Шпаргалка по " Истории отечественного государства и права"

    В законе о Думе указывалось, что она  создается для предварительной разработки и обсуждения законопроектов, которые затем должны поступать в Государственный совет. Таким образом, предполагалось создание законосовещательного органа дополнительно к Государственному совету. Отличие Думы от Государственного совета было в том, что в ней должны были участвовать не назначаемые, а избранные населением лица.

    В избирательном законе, подписанном  в тот же день, предусматривались выборы по трем куриям от землевладельцев, городских жителей и крестьян. Рабочие вообще лишались избирательных прав. Явное преимущество предоставлялось помещикам и крупной буржуазии.

    Выборы  в булыгинскую думу, однако, не состоялись. Ее бойкотировало подавляющее большинство населения. Народ уступку царизма не принял. Даже либеральную буржуазию она не устраивала.

Революционное движение продолжалось, и царизм был  вынужден пойти на более существенную уступку. Так появился известный Манифест 17 октября 1905 г., обещавший созыв законодательной Думы.

    Проект  царского Манифеста не обсуждался на заседании Государственного совета, как это тогда полагалось. Против проекта яростно выступили наиболее близкие к царю сановники, министр императорского двора Фредерикс и др. Однако времени на дебаты и размышления не было. Николай II это прекрасно понимал.

    Царизму пришлось изменить и систему выборов  в Думу. 11 декабря 1905 г. в избирательный закон были внесены существенные изменения. Право избирать в Думу было предоставлено и рабочим с целью их успокоить. По новому закону предусматривались уже не три, а четыре избирательные курии (от землевладельцев, городского населения, крестьян и рабочих). Женщины не имели избирательных прав во всех куриях.

    Для землевладельческой и городской  курии устанавливался имущественный ценз, в соответствии с которым право избирать и быть избранными имели помещики, а также представители крупной и средней буржуазии. Крестьянская курия не имела имущественных ограничений. Очень хитроумно предоставлялись избирательные права рабочим. Их получали рабочие предприятий, насчитывавших не менее 50 человек мужского пола. Были и региональные ограничения.

    Для всех курий выборы были многостепенными. Для первых двух привилегированных  курий —двухстепенные. Вначале выбирались выборщики, а затем уже члены Государственной думы.

    У рабочих выборы осуществлялись сложнее  — там они были трехстепенные. Вначале выбирались уполномоченные от предприятий по такой схеме: от мелких предприятий с числом 50 и более рабочих по одному уполномоченному, от крупных предприятиях — один уполномоченный от полной тысячи рабочих. Сразу же давалось преимущество мелким предприятиям, явно ограничивалось представительство от крупных заводов и фабрик, где был особенно организованный пролетариат. Уполномоченные от предприятий выдвигали выборщиков, из которых избирались члены Думы.

    Для крестьян устанавливались четырехстепенные выборы (от села, волости, затем выборщики в губернии и, наконец, выборы членов Думы).

    Сложной была система распределения количества выборщиков по куриям. В результате получалось, что явное преимущество имели эксплуататорские классы. При  помощи этой махинации с выборщиками голос помещика равнялся трем голосам городских избирателей, пятнадцати голосам крестьян, сорока пяти голосам рабочих.

    При выборах в I Государственную думу больше всех мест получили кадеты — одну треть общего числа членов Думы. Много мест имели также октябристы. Блок кадетов с октябристами давал им явное большинство в Думе.

Крайне  правые партии — сторонницы самодержавия — потерпели на выборах поражение, их представительство в Думе было незначительным.

    Представители господствующих кругов при выработке  избирательного закона находились в заблуждении, полагая, что крестьянство является опорой самодержавия (крестьянин верит в царя). В результате крестьяне получили много мест в Думе. Там образовалась особая фракция трудовиков, которая, выражая интересы крестьянства, часто в Думе вносила законопроекты по аграрному вопросу, доставляя большие неприятности правительственному лагерю.

    Царизм  недолго терпел оппозиционную I Думу, через 72 дня она была досрочно распущена. После проведения выборов во II Думу и начала ее работы обнаружилось, что  она еще более оппозиционна самодержавию, чем предыдущая. Усилившаяся оппозиционность  новой Думы правительству была явлением неожиданным. Во II Думе сохранялось кадетско-октябристское большинство, которое проявило себя как активный противник правительства, что явно не соответствовало трусливой и непоследовательной природе русской буржуазии.

    У царизма имелись серьезные основания  опасаться II Думы. Прежде всего речь шла о принятии аграрного закона на базе столыпинского указа от 9 ноября 1906 г. Создавалось впечатление, что Дума может его не утвердить.

    Дума  не торопилась также с одобрением государственного бюджета, передав его на рассмотрение специальной комиссии, которая могла вынести и отрицательное решение. Самодержавие было заинтересовано в том, чтобы бюджет утвердила Дума, так как от этого зависело решение вопроса о получении займов от иностранных государств, а Россия имела большие государственные долги. Правительства иностранных государств придавали большое значение утверждению госбюджета Думой. По этому акту они судили о платежеспособности России, поскольку в Думе сидели представители крупной буржуазии.

    Во II Думе продолжались различные запросы  к правительству и отдельным  министрам по поводу злоупотреблений  и незаконных действий должностных лиц. Дальше терпеть такую Думу царизм не хотел. 1 июня 1907 г. председатель Совета министров Столыпин выступил на закрытом заседании Думы с сообщением об антиправительственном заговоре, в котором якобы приняли участие и члены Государственной думы. Он потребовал лишения депутатской неприкосновенности и выдачи правительству 55 членов Думы — депутатов социал-демократической фракции. 16 из них как наиболее изобличенные в заговоре подлежали немедленному аресту.

    Дума  отказалась решать этот вопрос немедленно и передала его на рассмотрение комиссии, обязав ее дать свое заключение 4 июня. Думе все же не пришлось решать этот вопрос. 3 июня 1907 г. последовал высочайший манифест о ее роспуске, члены социал-демократической фракции были арестованы, преданы суду и осуждены на разные сроки каторги и ссылки. Никакого заговора в действительности, конечно, не было. Осужденные оказались жертвами провокации, организованной министерством внутренних дел.

В Манифесте 3 июня 1907 г. выдвигались различные обвинения против Думы и делался вывод, что неуспех Думы объясняется проникновением в ее ряды благодаря несовершенству избирательного закона недостойных лиц.

    В нарушение Основных государственных  законов 1906 г., запрещавших царю единолично изменять избирательное право, Николай II принимает новый закон, который еще больше урезал избирательные права трудящихся, нерусских народов и др.

    Естественно, выборы в III Думу дали желательный для  царизма результат. По новой системе  первая курия, где преобладали дворяне-помещики, получила более 51% выборщиков. Крестьяне  — самая многочисленная часть населения — получили 22,4%, рабочие — немногим более 2%.

    При выборах в Ш Думу большое место получили правые, наиболее реакционные партии, слабее были представлены октябристы, но все же их роль оставалась значительной. Потеряли свои прежние позиции кадеты. Таким образом, III Дума была по преимуществу черносотенной, она стала более послушным орудием самодержавия.

    Царь, произведя государственный переворот, продемонстрировал, что он всегда может  практически единолично изменить любой  закон, игнорируя Думу. Он действовал как абсолютный монарх, который никому не должен давать отчет.

Несмотря  на отрицательное отношение крайне правых реакционных монархических деятелей к законодательной Государственной думе, царизм все же не решился ликвидировать это учреждение. Продолжающееся революционное и демократическое движение в стране исключало для царизма возможность отказа от Думы, при помощи которой он создавал видимость участия народа в государственной жизни страны.

    Тем не менее Дума явилась все-таки законодательным, а не законосовещательным органом. Считалось, что ни один закон в государстве не мог быть принят без одобрения Думой. Царь сам принимать законы не мог. Он лишь утверждал (или не утверждал) то, что рассматривалось Думой.

    В законодательстве предусматривалось  одно исключение. Царь мог самостоятельно принимать чрезвычайные законы в  неотложных случаях, когда были перерывы между заседаниями Думы. Такой  чрезвычайный закон обязательно затем вносился на рассмотрение Думы не позднее чем через два месяца после начала ее заседаний. Если в течение этого времени данный закон не вносился на рассмотрение Думы, то он переставал действовать. Это была определенная лазейка для царизма, и он ею охотно пользовался.

В законе предусматривались некоторые ограничения  полномочий Думы. Она не могла рассматривать  бюджетные вопросы, связанные с  деятельностью военного министерства и министерства императорского двора. Царь не разрешал вторгаться в решение  вопросов о расходах на содержание императорской фамилии.

Несмотря  на некоторые ограничения, в целом  Дума имела солидные полномочия, хотя фактически не всегда могла их реализовать.

    Царь  реорганизовал Государственный  совет, наделив его полномочиями, которых Совет ранее не имел. Государственный совет стал выступать в качестве как бы второй палаты по отношению к Думе. Его состав был более реакционным. Половина Совета назначалась царем, другая половина была выборной.

    Выборы  в Государственный совет были организованы так, что демократические  элементы и трудящиеся туда попасть  не могли. Выбирались в Государственный совет от губернских земских собраний в соответствии с имущественным цензом представители имущих классов, а также представители духовенства, члены дворянских обществ. Императорская академия и университеты избирали академиков и профессоров. Представители крупной буржуазии получили возможность выдвигать своих выборных от Совета торговли и промышленности.

    Законопроект  из Думы поступал в Государственный  совет, который мог при желании отклонить его. Многие законопроекты так и не получили одобрения Государственного совета. Так, Государственная дума сделала попытку добиться принятия акта об отмене смертной казни. Этот законопроект был отклонен Государственным советом.

    Если  обе палаты были согласны с законопроектом, то окончательное решение принадлежало царю. Он мог его утвердить либо отвергнуть. Фактически получалось так, что законодательная деятельность полностью контролировалась царем.

    После создания в России Государственной  думы представители либеральной  буржуазии восторженно заявляли, что в России наконец появился парламент, что отныне в стране началась эпоха парламентаризма. Буржуазно-либеральный лагерь предал революционное движение, его вполне устраивало самодержавие с Государственной думой. Буржуазия своего добилась. Сохранялось самодержавие как существенный заслон против народной революции.

    Либеральная буржуазия напрасно полагала, что  в лице Государственной думы в России появился парламент. Некоторые внешние признаки парламента у Думы имелись. Она могла направлять запросы правительству — реорганизованному Совету министров — и его отдельным членам. Однако министры на эти запросы могли отвечать, но могли и не обращать внимания. Никакой ответственности перед Государственной думой у правительства не было. Министры назначались и увольнялись царем, перед Думой они не отчитывались, от нее не зависели, хотя сама реорганизация Совета министров была связана именно с созданием Думы.

    Со  стороны Государственной думы делались даже попытки объявить о недоверии правительству. На акт о недоверии со стороны Государственной думы правительство не реагировало, оно просто не обратило на него внимания. Были даже случаи, когда критика с трибуны Думы злоупотреблений некоторых должностных лиц приводила к тому, что царь, который ненавидел Думу, повышал критикуемых в должности. Тем самым царь демонстрировал, что с Думой он не считается.

    Карательные органы. В годы реакции царизм для  расправы с революционным движением ввел военно-полевые суды, которые в упрощенном порядке рассматривали дела и приговаривали главным образом к смертной казни (расстрел или повешение). Широко применялась и внесудебная репрессия, осуществлявшаяся непосредственно войсками. Особенно ярким примером таких действий явился расстрел мирной демонстрации рабочих на ленских приисках в 1912 г. Несмотря на очевидность допущенного беззакония, организаторы расстрела остались безнаказанными, хотя на место и выезжала специальная сенатская комиссия.