Россия в середине XVIII века: эпоха дворцовых переворотов

      Юридически  помещики были лишены лишь одного права – отнимать у своих крепостных жизнь, что, однако, не исключало смерти крестьян после «отеческих внушений» барина. Некоторые помещики заводили свои тюрьмы и широко пользовались орудиями пыток. Известная своими изуверствами помещица Дарья Салтыкова засекла до смерти около ста человек. Европейски образованный историк и публицист второй половины XVIII в. М. М. Щербатов предписывал приказчикам бить крестьян палками, «а лучше сечь батогами по спине и ниже, ибо наказание чувствительнее будет, а крестьянин не изувечится». А. Т. Болотов считал себя снисходительным и человеколюбивым барином на том основании, что в его имении наказанные не умирали от истязаний,– он по собственному признанию «сек очень умеренно и отнюдь не тираническим образом, как другие». Но этот же помещик стал одним из основателей русской агрономической науки, автором многих статей по агрономии, ботанике, организации помещичьего хозяйства. В «просвещенный век» Екатерины широких размеров достигла торговля крестьянами. Крепостных, подобно невольникам, продавали на рынках, газеты пестрели объявлениями об обмене и продаже «крещеной собственности», их проигрывали в карты, разлучали детей с родителями.

           Грубый нажим на крестьян чередовался с мерами, облегчавшими их положение. Стремление увеличить государственный земельный фонд, который затем можно будет раздавать в качестве пожалований дворянству, была секуляризация земель. Указ о ее проведении был издан еще Петром III и вызвал у духовенства бурю негодования. Вступив на престол и чувствуя непрочность положения, Екатерина отменила указ  Петра III, в 1762 г., боясь, что проведение его в жизнь вызовет противодействие со стороны духовенства. Более того, рассчитывая на поддержку духовенства, она обвинила бывшего супруга в том, что тот «начал помышлять о разорении церквей», объявила секуляризацию мерой «непорядочной и бесполезной» и заверила духовных феодалов в том, что она не имеет «намерения и желания присвоить себе церковные имения». Но, убедившись, что авторитет духовенства совсем не велик и что дворяне видят в церковных имениях источник будущих пожалований, она восстановила указ Петра III. Облегчили императрице решение этой задачи и волнения  монастырских крестьян: возможное сопротивление секуляризации представляло для неё куда меньшую угрозу, чем волнения 100 тыс. монастырских крестьян. В 1762 г. была учреждена специальная комиссия, которая в течение полутора лет готовила новый вариант этой реформы. И в феврале 1764 г. Екатерина подписала соответствующий указ о секуляризации вотчин церквей, монастырей и архиереев. Согласно этому указу около 2 млн. крестьян обоего пола изъятых из ведения духовенства, а также все монастырские земли передавались в ведение специально учреждённой Коллегии экономии. Бывшие монастырские крестьяне были названы поэтому экономическими, а их правовое положение стало примерно таким же, как положение черносошных или государственных крестьян. Для содержания «штатных» монастырей был установлен особый рублёвый сбор.

      Секуляризация духовных владений имела два следствия. Она окончательно решила спор о церковных вотчинах в пользу светской власти. Это обеспечило поступление в казну почти 1,4 млн. руб., из которых менее половины отпускалось на содержание монастырей, церквей, госпиталей и богаделен, а остальные деньги поступали в бюджет государства. Изменилось положение русской православной церкви в системе государственной власти. С этого времени государство само определяло необходимое стране число монастырей и монахов, ибо содержало и на средства государственной казны. Духовенство фактически превращалось в одну из групп чиновничества, а правительство получало неограниченную возможность вмешиваться в духовную жизнь подданных.

      Другим важным результатом секуляризации явилось улучшение положения бывших монастырских крестьян. Теперь работа на монастырской барщине была заменена денежным оброком и, все подати крестьяне должны были платить непосредственно государству, что было значительно легче и, в меньшей мере регламентировало хозяйственную деятельность крестьян. Крестьяне получили в своё пользование и часть монастырских земель, им стало легче заниматься ремеслом и торговлей. Церковные иерархи послушно смирились с секуляризацией. Протестовал против нее только ростовский митрополит Арсений Мацеевич, но императрица без труда расправилась с выступлением одиночки – он был лишен сана и отправлен в ссылку.

      Историк В. Ю. Ключевский в записках, сделанных  им для себя, откровенно заметил: «При Екатерине II когти правительства остались те же волчьи когти, но они стали гладить по народной коже тыльной стороной, и добродушный народ подумал, что его гладить чадолюбивая мать»¹⁷.

      В другом документе, написанной рукой  императрицы, сама Екатерина говорила: «Великий двигатель земледелия – свобода и собственность. Когда каждый крестьянин будет уверен, что то, что принадлежит ему, не принадлежит другому, он будет улучшать это. Государственные налоги ему не тяжелы, в виду того, что они очень умерены, и если государство вовсе не нуждается в увеличении доходов, земледельцы могут располагаться, как им удобно, лишь бы они имели свободу и собственность». ¹⁸Екатерина не кривила душой, когда писала о незначительности собираемых с населения налогов: размер подушной подати оставался неизменным на протяжении всего XVIII в. – с момента введения её Петром I и до 1795 г. в целом за весь век объём государственных податей увеличился в 1,5 раза, что с учётом падения денежного курса означало их уменьшение. Однако не следует думать, что взгляды императрицы носили однозначно антикрепостнический характер и сравнимы в этом отношении со взглядами, например, революционных демократов XIX в. отрицание императрицей крепостного права как явления антигуманного, противоречащего основным принципам Просвещения и вредного с экономической точки зрения, соединилось с представлением, с одной стороны, о духовной неразвитости народа и необходимости его просвещать, а с другой – о довольно благостных в целом взаимоотношениях крестьян и хозяев. Подобный взгляд был характерен не только для императрицы, но и для многих просвещённых людей этого времени. Так, например, Е. Р. Дашкова в беседе с Дени Дидро объясняла ему, что народ напоминает ей слепца, живущего на вершине скалы и не ведающего об этом. Внезапно прозрев, он станет глубоко несчастен: «Просвещение ведёт к свободе, свобода же без просвещения породила бы только анархию и беспорядок. Когда низшие классы моих соотечественников будут просвещены, тогда они будут достойны свободы, так как они тогда только сумеют воспользоваться ею без ущерба для своих сограждан и не разрушая порядка и отношений, неизбежных при всяком образе правления»¹⁹.

              Важное значение имело развитие  капитализма в России во второй половине XVIII в. Именно в это время, как считают историки, Россия становится европейским поставщиком сырья. Всё сильнее проявлялось стремление государства передать промышленное строительство и производство в руки частных лиц – купцов и дворян-предпринимателей. Императрица отлично сознавала, что мощная индустрия и процветающая торговля – непременное условие успешного осуществления любого замысла и внутри страны и вне её. В основе развития промышленности и торговли, считала она, должен лежать принцип свободного предпринимательства, базирующегося на частной собственности. Развитие и внедрение этого принципа в российскую жизнь проводилось постепенно. Уже в 1760-е годы были ликвидированы монополии в некоторых отраслях, упростился порядок организации новых предприятий, их регистраций. В 1775 г. были введены льготы для купцов первой, второй и третий гильдий, а одновременно увеличен имущественный ценз для записи в них. По мысли законодательницы, это должно было стимулировать предпринимателей к более активной деятельности. В том же годы было введено право открывать промышленные предприятия без какого-либо государственного разрешения правительственного органов. В 1780 г. специальным указом была закреплена частная собственность на владение фабриками и заводами. Интересно отметить, что создателями капиталистической мануфактуры были не только купцы и дворяне-предприниматели, но и «капиталисты-крестьяне», сами бывшее пока ещё крепостными. Так на заработки шли своего рода «середняки и даже «богатые» (мещанство и купечество), чтобы овладеть мастерством и самим стать предпринимателями. Причинами поступления на предприятие указывали два обстоятельства – «для прокормления и обучение». Все эти меры благотворно сказались на развитие промышленности, в особенности лёгкой – шёлкоткацкой, суконной кожевенной галантерейной и др.

      Иначе обстояло дело в тяжёлой промышленности. Темпы развития этой отрасли были слишком низкими, оборот капиталов  слишком медленным, и отставание России от ведущих стран становился всё больше, хотя в 40 – 60-х годах началось промышленное освоение Южного Урала, где строились новые металлургические заводы. Важнейшая причина отставания была связана с тем, что поставщиком вольнонаёмных рабочих для металлургических заводов служило разоряющееся крестьянство (безлошадные, обездоленные крестьяне, обнищавшие горожане, дети солдат и «разных мелких чиновников»), которые не были заинтересованы в продуктивной  работе.

      Развитие  капитализма в России во второй половине XVIII в. сопровождалось дальнейшим развитием всероссийского национального рынка. Рост численности населения, рождение многих новых городов, отрыв от земледелия большого числа крестьян, превращение целого ряда сёл в промышленные центры – все эти объективные факторы создавали условия для развёртывания торговли хлебом и другими продуктами сельскохозяйственного производства. Расширение всероссийского рынка способствовало развитию путей сообщения. Знаменитый Сибирский тракт проходил от Петербурга и Москвы через всю Сибирь до Байкала. Многоводные сибирские реки – Обь, Енисей, Лена – использовались для грузовых перевозок.

      Внешняя торговля России была достаточно активной – вывоз товаров существенно превышал их ввоз. Характер вывоза тоже менялся – всё больше значение приобретал вывоз промышленных товаров – чугуна, сукна, парусного полотна. Наряду с этим экспортировались и традиционные для России лес, меха, пенька. В 1763 г. был отменён запрет на продажу хлеба. И объём экспортируемого хлеба менялся в зависимости от правительственных запретов на вывоз зерна, связанных с неурожаями и высокими ценами на него на внутреннем рынке. Всё это было или просто сырьём или полуфабрикатом. Ввозили в Россию преимущественно предметы потребления, непосредственно используемые человеком, спрос на которые предъявляли в основном дворяне. Среди этих потребительских товаров были сахар, сукно, хлопчатобумажные ткани, шелка, вина, фрукты, пряности, краски, металлические изделия, парфюмерия, а также мебель, ювелирные изделия, посуда, предметы искусства. Возрастало число торговых партёров России. Среди них первое место неизменно оставалось за Англией. Крепли торговые связи России с Китаем. Вывозились в Китай кожи, меха и промышленные изделия; ввозились – шёлковые и хлопчатобумажные ткани, чай и фарфор. Торговля с Китаем имело для жизни Сибири важное значение. Внешняя торговля по Каспийскому морю укрепила связи с народами Северного Кавказа и Закавказья. Усилился привоз из Ирана шёлка и для внутреннего потребления, и для транзита в Европу. Были отменены монополии отдельных торговых компаний, заключались отдельные международные конвенции об охране торгового мореходства, в зарубежных морских портах открывались российские консульства.

      Существенные  изменения произошли в финансовой политики страны. Государству постоянно не хватало денег, и оно вынуждено было искать различные способы их добывания. Сперва стали переплавлять серебряные и медные деньги, чеканя из них монеты с более низким содержанием драгоценных металлов. В 1769 г. в России впервые стали печатать бумажные деньги – ассигнации, но распространение их на первых парах было нелёгким: население с трудом соглашалось принимать бумажные деньги вместо «настоящих», а государство печатало так много ассигнаций, что и стоимость падала и излишние деньги приходилось сжигать.

          В 60-е годы XVIII в. довольно быстро начало развиваться банковское дело, хотя оно полностью находилось в руках государств. В 1769 г. были открыты дворянские и коммерческие банки (последние выдавали ссуды купечеству). С 1770 г. банки стали принимать деньги на хранение. В 1772 г. в стране открылись и первые ссудные и сохранные кассы краткосрочного кредита. Наконец в 1786 г. на базе ранее существующих банков был создан единый Государственный заёмный банк. Возможность получения благотворно сказалось на развитии торговли и предпринимательской деятельности. Первые кредиты получило в царствование Екатерины II и само государство:  в 1769 г. заём в Амстердаме, а на следующий год ещё один в Генуе. На погашение внешних займов шло до 5% государственного бюджета, что было в то время обычным явлением. Таким же обычным явлением был и дефицит бюджета, т. е.  превышение расходов над доходами, причём, не смотря на все нововведения, дефицит был постоянным и всё время увеличивался.

      В меньшей мере изменения коснулись  сельского хозяйства, развитие которого носило в основном экстенсивный характер, т. е. шло главным образом за счёт освоения новых территорий, а сельскохозяйственная техника методы хозяйствования и, следовательно, производительность труда оставались практически неизменными. Пока в основе сельскохозяйственного производства лежал труд крепостных, в сельском хозяйстве не могло быть каких-либо серьёзных сдвигов.

      В целом, несмотря на все сложности и недостатки, российская экономика второй половины XVIII в. развивалось вполне успешно. Правительственные указы, направленные на стимулирование производства, как бы открыли последние шлюзы, дав возможность до конца использовать потенциал феодально-крепостнического государства. Однако этого потенциально могло хватить лишь ненадолго, так как на пути нормального развития страны непреодолимой преградой стояло крепостничество. 

      3. Реформы последних лет царствования.

      Характеристика  экономического положения страны и  проблем крепостного права даёт возможность лучше понять  сущность законодательной деятельности Екатерины II во второй половине 70-х – 80-х годов XVIII в. Восстание Емельяна Пугачёва, повергшее в ужас дворянскую Россию, имело важные последствия для определения внутренней политики Екатерины II. Прежде всего императрица убедилась в глубоком консерватизме и низших слоёв населения империи. Во-вторых, стало ясно, что при всех издержках лишь дворянство могло быть истинной опорой трона. Наконец, восстание наглядно продемонстрировало глубокий кризис общества и невозможность далее откладывать реформы, которые следовало проводить постепенно, шаг за шагом, путём медленной каждодневной работы. Уже в 1775 г. был издан один из наиболее значительных законодательных актов екатерининского царствования – «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи».

           Содержание «Учреждений» в основном было связано с реорганизацией системы местного управления и ознаменовало начало губернской реформы. Необходимость подобной реформы диктовалась самой логикой развития самодержавного государства, требующей создания строго централизованной и унифицированной системы, при которой всё находилось бы под неусыпным контролем правительства. Эти требования нужно было увязать с сословными интересами, проявившимися в деятельности Уложенной комиссии, и прежде всего с интересами дворянства. При этом Екатерина не забывала и о своих планах образования в государстве третьего сословия.