Внешняя политика. Крымская война

Студенческая жизнь Белинского сложилась неудачно: в 1832 г. его исключили  из университета и он жил случайными литературными заработками, давал  уроки в дворянских семьях. Одним  из его учеников был Костя Кавелин. Постепенно Белинский стал постоянным автором в московском журнале “Телескоп”Н. И. Надеждина. Литературно-критические статьи Белинского приобретали все более широкую известность.

С 1833 г. Белинский стал одним  из активных членов кружка, объединившегося  вокруг молодого философа и поэта  Н. В. Станкевича. Кружок посещали люди, связанные с Московским университетом: историк Т. Н. Грановский, студент  К. С. Аксаков (сын писателя С. Т. Аксакова) и другие молодые люди. Члены кружка увлекались философией Шеллинга и пытались использовать ее для познания русской  жизни. Белинский в ту пору руководствовался абстрактными идеями борьбы добра и зла, света и мрака. Он призывал к преодолению разрыва между народом и интеллигенцией, к тесному, органическому врастанию России в контекст европейской культуры при сохранении своей национальной самобытности.

В 1835 г. в кружок Станкевича буквально ворвался отставной офицер Михаил Александрович Бакунин. Он всегда кипел новыми идеями, увлеченно проповедовал учение немецкого философа Фихте  и “заразил”им почти весь кружок. Фихте в основу своего учения об обществе и государстве положил идею свободы, признавал право народа на революцию. Под влиянием Белинского и Бакунина в кружке Станкевича укреплялось критическое отношение к российской действительности.

Осенью 1836 г. “Телескоп”был закрыт 'за публикацию “Философического письма”Чаадаева. Надеждин был сослан в Усть-Сысольск. У Белинского произвели обыск, он несколько лет бедствовал, начал болеть. Заболел и Станкевич. В 1837 г. он уехал лечиться за границу. Кружок распался.

Белинский начал чувствовать  неудовлетворенность философией Фихте. Бакунин, который опережал Белинского в философских исканиях, заговорил  о другом гениальном немецком философе —Гегеле. Вскоре и Белинский стал гегельянцем. Знаменитая гегелевская формула “Все действительное—разумно, все разумное—действительно”была понята Белинским и Бакуниным в смысле оправдания существующей действительности. Так же понимал ее сам Гегель, но Бакунин, бунтарь по природе, недолго задержался на таком толковании. Белинский же, в силу своей основательности, довел его до предела, оправдывая самодержавие, крепостное право. У него начались споры с Бакуниным. Резкое расхождение произошло с Герценом.

А. И. Герцен — незаконнорожденный сын богатейшего помещика — с  детства воспитывался на идеях французской революции.

Большое впечатление на него произвело движение декабристов.

Вскоре Герцен подружился со своим дальним родственником  Колей (Николаем Платоновичем) Огаревым. Они как бы дополняли друг друга добрый, мягкий, мечтательный Огарев и непоседливый, увлекающийся Герцен. Однажды на пороге юности (Огареву было 15 лет, а Герцену 16) они взошли на Воробьевы горы и поклялись в вечной дружбе и неизменном решении отдать свою жизнь борьбе за свободу.

В Московском университете вокруг Герцена сложился кружок единомышленников. Они обсуждали события во Франции, где в 1830 г. произошла революция, зачитывались произведениями социалиста Сен-Симона, обсуждали проблему равноправия  женщин, а иногда устраивали веселые вечеринки.

В 1834 г. на одной из таких  вечеринок кто-то спел песенку “дерзостного”содержания, а затем уронили и разбили бюст императора. Ни Герцен, ни Огарев не были на той вечеринке, но они были известны как заводилы молодежи. Огарев был выслан в Пензенскую губернию, Герцен — в Пермь, затем в Вятку, после этого — во Владимир.

В 1840 г. Герцен вернулся в  Москву. В это же время он познакомился с философией Гегеля. Ее он назвал “алгеброй  революции”. В 1839 г. Белинский, получив  приглашение из редакции журнала  “Отечественные записки”, переехал в  Петербург. На следующий год туда же переехал Герцен. Уехал за границу  Бакунин.

Славянофилы и западники. В 1839 г. в московских светских и литературных салонах стала распространяться записка “О старом и новом”. Ее автором  был Алексей Степанович Хомяков (1804—), а вышла она из того кружка, в котором через много лет  встретились повзрослевшие друзья юного Веневитинова (братья Киреевские, Кошелев). К ним присоединились Ю. Ф. Самарин, И. Д. Беляев, братья Константин и Иван Аксаковы, старший из которых  прежде посещал кружок Станкевича. Членов нового кружка объединяла идея о глубоком отличии России от стран  Западной Европы, об особом пути ее развития. Главные особенности России они  усматривали в крестьянской общине и православной вере. Критически относясь к современному церковному устройству, они вместе с тем считали, что  православие принесло в Россию тот  дух братского общения и человеческой теплоты, которым отличались первые христиане. Благодаря православию  и общинности, доказывали члены кружка, в России нет внутренней борьбы, все социальные группы и сословия мирно уживаются друг с другом. Преобразования Петра I оценивались  критически. Считалось, что они отклонили Россию с естественного пути развития, оторвали высшие слои общества от народа, но не изменили внутренний строй страны и не уничтожили возможность возврата на прежний путь, который отвечает духовному складу всех славянских народов. Членов кружка назвали славянофилами (славянолюбами).

Славянофилы выдвинули формулу  “сила власти — царю, сила мнения—народу”(К.С.Аксаков). Это означало, что самодержавный государь должен править, согласуя свои действия с мнением народа, под которым славянофилы понимали прежде всего крестьянство, противопоставляя его “публике” — европеизированным верхам общества. Они выступали за созыв Земского собора, отмену крепостного права, но против конституции по западному образцу.

Появление славянофилов заставило  сблизиться тех, кто считал Россию и  Западную Европу нераздельными частями  единого культурно-исторического  целого. В этом лагере вместе с Белинским  и Герценом оказались историки Т. Н. Грановский и С. М. Соловьев, юрист  К. Д. Кавелин, литераторы И. С. Тургенев, В. П. Боткин, П. В. Анненков. Они вошли в историю — западники и славянофилы — как “люди сороковых годов”.

Белинский в “Отечественных записках”. Полемика западников и славянофилов. Белинский в первых своих статьях в “Отечественных записках”доказывал разумность устройства окружающего мира. Постепенно, однако, росли сомнения, ибо он видел, как много страданий в этом мире. Расставание с гегельянством происходило тяжело. Не обладая пушкинским талантом видеть жизнь непосредственно и непредвзято, Белинский привык наблюдать ее через призму какой-либо философской доктрины. Постепенно убеждаясь, что она отображает мир далеко не безупречно, он отбрасывал ее и начинал искать новую, “правильную”философию, не учитывая того, что ни одна построенная человеческим умом система не может вместить все многообразие и противоречивость мира и человеческого общества.

Белинский решил отказаться от всяких абсолютных философских систем. Прежние свои статьи, где доказывалась разумность самодержавия и крепостного  права, он теперь вспоминал с негодованием. В 1842— гг. в “Отечественных записках”были напечатаны статьи, которые он написал, руководствуясь понятием “социальности”. По существу же речь шла о гуманизме, ибо Белинский стал рассматривать мир с точки зрения того, как живется в нем человеку. Он одним из первых в русской публицистике поднял вопрос о правах человека. Существующее общественное устройство теперь представлялось Белинскому очень несовершенным, но он верил, что человечество улучшит свои порядки, и считал необходимым работать ради этого.

Вскоре Белинский познакомился с сочинениями французских социалистов, а с 1842 г. стал использовать любую  возможность для проповеди их учения. В Петербурге вокруг Белинского сложился кружок близких ему людей  и единомышленников. В него входил и его бывший ученик Константин Дмитриевич Кавелин (1818—1885). К тому времени он закончил юридический факультет Московского университета и несколько лет служил в Петербурге. В 1844 г. Кавелина пригласили в Московский университет. Его одушевленные, яркие и изящные лекции производили большое впечатление на слушателей. У своего учителя Кавелин заимствовал мысль о том, что человеческая личность — это основа “всякой свободы и всякого развития”. Главное требование времени он видел в проведении принципа гуманности во все стороны жизни. Кавелин не противопоставлял Россию и Запад. Да, говорил он, их пути во многом различны, но они постепенно сближаются. Славянский мир в дальнейшем должен будет стать рядом с западноевропейским и “дружно идти по дороге, общей всем человеческим племенам, разумеется, сохраняя свои особенности”. Важной вехой в сближении с Западом Кавелин считал крестьянскую реформу, о необходимости которой он говорил в беседах со студентами.

В 40-е гг. разгорелась полемика между западниками и славянофилами. Она шла с переменным успехом. Западникам, например, не удалось доказать, что современная крестьянская община не имеет ничего общего с древней, что это “искусственное”образование, созданное государством для взимания податей. Более того, в этом вопросе многие западники встали на сторону славянофилов. Кавелин, например, считал, что община — “великое хранилище народных сил”. Сходную позицию впоследствии занял и Герцен. Но в вопросе о путях дальнейшего развития России западникам удалось во многом привлечь общественное мнение на свою сторону. Большую роль в этом сыграло знаменитое письмо Белинского Н. В. Гоголю.

Книга Гоголя “Выбранные места  из переписки с друзьями”вызвала резкий протест Белинского. Основная мысль книги была та, что бороться с недостатками общественного устройства следует только путем исправления самого человека. Религиозно-философские идеи Гоголя не были восприняты Белинским, и он пытался с запальчивостью доказать писателю их ошибочность. Белинский писал, что Россия представляет из себя “ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми”, где “нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей”. Он утверждал: “Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя бы тех законов, которые уже есть”.

Письмо было написано летом 1847 г., когда Белинский лечился  за границей от чахотки. Гоголь в это  время тоже был за границей, и  Белинский писал свободно. Заграничное  лечение не спасло Белинского, в  мае 1848 г. он умер. К концу своей  жизни он разочаровался в учении социалистов, но не успел развить  эти свои мысли. Между тем “Письмо  к Гоголю”в тысячах списков распространялось по России.

Кружок Петрашевского. Русский  социализм Герцена. Власти сурово преследовали за распространение “Письма к  Гоголю”и пропаганду заложенных в нем идей. Это сказалось на судьбе членов кружка Михаила Васильевича Буташевича-Петрашевско-го, выпускника Царскосельского лицея, чиновника Министерства иностранных дел. Члены кружка (чиновники, литераторы, офицеры, учителя) говорили о необходимости отмены крепостного права, введении свободы книгопечатания, преобразовании суда на основе гласности и состязательности (т.е. с участием адвокатов и присяжных заседателей). Петрашевцы знакомили друг друга с произведениями французских социалистов, читали и обсуждали “Письмо к Гоголю”. До организации тайного общества с определенной программой и выборным руководством дело не дошло.

Приговор по делу петрашевцев  был поразительно жестоким. Суд приговорил к расстрелу 21 человека. В 1849 г. после  инсценировки сцены расстрела петрашевцев отправили на каторгу.

События 1848 г. в Европе отозвались в России волной репрессий и усилением  цензурного гнета. Кавелин вынужден был уйти из Московского университета. Усилились преследования славянофилов. Юрий Самарин и Иван Аксаков побывали под арестом. Старому писателю С. Т. Аксакову запретили издать даже “Охотничий сборник”. Общественная мысль в России на несколько лет, казалось, замерла.

Накануне этих событий  Герцен уехал за границу. Ему удалось  перевести туда доходы от громадных  имений своего умершего отца. Николай I пытался предотвратить это, но Герцен обратился за помощью в банкирский дом Ротшильдов, куда и поместил свои деньги, и русское правительство, нуждавшееся в кредитах, вынуждено было отступить. На эти деньги Герцен смог наладить свою издательскую деятельность. Однако западноевропейская жизнь при ближайшем рассмотрении показалась ему уже не столь привлекательной, какой он видел ее издалека. Более всего отталкивала Герцена откровенная погоня за чистоганом, тяжелое впечатление произвела кровавая расправа над парижскими повстанцами в июне 1848 г.

Определенное разочарование  испытывал Герцен и в идеях  французских социалистов. Он спрашивал: “Где лежит необходимость, чтобы  будущее разыгрывало нами придуманную  программу?.. Отчего верить в Бога смешно, а верить в человечество не смешно, верить в царствие небесное глупо, а верить в земные утопии умно?”

Герцен пришел к выводу, что Россия пойдет иным путем, чем  Западная Европа. В крестьянской общине Герцен увидел зародыш социалистического  будущего России. Произошло своеобразное соединение славянофильства с социалистической доктриной. Герценовский (русский) социализм был столь же утопичен, как и теории французских социалистов, над которыми он иронизировал. Однако он никогда не ставил вопрос о непосредственной борьбе за введение в России социалистического строя.

В 1852 г. Герцен приехал в  Лондон, а на следующий год основал  здесь Вольную русскую типографию, чтобы распространять в России свои идеи.

Бакунин уехал за границу  еще в 1840 г. Он принял активное участие  в революциях 1848 г. Сражался на баррикадах в Праге и Дрездене. Он прославился  как неистовый борец со старым миром, всеми его ценностями. В  Дрездене, например, он предлагал повстанцам выставить на баррикаде для ее защиты “Сикстинскую мадонну”Рафаэля, в которую солдаты не посмеют стрелять. В Саксонии и Австрии его приговорили к смертной казни, замененной пожизненным заключением. В 1851 г. по требованию Николая он был выдан русским властям. Три года провел Бакунин в Петропавловской крепости и три года — в Шлиссельбурге. Александр II разрешил перевести его на поселение в Сибирь.