей и маленькой пушкой.

    С 1700 г. обмундирование солдата состояло из небольшой приплюснутой поярковой треуголки, кафтана, епанчи, камзола и штанов. Шляпа была чёрного цвета, края полей были обшиты белой тесьмой, и с левой стороны прикреплялась медная пуговица. Кафтаны у пехотинцев были из зелёного сукна, а у драгун из синего. Гренадеры отличались только головным убором : вместо треугольной шляпы у них были кожаные каски со страусиным пером.

    Покрой  офицерского мундира был тот  же, что и у солдат, только обшитый  по краям золотым галуном, пуговицы были золочёные. От рядового отличал  офицера ещё бело-сине-красный шарф с серебряными, а у штаб-офицеров золотыми кистями, которые носили через правое плечо и завязывали у эфеса шпаги. Знак носили высоко на груди у воротника. Офицеры вооружены были шпагой.

    К концу царствования Петра регулярная армия насчитывала более 200.000 солдат всех родов войск и свыше 100.000 нерегулярной казачьей конницы. Для населения Петровской России это было тяжёлое бремя, содержать и кормить такое многочисленное войско.

    Для решения этого вопроса Петр велел  указом от 26 ноября 1718 года всем землевладельцам, светским и церковным, дать точные сведения, сколько у них по деревням живёт душ мужского пола, включая стариков и младенцев. Затем точно определили количество солдат в армии и вычислили, по сколько душ, насчитанных по переписи, приходиться на каждого солдата. Затем вычислили, сколько стоит в год полное содержание солдат. Тогда стало ясно, каким налогом следует обложить каждую платящую подати душу, чтобы покрыть все расходы по содержанию армии. По этому расчёту на каждую податную душу пришлось 74 коп.

    Указом 10 января и 5 февраля 1722 года Петр изложил  сенату и сам способ прокормления и содержания армии, предлагая произвести « раскладку войска на землю ». конные и пешие полки предполагалось поселить именно в тех областях, которые должны были содержать отдельные полки.

    В военной коллегии составили роспись  полков по местностям.

    Полки размещались так: на каждую роту отводился  сельский округ с таким количеством  населения, чтобы на каждого пехотинца приходилось 35 душ, а на конного 50 мужского пола. Инструкция предписывала раскладчику настаивать на расселении полков особыми слободами, чтобы не расставлять их по крестьянским дворам и тем самым не вызывать ссор крестьян с постояльцами. С этой целью раскладчики должны были уговаривать дворян построить избы, по одной для каждого унтер-офицера и по одной для каждых двух солдат. Каждая слобода должна была вместить в себе не менее капральства и находиться в таком расстоянии от другой, чтобы конная рота была размещена на протяжении не далее 10 вёрст, а пешая не далее пяти, конный полк на протяжении 100, а пеший – вёрст. В середине ротного округа предписывалось построить ротный двор с двумя избами для обер-офицеров роты и с одной для низших служителей. В центре расположения полка дворяне обязывались выстроить двор для полкового штаба с 8 избами, госпиталем и сараем.

    Расположив  роту, раскладчик передавал ротному  командиру список деревень, по которым  рота размещена, с обозначением числа  дворов и занесённого в перечень количества душ в каждой. Другой такой же список раскладчик вручал помещикам тех деревень. Дворяне каждой провинции должны были сообща заботиться о содержании размещённых в их местности полков и для этого избрать из своей среды особого комиссара, на которого и возлагалось заботиться о своевременном сборе денег на содержание полков, поселённых в данной местности. С 1725 года этим комиссарам предоставлялось исключительное право сбора подушной подати рекрутских недоимок.

    Полк, населённый в данной местности, не только жил за счёт населения, содержавшего его, но и должен был по мысли Петра, сделаться орудием местного управления. Кроме строевых учений, на полк возлагалось множество чисто-полицейских обязанностей. Полковник с офицерами обязан был преследовать воров и разбойников в месте расположения полка, удерживать крестьян своего округа от побегов и ловить сбежавших, помогать лесным надсмотрщикам в преследовании незаконных лесных порубок.

    Полковое  начальство, обязанное следить за плательщиками подушной подати, делало это самым неудобным способом для обывателя: крестьянин, если хотел уйти на работу в другой дискрикт, должен был получить отпускное письмо от землевладельца или приходского священника; с этим письмом он должен пойти на полковой двор, где это отпускное письмо освидетельствовал и записывал в книгу земский комиссар. Вместо письма крестьянину выдавался особый билет с подписью и печатью полковника. Можно представить, какой потери времени стоила вся эта процедура человеку, желавшему найти заработок на стороне.

    Предположенные  отдельные солдатские слободы нигде не были построены, а начатые не были закончены, и солдаты размещались по обывательским дворам. Вследствие этого у солдат с мужиками возникали постоянные драки. Это было тяжёлое взаимное положение военной силы и обывателей, разрешавшееся прямой обоюдной ненавистью друг к другу.

    Из-за притеснения земскими комиссарами  и офицерами, крестьяне вынуждены  были распродавать свои пожитки и  скот за бесценок и сбегать за чужие границы. Это бегство достигало огромных размеров. В Казанской губернии в месте разселения одного пехотного полка, менее чем через два года такого военно-финансового хозяйствования полк не досчитался 13.000 душ, что составляло больше половины обывательских душ, обязанных его содержать.

    Ближайшим наследникам Петра пришлось переустроить способы сбора подушной подати. Кое-что  смягчили, но основы Петровского порядка  долго ещё больно нажимали на отягощённую  всякими невзгодами спину русского обывателя.

    Производство в чины в петровской армии происходило в порядке строгой постепенности. На каждое место выбирался путём баллотировки офицерами полка достойнейший по их мнению. В чинах до капитана утверждал командир «генеральства», а до полковника – фельдмаршал. Патенты на все чины до 1724 года выдавались за подписью самого государя. Чтобы родовые связи, покровительство, приязнь и дружба не проводили в среду офицерства людей, незнакомых с военным делом, Петр указом 1714 года ввёл ведомость где записывались чины офицера с 1709 года. Царь строго следил, чтобы дворяне, поступившие солдатами в гвардейские полки, проходили в них военное образование.

    В особых полковых школах преподавали  арифметику, геометрию, артиллерию, языки. Производство в первый чин не избавляло  офицера петровских времён от науки. Чтобы продвигаться по службе, он должен был учиться и учиться, изучая различные отрасли военных знаний.

    В 1716 году был издан « Воинский Устав  », строго определявший права и военных  и их службу.

    Служба  военному человеку петровских времён давалась очень тяжело. Требование действительных знаний и заслуг оставляло офицерам мало свободного времени. Кто хотел успевать на службе, тот должен был действительно много и усердно работать. Насколько Петр ценил и поощрял работников, настолько ненавидел тунеядцев. Всю жизнь офицер должен был провести на службе, и отставка – абшид – давалась только действительно больным и увечным. Ещё тяжелее приходилось солдату. И если бегали от службы дворяне, то с «простых» и спрашивать нечего.

    Беглых  солдат было множество. Местами беглые организовывали целые отряды хорошо вооружённых разбойников и держали в страхе целые города.

    Дисциплину  Петр требовал в армии самую строгую, и его воинский устав не скупился на жестокие наказания нарушителям  воинских правил и дисциплины. Наказания, определяемые военным судом, были очень мучительны: за поругание икон прожигали язык раскалённым железом, а потом рубили голову; за мелкие преступления и дисциплинарные проступки полагались шпицрутены. Битьё шпицрутенами проводилось целым полком.

    Таково  было в общих чертах устройство той  силы, пустив которую в дело, Петр добыл России Балтийское море и положил основание тому значению нашей родины в Европе, какое она получила в XVIII-XIX вв.

    Сам Петр был первым солдатом и деятельнейшим  офицером своего войска. Началом своей службы он считал первый азовский поход. Он последовательно проходил службу с низших чинов и только к концу жизни дослужился до полного генеральского чина в армии и до адмиральского во флоте.

    Петр  не был полководцем, какими были, например, Карл XII или Наполеон. Война, войско, победы, поражения существовали для него не сами по себе, а ценились им как средства для достижения иных целей.

    Водить  войска в битву он предоставлял своим  генералам, но в нужные минуты Петр становился во главе своих полков и одушевлял их личным примером, личной доблестью.

    Петр  был душой войска и деятельно, не покладая рук, трудился над совершенствованием и устройством своих полков. Он набирал рекрутов, готовил запасы, устраивал полки, составлял планы военных движений, строил фабрики, военные заводы, подгонял начальников, стремившихся после победы отдохнуть дома, корал без пощады виновных.

    Плодом  этого неустанного трудолюбия были все последующие успехи. Несмотря на приобретение Прибалтийских провинций, число населения убавилось при Петре, по сравнению с царём Алексеем, примерно на три миллиона. Но эта тяжёлая жертва была принесена недаром, а во имя действительных нужд великого государства.   
 

                           Ш.  ФЛОТ  ПЕТРА ВЕЛИКОГО. 
 
 

    Неудача первого азовского похода ясно показала Петру, что без сколько-нибудь сильного флота приморскую крепость взять  нельзя.

    Петра не испугала задача построить флота  сухопутье, в Воронеже, за 1.200 вёрст  от моря. За одну зиму сильная флотилия была готова, снаряжена и по мелководью переправлена к морю. Это гигантское мероприятие одно могло бы составить славу человеку, и только поздние, ещё более славные дела как-то заслонили в наших воспоминаниях это знаменитое возникновение морского флота на суше.

    Когда Петру указывали на почти невыполнимые трудности держать флот на совершенно чуждом море, где не было ни одной  своей гавани, он отвечал, что «сильный флот сам найдёт себе гавань».

    Возникли  арсеналы и портовые мастерские. Первые экипажи азовского флота состояли почти исключительно из гвардейских офицеров и солдат. Но уже пока Петр был за границей, это изменилось, и флот получил своих матросов и высших офицеров, назначенных из гвардейцев. Такие настоящие моряки, поступившие на русскую службу, как голландский адмирал Крюйс и англичане Бекгам и Пембург, взяли в свои руки всю организацию морского дела. Было устроено и общее управление флотом. Адмирал Крюйс составил правила морской службы. Словом, азовское дело становилось уже чем-то большим и серьёзным. Чёрное море уже пересекали русские корабли, как вдруг разразилась Прутская катастрофа.

    В начале 1712 года мелкие суда отвели вверх  по Дону до Черкасска, корабль «Шпага», по ветхости его сожгли, а четыре новых суда со всем их вооружением за хорошую цену продали туркам. Так закончил своё существование азовский флот Петра Великого, стоивший России громадных жертв людьми и деньгами. Но если пропал он, то не пропали тот опыт, те знания, которые приобретались при его постройке.

    В Архангельске, на Ладоге и на Чудском озере произошли уже столкновения со шведами, счастливо закончившиеся для русских, которые на простых лодках нападали на военные суда шведов и отбирали их у неприятеля. Сознавая, что без флота Невой и её устьями не овладеть, Петр решил построить флот. В устьях реки Сяси, впадающей в Ладожское озеро, начинается постройка 6 фрегатов. В сентябре 1702 года два фрегата были уже спущены на воду. В 1703 году Меньшиков, по поручению царя, осмотрел реку Свирь и на берегах её выбрал для кораблестроения местность, называвшуюся Лодейное поле, где были изрядными леса. Петр сам поехал на Лодейное поле и около шести недель работал здесь без устали, заложив и начав постройку 7 фрегатов, 5 шняв, 7 галер, 13 полугалер, 1 галиота и 13 бригантин. Кроме Лодейного поля, суда строились ещё на Луге, в Селицком рядке.

    Русские суда петровского флота строились  по лучшим английским и голландским  чертежам. Сам прекрасный знаток кораблестроительного дела, Петр умело приспосабливал избранные  модели при постройке своих судов к особенностям тех вод, где им предстояло плавать. В общем петровские суда были построены красиво и смело, но они не отличались крепостью. Это происходило от некачественного материала, неопытности рабочих, а главное, от той быстроты постройки, которая вызывалась не столько лихорадочной нетерпеливостью Петра, жаждавшего видеть свой флот на воде, сколько от необходимости иметь его для отпора шведам.