Причины и последствия холодной войны

На мирной конференции, так же как и на первом заседании Организации Объединённых Наций, СССР оказывался в одиночестве всякий раз, когда вступал в противоречие с двумя другими великими державами. На его стороне были лишь правительства Восточной Европы. Соединённые Штаты и Великобритания не только действовали совместно, но и были в состоянии, когда хотели противопоставить ему значительное большинство малых стран.

Поддержка позиции Соединённых Штатов большинством стран мира сочеталась с их исключительным положением обладателей монополии на атомную бомбу: американцы вновь продемонстрировали свою мощь, проведя на атолле Бикини летом 1946 года испытательные взрывы. Сталин в этот период сделал ряд заявлений с целью преуменьшить значение нового оружия. Эти заявления задали тон всей советской пропаганде. Но поведение представителей Советского Союза в приватной обстановке показывало в действительности их большую обеспокоенность. Современные историки признают, что из-за неравенства в обладании атомным оружием Советский Союз и само мировое сообщество переживали тогда "период весьма опасный и сложный".

Только отказ Соединённых Штатов от секрета атомной бомбы мог бы помочь избежать "холодной войны" и гонки вооружений. Это понимали учёные, то есть те люди, которые знали, что такой секрет не может долго оставаться нераскрытым. Но политики не обладали такой смелостью мышления, чтобы отказаться от нового оружия только ради успокоения далёкой державы, к которой они испытывали неприязнь и недоверие, в чьих технических и экономических возможностях они сильно сомневались. Американские руководители не имели никакого желания жертвовать тем, что они расценивали, как прочный фундамент своего могущества: они даже предпочитали не делиться технологией создания нового оружия со своими английскими друзьями.

В результате этих противоречивых тенденций родился проект учреждения международного контроля над атомной энергией, известной под названием "план Баруха", по имени американского деятеля, которому было поручено представить его в ООН. В соответствии с этим планом всё, что связано с ядерными исследованиями и производством, должно было быть принудительно сосредоточено в нескольких государствах, чтобы управление всем ядерным комплексом осуществлялось бы некоей мировой властью, функционирующей в качества наднационального органа, в котором ни одна страна не имела бы права вето. Только после того, как такой механизм был бы подготовлен, испробован и введён в действие, США, в случае отказа от ядерного оружия, считали бы свою безопасность достаточно гарантированной.

Американское предложение было встречено в Москве недоверием. С точки зрения СССР "план Баруха" был равнозначен передаче в руки США всего, что имеет отношение к атомной энергии и, следовательно, он был формой легализации ядерной монополии США, а возможно, и утверждения её навечно. Об этом Я.Н. Малик – дипломат СССР заявил на заседании атомной комиссии ООН (17 марта).

В ответ Советский Союз выдвинул контрпроект: предложение о конвенции по запрещению ядерного оружия, включая обязательство уничтожения уже существующих его запасов. В отношении контроля за осуществлением этих мер предложения Москвы были первоначально туманными, а когда были внесены уточнения, то американское правительства сочло их неприемлемыми, так как осуществление контроля должно было регламентироваться в рамках Совета Безопасности ООН, где СССР имел возможность использовать право вето. Столкновение этих двух концепций с самого начала парализовало усилия по разрушению проблемы и на долгие годы сделало бесплодными все дискуссии не только по этому вопросу, но и по всем проектам разоружения, инициатором, которых СССР выступал с 1946 года. С другой стороны, ни то, ни другое правительство не были готовы к заключению соглашения, которое бы гарантировало одновременно и запрещение атомных бомб, и соответствующий контроль за его выполнением.

Во всех мероприятиях, проводимых СССР для своей безопасности, наблюдалось две линии.

Первая, основная, состояла в том, чтобы, невзирая ни на какие издержки, сосредоточить усилия на создании советского атомного оружия, ликвидировать ядерную монополию США и тем самым если не устранить, то в значительной мере ослабить угрозу атомного нападения на СССР и его союзников. В конечном счёте эта задача была решена. В опубликованном 25 сентября 1949 года заявлении ТАСС напоминалось о том, что ещё в ноябре 1947 года министр иностранных дел СССР В.М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что этого секрета давно уже не существует. Это означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия и имеет его в своём распоряжении. В дальнейшем осуществлялось количественное наращивание и совершенствование этого оружия.

Другая линия партийно-государственного руководства СССР в вопросе ядерного оружия носила пропагандистский характер. Не обладая атомной бомбой СССР начал вести пропаганду против применения этого страшного оружия, что вызвало поддержку многими политическими кругами за рубежом.

Так продолжалось до 1949 года, то есть до того момента как была ликвидирована американская монополия на ядерное оружие. После чего началось соперничество между СССР и США по количественному соотношению ядерных боеголовок. Но поскольку превосходство США по количеству ядерных зарядов и средств их доставки было очевидным, в публикациях советских военных специалистов постоянно подчёркивалось, что исход войны, которая возможно начнётся между Советским Союзом  Соединёнными Штатами, будут решать не столько атомные бомбы, сколько обычные виды вооружений, численность и качество войск, таланты военачальников, прочность тыла и моральный дух войск и населения, то есть такие факторы, которые ещё в период Великой отечественной войны Сталин называл, постоянно действующими, определяющими исход войны

Из выше сказанного следует, что атомное оружие сыграло ведущую роль в возникновении "холодной войны". Американская монополия на ядерное оружие являлась одной из причин могущества Соединённых Штатов. Обладая атомной монополией США, пытались проводить в жизнь те планы и те идеи, которые были выгодны непосредственно им. СССР, часто видевший в этих планах ущемление своих интересов, вёл пропаганду запрещения атомного оружия, но одновременно, очень оперативно, расходуя громаднейшие экономические средства создавал свою атомную бомбу, что и было сделано в 1949 году. Ликвидация монополии Соединённых Штатов на ядерное оружие привела и СССР, и США к изнурительной гонке вооружений. Но в то же время атомная бомба, как оружие, способное уничтожить не только соперника, но и весь мир явилась сдерживающим фактором развязывания горячей войны.

§5 От речи Черчилля в Фултоне до "плана Маршалла"

Один из активных проповедников "дипломатии силы", Джордж Кеннан занимавший в 1945-1947 годах пост советника посольства США в Москве, написал и направил в государственный департамент три обширные докладные записки: «Международное положение России накануне окончания войны с Германией» (май 1945 г), «Меморандум от 22 февраля 1946 года», «Соединённые Штаты и Россия» (зима 1946 г.), в которых выдвигал доктрину «сдерживания коммунизма».

Меморандум Кеннана был получен Вашингтоном в тот момент, когда заканчивалась подготовка к открытому провозглашению "дипломатии силы". Вскоре Джордж Кеннан выступил со статьёй, в которой назвал свои предложения «доктриной сдерживания». Этот термин был взят на вооружение американской дипломатией. При этом подразумевалось, что речь идёт не просто о «сдерживании» роста влияния социализма, а о его подавлении силой, о широком и насильственном экспорте контрреволюции.

В ответ на этот документ последовал аналитический обзор «Внешняя политика США в послевоенный период», подготовленный послом СССР в США Н. Новиковым 27 сентября 1946 года, где он говорил, что суть внешней политики США воплощалась в создании глобальной системы военных баз. Её цель определялась как стремление к мировому господству.

Однако практическое осуществление «доктрины сдерживания» началось раньше, чем это её наименование стало общеизвестным. В США в 1946 году несколько месяцев находился бывший британский премьер-министр Уинстон Черчилль, встречавшийся с президентом Трумэном и другими руководящими деятелями страны.  Во время этих встреч возник план организации такого выступления, которое было бы своеобразным манифестом политических руководителей империалистического мира. Предлагая свои услуги, Черчилль стремился восстановить ведущую роль английских империалистических кругов в мировой политике. Он рассчитывал добиться этого, опираясь на союз с США.

5 марта 1946 года У. Черчилль выступил с речью в маленьком американском городке Фултон (штат Миссури), куда он прибыл с президентом Трумэном. Он заявил, что капиталистическим странам угрожает опасность новой мировой войны и причиной этой угрозы якобы является Советский Союз и международное коммунистическое движение. Он говорил, что «коммунистический тоталитаризм» заменил отныне «фашистского врага» и намеревается покорить страны Запада. Черчилль утверждал, будто от Щецина на Балтике до Триеста на Адриатике через Европу пролёг некий «железный занавес». С этого времени термин «железный занавес» был повсеместно взят на вооружение. Черчилль призвал проводить по отношению к СССР самую жесткую политику, угрожал применением американского атомного оружия, настаивал на создании союза империалистических государств для навязывания своей воли СССР, не исключая и военные средства. В этих целях программа действий, предложенная Черчиллем, предусматривала создание «ассоциации англо-говорящих народов», то есть сохранение хороших отношений с Великобританией, а в перспективе создание по периметру социалистического мира агрессивных союзов, блоков и сети военных баз. Черчиллю аплодировал сидевший в президиуме собрания президент США Г. Трумэн.

Черчилль и ряд других политических деятелей капиталистической Европы предпочитали делать вид, что американская «дипломатия силы» направлена только против социалистических государств. В отношении Соединённых Штатов они предпочитали подчёркивать единство, а не противоречия. В доказательство своей лояльности Черчилль по окончании речи в Фултоне спел вместе с присутствующими государственными деятелями США американский национальный гимн.

В Советском Союзе речь Черчилля была воспринята с глубоким возмущением и расценена как призыв к созданию англо-американского военного блока, направленного против СССР, других социалистических стран и национально освободительного движения угнетённых народов.

Речь Черчилля свидетельствовала о том, что правящие круги США и Англии намерены не только порвать с международным сотрудничеством военного времени, но и следовать по опасному пути подготовки нового мирового пожара. Советское правительство сочло необходимым высказать своё отношение к выступлению бывшего британского премьера. Председатель Совета Министров СССР И.В. Сталин дал интервью корреспонденту «Правды», в котором речь Черчилля была оценена «как опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество». Но намерения, изложенные в фултонской речи, шли ещё дальше. По сути дела, говорилось далее в интервью, Черчилль и его единомышленники в Англии и США «предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда всё будет в порядке, – в противном случае неизбежна война… Несомненно, что установка Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР».

Речь Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 года имела далеко идущие последствия. Она предала гласности враждебные социализму планы наиболее реакционной части правящих кругов Запада. Но имело значение и другое. Америка стремилась использовать финансово-экономические трудности Англии, усугублённые кабальным займом, полученным ею от США в июле 1946 г., огромными расходами на поддержку сил реакции в Европе и борьбу с национально-освободительным движением.

Со второй половины 1946 года начались англо-американские переговоры, которые свелись главным образом к обсуждениям вопроса о судьбах Греции и Турции. Американские дипломаты убеждали своих английских коллег, что для их правительства самым благоприятным выходом была бы передача этой доли так называемого наследства в руки США как для облегчения финансового бремени Англии, так и для ухода от той критики, которой повсеместно подвергался британский империализм за его интервенцию в Греции.

Дипломатическая инициатива в Европе была в руках американцев. Создание «бизонии» стало первым шагом в целой серии мероприятий, призванных создавать для СССР растущие трудности. Осуществление новой политики, провозглашённой Вашингтоном в период проведения конференции министров иностранных дел по Германии, было только начато, но ситуация сразу же приобрела драматический характер. Эта политика касалась не только Германии, но мира в целом.

В торжественной речи, произнесённой перед обеими палатами американского конгресса, президент Трумэн объявил, что Соединённые Штаты намерены занять место ослабленной Англии в деле поддержки правительств Греции и Турции. Ситуация в этих странах складывалась по-разному: в Греции возобновилась гражданская война, подавленная на время англичанами в 1944 году, в то время как в Турции сохранялось внутреннее спокойствие, но она находилась в распре с СССР из-за проливов. Американское решение, таким образом, носило и контрреволюционный и антисоветский характер; оно  должно было означать, по выражению Трумэна, «ответ Америки на волну экспансионизма, имеющего целью установление коммунистического господства». Но американский президент пошёл гораздо дальше, определяя свой жест как реализацию генеральной политической линии: было введено понятие «доктрина», Трумэн избрал идеологическим фундаментом своей политики положение, выдвинутое Черчиллем в Фултоне. Мир представлялся ему сценой, на которой разворачивался конфликт между силами добра и зла, то есть между «свободными обществами» и «обществами угнетения». Америка должна повсеместно в противоборстве с «обществами угнетения» поддерживать «свободные общества». Это было не просто провозглашением политической линии, это было объявлением начала крестового похода.

21 февраля 1947 года администрация США получила две ноты британского Форин офиса, официально извещавшего о согласии Англии с тем, что «помощь» Греции и Турции будут впредь оказывать США. А уже 12 марта 1947 года Трумэн обратился к конгрессу США с посланием, в котором выдвинул свою доктрину.