Распад Советского Союза

     Эти четыре основных аспекта бывшей советской  модели являются главными факторами  краха советской государственности, и именно они ответственны за распад советской Империи. Совершенно естественно, что при гипотетическом воссоздании  СССР в этом отношении следует  сделать радикальные выводы и  в корне уничтожить те причины, которые  уже один раз исторически обрекли  великий народ на государственную  катастрофу.

Принято считать, что распад СССР был неизбежен, и  такой точки зрения придерживаются не только те, кто считали его "тюрьмой  народов", или "последним из вымирающих видов - реликтом" - "многонациональной  империей", как выразился эксперт  по проблемам межнациональных отношений  в СССР М. Мандельбаум в предисловии  к альманаху статей, выпущенного  американским Советом по внешним  сношениям в преддверии распада  СССР.*

3. Геополитическое положение России после распада  СССР.

     Российская  внешняя политика в конце XX в. стала  более определенной, нацеленной на перспективу и учитывающей геополитические  факторы. Но остаются серьезные проблемы, связанные с возможностями ее реализации. Они обусловлены такими обстоятельствами, как: несовпадение представлений  в нашей стране и за рубежом  о будущем России, в т.ч. о ее позициях в миропорядке; риски новой  изоляции страны; появление альтернативных геополитических моделей, не учитывающих  или ущемляющих интересы нашего государства.  

     Для реалистической оценки возможностей российских геополитических проектов, заложенных во внешней политике страны во второй половине 1990х годов, нужно еще  раз проанализировать особенности  современной ситуации. Геополитическое  положение государства определяется не только физической географией, но и  изменениями в мировом геополитическом  порядке, геоэкономическими процессами. После распада СССР геополитический  статус России снизился. На постсоветском  пространстве, не исключая и части  территории самой РФ, начали утверждаться внешние центры силы. Дезинтеграционные  процессы поставили под вопрос геополитическую  субъектность России.  

     Нынешнее  геополитическое положение нашей  страны в мире может рассматриваться  с двух точек зрения. В первом случае Россия оценивается как географический центр глобальной системы (хартленд) и интеграционное ядро Евразии. Распространено и представление о России как  о своеобразном "мосте" между  Европой и Азией (это имеет  и философское обоснование: отечественные  мыслители, в частности Н. Бердяев, говорили о России как о "посреднике" между Западом и Востоком).  

     Современная Россия сохраняет свой геополитический  потенциал центра Евразии, но с ограниченными  возможностями использования, что  ведет к ее превращению в региональную державу с тенденцией к дальнейшему  снижению — геополитического статуса. Экономическая слабость (по данным ИМЭМО на 1998 г., наша страна производит лишь 1,7% мирового ВВП), отсутствие государственной  воли и общественного консенсуса по поводу путей развития не позволяют  реализовать модель хартленда в  ее новой трактовке: Россия как интеграционное ядро Евразии.  

     Качественно изменяется геополитическая структура  постсоветского пространства, которое  теряет свой изначальный "россоцентризм". СНГ, куда входят все бывшие советские республики, кроме трех балтийских, действует очень неэффективно. Главные факторы, сдерживающие его распад, — зависимость многих постсоветских государств от российского топливного сырья, другие экономические соображения, в меньшей мере — культурноисторические связи. Однако как геополитический и геоэкономический центр Россия явно слаба. Тем временем с постсоветскими республиками активно взаимодействуют европейские страны, в особенности Германия, Турция с ее попытками восстановить единство тюркского мира "от Адриатики до Великой Китайской стены", Китай (Центральная Азия), США (Прибалтика, Украина, Грузия) и др. На статус новых региональных держав претендуют Узбекистан и Украина, в которой западные геостратеги видят естественный противовес России и ее "имперским амбициям" относительно территорий бывшего СССР (идея Бжезинского).  

     Постсоветские государства включаются в целый  ряд геополитических союзов, альтернативных СНГ (европейская, тюркская, исламская  и другие виды интеграции). Их роль недооценена  в России, где еще сильно убеждение, что "никуда они от нас не денутся". На границах РФ возникают новые региональные системы сотрудничества. В некоторых  из них она принимает посильное  участие — балтийская, черноморская, каспийская, азиатскотихоокеанская  системы, но в ряде случаев объединение  идет без ее присутствия. Активно  взаимодействуют страны Центральной  Азии. Здесь регулярно проходят встречи "тройки" (Казахстан, Узбекистан, Киргизия) и "пятерки" (те же плюс Туркмения и Таджикистан), формулирующих  свои особые интересы. Как альтернативу СНГ в данном регионе рассматривают  собственный Центральноазиатский  союз, тюркскую интеграцию (включая  Турцию) или в объединение мусульманских  стран в рамках Организации Исламская  конференция. Характерное событие  — встреча в Душанбе (декабрь 1999 г.) глав правительств Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана, посвященная  развитию Центральноазиатского сообщества в XXI в.  

     Важное  геополитическое явление — консолидация Украины, Молдовы, Грузии и Азербайджана (объединение названо ГУАМ); в 1999 г. к процессу присоединился Узбекистан (отныне — ГУУАМ). Этот блок задуман  как геополитический противовес российскому влиянию в постсоветском  пространстве. Здесь очень активна  Украина, чьи руководители неоднократно обменивались визитами с главами  стран, составивших ГУУАМ. Официальный  Киев при поощрении Запада пытается играть роль геополитической альтернативы Москве. Кроме того, опыт последних  лет показывает: в Восточной Европе идеи союза любой конфигурации, но без России, — это, как правило, проекты союза против России, значит, перспективы воссоздания средневекового БалтоПонтийского пояса ("санитарного кордона" вдоль западной ее границы) должны вызывать у нашего государства озабоченность.  

     Уже решается важная задача преодоления  странами СНГ транспортной зависимости  от России. Например, центральноазиатские  государства "прорубают окно" к Индийскому океану. Построена железная дорога Теджен — Серахс — Мешхед, соединяющая Туркмению с Ираном, что дает странам региона выход  к этому океану (что в перспективе  полезно и России, особенно в случае строительства транспортного коридора "Север — Юг" по относительно короткому маршруту казахский Ералиев  — Красноводск — Кизыл56 Атрек  — Иран). Рассматриваются варианты альтернативной коммуникационной оси, соединяющей Туркмению и Узбекистан через Афганистан с Пакистаном. Реанимирована  идея Великого шелкового пути (ВШП), который почти полностью выводит  южных соседей РФ изпод ее влияния  на коммуникации. Маловероятно, что  через Россию будет осуществлен  транзит каспийской (азербайджанской) нефти: многообещающими сейчас считаются  нефтепроводы, выходящие в Грузию (Супса) и Турцию (Джейхан). Только экспорт  нефти из Казахстана может идти через  порт Новороссийск. Кроме того, закономерно  и введение Туркменией виз для  россиян. Повод к таким акциям дала сама наша страна, обвинив Грузию и Азербайджан в поддержке  чеченских сепаратистов и инициировав  процесс установления визового режима с этими странами. Фактически это  означает их выход из СНГ.  

     В итоге участники СНГ "разбегаются", переориентируясь на другие геополитические  центры. Лишь ось Москва — Минск  остается геополитически устойчивой: она скрепляет единство Евразии  на пророссийском базисе и препятствует созданию БалтоПонтийского пояса. Россия явно идет по пути к утрате геополитической  роли центра Евразии. Исходя из этого  обстоятельства, многие западные исследователи  уже полагают, что основные глобальные процессы определяются отношениями  Америки, Европы и АзиатскоТихоокеанского региона (АТР).  

     Под вопросом геополитическое единство самой Российской Федерации, Национальные республики развивают свои внешние  связи, руководствуясь этнокультурными  критериями. В ряде из них усилилось  турецкое влияние, особенно на Северном Кавказе и в ВолгоУральском регионе (Татарстан, Башкортостан). В республиках  с мусульманским населением ощущается  влияние Саудовской Аравии и Ирана (в меньшей степени). Исламские  страны даже конкурируют за такое  влияние. Результатом геополитического расслоения российского пространства явилась фактическая "автаркия" Чечни, а Северный Кавказ в целом  стал зоной риска в пределах российских границ.  

     Геополитические проблемы связаны и с другими  регионами РФ. Так, Дальний Восток остается заброшенной окраиной России и вынужден самостоятельно развивать  связи с Китаем, Японией и др. В сложном положении пребывает  эксклавная Калининградская область, вместе с тем сохраняющая роль западного военного форпоста страны. В этой проблемной ситуации усиливается  давление соседних стран, претендующих на части российской территории (Карелия, Псковская область, граница с  Китаем, Сахалин и Курильские острова).  

     После распада СССР выходы России к морю были сильно ограничены. Роль геополитических "окон" выполняют: на Балтике СанктПетербург с Ленинградской областью (понятно, что Калининградский эксклав  здесь не в счет); на Черном море —  Краснодарский край (Новороссийск) и Ростовская область (попытки возрождения  Таганрога); на Каспийском — Астрахань (Дагестан выпадает изза этнополитических проблем); на Тихом океане — Приморский край и (гораздо меньше) Хабаровский  край, Сахалин и Камчатка. При  этом важно, что Балтийское и Черное моря относятся к числу "закрытых", ибо проливы контролируют другие державы (отсюда минимальная геополитическая  значимость Балтийского и Черноморского  флотов). "Закрытым" является и  Японское море. Поэтому особое военностратегическое значение имеют Кольский и Камчатский полуострова — единственные территории России, имеющие выход к открытым пространствам Мирового океана: здесь  базируются соответственно Северный и  Тихоокеанский флоты [Колосов и  Трейвиш 1992].  

     Проблемной  становится и роль нашей страны в  качестве транзитного узла. Реально  действующие международные коммуникации сейчас минуют Россию. Связи между  Европой и АТР в основном осуществляются по морю в обход ее территории (морские  перевозки достаточно дешевы). Не действуют  и российские сухопутные коммуникации. Зато воссоздается ВШП в виде трансъевразийского коридора, связывающего Восточную Азию и Европу по суше. Начинается работа по реализации проекта транспортного  коридора — "Европа — Кавказ —  Центральная Азия" (ТРАСЕКА), которая  находит поддержку как в Китае  и Японии, так и в Европейском  союзе (особенно в Германии). Проект ТРАСЕКА был одобрен в 1993 г. на конференции в Брюсселе (участвовали  руководители восьми государств Закавказья и Центральной Азии; позднее к  программе примкнули Монголия, Украина  и Молдова). А в сентябре 1998 г. в  Баку прошла встреча лидеров Киргизии, Узбекистана, Азербайджана, Грузии, Турции, Украины, Молдовы, Румынии и Болгарии, где было принято соглашение о развитии транспортного коридора, транзита и коммуникаций.  

     Таким образом, трансевразийский коридор  в силу геополитических перемен  конца XX в. должен пройти в обход  самого крупного государства, почитающего  себя центром Евразии, — России. Важнейшую магистраль будущего предполагается проложить из Китая через Казахстан (Киргизию), Узбекистан, Туркмению, Азербайджан, Грузию в Турцию и дальше в Европу (через Турцию и Болгарию или через  Украину, Молдову и Румынию). Теоретически еще возможен ее "северный" вариант  из Европы через Белоруссию или Украину, Россию и Казахстан с выходом  через Туркмению в Иран и к  Индийскому океану, т.е. более простой  с точки зрения числа преодолеваемых границ. Но Запад сегодня поддерживает вариант в обход нашей территории, предпочитая не ставить свои отношения  с АТР в зависимость от неустойчивой России (несмотря на то, что внутриполитическая стабильность ряда стран ВШП еще  более сомнительна). Такую высокую  цену Россия платит за геополитический  распад пространства СССР с потерей  Закавказья и Центральной Азии, своего "мягкого подбрюшья".  

     Правда, в формирующемся поясе небольших  государств к югу и югозападу  от российских границ есть уязвимые места. Этнополитическая нестабильность характерна для СиньцзянУйгурского автономного  района КНР, граничащего с центральноазиатскими странами. Не определено место стыковки ВШП с китайскими коммуникациями. На это претендуют Казахстан, уже  связанный с Китаем в транспортном отношении, и Киргизия, которую могут  поддержать геополитические соперники  Казахстана (в данном случае нужно  строить дороги в высокогорных районах  ТяньШаня, к чему китайцы готовы). Особую позицию занимают Иран и Армения, оттесненные от ВШП. Они настаивают на использовании своих сухопутных коммуникаций, но другие участники  проекта по причинам геополитического характера и при поддержке  Запада предполагают использование  паромной переправы из Туркмении  в Азербайджан (в обход Ирана) и дороги, напрямую соединяющей Азербайджан  с Грузией (минуя Армению). Наконец, сообщение между Грузией и  Украиной планируется осуществлять по морю, поскольку сухопутные коммуникации проходят через полунезависимую  Абхазию и Россию.  

     Итак, на южных окраинах постсоветского пространства и в ЮгоВосточной Европе формируется "новый римленд", охватывающий полукольцом "евразийский хартленд". Россия же оказывается глухим северовосточным  углом Евразии, находящимся на обочине  торговых путей. Существующие коммуникации, такие как Транссиб, в качестве транзитного "моста" используются слабо; неясны перспективы их реконструкции (Япония хотя и проявляла интерес к реконструкции Транссиба, но вкладывает деньги в реконструкцию дорог, слагающих ВШП). На рубеже веков Россия слабо использует свой "тройной " геополитический потенциал: интеграционного ядра Евразии, транзитного государства и развитого экономического центра. А пока приходится говорить лишь о потенциале, перспективах, возможностях, а не о решениях, действиях и достижениях.