Тукай - поэт и мыслитель

    В 1906 году творчество, Тукая, получило широкий размах. Им было опубликовано большое количество стихотворений и публицистических произведений. Революция дала поэту возможность непосредственно связать свои литературные интересы с интересами общественными, с широким народным движением.

    Тукай насыщает татарскую поэзию тем острым публицистическим пафосом, которого ей недоставало раньше. Под его пером как бы стираются тематические и традиционно-лексические грани между поэзией и публицистикой. Он вводит в обиход национальной поэзии насущные социально-политические понятия и общественные проблемы времени.

    Революция обнаружила и пестроту демократических  воззрений писателя, но главную роль в них играла беспощадная критика старых порядков, пережитков патриархальщины в татарском обществе. Продолжая лучшие традиции татарских просветителей XIX века, Тукай повел решительную борьбу против невежества и духовного фанатизма.

    Страстное стремление Тукая понять характер и  цели первой русской революции явилось основой для формирования новых, революционно-демократических принципов в его мировоззрении. Политическое самосознание поэта стремительно выросло за короткий срок. Он воочию убедился, что революция совершается во имя насущных интересов трудового человека.

    Борись, рабочий! За права свои дерись!

    В безропотных — клыки вонзают. Не мирись!

    Бороться  за свои права—наш долг прямой.

    Борись, рабочий! Друг, без устали борись!

    Иными словами, от борьбы за народные интересы вообще и за национальную демократию в частности, поэт шел к пониманию коренных интересов угнетенного рабочего и крестьянина.

    Тукай практически полностью разделял отношение татарской социал-демократии к национальной буржуазии.

    Таким образом, в ходе революции Тукай  прошел серьезную школу политического воспитания. Это и подготовило почву для того сурового реализма, которому предстояло расцвести в его творчестве, и открыло поэту путь   к народности.

    Но, как уже говорилось, было бы неправомерным ждать от юноши, выросшего в условиях медресе, в обществе татарских шакирдов — выходцев из низших слоев города и деревни, с чрезвычайно отсталым политическим сознанием, — чтобы он смог за короткий срок буржуазно-демократической революции избавиться от всех противоречий в своих общественно-политических воззрениях.

    В 1907 году в жизни Тукая происходят большие перемены. Власти запретили владельцу и издателю журналов «Уклар» и «Аль-Гасрель-джадид» продолжать издательскую деятельность и он продает типографию и газету «Фикер». Оставшемкся без трибуны и без заработка Тукаю приходилось нелегко. Главное политические события в стране принимали иной характер, революционное движение шло на убыль. Контроль над печатью и культурой полностью перешел в руки полиции и жандармерии. Тукай уже завоевал известность среди татарской общественности. Национальные издатели быстро почуяли источник прибыли и стремились выгодно использовать литературную популярность Тукая.

    В Казани

    Осенью 1907 года Тукай приехал в Казань. Чтобы посвятить свою деятельность новым общественным и творческим задачам.

    Сразу же после приезда в Казань Тукай  получил приглашение сотрудничать в национальных газетах, выходивших в Казани и других городах. Но поэт не хотел работать в органах буржуазной печати.

    Тукай входит в казанские литературные круги и сближается с молодежью, группировавшийся вокруг газеты «Аль-Ислах». С началом выхода газеты «Аль-Ислах» Тукай стал работать в ней, однако незначительный гонорар, который получал поэт, был недостаточным для существования. Как раз в то время молодежью организуется издательство «Китап», туда приглашается и Тукай.

    Газета  «Аль-Ислах» вскоре сошла со сцены. Материальные и цензурные затруднения  постепенно задушили ее.

    По  инициативе Тукая и при содействии демократической молодежи организуется другой сатирический орган, журнал «Ялт-йолта» («Зарница»). Тукай почти в одиночку готовил номера «Ялт-йолта», взяв на себя ответственность за идейное руководство и художественное оформление журнала. Тукай способствовал систематическому выходу и распространению «Ялт-йолта».

      Казанский период в жизни Тукая начался в мрачные дни. Поэт оказался не в «светлом», идеальном мире, какой он себе рисовал, собираясь в путь из Уральска. С каждым днем он убеждался, что татарские реакционеры, свившие гнездо в Казани, - те же черносотенцы, помогающие самодержавию вершить кровавые дела.

    Национальные интересы Тукая с самого начала были неотделимы от интересов борьбы за свободу и счастье народа, - и со временем это вылилось в единое большое социальное чувство художника, ставшего непримиримым защитником обездоленных.

    Тукай любил свой народ и, пожалуй, из татарских писателей прошлого никто не сумел с такой глубиной и художественной силой выразить дух народности, как сделал это он. Тукай горячо, самозабвенно любил Казань. С этим городом у него связано все лучшее в жизни. Но вместе с тем в Казани он пережил и много горьких минут. Разоблачая националистическую буржуазию, ее идеологов, поэт говорит, что татарский народ найдет счастье только в единстве с русским народом, на земле отцов. Тукай гневно отвергает идею, которую старались протащить сбежавшие в Турцию Г. Р. Ибрагимов и Ю. Акчура. Не с Турцией, а с народами России найдем мы счастье, пишет Тукай.

    С народом России мы песни певали,

    Есть  общее в нашем быту и морали...

    Вовеки  нельзя нашу дружбу разбить,

    Нанизаны  мы на единую нить.

    Казань, в которой поэт прожил свои последние годы, была мила Тукаю, он посвятил ей немало прекрасных строк. Поэт называет ее "светозарной", городом науки и искусства. Борьба с самодержавием, с буржуазными националистами отняла у поэта много силы.

    Тяжелые годы непоправимо подорвали здоровье Тукая. Приехав в Казань, он оказался в бедственном материальном положении. Чисто коммерческое отношение казанских книгоиздателей к его творческой продукции и бескорыстность, незаинтересованность самого поэта в личном благополучии, несомненно, сыграли при этом немалую роль. Прибрав к рукам поэтические сборники Тукая, издатели наживали на них солидные куши, а их творец между тем влачил нищенское существование в холодных номерах гостиниц.

    «Даже обещанные деньги выдаются Тукаю не так, как следовало бы, •— свидетельствует один из его близких современников.— Тукай, зная, что он ограблен, не мог просить того, что причиталось ему по праву. Многие товарищи и друзья Тукая знают, как он жаловался на книгоиздателей, с презрением произнося их имена. Как на первую из причин его духовных страданий, горькой жизни и, наконец, заболевания чахоткой, можно указать... на его необеспеченность. Если так, то не издатели ли тянули за самую толстую из веревок, которые влекли его в могилу?»

    В 1910 году у Тукая появляются острые признаки туберкулеза. Но возможностей для лечения не было, и положение поэта становилось все более и более угрожающим. Через некоторое время друзья Тукая собрали средства для его поездки на лечение в Швейцарию, но было, видимо, уже поздно...

    В годы реакции безвыездно живший в Казани, он в 1911—1912 годах, несмотря на резкое ухудшение здоровья, совершает путешествия, имевшие для него большое значение.

    В начале мая 1911 года Тукай пароходом  приезжает в Астрахань, по пути знакомясь с жизнью Поволжья (очерк «Маленькое путешествие»). Местная татарская интеллигенция встречает поэта сердечным гостеприимством, стараясь помочь ему поправить подорванное здоровье.

    В Астрахани Тукай познакомился с  широким кругом лиц. Он встретился с известным азербайджанским общественным деятелем и писателем Нариманом Наримановым, сосланным сюда за революционную деятельность в родном краю. Нариманов и в Астрахани вел как врач 'широкую просветительную работу и имел тесные связи с передовой интеллигенцией города.

    Однако  пребывание Тукая в Астрахани  не было гладким. Нашлись люди, которые пытались учинить гостю неприятности, бросить тень на его имя. Особенно недостойно вели себя некоторые сотрудники газеты «Бурхане тараккый», одного из которых поэт, спустя несколько времени хлестко расписал в эпиграмме «Восхваление Мустафы».

    В конце 1911 года Тукай едет в Заказанье, в деревню Училе, на родину своей матери, и живет там несколько месяцев, окруженный заботой и любовью крестьян.

     Весной 1912 года Тукай решается на более значительные поездки, чем предыдущие. 24 апреля 1912 года он отправляется по маршруту Уфа — Петербург, хотя первоначально предполагал лишь выехать через Уфу в Троицк. Главной причиной, заставившей больного поэта отважиться на такой долгий путь, были дошедшие до него известия о замыслах петербургской татарской молодежи издавать собственную газету. Как явствует из воспоминаний', петербуржцы хотели пригласить Тукая в качестве главного сотрудника и с этой целью послали ему в  Казань письмо.

    Прежде  всего Тукай останавливается  в Уфе и встречается с М. Гафури. Эта встреча оставила глубокий след в жизни обоих писателей, укрепила их симпатии друг к другу. Народные поэты еще раз убедились в своей идейной и творческой близости.

     В Уфе Тукай намеревался отдохнуть и познакомиться с жизнью города, но вместо этого поторопился уехать б Петербург. Столица встречает его гораздо холоднее, нежели Уфа.

     «Друзья», еще недавно донимавшие его пригласительными письмами, не только не говорили с ним о делах, о которых так много думал поэт, но и вообще редко показывались ему на глаза. Становилось очевидным, что петербургские «национальные интеллигенты» пригласили Тукая лишь как «модную знаменитость» и по существу совершенно не интересуются изданием новых газет и   журналов.

     Между тем его здоровье заметно ухудшилось. Оттого, что петербургская сырость заключила его в свои объятья тут же, как только он ступил на перрон. Жизнь поэта повисла буквально на волоске. Петербургские врачи говорили, что жизнеспособной осталась только четверть его легких. Прожив в Петербурге 13 дней Тукай покидает столицу и через Уфу отправляется в Троицк, – маршрут им был избран еще в Казани.

     Из  этой поездки Тукай вернулся в  Казань в начале августа. Даже в самом тяжелом состоянии он продолжал работать и писать.

    Последние месяцы жизни Тукая отмечены серьезными раздумьями о своем мировоззрении, о судьбе своего творческого наследия.

    Он  никогда не забывал о личной ответственности  художника перед народом, перед грядущим поколением. «Я пою, но есть ли польза народу от моих песен?» — этот вопрос всегда и тревожил и воодушевлял Тукая. Неустанные поиски положительного ответа на этот вопрос и вооружили его смелостью для суровой переоценки прожитого, критического пересмотра своего творчества. Необходимость этого пересмотра диктовалась возросшими требованиями писателя к своему творчеству, неистовым  стремлением  к идеалу.

    Несмотря  на исключительно тяжелое физическое состояние, Тукай подготавливает к печати однотомник своих избранных произведений. С придирчивостью пересматривая все написанное им,  он решает вопрос – что должно и не должно быть отдано народу, и многие свои произведения беспощадно бракует. Статью «Первое мое дело после пробуждения» можно без всякого колебания назвать творческим завещанием поэта. В ней отражены его тревожные раздумья о судьбе творческого наследия, поставлены многие серьезные вопросы. Оглядываясь на пройденный путь, особенно на ранний период, Тукай находит в нем моменты, которые кажутся ему теперь несовершенными не только с точки зрения художественного исполнения, но и в идейном отношении, со стороны содержания.

    2 (15) апреля 1913 года в 8 часов 15 минут  вечера Габдуллы Тукая не стало.  Он погиб в расцвете своего  таланта. Ему не исполнилось  и 27 лет.

    «Неожиданная смерть молодого народного поэта,— писала в 1913 году казанская русская пресса, — поразила всех татар. Видевшие 4 апреля похоронную процессию, многочисленную толпу народа, сопровождавшую прах покойного поэта на кладбище, и бесчисленное множество венков, возложенных татарами на его гроб (что является совершенной новостью в татарской жизни), свидетельствуют, что этот день был действительно редким днем в жизни татар, а его смерть всеобщим горем для них. Татары в лице Тукаева потеряли величайшего национального поэта».