Советская Россия в годы гражданской войны и интервенции ( 1917-1920гг)

• Усиление влияния идеологии на искусство, художественное творчество. На VIII съезде партии было четко сказано, что нет таких форм искусства, которые не связаны с идеями коммунизма. В 1918 г. состоялась I Всероссийская конференция организаций Пролеткульта, где были выработаны методы и пути создания советской культуры. Основные принципы программы: художник независим от партии и государства, новую культуру можно создать лишь через разрушение старого ("сжечь Рафаэля, разрушить музеи"). Однако с конца 1920 г. Пролеткульт и другие учреждения культуры (библиотеки, синематограф, театры и др.) национализируются и подчиняются Наркомпросу.

Относительную самостоятельность сохраняют лишь представители ЛЕФа (Левый фронт искусства) - литературно-художественного объединения, теоретическими установками которого являлись: создание "действительно революционного искусства", примат "литературы факта" над вымыслом, поиски новых форм художественной выразительности

нарастание  активной пропаганды новых социокультурных  ценностей, массовые театрализованные представления - "Мистерии освобожденного труда", где участвовали 2 тысячи актеров и 35 тысяч зрителей; монументальное строительство - было открыто более 40 памятников).  

Ряд художников (К. Юон, М. Греков, И. Грабарь) уже в 1919 г. создали картины, посвященные  Красной Армии. Представители творческой интеллигенции, перешедшие на сторону  советской власти, получали повышенный паек и социальные льготы, что было немаловажно в условиях гражданской войны, когда право на паек имели только представители пролетариата. С 1920 г. вводится звание "Народный артист республики".

Одними из первых его получили М.Н. Ермолова, К.С. Станиславский, Л.В. Собинов.

В 20-е гг. началось планомерное осуществление культурной политики партии, при которой любая философская или иная система идей, которая выходила за пределы марксизма в его ленинском варианте, квалифицировалась как "буржуазная", "помещичья", "клерикальная" и признавалась контрреволюционной и антисоветской, то есть опасной для самого существования нового политического строя. Идейная нетерпимость стала основой официальной политики советской власти в сфере идеологии и культуры.

• Утверждается политический монополизм в науке, искусстве, философии, во всех сферах духовной жизни общества, преследование представителей так называемой дворянской и буржуазной интеллигенции. Выдворение сотен тысяч образованных людей из страны нанесло невосполнимый урон элитарной культуре, привело к неизбежному снижению ее общего уровня.

     Но и к оставшейся в стране  интеллигенции пролетарское государство  относилось крайне подозрительно.  Шаг за шагом ликвидировались  институты профессиональной автономии  интеллигенции - независимые издания,  творческие союзы, профсоюзные объединения. Проработки "несознательных" интеллигентов, а затем аресты многих из них стали практикой 20-х гг. В конечном счете, это закончилось полным разгромом основного корпуса старой интеллигенции в России.

• Новая культура напрямую связывалась с героями революции. Именем власти народа на прежних постаментах воздвигались памятники новым героям. Новая революционная символика рассматривалась как обязательное условие продолжения революции. Такая позиция явилась основой и для смены исторических названий на имена живущих.

.

• Например, для многих культурологических концепций того периода характерен классовый подход в отборе и оценке художественных средств в творчестве деятелей культуры.

      В абсолютизации классового аспекта  в художественной культуре особо выделялись три творческие организации - Пролеткульт, РАПП, Окна роста.     

Пролеткульт - это культурно-просветительная  и литературно-художественная организация, возникшая накануне Октябрьской  революции и прекратившая свое существование  в 1932 г. Теоретики Пролеткульта А.А. Богданов, В.Ф. Плетнев, Ф.И. Калинин утверждали, что пролетарская культура может быть создаваема только представителями рабочего класса. В пролеткультовских концепциях отрицалось классическое культурное наследие, за исключением тех художественных произведений, в которых обнаруживалась связь с национально-освободительным движением. На основании классового подхода все писатели и художники прошлого были разделены на прогрессивных, демократических, творчество которых следует изучать, и реакционных, классово чуждых, наследие которых можно оставлять в забвении или подвергать уничтожающей критике.

• Активное вовлечение института семьи и быта в процесс формирования новых социокультурных ценностей. Революция, поставившая перед собой задачу построения нового общества и "переделку" человека, не могла не затронуть семью как хранительницу традиционных культурных ценностей. Церковный брак был отменен, его место занял гражданский с упрощенной системой развода. Большой популярностью пользуются призывы "свободной любви". Главное в этих взглядах - освобождение женщины и мужчины от буржуазной семьи и классовый выбор в области половых отношений. Разрушение семьи и быта, которые символизировали старый, прежний мир с его буржуазно-религиозной моралью, шло под знаком утверждения новой нравственности: нравственно все то, что служит мировой революции, а безнравственно то, что дезорганизует пролетариат. Религиозная обрядность начинает активно вытесняться коммунистической: "красные" свадьбы, крестины (в ЗАГСах вывешиваются списки новых имен для новорожденных - Революция, Нинель, Энергия и т.д.).

 Известно, большевики отделили церковь  от общества, назвав её безнравственной,  устаревшей, мы знаем ещё  и  тот факт, что и сама церковь не хотела мириться с таким положением вещей, поэтому при упоминании церкви в 20-х гг. перед глазами непременно будут вставать перед глазами картины сносимых храмов, расстреливаемых священников и прочих ужасов, творимых проклятыми большевиками. И, в общем-то, эти картины отчасти будут отражать действительное положение дел. Однако для более объективной оценки тех событий, следует присмотреться к истокам конфликта Церкви с властью, которые демонстрируют нам, что довольно весомая часть вины за те бедствия лежит и на самой Церкви.

С самого начала своего существования советская власть принимает меры по построению светского государства: 11 декабря 1917 года принимается постановлении «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по народному просвещению», 16 декабря 1917 г. - декрет «О расторжении брака», а 18 декабря – «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния».

С самого начала своего существования советская власть принимает меры по построению светского государства: 11 декабря 1917 года принимается постановлении «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по народному просвещению», 16 декабря 1917 г. - декрет «О расторжении брака», а 18 декабря – «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния». Завершилось все это принятым 20 января 1918 года Декретом об отделении школы от церкви и церкви от государства. Вот некоторые его положения:  
 
 

1. Церковь отделяется  от государства. 

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали, какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан. 

3. Каждый гражданин  может, исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются. 

Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и  непринадлежность граждан устраняется. 

6. Никто не может,  ссылаясь на свои религиозные  воззрения, уклоняться от исполнения  своих гражданских обязанностей.

10. Все церковные  и религиозные общества подчиняются  общим положениям о частных  обществах и союзах и не  пользуются никакими преимуществами  и субсидиями ни от государства,  ни от его местных автономных  и самоуправляющихся установлений. 

11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются. 

12. Никакие церковные  и религиозные общества не  имеют права владеть собственностью.

Прав юридического лица они не имеют. 

13. Все имущества  существующих в России церковных  и религиозных обществ объявляются  народным достоянием. 

Здания и предметы, предназначенные специально для  богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.

Само собой, подобные попытки лишить Церковь источников ее дохода и рычагов давления на общества вызвали немедленную и  крайне резкую ее, Церкви, реакцию. Уже 19 января 1918 года патриарх Тихон выступил с посланием верующим, в коем он окрестил большевиков «извергами рода человеческого», предал их анафеме и запретил верующим «вступать с ними в общение». В качестве примеров гонений на Православную церковь патриарх в первую очередь привел поистине страшный факт: «Благодатные таинства, освещающие рождение на свет человека или благословляющие супружеский союз семьи христианской, открыто объявляются ненужными». Заодно Тихон был недоволен тем, что «школы, содержащиеся на средства церкви Православной», «обращаются ими в училища безверия или даже прямо в рассадник безнравственности». Ну и, конечно, экономическую сторону вопроса патриарх также обойти стороной не мог: «Имущества монастырей и церквей Православных отбираются под предлогом, что это - народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законной волею самого народа».

Церковь своими действиями провоцировала народные волнения, организовывала антисоветские выступления, поддерживала все белые движения и войска интервентов (в качестве искупления грехов за «предательство верных союзников», вестимо). Большевики в свою очередь занимались всем тем, что, благодаря либеральным крикам про Кровавый Режим последних десятилетий, прекрасно известно нашему народу: расстрелом священников, уничтожением церквей, грабежами и прочими бесовскими деяниями.

И до сих пор можно  лишь догадываться, кто прав и кто  виноват в таких взаимоотношениях церкви и коммунистов, сами большевики, которые пытались подчинить себе все сферы деятельности русского государства или церковь, которая всеми правдами и неправдами настраивала русский народ против правительства, пытаясь таким образом сохранить экономическую и политическую независимость ….

1917-1920 гг., сам  характер войны, кто не с нами, тот против нас,- содержал мало  условий для развития демократии. Напротив в соотношении демократия и диктатура  перевес склонялся в сторону последней. Однако такое развитие событий закономерно.   Отсутствие победоносной мировой революции не оставляло большевикам другого способа  удержать власть, решать сложнейшие экономические проблемы, кроме  максимального использования возможностей государства, его политической системы.  Но строительство нового общества при опоре на государственное принуждение вело к неизбежному свёртыванию демократии, уничтожение многопартийного республиканского правления и укреплению монопольной власти одной партии (Российской Коммунистической Партии).     

К историческим личностям этого периода можно  отнести весь  русский народ, однако есть те, кто вели народ, через испытания, и именно благодаря военноначальникам и полководцам из народа, цельность этого народа осталась непоколебима! Одним из таких народных полководцев был «батька» Нестор Махно.

Нестор Иванович Махно́ (укр. Нестор Иванович Махно, по некоторым утверждениям Михне́нко, 26 октября (7 ноября по новому стилю) 1888, село Гуляйполе, Александровский уезд, Екатеринославская губерния — 25 июля 1934, Париж, Франция) — анархо-коммунист, в 1918—1921 годах предводитель отрядов крестьян-повстанцев, действовавших на южном театре Гражданской войны. Известен как батько Махно (официально подписывал так некоторые приказы). Автор мемуаров «Воспоминания».[ 

Махно — красный  командир

Нестор Махно, 1919 

В обстановке наступления  войск генерала А. И. Деникина на Украину в середине февраля 1919 года Махно заключил военное соглашение с командованием Красной Армии и 21 февраля 1919 года стал командиром 3-й бригады 1-й Заднепровской дивизии, сражавшейся против деникинских войск на линии Мариуполь — Волноваха. 

За рейд на Мариуполь 27 марта 1919 года, замедливший наступление  белых на Москву, комбриг Махно, по некоторым сведениям, был награждён  орденом Красного Знамени за номером 4.* 

Неоднократно выражал  недовольство, по его мнению, слишком агрессивной политикой Советской власти в подконтрольных ей районах . 

10 апреля 1919 года  на 3-м районном съезде Советов  Гуляйпольского района он был избран почётным председателем; в своей речи заявил, что Советская власть изменила «октябрьским принципам», а Коммунистическая партия узаконила власть и «оградила себя чрезвычайками». Вместе с Щусем, Коганом и Мавродой Махно подписал резолюцию съезда, в которой выражалось неодобрение решений 3-го Всеукраинского съезда Советов (6-10 марта 1919 года, Харьков) по земельному вопросу (о национализации земли), протест против ЧК и политики большевиков, требование удаления всех назначенных большевиками лиц с военных и гражданских постов (позже при встрече с Антоновым-Овсеенко, отказался от подписи); одновременно махновцы требовали «социализации» земли, фабрик и заводов; изменения продовольственной политики; свободы слова, печати и собраний всем левым партиям и группам; неприкосновенности личности; отказа от диктатуры коммунистической партии; свободы выборов в Советы трудящихся крестьян и рабочих.