Россия в смутное время. Лжедмитрий 1

  Россия  в Смутное время. Лжедмитрий  I. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Содержание: 
 
 

    Введение   ………………………………………………………………………….…   3

      Страна после смерти Ивана Грозного  ………………………………..……….… 4

      Григорий Отрепьев   ……..………………………………………………..…….….   7

      Что рассказал Григорий Отрепьев в Литве?   ………………………………....…..   8

      Начало похода на Москву   …………………………………………………….…...   8

      Воцарение самозванца   …………………………………………………...…….….   10

      Правление и смерть Отрепьева   ………………………………………...………....   11

      Окончание смутного времени   ……………………………………………...……..   13

    Заключение    ………………………………………………………………………....   16

    Список литературы   ………………………………………………………………....   17

                                                          Введение

                                                                                               Авантюрист – искатель приключений,

                                                                                                    беспринципный делец, проходимец.

                                                                                                                  Словарь иностранных слов 

         Смутное время было тяжелейшим периодом в истории России, тяжкие удары сыпались на нее со всех сторон: боярские распри и интриги, польская интервенция, неблагоприятные климатические условия едва не положили конец истории Русского государства. До сих пор не существует однозначной оценки персонажей того времени и их действий. Множество художников, поэтов, музыкантов создавали шедевры на тему смутного времени.

        Думаю, каждый  волен сам решать, как он относится  к тому или иному действующему  лицу и его поступкам. В этом реферате я попытался отразить краткий ход событий и отношение историков к появлению первого самозванца, принявшего имя Дмитрия (впоследствии названный историками Лжедмитрием I), тем более что разные историки изображают его по-разному (хотя такое, кажется, характерно для любой исторической личности). Например Руслан Скрынников изображает его как некое чудовище, не нашедшее себя в обычной жизни и поэтому решившееся на авантюру. Авантюристы… Они любят рисковать и умеют подчинять себе окружающих. Это умение и настойчивость нередко приводят таких людей к победе. Они могут появляться под чужими именами. Следует заметить, что феномен самозванчества принадлежит не только русской истории, однако ни в одной другой стране это явление не было столь частым и  не играло столь значительной роли во взаимоотношениях общества и государства. На протяжении тысячелетий разные люди, обитатели разных стран принимали имена убитых, умерших или пропавших без вести правителей. Причем они часто так «врастали» в свою роль, что, в самом деле, начинали отождествлять себя с тем, за кого себя выдавали. Судьбы самозванцев были несходными, но большинство из них ждал печальный конец - расплатой за обман чаще всего становились казнь или заточение. Однако в русском самозванчестве много уникального. Сакрализация царской власти в общественном сознании русского средневековья не только не препятствовала распространению этого явления, но и способствовала ему. Уже в титуле первого российского самозванца Лжедмитрия I проявляются элементы религиозной легенды о царе-избавителе, царе-искупителе. Не менее примечательны и та огромная роль, которая принадлежит самозванцам в отечественной истории XVII – XVIII вв., и активная регенерация этого явления в конце XX в. С культурологической точки зрения феномен русского самозванчества уже изучался, но исследование его далеко не закончено. Остается еще много нерешенных вопросов в истории этого явления – да и вряд ли когда-нибудь все они будут решены. 
 
 
 
 
 
 
 
 

                        Страна после смерти Ивана Грозного 

        Московское государство на рубеже XVI – XVII веков переживало тяжелый политический и социально-экономический кризис, который особенно проявлялся в положении центральных областей государства.

        В результате открытия для русской колонизации обширных юго-восточных земель  Среднего и Нижнего Поволжья, туда устремился из центральных областей государства широкий поток крестьянского населения, стремившегося уйти от государева и помещичьего «тягла», и эта утечка рабочей силы привела к недостатку  рабочих рук в центральной России. Чем больше уходило людей из центра, тем тяжелее давило государственное помещичье тягло на оставшихся крестьян. Рост помещичьего землевладения отдавал все большее количество крестьян под власть помещиков, а недостаток рабочих рук вынуждал помещиков увеличивать крестьянские подати и повинности, а также стремиться  всеми способами закрепить за собой крестьянское население своих имений. Положение холопов «полных» и «кабальных» всегда было достаточно тяжелым, а в конце XVI века число кабальных холопов было увеличено указом, который предписывал обращать в кабальные холопы всех тех прежде вольных слуг и работников, которые прослужили у своих господ более полугода.

        Во второй половине XVI века особые обстоятельства, внешние и внутренние, способствовали усилению кризиса и росту недовольства. Тяжелая Ливонская война, продолжавшаяся 25 лет и кончившаяся полной неудачей, потребовала от населения огромных жертв людьми и материальными средствами. Татарское нашествие и разгром Москвы в 1571 году значительно увеличили жертвы и потери. Опричнина царя Ивана Грозного, потрясшая и расшатавшая старый уклад жизни и привычные отношения, усилила общий разлад и деморализацию; в царствование Грозного «водворилась страшная привычка не уважать жизни, чести, имущества ближнего».

        Пока на Московском престоле были государи старой привычной династии, прямые потомки Рюрика и Владимира Святого, население  в огромном большинстве своем безропотно и беспрекословно подчинялось своим «природным государям». Но когда династия прекратилась, государство оказалось «ничьим», население растерялось и пришло в брожение.   Высший слой московского населения, боярство, экономически ослабленное и морально приниженное политикой Грозного, начало смуту борьбой за власть в стране, ставшей «безгосударственной».

        После смерти в 1584 г. Ивана Грозного царем был назван Федор Иоаннович, отличавшийся слабым телосложением и рассудком. Богомольный, рассеянный и как будто не от мира сего, он не питал никакого интереса к государственным делам и легко поддавался чужому влиянию в вопросах, которые его не занимали. Одним словом властвовать он не мог, поэтому следовало ожидать, что за него это будут делать другие - так и было - правил за него назначенный Иваном Грозным регентский совет. Но рядом с Федором Иоанновичем был еще один человек, его супруга – Ирина Годунова. Федор любил свою жену и всецело ей доверял. Перед родственниками Ирины открылись невиданные возможности. Этим не преминул воспользоваться старший брат царицы Борис, сделавший карьеру при опричном дворе Ивана Грозного. Борис и Ирина были обязаны положением своему дяде Дмитрию Годунову, стоявшему во главе Постельного приказа – дворцового ведомства, отвечавшего за быт и безопасность царской семьи. После того, как Ирина стала супругой наследника престола, а Борис женился на дочери Малюты Скуратова, Годуновы вошли в ближайшее окружение государя.

        Борису Федоровичу Годунову удалось убрать всех своих соперников, и во время правления Федора Иоанновича (1584-1598), по существу, именно он управлял государством. После смерти царя Годунов попытался возвести Ирину на престол, и она даже успела издать закон об амнистии. Патриарх Иов, вопреки всем обычаям, ввел богослужение в честь вдовствующей царицы. Возможно, все сошло бы гладко, но Борис перестарался. Разосланный по стране текст присяги требовал от подданных целовать крест патриарху Иову и православной вере, царице Ирине, правителю Борису и его детям. А признать Бориса «великим князем» многие не хотели.  В этих условиях Ирина отказалась от власти в пользу Боярской Думы. Дума, однако, не смогла ни править, ни выбрать из своей среды кандидата на престол – каждый  считал свой род более достойным. Годунова бояре в расчет не принимали и подчиняться ему более не желали. У Годунова остался последний рычаг – верный ему патриарх Иов, который  созвал на своем подворье «собор», и от имени всех присутствующих предложил кандидатуру  на царствование Годунова. Но Дума не признавала его и все подыскивала  более достойного кандидата на престол. Противостояние тянулось до весны, и все это время Годунов жил в монастыре. Дело решила вдовствующая царица. «Приспе время облещися тебе в порфиру царскую», - гласил ее указ. Только после этого Годунов въехал в царские покои.

       Именно во время  его правления произошло событие, оказавшее, огромное влияние на последующее течение истории. Это смерть  царевича Дмитрия, младшего единокровного брата царя Федора, прижитого Грозным от седьмой его жены Марьи Нагой. Незаконный канонический брак делал и плод этого брака сомнительным в отношении законности. Однако малютку князя Дмитрия (его тогда так титуловали) по смерти отца признали «удельным князем» Угличским и послали в Углич, на «удел», вместе с матерью и дядями. Тогда же рядом с удельным дворцом жили и действовали агенты центрального правительства, московские чиновники – постоянные (дьяк Михайло Битяговский) и временные («городовой прикащик» Русин Раков). Между Нагими и этими представителями государственной власти шла постоянная вражда, так как Нагие не могли отрешиться от мечты об «удельной» автономии и считали, что московское правительство и его агенты нарушают права «удельного князя». Государственная власть, конечно, не склонна была признать удельные притязания и постоянно давала Нагим поводы к обидам и злословию. В такой-то обстановке постоянной злобы, брани и ссор и погиб маленький Дмитрий. 15 мая 1591 г. он умер от раны, нанесенной ножом в горло во время игры его в свайку с «потешными робятками» на внутреннем дворе Угличского дворца. Официальным следователям (князю Василию Ивановичу Шуйскому и митрополиту Геласию) очевидцы события показали, что царевич сам себя поколол ножом во внезапном припадке «падучей немочи» (точнее, в припадке эпилепсии). Но в момент события мать Дмитрия, обезумевшая от горя, стала кричать, что царевича зарезали. Подозрение ее пало на московского дьяка Битяговского и его близких. Толпа, созванная набатом, учинила над ними погром и насилие. Были пограблены дом и канцелярия («приказная изба») Битяговского и убито свыше десяти человек. После «сыска» во всем происшедшем московские власти признали, что царевич погиб от нечаянного самоубийства, что Нагие виноваты в подстрекательстве, а угличане в убийствах и грабеже. Виновные были сосланы в различные места, «царица» Марья Нагая пострижена в дальнем монастыре, а царевич погребен в Угличском соборе. Его тела не привезли в Москву, где обычно хоронили лиц великокняжеской и царской семьи – в «Архангеле» с «пресветлыми царскими родителями»; и царь Федор не приехал на похороны брата; и могила царевича не стала памятной и была незаметна настолько, что ее не сразу нашли, когда стали искать в 1606 году. Походило на то, что в Москве по «царевиче» не горевали, а напротив – постарались его забыть. Но тем удобнее было распространиться темным слухам по поводу этого необычного дела. Слухи говорили, что царевич был убит, что его смерть надобна была Борису, желавшему воцариться после царя Федора, что Борис сначала посылал яд царевичу, а затем велел его зарезать, когда мальчика уберегли от яда.

       Существует мнение, что в составе следственной комиссии Годунов направил в Углич верных людей, которые заботились не о выяснении истины, а о том, чтобы заглушить молву о насильственной смерти Угличского князя. Однако Скрынников опровергает такое мнение, считая, что при этом не учитывается ряд важных обстоятельств. Следствием в Угличе руководил Василий Шуйский, едва ли не самый умный и изворотливый из противников Бориса. Один его брат был казнен повелением Годунова, другой погиб в монастыре. Да и сам Василий провел несколько лет в ссылке, из которой вернулся незадолго до событий в Угличе. Согласитесь, было бы странно, если бы он лжесвидетельствовал в пользу Бориса. К тому же, в стране сложилась такая обстановка (угроза вторжения шведских войск и татар, возможные народные волнения), при которой гибель Дмитрия была для Бориса нежелательна и, более того, крайне опасна.

       Годунов  надеялся основать новую династию и делал  все, чтобы оставить о себе добрую память. Страна и в самом деле сильно изменилась в первые годы его  правления. Русь расширила свои рубежи. В 1598 году было окончательно разгромлено Сибирское ханство, и всего за два года русские люди продвинулись с Иртыша и Оби к Енисею. После 1591 года наладились добрососедские отношения с Крымом, а в 1601 году было заключено двадцатилетнее перемирие с Речью Посполитой. Впервые за долгое время страна получила мирную передышку. Быстрому возрождению разоренной Руси способствовали жесткие  меры Годунова по закрепощению крестьян. Еще в 1957 году правительство приняло указ о кабальных холопах, запрещавший им возвращать себе личную свободу до смерти господина, и указ о пятилетнем сыске беглых крестьян. Поначалу прикрепление крестьян к земле вовсе не означало «рабства». Смысл отмены Юрьева дня был в том, чтобы восстановить разоренное сельское хозяйство и упорядочить сбор налогов – ведь податями облагались не люди, а крестьянские дворы. Прикрепление крестьян к земле способствовало развитию сельского хозяйства, ибо крестьянин, который в любой момент мог уйти к другому владельцу, не слишком беспокоился об урожае.

       За короткий срок эти меры позволили увеличить доходы казны. Годунов получил возможность строить мощнейшие крепости, соборы, открывать типографии и посылать отряды в Сибирь. Строительные проекты давали работу тысячам нуждающимся. Борис стремился развивать связи с Западной Европой и дал большие льготы немецким купцам. При нем вошел  в строй порт в Архангельске, на целое столетие ставший морскими воротами России. Царь подумывал и об открытии в России университета по европейскому образцу и впервые отправил нескольких дворян учиться за границу. Если бы эти начинания удались, возможно, Россия избежала бы многих бед. Но Борису Годунову не повезло. На его царствование выпало самое  жестокое стихийное бедствие, которое испытала страна за последнюю тысячу лет. Зимы в 1601-1602 годах были долгими и многоснежными. Летом неделями лили дожди, а иной раз выпадал и снег. Озимые гибли под снегом, яровые хлеба гнили на корню.  В начале 1603 года цены на хлеб поднялись в 18 раз, деньги стремительно теряли цену, а запасов больше не было. В крупных городах съели всех кошек и собак, были случаи людоедства. Люди умирали от голода прямо на улицах. Современники полагали, что вымерла треть царства Московского. Участились разбои, и на борьбу с ними приходилось высылать специальные отряды под командованием опытных воевод. Следующий год поначалу был полегче, но мало у кого осталось зерно для посева. Но позднее катастрофа повторилась  - снова непрерывные дожди и ранние заморозки. К этому времени хлеб подорожал уже в 25 раз. Именно в это время в Литве объявился человек, назвавший себя сыном Ивана Грозного царевичем Дмитрием. В историю он вошел под именем Лжедмитрия I.