Судебная реформа 1864-го года

         В отличие от суда присяжных особое присутствие судебной палаты представляло собой единую коллегию коронных судей и народных представителей, причем права всех членов присутствия были равны и в процессе судебного следствия, и при вынесении приговора. Но это формальное равенство не приводило к повышению их роли по сравнению с присяжными заседателями. Напротив, как заметил Г.А.Джаншиев, «эта форма ничем почти не  отличается от обыкновенного коронного суда»6[13], а В.И.Ленин писал, что сословные представители «представляют из себя безглазых статистов, играют жалкую роль понятых, рукоприкладствующих то, что угодно будет постановить чиновникам судебного ведомства»7[14].

         Большое значение для независимости суда и упрочения принципа законности в уголовном и гражданском  процессах дореволюционной России имело создание адвокатуры и реорганизация  прокуратуры. Адвокатура, созданная судебной реформой, сразу заявила о себе решительно и смело.

         В адвокатуру потянулись видные юристы-профессора, прокуроры,     обер-прокуроры  Сената и лучшие юристы, состоявшие при коммерческих судах. Сюда и вошел  друг М.Е.Салтыкова-Щедрина известный деятель движения крестьянского освобождения А.М.Унковский. На страницах газет и журналов все чаще стали встречаться имена адвокатов: Ф.Н.Плевако, В.Д.Спаговича, К.К.Арсеньева, Н.П.Карабчевского, А.М.Унковского, А.И.Урусова, С.А.Андреевского, П.А.Александрова, В.М.Пржевальского, А.Я.Пассовера и других8[15].

         Адвокатура  по судебным уставам была двух категорий. Адвокатами высшей категории являлись присяжные поверенные, которые объединялись в корпорации по округам по округам  судебных палат. Присяжные поверенные избирали Совет, который ведал приемом новых членов и надзором за деятельностью отдельных адвокатов.

         Вторую, низшую категорию адвокатуры составляли частные поверенные. Они занимались малозначительными делами и могли  выступать в тех судах, при  которых состояли.

         Большое значение для утверждения новых  демократических принципов судопроизводства имела и реорганизация прокуратуры. После судебной реформы прокуратура  освободилась от функции общего надзора, ее деятельность ограничивалась только судебной сферой. Если до судебной реформы прокурор должен был выступать в суде «как взыскатель наказания и вместе с тем защитник невинности», то теперь главной его задачей становился надзора дознанием и следствием и поддержание государственного обвинения в суде. Новая прокуратура создавалась при судах.

         В соответствии с судебными уставами учреждались должности прокурора  судебной палаты и его товарищей. Организация прокуратуры строилась  на принципах строгой иерархичности, единоначалия и взаимозаменяемости в процессе. Прокурорский надзор осуществлялся под высшим руководством министра юстиции как генерал-прокурор. Обер-прокуроры Сената и прокуроры судебных палат непосредственно подчинялись генерал-прокурору, прокуроры окружных судов действовали под руководством прокуроров судебных палат. Число товарищей прокурора и распределение их обязанностей зависели от размеров судебного округа. Безусловно, прокуроры находились в гораздо большей зависимости от правительства и в силу их прямого подчинения министру юстиции, и потому, что на них не распространялся принцип несменяемости.

         Первое  поколение работников прокуратуры  немногим уступало своим коллегам-противникам  – адвокатам и в соблюдении норм судебной этики, и в стремлении установить в деле истину, а не доказывать вину подсудимого во что бы то ни стало. Прокуратура ни в первые годы своего существования, ни в последствии не была подвержена коррупции. К чести прокуратуры следует отнести выигранное дело миллионера Овсянникова, дело игуменьи Митрофании, так называемые банковские процессы и другие.

         Между обвинением и защитой происходили  публичные состязания в правильном понимании и применении закона, в  остроумии, в блеске фраз и в постижении тончайших зигзагов человеческой души. Прокуратура щеголяла «беспристрастием», защита брала изворотливостью и патетикой.

         Таким образом, судебная реформа создала  не только новый суд, но и новую  систему правоохранительных органов, более того, новое понимание и  представление о законности и  правосудии.

         Учреждением судебных установлений (ст.237 и 239) предусматривалось, что основой внутренней самостоятельности судей служат прочность судейских должностей и равенство судей: у них не может быть начальников; члены всех судебных инстанций как судьи равны между собой, а сами судьи различаются только по степени власти – суды первой и высших инстанций. Прогрессивными были и такие важные принципы, закрепленные в Судебных уставах, как коллегиальность суда, несменяемость судей и дисциплинарная ответственность их только перед судом, несовместимость судебной службы с другими профессиями9[16].

         Губернатор  уже не мог, как раньше, арестовать судью за несоответствующий его  представлению о законе приговор, а подсудимые и потерпевшие, истцы  и ответчики были избавлены от необходимости задабривать судебных чиновников. Избираемые мировые судьи пришли на смену полицейским чиновникам. Вину подсудимого нужно было доказывать гласно, в борьбе с адвокатурой перед лицом представителей населения – присяжных заседателей. Суд присяжных оказал мощное благотворное влияние на всю судебную систему и даже, в некоторой мере, на политическую систему России.

         Первые  шаги новых судов, и в особенности  суда присяжных, были встречены одобрением и правительства, и печати10[17].