Судебная реформа 1922 года

В России с ее сложной  исторической судьбой судебные реформы  происходи­ли неоднократно, начиная  с XV столе­тия. До этого времени судебная власть предоставлялась для кормления. Оце­нивая этот порядок, русский  профессор Н. Гартунг писал, что  «Система кормле­ния была совершенно несовместима с государственным порядком: она с одной стороны не давала государству ручатель­ства, что тишина будет водворена, а с другой стороны отдавала людей в руки хищных кормленщиков. Поэтому госу­дари Московские с XV столетия долж­ны были предпринять целый ряд реформ, которые мало-по-малу искоренили систему кормленщиков».

Начало реформам положили Уставные грамоты, издававшиеся государями с конца XV столетия. Высшая судебная власть принадлежала царю, который  судил сам или поручал особо важные дела Царской Думе или своим сыновьям. В Думу определяемы были большей час­тью родовитые люди, и с ними царь со­ветовался только тогда, «когда и о чем хотел».

Г. Котошихин в XVII веке писал о Думе: <А иные бояре, бороды свои уставя, ничего не делают, ибо царь жалует не по уму, а по породе, и многие из них грамоты не знают».

Реформирование  судебной власти по­лучило новый  импульс с принятием Зем­ским Собором Соборного уложения 1649 г. Это был развернутый норматив­ный акт, содержавший свыше 900 ста­тей. Центральными судебными органа­ми были царь, Боярская дума к прика­зы. В судах царя рассматривались лишь дела тех, кому была предоставлена та­кая привилегия. Всем остальным обра­щаться в эти суды запрещалось под уг­розой наказания. В суде перестали при­меняться судебные испытания - орда­лии, в том числе «поле». В качестве до­казательств используются: крестное це­лование; показания послухов и свиде­телей: общая «правда» - ссылка обеих сторон на одних и тех же свидетелей; обыск - опрос окольных людей об од­них и тех же обстоятельствах; письмен­ные доказательства; жребий (если иск был менее рубля). Главным доказатель­ством считалось собственное признание, получаемое нередко путем если не фи­зической, то нравственной пытки.

Суд был тайным как  в отношении пуб­лики, так и сторон. Он совершался по актам, составленным полицией, и по за­писке, заготовленной в канцелярии. Происходил, как правило, в отсутствие подсудимого. Крестьян судили их поме­щики, которые могли наказывать их бес­контрольными домашними мерами, от­давать в смирительные, рабочие дома, передавать в распоряжение губернского правления, которое, не входя в разъяс­нение причин негодования помещика, могло ссылать их в Сибирь.

При производстве по делу в духе того времени проявлялась  жестокость по от­ношению к подозреваемому. Вместо поля и ордалий с XV века стала применяться пытка. Со времен Ивана IV ее довели до самых мучительных способов истязаний. Смертная казнь была самым распростра­ненным наказанием. Наказание испол­няли в Москве обычно палачи, заплеч­ные мастера по найму от казны. В горо­дах это была земская повинность, кото­рую несли крестьяне и посадские. Вы­борные из них выполняли обязанности палача по очереди. В городах бывали и наемные палачи.

Петр 1 окончательно отменил обвини­тельную форму процесса, при которой стороны имели определенные процессу­альные права, и ввел с 1723 г. розыск­ной процесс. По этим правилам должны были рассматриваться все уголовные и гражданские дела. Объяснялось это за­ботой об искоренении «ябедничества и сутяжничества». Артикул воинский и Краткое изображение процессов или су­дебных тяжеб, принятое в 1716 г., ре­формировали судебную систему и поря­док судопроизводства, окончательно от­менив обвинительную форму процесса. Следствие стала вести полиция, а разре­шение дел производил суд. Судопрои­зводство сделалось письменным, медлен­ным, при множестве судебных инстан­ций. Смертная казнь по законодатель­ству Петра 1 применялась весьма широ­ко. Чуть ли не каждая статья Воинского артикула угрожала смертью. К приме­ру, полагалось казнить за «заговор ру­жей», за медленную доставку почты, за дуэль. Профессор Сергиевский по этому поводу писал, что при последовательном применении смертной казни по букве закона на Руси не осталось бы ни вое­вод, ни дьяков, ни торговых людей, ни других жителей.

При Елизавете Петровне применение смертной казни вначале  приостановили, и тех, кто по закону подлежал такому наказанию, не казнили, а ссылали на вечные работы на рудокопные заводы в Сибири. Перед этим полагалось отсечь руку и вырвать ноздри. Потом  Сенат обратился к императрице с докладом, где просил распорядиться руки у пригово­ренных не сечь, «дабы они способнее в работу употребляемы быть могли». В 1763 г. доклад был утвержден и смерт­ная казнь юридически перестала суще­ствовать.

Пытка как способ выяснения истины оставалась в России на всем продол­жении XVIII столетия. Она была отме­нена указом Александра 1 от 27 сентяб­ря 1801 г.

В правление Павла 1 смертная казнь не применялась. Известен случай, когда военный суд приговорил к казни двух офицеров, но никто не осмелился утвер­дить приговор. В итоге дело поступило к царю. «Все они бабы,- сказал Па­вел 1.- Они хотят свалить казнь на меня, очень благодарен»,- и заменил казнь каторжной работой.

В начале царствования Николая 1 за­коны России не предусматривали смерт­ной казни. Для применения этой меры к декабристам пришлось обратиться к Уложению Алексея Михайловича, Воин­скому уставу Петра 1 и к судебным пре­цедентам. Суд над декабристами закончился для пятерых повешением. Трид­цати одному осужденному назначили отсечение головы (им наказание смягчи­ли). Применение смертной казни было незаконно. А. Герцен писал, что к нача­лу царствования Николая 1 Россия от­выкла от смертной казни. Уложение о наказаниях 1845 г. придало смертной казни не исключительный, а ординарный характер. Уложение 1903 г. предусмат­ривало смертную казнь. Она не могла применяться к несовершеннолетним (до 21 года), престарелый (более 70 лет), женщинам, кроме случаев, когда женщи­на посягала на царя, царицу или наслед­ника.

Кардинальная судебная реформа в России была задумана и началась в цар­ствование Александра II, который при вступлении на престол в манифесте от 19 марта 1867 г. провозгласил свое же­лание «да правда и милость царствуют в судах». В указе Правительствующему сенату 20 ноября 1864 г. говорилось о намерении «водворить в России суд ско­рый, правый, милостивый и равный для всех подданных... возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоя­тельность».

Судебная реформа  проводилась наря­жу с крестьянской, земельной, военной, земской, городской и другими. Она была и самой последовательной. Император утвердил четыре документа: Учреждение судебных установлений; Устав уголов­ного судопроизводства; Устав граждан­ского судопроизводства, Устав о нака­заниях, налагаемых мировыми судьями. Новый суд, по замыслу его создателей, должен был служить гарантией лично­сти от произвола властей. Никто не мог подлежать судебному преследованию за преступление или проступок, не будучи привлеченным к ответственности в по­рядке, установленном законом. Запреща­лось содержание под стражей иначе как в случаях, определенных законом, или в помещениях, не установленных зако­ном. Судья или прокурор обязан был немедленно освободить неправильно ли­шенного свободы в пределах своей ком­петенции. Они обязаны были принимать меры для того, чтобы заключенные со­держались в установленном порядке.

Суду запрещалось  останавливать ре­шение дела под  предлогом неполноты, неясности  или противоречия законов. Нарушители этого запрета подлежали ответственности  за противозаконное без­действие власти. Суды обязаны были решать дела по точному смыслу (разу­му) закона, а в случае неполноты, неяс­ности или противоречия законов осно­вывать решения на общем смысле зако­нов.

Судебная реформа  опиралась на исто­рический опыт России и учитывала законодательный опыт других европейских государств. В результате была создана российская модель процессуального порядка. По этому поводу профессор И. Фойницкий писал: «В нашем новом процессе много сходного с английским и особенно французским, в общих очер­таниях он приближается к тому-же типу, который выработан этими лучшими пред­ставителями европейской культуры, и устанавливает наши родственные с нею отношения. Но в тоже время почти ни один процессуальный институт уставов не может быть признан ни английским, ни французским: на каждом из них ле­жит печать самобытности, каждый из них имеет самостоятельную русскую физио­номию, приспособленную к русским нуж­дам, непонятную без изучения русских условий». Разделяя оценку многих ли­берально мыслящих деятелей, Фойниц­кий характеризовал Судебные уставы как одно из «самых ценных украшений ве дикого освободительного царствования».

Судебная реформа  шла гораздо мед­леннее, чем замышлялось  и даже было определено законодательно. Она растя­нулась на долгие годы и  не была завер­шена к 1917 г. Реакционные круги про­тивостояли ее осуществлению. Реакци­онная печать подвергала травле суд при­сяжных и другие демократические уста­новления Судебных уставов. Вскоре пос­ле принятия законов, положивших начало судебной реформе, последовали меры, которые не без оснований можно считать контрреформой. Закон от 4 июня 1869 г. предоставил лицам высших чи­нов или занимающим высшие должно­сти право требовать их допроса не в за­седании суда, а по месту жительства. За­кон от 7 июня 1872 г. предусмотрел осо­бый порядок судопроизводства по делам о государственных преступлениях с многочисленными отступлениями от обычного порядка, передачу таких дел в военные суды. Законом от 9 мая 1878 г. ряд преступлений против управления был изъят из судов присяжных и пере­дан в подсудность создаваемого суда с участием сословных представителей в судебных палатах.

С начала XX в. в связи  с революцией 1905 г., а затем первой мировой войной судебная реформа  утратила актуаль­ность. С победой  февральской револю­ции Временное правительство объявило о намерении отменить законы, ухудшив­шие Судебные уставы, подвергнувшие их «порче». Однако вскоре были учрежде­ны военно-полевые суды, названные ус­коренными военно-революционными, и стали применяться крайние меры подав­ления противников власти.

Во время октябрьской  революции 1917 г. большевики считали  обязанно­стью пролетарской революции  не реформирование судебных учреждений, а со­вершенное уничтожение, сметение до ос­нования всего старого суда и его аппа­рата. Ленин констатировал, что эту за­дачу революция успешно выполнила. Вместо старого суда стал создаваться новый, советский суд, построенный по классовому принципу «участия трудя­щихся и эксплуатируемых классов,- и только этих классов, - в управлении го­сударством». Главная роль в нем отво­дилась народным заседателям. Постоян­ный судья, если это был юрист, был как бы консультантом в области права.

Декреты советской  власти о суде от 24 ноября (7 декабря) 1917 г., от 7 марта 1918 г. и 30 июня 1918 г. предусматри­вали новую систему судов. Суды, начи­ная с первого декрета, могли руководст­воваться прежними законами «лишь по­стольку, поскольку таковые не отмене­ны революцией и не противоречат рево­люционной совести и революционному правосознанию». Положение о народном суде от 30 ноября запретило ссылаться в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств. Суды должны были образовываться на началах выбор­ности. Они действовали коллегиально при решающей роли народных заседате­лей. Апелляция отменялась и допуска­лась лишь кассация решений. В отно­шении доказательств суд не был стеснен никакими формальными соображениями. Судоговорение велось на местных язы­ках.

В судебную систему  входили также революционные  трибуналы. Они руко­водствовались отдельно издаваемыми законами, начиная  с декрета от 4 мая 1918 г. По Положению о революцион­ных трибуналах от 12 апреля 1918 г. на революционные трибуналы возлагалось «рассмотрение дел о контрреволюцион­ных и всяких иных деяниях, идущих против всех завоеваний Октябрьской революции и направленных к ослабле­нию силы и авторитета Советской вла­сти». Революционным трибуналам предо­ставлялось «ничем не ограниченное пра­во в определении меры репрессии». При вынесении приговора они руководство­вались исключительно оценкой обстоя­тельств дела и интересами пролетарской революции.

С окончанием гражданской  войны ста­ло возможным принятие новых кодексов. Первый Уголовно-процессуальный ко­декс РСФСР был принят 25 мая 1922 г. В 1922 г. были приняты УПК Белорус­сии  и Украины; в 1923 г. - УПК Ар­мянской, Азербайджанской и Грузинской союзных республик.

По Положению  о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г. право выс­шего контроля над  приговорами и реше­ниями народных судов было предоставлено Народному  комиссару юстиции. По Положению  о высшем судебном контро­ле от 10 марта 1921 г. на Народный ко­миссариат юстиции возлагались общий надзор за деятельностью судов и дача им руководящих разъяснений и указаний по действующему советскому праву, а так­же пересмотр вступивших в законную силу приговоров и решений.

Судебная система подверглась рефор­мированию с принятием Положения о судоустройстве РСФСР от 31 октября 1922 г. В республике создавалась еди­ная судебная система: народный суд, губернский суд. Верховный Суд РСФСР. Кроме того, временно действуют военные трибуналы и некоторые другие специаль­ные суды. Система судебных учрежде­ний действовала «в целях ограждения завоеваний пролетарской революции, обеспечения интересов государства, прав трудящихся и их объединений». Народ­ные судьи избирались губисполкомами сроком на один год, народные заседате­ли - фабрично-заводскими комитетами, народными судьями, комиссарами воин­ских частей, волисполкомами. Губерн­ский суд действовал в качестве суда пер­вой и кассационной инстанции. Верхов­ный Суд РСФСР осуществлял судебный контроль над всеми судами. Он был су­дом первой инстанции по делам особой государственной важности, кассационной инстанцией по отношению к губернским судам, а в порядке надзора мог пересмат­ривать дела, рассмотренные любым су­дом республики.

В связи с образованием СССР было принято 24 октября 1924 г. Положение о Верховном Суде СССР. Он учреждал­ся в целях утверждения революционной законности на территории Союза ССР, его судьи назначались Президиумом ЦИК СССР. Верховный Суд действовал в составе пленарного заседания, граж­данско-судебной, уголовно-судебной, военной и военно-транспортной колле­гий. Он был судом первой инстанции по делам исключительной важности. Пра­вом пересмотра дел, разрешенных суда­ми союзных республик. Верховный Суд СССР не обладал.