Реформы Петра 1

Создаваемые духовные школы не могли обеспечить образованием все приходское духовенство. Поневоле приходилось ограничиваться самым низшим образовательным цензом: прохождением курса элементарного духовного училища или просто домашним образованием; в этом последнем случае кандидат подвергался экзамену при Консистории. Экзамен был нехитрый: кандидата испытывали в пении, чтении и письме, предлагая ему прочитать что-либо по Часослову или Библии, спеть какое-нибудь песнопение и написать что-нибудь под диктовку. Выдержавший искус отправлялся к какому-нибудь монаху для обучения Символу веры, заповедям и богослужебному чину. Когда проситель все это выучивал наизусть, монах-экзаменатор давал ему свидетельство и отсылал назад к архиерею – «ум» требовался небольшой.

В 1711г. была учреждена Генеральная консистория для управления англиканской, лютеранской, реформатской и католической церквями в России (приходы этих церквей состояли из европейских поселенцев в России).

Видя, что большинство великорусского духовенства стоит в оппозиции новым церковным порядкам, Петр назначает на ключевые посты церкви представителей Киевской митрополии. Выпускники Киевской духовной академии, к которой принадлежал и местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский, были опытными проповедниками и хорошо подготовленными богословами. В своих проповедях и литературных трудах эти ученые богословы касались злободневных политических вопросов, прославляли в них гражданские установления, воинские победы и личность Петра I. В 1712 г. в новой столице С-Петербурге создается Александро-Невский монастырь (впоследствии лавра), который был поставлен в особое положение, став центром церковных преобразований. В этот монастырь посылались проявившие себя с наилучшей стороны монахи со всего государства; здесь они проходили подготовку к высшим степеням священства. Реформы Петра поддерживали немногие иерархи того времени.

Дмитрий Ростовский обличал приходских священников в корыстолюбии, которые, по его выражению, «искали не Иисуса, а хлеба куса». Многие приходские священники той поры не только покупали должности, но кормились ими, т.е. отдавали их в аренду и продавали. Старались, возможно, сытнее жить за счет прихожан, требуя, чтобы в праздничные дни те ставили обильное угощение, и при этом, конечно, обнаруживали великую «силу и храбрость к питию». Священники извлекали большие доходы из своей службы, отправляя за крупную плату недозволенные требы – давали раскольникам фиктивные свидетельства о крещении детей и о причащении, венчали браки в недозволенных степенях родства. Самым знаменитым лицом из передового духовенства был Феофан Прокопович. И хотя он занимал скромную должность епископа Псковского, Феофан становится правой рукой Петра I в церковных делах. Прокопович основал новую школу проповедников, где свободно толковали тексты Писания, не оглядываясь на авторитеты Отцов Церкви. Он реформировал церковное слово, наполнив его живым и злободневным материалом. В своем учебнике по риторике Феофан советовал наполнять речь поучительными примерами, рекомендуя брать их из отечественной жизни.

Нелюбовь к реформам Петра I скоро вылилась в заговор. Недовольное духовенство сделало ставку на сына Петра – Алексея. Духовник Алексея уверял царевича, будто весь народ поднимется за него, против Петра, в тот момент, когда по данному им сигналу священники обратятся с соответствующими воззваниями к прихожанам. Заговор был раскрыт, заговорщики понесли жестокое наказание; Петр не остановился даже перед казнью своего сына. Раскрытие заговора послужило ускорению выхода в свет разработанного при участии императора Духовного регламента, получившего силу закона в 1721 г. 

Духовный регламент, включая царский манифест, говорил о новом высшем церковном учреждении – Духовной коллегии, которая вскоре стала именоваться Синодом. Синод заменил собой патриаршество, при этом указывалась и причина. В Регламенте говорилось, что даже царь советуется с приближенными, тем более совет нужен в церкви, что в Синоде будет меньше пристрастия, коварства и лихоимства; здесь будет «свободный дух к правосудию, не как у единоличного правителя, который гнева сильных боится». Далее Регламент высказывал самую существенную причину, почему единоличное управление церковью государству нежелательно: простой народ, удивленный той честью и славой, которой окружен патриарх, может помыслить, что «то второй государь, самодержцу равносильный или и больше его». Таким образом, Духовный регламент не допускал главе церкви стать подобным средневековому папе Римскому. Синод ведал всеми делами церкви. В его состав входили светские советники и духовные иерархи. Возглавлял Синод обер-прокурор, который подчинялся лично императору. Все лица, составляющие этот аппарат, получили официальное название инквизиторов. В 1723 г. зарубежные патриархи официально признали Синод как равного себе «собрата». Первым делом Синод постановил отменить при церковных богослужениях «возношение» патриаршего имени. В связи с чем была издана специальная брошюра Феофана «О возношении имени патриаршего в церковных молитвах, чего ради оное ныне в церквях российских оставлено». Теперь от всего духовенства требовалось отправления молебнов и панихид, связанных с именем царствующего или царствовавшего императора. Служить при этом полагалось в самом лучшем облачении и по возможности соборно. Малейшее же упущение по этой части каралось самым жестоким образом: оно приравнивалось к политическим преступлениям и ведалось тайной канцелярией. Казематы тайной канцелярии всегда были полны клириками, провинившимися в упущении царских молебнов и панихид; священники массами лишались сана, наказывались батогами и отдавались в солдаты. Страдали даже некоторые епископы, настроение которых выразил Тверской архиепископ Феофилакт Лопатинский словами: «Спать не могу, во сне пугаюсь и наяву всегда боюсь». Только к концу XVIII в., когда шатания трона прекратились, и вошло уже в привычку соблюдение официальных табельных богослужений, ослабляется и бдительный надзор правительства за ними.

Предупреждая возможность появления во главе церкви честолюбивого начальника, Регламент предписывал не оказывать епископам особых почестей: не водить их под руки, если они здоровы, и не кланяться им в землю «чтобы укротить вельми жестокую епископов славу». Регламент подробно очерчивал круг дел епископов: их ведению должны были подлежать все дела епархии, в особенности надзор за поведением священников и монахов, за состоянием духовного просвещения и за нравственным состоянием мирян.

Далее Регламентом запрещались домашние богослужения и использование для них «безместных» попов. Отныне богатые люди и помещики должны были посещать общие храмы, так как существовавшее ранее отделение богачей, обедняло церковную организацию и потворствовало независимости священников частных церквей.

В отношении монашества Регламент ужесточал законодательные акты ограничительного характера, которые были приняты раньше. Теперь запрещалось принимать в монахи людей моложе 30 лет, военных без разрешения начальства, женатого от живой жены, сыновей без разрешения родителей, детей по родительскому обету, неоплатных должников, которые убегают от суда. Ограничения вводились для пострижения богатых людей, делавших при этом монастырю вклады (деньги, драгоценности), чтобы «они не входили в монастырь, как в свою вотчину». Ранее такие богачи имели богатые и просторные кельи, серебряную и золотую посуду, спали на перинах, им прислуживали слуги и холопы.

Духовный регламент предписывал Синоду рассматривать и запрещать всякие суеверия: «непотребных церемоний, сумнительных мощей святых и нерукотворных икон». Регламент предлагал «смотреть истории святых, не суть ли некие из них ложно вымышленные, сказывающие чего не было». То же самое говорилось и об историях нахождения «нерукотворных» икон, множившихся, как грибы после дождя. И такие «бездельные и смеху достойные» повести предписывалось «обличать и запрещению предать с объявлением лжи в них присутствующей».

Растущему числу духовных школ и семинарий Регламент заповедовал прилагать активные формы борьбы с еретиками и с распространяющейся в разных кругах общества критикой церковных догматов. Рекомендовались словесные состязания и убеждение в свободных диспутах, на которые должны были приглашаться раскольники. Однако все попытки вразумить «непокорных невежд» не приводили к сколько-нибудь существенным результатам. Бывали случаи, что обличители раскола терпели поражение на диспутах и в последствии боялись вступать в полемику. Например, на предложение Синода отправить в главные центры раскола увещевателей, один из иерархов ответил, что «таковых людей по оному делу искусных не обретается, ибо существующие не знают тонкостей учения раскольников и с ними разговоров иметь вдаль не могут». Малоуспешными были и специальные миссии в главные центры старообрядничества. Так, например, добытое страшными преследованиями и длительными полемиками с нижегородским епископом Питиримом «раскаяние» староверов оказалось фиктивным, подстроенным в своекорыстных целях самим миссионером, чтобы отправить в Синод результаты «успешной» работы.

В 1716 г. был издан указ о «добровольной записи» в раскол. Целью легализации раскольников была попытка привлечь их на диспуты с миссионерами. Те, кто заявлял о себе и регистрировался, облагались государственной податью в двойном размере; скрывающимся указ грозил наказанием: «А кто в течение месяца в покорении Святой Церкви быть не захочет и в раскол не запишется, и станут жить тайно, таковым будут чинить гражданское наказание без милосердия». Записывались в раскол немногие, с целью, что после оплаты двойной подати они смогут спокойно жить и работать; на диспуты они не являлись. Тогда зарегистрировавшимся была установлена не двойная, а четвертная подать. Высокий двойной, а тем более, четвертной платеж вынести было трудно. Ввиду большого числа неплательщиков в 1722 г. было предписано, чтобы отказавшиеся внести деньги после «правежа» (битья кнутом) отсылались в работу: мужчины – на галеры, а женщины – в прядильные дома. Наконец, за отход от официальной церкви люди подвергались прямому осмеянию: раскольникам предписывалось под угрозой большого штрафа носить нелепое одеяние: нагрудник, крашеную однорядку и клееный знак из красного сукна.

В 1722 г. от Синода всему духовенству был разослан текст присяги. Каждый священник обязывался быть «верным, добрым и послушным рабом императору и его законным наследникам, не щадя живота своего, и доносить о всяком ущербе, вреде и убытке для интересов государства». Присяга заканчивалась обязательством сообщать о «воровстве и измене», которые священник узнавал даже на тайной исповеди. При этом Духовный регламент оправдывал такое нарушение тайной исповеди словами Евангелия: «а если не послушает тебя брат твой, то поведай церкви», приравнивая таким образом церковь к государственной полиции. Присягали не только священники, но и члены их семейств. Так случилось, что при восшествии на престол Анны Иоановны (в 1730 г.), многие священники не присягнули. Начался розыск. Набралось 5 тыс. не присягнувших, включая детей от восьмилетнего возраста. Виновных сгоняли с приходов, били нещадно плетьми (в том числе и детей старше 12 лет), сажали в тюрьмы. 

Особенно система доносов поощрялась в армии и на флоте. По воинскому уставу 1716 г., за всякое «богохульство» полагалась мучительная казнь. Признание в высказанном сомнении о догматах церкви вырывалось от подсудимого или свидетеля ужасными пытками – избиением кнутом, поднятием на дыбу и т.п.

За два десятилетия петровских преобразований от огромной власти Русской церкви не осталось и следа – дорого досталась духовенству попытка патриарха Никона поставить свой престол выше царского. Многие реформы Петра I носили прогрессивный характер и способствовали европеизации России. Однако Петр не мог этими реформами преодолеть отсталость страны, так как укрепление самодержавия проходило одновременно с ужесточением крепостничества – русские люди остались рабами и притом еще более жалкими. Некоторые историки видели в новшествах царя порчу многих добрых нравов. Они отмечали, что с помощью Петра целомудрие подменялось развратом, женщины из теремов вытаскивались на ассамблеи, появилась тяга к роскоши. Подражая европейской моде, мужья притязательных жен пустились в казнокрадство, роскошь шла рядом с распутством, подтачивала все семейные устои. Историк Карамзин Н.М. осуждает Петра за глумление над древними обычаями, за отделение дворян от народа и, особенно, за развитую систему доносов и создание органов политического сыска. Петровский Духовный регламент привел к началу глубокого кризиса Русской церкви. Церковь все более слабела, множились не православные  движения.

3.2 Военная реформа.

Одна из важнейших звеньев в цепи государственных преобразований начала XVIII в. После неудачных походов на Азов (1695-1696гг.) прекратило свое существование дворянское конное ополчение. Образцом для преобразования военных частей стали полки личной охраны Петра 1 – Преображенский, Семеновский и Бутырский. Стрелецкое восстание 1698 г. ускорило ликвидацию старых стрелецких подразделений. В 1713 г. прекратили свое существование полки московских стрельцов, городовые же патрульно-постовые части просуществовали до 1740 г.

С 1699 г. начинается формирование рекрутской системы набора в армию. Из числа владельческих крестьян, дворовых и посадского было сформировано два полка. К 1705 г. собрано уже 27 полков. Набор осуществлялся по установленным рекрутским округам.

С 1723 г. на основе переписи была введена система подушной раскладки рекрутов (до 1725 г. проведено 53 рекрутских набора, давших 284 тыс. солдат). Закрепленный порядок позволил сформировать многочисленную, хотя и плохо обученную армию. Управление армией осуществляли вначале XVIII в. Разрядный приказ и Приказ военных дел, созданный для руководства полками «нового строя». Были упразднены Иноземский и Рейтарский приказы. Обеспечением армии ведали Приказ генерал-комиссара, Приказ артиллерии (1700 г.) и Провиантский приказ (1700 г.). После создания Сената часть военного управления переходит к нему, часть – к Военной канцелярии, созданной из слившихся военных приказов. Централизация военного управления завершилась созданием Адмиралтейства (1718 г.) и Военной коллегии (1719 г.).

В 1719г. вводится изданный в 1716 г. «Устав воинский», регламентировавший состав и организацию армии, отношения командиров и подчиненных, обязанности армейских чинов. В 1720 г. был принят Морской устав. В октябре 1721 г. в связи с победой в Северной войне Сенат и Святейший синод присваивают Петру 1 титул Отца Отечества, Императора Всероссийского. Россия становится империей.

Монарх стал источником всей исполнительной власти и главой всех государственных учреждений. Его присутствие в определенном месте прекращало действие всей администрации. Власть автоматически переходила к монарху. Царь был верховым главнокомандующим армии, ведал формированием полков, назначением офицеров, устанавливал порядок и план боевых действий. Со смертью патриарха Адриана в 1700 г. решением Петра 1 было упразднено российское патриаршество. Церковную организацию возглавил «местоблюститель». Церковными делами ведали Духовная коллегия и Монастырский приказ – вполне бюрократические учреждения.