Тоталитарно-политический режим в СССР

Историки считают, что 1929 г. стал годом утверждения  сталинской диктатуры, когда возникли “контуры уже иной цивилизации”. Сталин выступал создателем нового руководящего слоя, выразителем его интересов, умел приспособиться к духу эпохи. Его поддержали “средние кадры” партии, на которые его противники в руководстве партии, постепенно устранявшиеся им, не обращали внимание.

Существуют  два подхода в интерпретации сформировавшейся в СССР новой общественной системы: “тоталитарное” и “модернизаторско-ревизионистское”. “Тоталитаристы” считают Октябрь 1917 г. не пролетарской революцией, а заговором и переворотом, сталинизм - органичным результатом ленинизма, а советскую систему тоталитарной, державшейся на терроре и лжи, с точки зрения морали идентичной нацизму и фашизму. По представлениям “ревизионистов”, Октябрь - это пролетарская революция, Сталин - аберрация ленинских норм, советский режим при всех его недостатках - основа для “развития”: индустриализации, урбанизации, массового образования, подобно авторитарным режимам в других отстающих странах. ¹⁰

Видный отечественный  историк М.Я. Гефтер, отвечая на вопрос Г. Павловского “Актуален ли Сталин?” в известном интервью, опубликованном в 1987 г. под заголовком “Сталин умер вчера…”, отмечал: “Сталин - фигура историческая, но по сей день спорят о “сталинизме”…, к былому здесь примешано грядущее”.¹¹ Чуть позднее, в 1989 г. Гефтер писал: “Сталинизм - одно из наиболее масштабных и страшных своей загадочностью явлений ХХ века. Не будет преувеличением сказать, что этот уходящий век, взятый в целом, не может быть понят и “передан” в наследство веку ХХI, пока не будет раскрыта тайна сталинизма, раскрыта преодолением его”. За пределами объяснения, по мнению историка, остается загадка пассивности, тайна недостающего сопротивления. “А оно - лишь отчасти следствие, в громадной же мере причина, порождающая сталинизм и входящая в самое ядро его. …Конечно, такова вообще антропология новейшего тоталитаризма”.¹²

Природа тоталитарных режимов, считал Гефтер, едина. Они стремятся  к “окончательному решению”, будь то раскулачивание или холокост, провоцируют  род человеческий на самоуничтожение. Сопоставление тоталитарных режимов возможно и плодотворно, пишет А.И. Борозняк, посвятивший концепции Гефтера специальный очерк в своей книге очерков “Прошлое, которое не уходит”.¹³ Но ныне, когда у части отечественных публицистов нет сомнения относительно отождествления большевизма и нацизма, следует прислушаться к отрезвляющему голосу Гефтера: “В случае с тоталитаризмом коренная трудность … состоит в том, что само понятие это имеет в виду не какую-то конкретную реальность, а специфически общие черты разных исторических “тел”, у каждого их которых своя родословная, несовпадающий по времени, да и, по сути, генезис”.¹⁴

Интереснейшие соображения по поводу переклички событий  времен тоталитаризма с послевоенной и нынешней ситуацией в Германии и Италии, но более всего в России, содержатся в оригинальном труде петербургского математика, культуролога и политолога А.И. Степанова (лишь недавно увидевшим свет в виде книги; в Интернете этот текст был опубликован давно и специалистам известен).¹⁵ В главе “Революции, “революции”, общество: Логические циклы новейшей политической истории” автор для истолкования скачков общественного развития обращается к модели бифуркаций¹⁶ и подчеркивает, что, вступив в эпоху масс (или, как мы уже в начале нашей работы говорили - “массовизации”), социумы переживают регулярные взрывы в экономике, технике, науке, искусстве и т.д., и социально-политические революции индустриальной эпохи являются скорее правилом, чем исключением. Ни одной из развитых стран не удалось их избежать. При этом на роль параметра, ответственного за характер существующего политического режима, автор предлагает количество политических революций, или бифуркаций. Общим правилом тут становится следующее. После двух политических революций эпохи масс в разных странах устанавливаются либеральные (или относительно либеральные) режимы, например, как в современной Великобритании (с ее Великой английской и Славной революциями), в США (Война за независимость и Гражданская война), в России после революции 1905-07 гг. и Февральской 1917, в Германии после революции 1848 г. и Ноябрьской 1918 г. (Веймарская республика) и др. Третьи политические бифуркации, напротив, приводят к резкому сдвигу в сторону тоталитаризма (напр., Россия после Великой Октябрьской революции, Германия после «национальной революции» 1932-33 гг.). Первые же революции отличаются повсеместно специфической «незаконченностью» или «непоследовательностью», и следующие за ними политические режимы представляются смесью как либерально-демократических, так и автократических черт.

Революция 1905-1907 гг. в России с ее эмансипационными целями имела важные, но все же ограниченные последствия, отмечает Степанов. Хребет монархии, феодально-помещичьего, аграрного строя, хотя и приобрел большую гибкость, но не получил переломов. Не случайно поэтому в период очередного кризиса, на сей раз мирового - Первая мировая война - в России состоялась еще одна, Февральская, революция 1917 г., т.е. произошла вторая бифуркация. По своим задачам Февраль был вполне либеральным, и новый режим соответствовал в общем результатам вторых бифуркаций в Великобритании и США. Даже Ленин в тот период признавал, что в стране больше политических свобод, чем в любой европейской стране. Долго, однако, на этой ступени удержаться не удалось, и через восемь месяцев возникает третья бифуркация, разражается Октябрьская революция.

Следствие двух появляющихся одна за другой точек  бифуркации - установление такого политического  климата, который под лозунгами  либеральных программ расчищает  почву для деятельности партий “традиционной” ориентации: либеральных, консервативных, радикальных (к числу последних автор относит социалистов и социал-демократов). ХХ век, однако, представил прецеденты политических сил принципиально иного - “авангардистского” - сорта: коммунистических и фашистских (или нацистских). Для поддержки такого более усложненного, чем прежнее, трехчастное политическое поле, требуются не две бифуркации, а больше. В тогдашней России наряду с либералами (кадетами), консерваторами (монархисты, октябристы), радикал-социалистами (эсеры, меньшевики), выступала отлично организованная “авангардистская” сила - большевики. Третья революция, или бифуркация, не могла не состояться. Конечным результатом третьей революции становится установление тоталитарного режима.¹⁷

Наиболее глубокая, коммунистическая (третья) революция в России, которой попутно пришлось решать задачи модернизации (дефеодализация, ликвидация неграмотности, индустриализация) в своем развитии прошла через несколько ключевых этапов: “военный коммунизм”, НЭП, “Великий перелом” 1928-1929 гг., в результате которого сформировался “классический”, сталинский СССР. Частная собственность полностью отменена, отсутствуют не только альтернативные партии, но и внутри правящей путем репрессий искоренена и тень возможных разногласий, установлено единодушие под эгидой “Отца народов”, единственного живого Вождя.

Тогда же окончательно канонизируется и большевистский миф. Третья революция в России привела  к политически однородному, тоталитарному  состоянию не сразу, а посредством  последовательных скачков. Причем именно третий по счету обеспечил радикальную унификацию, полностью лишив население реальных экономических и политических прав, заложив прочный фундамент великой коммунистической империи.¹⁸

Характеристика  тоталитарного режима в СССР

В результате социально-политических сдвигов 30-х гг. в СССР сложилась общественная структура, по ряду параметров соответствующая другим режимам, которые ныне называют тоталитарным (например, гитлеровскому режиму в Германии). К важнейшим чертам этой системы можно отнести:

• правящая элита, сформировавшись в ослабленном военным катаклизмами обществе, уничтожает механизмы контроля со сторон: социума над ней и, разрушая традиционные социальные структуры, резко расширяет свою власть над обществом;
• сверхцентрализм, необходимый правящей корпорации для этого господства, приводит к аналогичным процессам внутри нее; роль общества играет масса, не входящая в узкий центр. Борьба за власть время от времени принимает кровавый характер;
• все легальные сферы общества подчиняются руководству элиты, а большинство несовместимых с этим подчинением структуре уничтожается;
• промышленный рост стимулируется применением внеэкономических форм принуждения к труду;
• создание крупных, легче управляемых форм государственного хозяйства, ориентированных на военно-промышленный комплекс;
• уничтожается или подавляется "враждебная культура", господствует искусство прикладного агитационного характера.

Германия: от Веймарской республики к нацистской диктатуре.

Гораздо более  жесткий путь выхода из экономического кризиса избирает германская политическая элита после прихода к власти в 1933 году национал-социалистической партии во главе с Гитлером. Процессы огосударствления социально-экономической сферы развертываются здесь одновременно со свертыванием парламентской демократии и установлением тоталитарного режима.¹⁹

   Когда в стране разразился кризис, у власти находилось правительство «большой коалиции» во главе с лидером СДПГ Г. Мюллером. Однако в марте 1930 г. коалиция раскололась. Кризис расшатал структуру Веймарской республики. Новое правительство возглавил Г. Брюнинг. Его кабинет не имел большинства мест в рейхстаге и вынужден был осуществлять управление государством лишь с помощью чрезвычайных декретов. Законодательные функции парламента были фактически сведены на нет, что свидетельствовало о кризисе парламентаризма.

   Правительство Брюнинга проводило консервативную экономическую политику: сокращало социальные расходы и увеличивало налоги на физических лиц. Такая политика не только не способствовала росту популярности правительства, но и вела к дискредитации демократических институтов в глазах рядовых немцев. Это подтвердили проходившие в 1930 г. выборы в рейхстаг, принесшие крупный успех нацистской партии. За нее проголосовало 5,6 млн избирателей, и она стала второй по численности партией в рейхстаге. Что же позволило нацистам добиться таких результатов? Национал-социалисты являлись «буржуазной партией нового типа». Жестко централизованная, со строгой внутрипартийной дисциплиной, построенная по принципу «вождизма», эта организация превратилась в мощную политическую силу. Однако успех нацистов объяснялся не только и не столько особенностями организации их партии. А. Гитлер предложил немцам собственную программу развития общества, у которой, с одной стороны, не было аналогов, а с другой, она оказалась привлекательной для самых широких слоев населения. В центре, мировоззрения нацистов находилось несколько идей. Они исходили из того, что мир разделен не по классовому признаку, как утверждали последователи К. Маркса, а по национальному. Нация является основной единицей, совокупность которых формирует мировое сообщество. Нации не равноценны: есть высшие и низшие. Немцы относились к числу высших, и у них была, по мнению нацистских идеологов, особая историческая миссия — стать главной движущей силой в создании «нового мирового порядка». Для реализации этой установки необходимо было уничтожить Версальскую систему и создать «Великую Германию».²⁰

   В правящей элите, поначалу настороженно отнесшейся к нацистам, произошел поворот в настроениях в сторону поддержки этой партии, как единственной силы, способной предотвратить революцию и экономический крах. В октябре 1931 г. совещание представителей финансово-промышленных кругов сделало ставку на привлечение нацистов к власти.

   В апреле 1932 г. проходили выборы президента Германии. Хотя на них победил Гинденбург, Гитлер собрал 13,4 млн голосов. После отставки правительства Брюнинга, которого сменил фон Папен, дрейф вправо продолжился. Эту тенденцию закрепили итоги парламентских выборов, проходивших в июле 1932 г., когда за национал- социалистов проголосовало 13,2 млн человек, и они стали первой фракцией в рейхстаге. Итоги выборов свидетельствовали о том, что нацистам удалось поглотить почти весь электорат буржуазных партий, которые в этот период переживали глубокий кризис. Из серьезных оппонентов у национал-социалистов оставалось лишь две партии — СДПГ и КПГ.²¹

   Если бы обе партии объединили свои усилия в борьбе с правой опасностью, то они могли бы остановить марш нацистов к власти. Однако этого не произошло. Взаимная неприязнь социал-демократов и коммунистов помешала им организовать совместные действия против нацистов. Создание единого антифашистского фронта оказалось невозможным.

   Между тем нацистская партия активно рвалась к власти. Общая обстановка благоприятствовала их планам. Кабинет Папена не имел опоры ни в рейхстаге, ни в обществе. Внеочередные парламентские выборы, состоявшиеся в ноябре 1932 г., не принесли решающего перевеса ни одной из партий. В условиях политической нестабильности правящая элита решила передать все рычаги управления страной нацистам. 30 января 1933 г. президент Гинденбург назначил Гитлера главой правительства.

   Оказавшаяся во главе государства национал-социалистическая партия в течение 1933—1934 годов избавляется от всех оппозиционных партий и движений (главный удар был нанесен по социал-демократам и коммунистам: они были фактически поставлены вне закона — деятельность партий запрещалась, а многие их представители оказались за решеткой). Фашистская партия превратилась в монопольно правящую партию. Постепенно осуществляется сращивание правящей партии с государственным аппаратом. После чисток министерств и ведомств на места прежних чиновников были поставлены нацисты. Ликвидируются местные представительные органы. Для управления на местах создается институт гауляйтеров (главы администраций): они назначались также по представлению региональных партийных организаций.²²

   При новой власти резко усилилось государственное вмешательство в экономические процессы. Для управления промышленностью создавался Генеральный совет германского хозяйства, общеимперская экономическая палата, 18 экономических территориальных палат — эти органы контролировали и планировали всю экономическую деятельность, их решения имели силу закона. Жесткому регулированию подверглось и сельское хозяйство. Во всех финансовых и производственных организациях вплоть до предприятий вводился принцип фюрерства. Это означало что глава предприятия, экономической палаты пользовался неограниченными полномочиями, единолично устанавливал расценки, продолжительность рабочего дня, штрафы. Существовавшие до этого заводские советы, третейские суды были ликвидированы.²³