Соревнование с Западом

VI. ГОДЫ РЕФОРМ

Соревнование  с Западом

В 1955 г. население  СССР достигло предвоенного уровня. Б 1959 г. численность городского населения сравнялась с численностью сельского, а в 1960 г. превысила его. По переписи 1959 г., первой за 20 лет, имелось 25 городов с населением более 500 тыс. жителей, | в 1969 г. их стало 33. Эти общие цифры скрывали известные территориальные различия. В районах, наиболее пострадавших от войны, предвоенный уровень населения не был восстановлен и в 1959 г. Например, в Белоруссии это произошло только в 1970 г. На значи-I тельных пространствах доминировало сельское население — в 60-е гг. оно вдвое и втрое превосходило городское.

Число городов  росло, но прирост населения замедлился. Он уже больше не достигал предвоенного уровня и составлял 1 %, как и в  других индустриальных странах. Важным исключением было нерусское население Средней Азии и части Закавказья, увеличивающееся примерно на 3 %. Разрыв этот сохраняется и сейчас.

Во второй половине 50-х гг. СССР наконец выполнил основные задачи индустриализации. Эта фаза была пройдена, позади остались и острые социальные противоречия. В 1960 г. занятые в сельском хозяйстве составляли еще 39 % активного населения, то есть столько же, сколько в промышленности, строительстве и транспорте, вместе взятых. Однако сельское хозяйство давало только 16 % национального продукта, в то время как промышленность — 62 и строительство — 10 %.

62 млн. человек  работали в различных отраслях  государственной экономики. Более  22 млн. были заняты в промышленности, 18,5 млн. из них составляли рабочие.  Они представляли рабочий класс, достаточно изменившийся с 30-х гг.: более компактный, состоявший в основном уже не из молодежи, а из различных возрастных групп. Это не были недавние выходцы из деревни; они уже давно работали на заводах. Остальные 4,5 млн. были строительными рабочими. Около 6 млн. человек работали в административном и управленческом аппарате. Почти 9 млн. имевших высшее или среднее специальное образование, включая военных и пенсионеров, можно считать интеллигенцией в узком смысле. Все эти показатели, особенно  последние, в рассматриваемый период были подвержены ощутимым годовым колебаниям. Мы выбрали 1960 г., когда население превысило 210 млн., как типичный для послесталинской эволюции.

Эти общие замечания  показывают, насколько сложным было это общество и какие новые  по сравнению с прошлым проблемы оно должно было решить. На первый план выдвигалась необходимость повысить уровень жизни, который, как мы знаем, в момент смерти

Сталина был  низким. При этом руководствовались  скорее политическими факторами, чем социальными. Промышленность была создана. Внешняя опасность — отдалена. Хрущевскому правительству было нужно создать новую базу для консенсуса. Хрущев и его ближайшие сотрудники считали, что осуществить обещание большей демократии, данное XX съездом, можно лишь после ощутимого роста народного благосостояния. Иначе можно было бы вызвать неконтролируемый взрыв требований и недовольства. Придерживаясь схематической концепции, Хрущев верил, что прогресс коммунистических идей в мире, особенно в более развитых странах, станет реально возможным только после того, как СССР покажет, что сумел обеспечить своим народам лучшую жизнь, чем в других странах.

«Догнать и  перегнать» наиболее развитые капиталистические  страны СССР стремился давно. Сталин в 1939 г. впервые сказал о необходимости  достичь более высокого промышленного  производства на душу населения. Это, говорил  он, основная экономическая задача . Война и послевоенные трудности отодвинули ее решение. Эта мысль снова появилась уже на XX съезде в форме предложения «мирного экономического соревнования с капитализмом». Хрущев предупредил, что понадобится еще много усилий для ее достижения⁸, По сравнению с 1939 г. изменилось соотношение сил и между капиталистическими странами. США были богаче любой другой страны. В экономической области решающее соревнование для СССР предстояло с заокеанскими соперниками.

Осуществив первые послесталинские реформы, Хрущев захотел добиться ощутимых результатов как в соревновании с США, так и в повышении уровня жизни. Он говорил о необходимости работать больше и лучше, об эффективности стимулирования, о привлекательности близких целей. В 1959 г. на XXI съезде партии он выдвинул самую авантюрную из своих идей: догнать и перегнать США по промышленному и сельскохозяйственному производству на душу населения к 1970 г., а «может быть, и раньше». Это значит, добавил он, что СССР имел бы «самый высокий жизненный уровень», став страной, где люди имели бы самое высокое благосостояние.

Оптимистические расчеты Хрущева основывались на простой экстраполяции годовых  уровней промышленного развития двух стран в мирный период. Эти  уровни были в пользу СССР. Его расчеты  не учитывали не только богатство  и многообразие американской экономики, но и изменения экономики советской. Существовали целые отрасли — обслуживания, народного потребления, — в которых разрыв между СССР и США оставался глубоким. С другой стороны, советские руководители не могли и не хотели сконцентрировать все ресурсы на повышении благосостояния (как Сталин сконцентрировал их на тяжелой промышленности). Напротив, перед ними стояло много новых задач.

Как мы уже видели, много средств требовали гонка вооружений и космическое соревнование. Значительные финансовые и технические ресурсы поглощал подъем сельского хозяйства, что было главным для повышения уровня жизни как на селе, так и в городе. Уровень развития промышленности даже в основных отраслях был среднеин-тенсивным ниже, чем в более развитых странах, и требовал значительных инвестиций. Были и очень важные отрасли, такие, как химия, энергетика; в которых годовое производство США в абсолютных -цифрах превосходило советское". Как предполагалось догнать США в этих условиях? Когда в 50-х гг. СССР осуществлял свою промышленную революцию, в мире уже разворачивалось новое глубокое преобразование производства. Сами советские люди назвали его потом «научно-технической революцией». Традиционных отраслей было теперь недостаточно. Нужно было развивать химию, электронику, изменять энергетический баланс, увеличивать добычу нефти вместо угля, электрифицировать железные дороги, в основном остававшиеся на паровой тяге, строить дороги и обновлять транспорт — слабую точку советской экономики. Традиционное разделение между тяжелой и легкой промышленностью («группа А» и «группа Б») становилось все более устаревшим. Если мы посмотрим, чем занимался ЦК партии, который стал собираться регулярно, то увидим, что эти проблемы наряду с аграрными стояли в повестке дня.

Годы после  смерти Сталина стали скорее периодом реального повышения уровня жизни, чем внутренней разрядкой. К выгодам полной занятости и постепенного роста заработной платы, которая еще оставалась низкой (в промышленности, средняя заработная плата изменилась с 703 рублей в 1950 г. до 913 рублей в 1960 г.), добавилось расширение системы социального обеспечения..В 1956 г. были существенно увеличены и" унифицированы пенсии, остававшиеся неизменными с начала 30-х гг. - Повышение заработной платы коснулось прежде всего малообеспеченных категорий. На заводах уменьшился разрыв в оплате инженерно-технических работников и рабочих.

Из всех потребностей советских граждан самая основная — жилищная — в середине 50-х  гг. была наиболее острой. Стало катастрофически тесно. В 1954 г. состоялся ряд совещаний,, на которых было решено перейти к строительству индустриальными методами на основе серийного производства. Настоящий план городского развития впервые в советской истории был принят в 1957 г. С 1956 по 1963 г_в СССР было построено больше жилья, чем за-предшествующие 40 лет. Только в Москве в 1961 г. было построено 3700 тыс. кв. м жилья против 500 тыс. в 1950 г. Его качество было низким, но острая необходимость требовала спешить. После десятилетия массового строительства в 1967 г. в советских городах приступили к ликвидации такого бедствия, как коммунальные квартиры. Полностью эта проблема не решена и сейчас.

Для многоцелевой экономики больше не подходили методы управления и планирования сталинской эпохи, заключавшиеся в абсолютном приоритете некоторых целей, которым  подчинялись остальные. Постепенно в управлении предприятиями и  государством вводились некоторые  изменения. Доходная часть бюджета  в большей степени обеспечивалась доходами производственных и торговых предприятий и в меньшей —  налогом с оборота, оказывавшим  сильное влияние на потребительские  цены и бывшим основным источником дохода при Сталине. Предприятия  в значительной степени переводились на самофинансирование из собственных доходов при уменьшении государственных дотаций. Были расширены кредитные функции банковской системы. В 1955 г. произошел первый пересмотр оптовых цен.

Налоговое давление на трудящихся было уменьшено как  в прямой форме, так и путем  отмены государственных займов. Однако взамен правительство ввело 20-летний мораторий на выплату по всем предыдущим займам. Ежегодное снижение розничных цен, продолжавшееся еще два года после смерти Сталина (1953—1954) в размерах, не соответствующих возможностям рынка, было прекращено. Исчезновение последних мер по милитаризации труда заставило внимательнее изучать политику в области заработной платы. Тотчас же резко возросла текучесть рабочей силы—старая болезнь советской промышленности. Повышение заработной платы стало основным фактором стабильности и производительности. Расценки и разряды были пересмотрены, возросла роль повременных ставок за счет сдельной оплаты труда. Профсоюзы, оставаясь «приводным ремнем» в сталинском смысле, все же расширили сферу своей компетенции.

Середина 50-х  гг. стала периодом кризиса старого  планирования. Мы уже видели, как  между 1953 и 1955 гг. новые руководители значительно изменили план, унаследованный от Сталина. Однако и шестая пятилетка, торжественно принятая XX съездом в  феврале 1956 г., была пересмотрена еще  до конца года. Затем в разгар выполнения она показалась завышенной и была отложена, уступив место новому, семилетнему плану, рассчитанному на 1959—1965 гг. Для его одобрения был созван новый, XXI съезд партии, названный внеочередным, тот самый съезд, на котором Хрущев обещал перегнать Америку. Эта неуверенность и последующие пересмотры неудивительны: советские руководители искали такой тип плана развития, который обеспечивал бы равновесие не только противоречивых потребностей, но и различных отраслей. План должен был не ставить две-три цели, достигаемые любой ценой, а использовать имеющиеся ограниченные средства самым эффективным образом для достижения многих целей. Наконец, он должен был удовлетворить потребности растущего внутреннего рынка. Никакой из советских планов прошлого реально не ставил таких целей.

Три реорганизации: промышленности, МТС, школы

Между 1957 и 1958 гг. Хрущев попытался решить все новые  проблемы и провел три реформы, на которые возлагал большие надежды. Они касались промышленности, сельского  хозяйства и системы образования  и были далеко не бесспорны. Может  быть, поэтому еще до принятия они  широко обсуждались в стране. В  советской истории был только один прецедент такого рода — обсуждение Конституции 1936 г.  Однако эта мера не обеспечила успеха реформ — все они завершились частичным или полным провалом.

Руководство промышленностью  через отраслевые министерства с  самого начала создало большие трудности  для преемников Сталина. Маленков попытался  уменьшить количество министерств, но был вынужден отступить, снова  разделив только что объединенные ведомства. Хрущев, напротив, поощрял децентрализацию  управления промышленными предприятиями, находящимися в отдельных республиках  Союза, так как возрастали трудности  управления из Москвы огромным производственным комплексом, растущим год от года и  разбросанным по разным районам страны.

Радикальные предложения  Хрущева в 1957 г. основывались на организационных  формах первых лет Советского государства. Промышленные предприятия должны управляться местными органами (совнархозами), а не отраслевыми органами управления. Совнархозы должны управлять всеми промышленными предприятиями на своей территории вне зависимости от их профиля. Госплан должен был заниматься общим руководством и планированием, а также координацией во всесоюзном масштабе. Реформе не подлежали только военная промышленность и несколько важнейших отраслей, например энергетика. При помощи новой системы надеялись наиболее рационально использовать сырьевые ресурсы, устранить отраслевую изолированность и ведомственные барьеры. Ожидалось, что новое местное руководство полнее оценит местные возможности, и это будет способствовать более гармоничному развитию отдельных районов. Наконец, Хрущев думал и о политических целях: нанести удар по московской бюрократии, которой он не верил и считал даже враждебной себе.

Общественное  обсуждение было не настолько свободным, чтобы выявить сильную оппозицию  этому проекту. Однако кое-что было не лишено интереса. Появилось много  поправок; они касались этапов проведения реформы, требований большей самостоятельности  отдельных предприятий и руководящих ими органов. Наиболее здоровое мнение было выражено директором крупного завода Уралмаш. Он спрашивал, можно ли усовершенствовать организационную структуру, если наука не подскажет более рациональных, эффективных критериев функционирования экономики. Тем самым он коснулся самого слабого пункта реформы, то есть показал, что она не изменила принципов управления и планирования, а лишь заменила отраслевую организацию территориальной. Порок этот не был устранен — закон о новой системе лишь усугубил его. По закону сеть совнархозов практически совпала с административным делением, существовавшим в стране, а не обусловливалась организацией территории на основе экономических критериев. Новые органы стали просто многоотраслевыми министерствами со схожими задачами, но только на областном или республиканском уровне.