Политический портрет Екатерины 2

Что произошло б июля 1762 г. в Ропше, для многих историков до сих пор представляется не совсем ясным. Отправленный в Ропшу, Петр III от полученного стресса был в шоке. 3 июля к нему послали доктора, на следующий день доктор понадобился ему снова. Утром 6 июля исчез камердинер свергнутого императора. Предполагается что во время прогулки он был похищен. А вечером того же дня порученец доставил Екатерине пакет письмом, в котором А. Орлов сообщал ей о внезапной кончине Петра: «Матушка! Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты нe помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал, а как нам задумать поднять руку на государя! Государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князем Федором, не успели мы разнять, а его уже и не стало. Большинство исследователей считает, что Петр был задушен.

Так в результате переворота 1762 г. на трон взошла женщина умная и с тактом, талантливая и образованная, развитая и деятельная. Правительство Екатерины не только возвращалось к хорошим старым образцам, но вело государство вперед по собственной программе, которую мало-помалу вырабатывало по указаниям практики и отвлеченных теорий, усвоенных императрицей. В этом Екатерина была противоположна своей предшественнице Елизавете Петровне. При ней была система в управлении, и поэтому случайные лица, фавориты, менее влияли на ход государственных дел, чем это было при Елизавете, хотя фавориты Екатерины были очень заметны не только деятельностью и силой влияния, но также капризами и злоупотреблениями. Екатерина II отличалась большой работоспособностью. Рабочий день ее длился с 8 утра до 10 вечера. «У нее были две страсти, с летами  превратившиеся в привычки или ежедневные потребности, — читать и писать, — пишет о ней в «Исторических портретах» В. Ключевский. — В свою жизнь она прочла необъятное количество книг... Она много писала по-французски и даже по-русски, хотя и с ошибками, над которыми подшучивала. Обойтись без книги и пера ей было так же трудно, как Петру I без  токарного станка».

На первых порах царствования положение Екатерины оставалось довольно шатким и зависело от исхода борьбы влиятельных политических группировок. Панинская партия настаивала на установлении в России представительного правления с палатой несменяемых верховной властью членов. Партия Орловых, на оборот, стремилась к сохранению самодержавия и одержала в этом вопросе победу. Орловы и их сторонники надеялись устроить брак императрицы с Григорием Орловым, но противники не хотели допустить этого. Сама Екатерина, по всей вероятности, была довольна тем, что много сильных людей в государстве смотрели недружелюбно на «брачный» план Орловых. Это давало ей возможность без заявления собственного мнения оставаться свободной. Она дорожила услугами Орловых, даже находилась под их влиянием в этот момент, но уже тогда помышляла освободиться из-под их опеки. Пока же она не могла рассчитывать на свою политическую самостоятельность. Еще жив был 20-летний молодой человек — в младенчестве император, а ныне шлиссельбургский узник — Иоанн Антонович, который мог заявить свои права на русский престол. Но «заявить» — слишком громко сказано. Сам сын Анны Леопольдовны и Антона-Ульриха не сделал бы этого. Как известно, все брауншвейгское семейство было арестовано и сослано в Шлиссельбург вскоре после того, как на престол взошла Елизавета. С того момента и до самой смерти Иоанн находился в заточении, лишенный нормальных условий жизни и подобающего воспитания. Он даже не был полностью уверен в своем высоком происхождении. Когда Петр III, опасаясь конкуренции со стороны Иоанна (одно время Елизавета Петровна подумывала сделать его своим наследником), посетил его в Шлиссельбурге, перед ним предстал молодой 17-летний человек со всклокоченными волосами, рыжевато-русой бородой и блуждающим взглядом, в засаленной куртке и в туфлях на босу ногу. Он отвечал на вопросы невнятно, сказал, что он не тот, за кого его принимают и не готов принять на себя его права. Добрый по характеру, Петр был растроган жалкой картиной, приказал облегчить участь узника, учить его грамоте и разговаривать с ним обо всем, кроме его происхождения. Он даже намеревался выдать замуж за Иоанна Антоновича жившую при русском дворе принцессу Гольштейн-Бенскую. Но тот погиб в Шлиссельбурге в ночь с 4 на 5 июля 1764 г., спустя два года после смерти его «благодетеля». Связано это было с т. н. «делом Мировича». Разговоры о правах Иоанна Антоновича стали возникать среди военных сразу после коронации Екатерины в сентябре 1762 г. За неосторожные высказывания несколько офицеров сослали в Сибирь. Екатерина II дала строжайшие инструкции Никите Панину по охране Иоанна, смысл которых сводился к тому, что при малейшей попытке освободить узника его следовало убить. Шлиссельбургскую крепость охранял Смоленский пехотный полк. Подпоручик этого полка Василий Мирович узнал, что в крепости находится бывший император Иоанн Антонович. Он решил освободить узника и провозгласить его императором. В. Мирович нашел сторонников и заготовил манифест и присягу. В ночь с 4 на 5 июля 1764 г. он и его сподвижники арестовали коменданта крепости Бередникова и напали на караул. Капитан Власьев и поручик Чекин тотчас же привели в исполнение инструкцию и убили Иоанна Антоновича. Заговор провалился, В. Мировича по приговору Верховного суда казнили. Сонного беззащитного человека умертвили, чтобы сохранить престол Екатерине II. Но к моменту описываемых событий именем этого беззащитного и не совсем здорового человека воспользовались, чтобы получить согласие императрицы на брак с Григорием Орловым. Хотя Екатерина и была расположена к своему фавориту, она вполне могла обойтись и без него. Выдать ее замуж за Григория, помимо других членов партии Орловых, стремился также Бестужев. Он повел дело очень хитро: к императрице было составлено прошение высших чинов, выражавших желание народа, согласно которому она должна была избрать себе супруга. Прошение, под которым подписались 12 епископов, предполагало вступление Екатерины в брак с Иоанном Антоновичем. На самом деле ей давалась большая свобода в выборе жениха. Понятно, что слабоумный шлиссельбургский узник мало подходил на роль супруга. Обстоятельства складывались в пользу самого близкого в то время к ней человека — Григория Орлова.

Судьба благоволила бывшему гвардейскому офицеру. Для него уже запросили титул князя Германской империи у императрицы Марии-Терезии, его уже едва не сделали герцогом Ингерманландским. И тут в события вмешались политические противники - Панин, Воронцов и Разумовский, предотвратившие этот брак. Они считали его несовместимым с благом России и видели, что сама Екатерина не горит желанием узаконить свои отношения с Орловым. Была осуществлена продуманная политическая интрига. В свое время императрица Елизавета вышла замуж за Алексея Разумовского. Этот брак являлся частным делом русской государыни и сохранялся в тайне. Теперь же для того, чтобы Екатерина могла обвенчаться с Григорием Орловым, нужны были документы, подтверждавшие это событие. Главным противником, выступавшим против замужества Екатерины, по иронии судьбы, явился брат Алексея — Кирилл Григорьевич Разумовский. За документами в Перов был послан его единомышленник Воронцов. Он привез ларец, и затем уже вместе два этих влиятельных деятеля сожгли сверток секретных бумаг, подтверждавших венчание Елизаветы и Алексея Разумовского. Таким образом, брак нынешней императрицы и ее фаворита стал нереальным.

Трудно сказать, что дал бы Российскому государству Орлов-правитель. Он оказывал на Екатерину в основном положительное влияние. Сама она видела в Григории замечательного умного человека. Несомненно, таким он и являлся в действительности. Но здесь не следует забывать о том, что Екатерина II являлась вполне самостоятельной личностью и приближала к себе только тех, кто оправдывал свое высокое положение при ней своими собственными талантами и умениями. Григорий Орлов любил серьезные занятия, имел склонность к наукам, особенно к физике. Научные предметы были излюбленной темой его разговоров в общества. В то время, когда он был близок к императрице, ее считали республиканкой по образу мышления. В своей деятельности она руководствовалась сочинениями Монтескье и Беккария. Когда была созвана комиссия Уложения, императрица наградила автора, ратовавшего за свободу крестьян, премией. Когда Орлов был первым министром, в стране открывались новые возможности для научных открытий и развития искусства и литературы. Он переписывался с Жан-Жаком Руссо, приглашал знаменитого французского писателя приехать в Россию и поселиться в одном из своих имений под Санкт-Петербургом. В свою очередь, тот ответил, что приехал бы только в том случае, если бы не был слаб здоровьем и — если бы граф Орлов был приближен к солнцу.

Екатерина долго благоволила к братьям Орловым. Она вообще умела быть щедрой, когда хотела. С 1762-го и по 1783-й г. Орловы получили от императрицы 45 тыс. душ крестьян и 17 млн. рублей деньгами. Полагали, что у каждого из пяти братьев было не менее 100 тыс. рублей годового дохода. Все они занимали видные места в правительстве. Лишь с приближением Григория Потемкина их счастливая звезда закатилась. Конец Григория Орлова был печален: он умер в припадках бешенства. Молва приписывала этот недуг отравлению ядом, обвиняя в этом злодеянии нового любимца Екатерины.

Внешняя политика

В начале царствования Екатерина не упомянула о внешнеполитическом наследии, полученном от супруга: разрыв с союзниками по Семилетней войне, заключение союза со вчерашним неприятелем Фридрихом II, передача в его распоряжение корпуса Чернышева и подготовка к войне с Данией.

Проще и выгоднее всего для Екатерины было дезавуировать внешнеполитические акции Петра III — они были крайне непопулярны как в обществе, так и в действующей армии и, особенно в гвардейских полках, по повелению императора готовившихся к походу против Дании. Однако отказ от внешнеполитического курса супруга был неполным: Екатерина не пожелала пребывать в лагере союзников, чтобы продолжать Семилетнюю войну, но к радости изнеженных гвардейцев отменила датский поход и отозвала корпус Захара Чернышева. Не разорвала она и союза с Фридрихом II, поскольку имела виды на благожелательное отношение прусского короля к судьбам трона РечиПосполитой, где ожидали скорой смерти Августа III, а также Курляндии, где императрица намеревалась вернуть герцогскую корону Бирону.

Правительство Екатерины II продолжило борьбу за выход России к Чёрному морю. Утверждение на Черноморском побережье предоставило бы наконец стране возможность активно включиться в торговлю со странами Востока. Однако устремления России не устраивали Францию и Турцию. Первая желала сосредоточить в своих руках всю восточную торговлю. Вторая усматривала для себя серьёзную опасность в продвижении России на юг. Не осталась в стороне и Англия, которой усиление России в Причерноморье помешало бы в достижении собственных интересов на Балканах. Всё это, в конце концов, привело к двум продолжительным и кровопролитным войнам России и Турции (1768—1774 гг., 1787—1791 гг.), из которых Россия вышла победительницей. Первая война окончилась подписанием мира летом 1774 г. в деревушке Кючук-Кайнарджи на Дунае, а вторая завершилась зимой 1791 г. заключением Ясского договора. Благодаря победам, одержанным сухопутными войсками и военным флотом, Российская империя присоединила к собственным территориям всё Северное Причерноморье. Крымское ханство, получившее, в 1774 г. политическую независимость от Турции, в 1783 г. вошло в состав России. В странах, подвластных Османской империи, были открыты русские консульства, турецкое правительство гарантировало свободу исповедания христианской религии в своих владениях. Но главное — Россия получила выход к Чёрному морю и избавилась от постоянной угрозы нападения крымцев, за спиной которых стояла Турция. Теперь можно было осваивать плодородные степные чернозёмы, что в экономическом отношении представляло для России огромную выгоду.

В этих войнах российская армия одержала решительные и блестящие победы, и Екатерина стала мечтать о завоевании всех турецких владений на Балканах. На их месте была бы восстановлена Византийская империя под главенством русского монарха. Эта мечта, «в действе несбыточная, а в теории ласкательная», долго занимала ум Екатерины. Она пожелала назвать своего второго внука Константином, одним из любимых имён византийских императоров. А пока заселялись подступы к турецким владениям — пустынные пространства Крыма и Новороссийского края (так стали называть Северное Причерноморье). Мечты Екатерины II разделял и поддерживал видный политический и военный деятель Г. А. Потёмкин. Он был уверен, что ему удастся в малые сроки превратить эти горы, болота, малярийные топи и солончаки в цветущий, плодородный край.

Потёмкин основал города Екатеринослав и Херсон. На месте татарского селения Ахтиар и турецкой крепости Гаджибей выросли российские города Севастополь и Одесса. В выжженных солнцем степях он сажал леса, разводил виноградники, тутовые рощи, а рядом сооружал ткацкие фабрики, винодельни, сыроварни и другие предприятия. Екатерина поддерживала все его начинания, из-за чего подверглась критике со стороны многих своих современников. Один из них писал: «В этой стране учреждают слишком многое за раз, и беспорядок, связанный с поспешностью выполнения, убивает большую часть гениальных начинаний. В одно и то же время хотят образовать третье сословие, развить иностранную торговлю, открыть всевозможные фабрики, расширить земледелие, выпустить новые ассигнации, поднять цену бумаг, основать города, засеять пустыни, покрыть Чёрное море новым флотом, завоевать соседнюю страну, поработить другую и распространить своё влияние по всей Европе. Без сомнения это значит предпринимать слишком много». На это Екатерина отвечала: «Одно потомство в праве судить меня. Только перед ним я отвечаю. Я смело могу сказать ему, что я нашла и что после себя оставила».

Вместе с тем она хорошо знала, какую силу представляет общественное мнение, и умела его должным образом подготовить. С этой целью императрица отправилась путешествовать в Крым и Новороссию, окружённая свитой из высокородных придворных и дипломатов. Во время поездки она писала своим зарубежным корреспондентам, которые в свою очередь оповещали Европу о чудесно расцветших землях, о народах, обретших счастье под мудрым правлением Екатерины Великой.

Ей было небезразлично, что думают о России за границей. Но, любя Россию, желая её прославить, Екатерина порой теряла чувство меры. Так, угощая своих иностранных гостей стерлядью и квасом, императрица уверяла их, что русская пища — самая здоровая и вкусная. Известно, что, занимаясь сравнительным языкознанием, этнографией и другими историческими исследованиями, она находила следы славян по всему миру, даже в Перу, Мексике и Чили. Тем не менее, её научные изыскания оценили европейские учёные мужи. Она была доктором свободных искусств Виттенбергского университета, почётным членом Берлинской академии.

Внутренняя политика

Сложнее обстояло дело с решением внутриполитических задач. Именно в этой сфере от императрицы требовалось проявить максимум осторожности, предусмотрительности, умения лавировать и даже действовать вопреки своим убеждениям. Этими качествами она обладала в полной мере.

Важнейшим направлением деятельности Екатерины стала реформа законодательства. Главным действующим кодексом законов империи оставалось Соборное Уложение1649 г. Но вследствие реформ Петра I оно устарело и стало практически непригодным. Попытки обновить Уложение, заменить его сводом законов, соответствующих эпохе, делались и при Петре, и после него. Однако специальные комиссии, собиравшиеся для этой цели, в их числе и проработавшая более семи лет елизаветинская комиссия 1754 г., не имели успеха. Екатерина лично занялась подготовкой нового законодательства. Прежде всего, она ознакомилась с текстом Соборного Уложения и поняла, что составляющие его основу старинные русские, византийские и литовские правовые документы не соответствуют требованиям времени. Своё внимание императрица сосредоточила на новейших сочинениях по теории права. Первым из них был труд французского просветителя Ш. Л. Монтескье (1689— 1755) «О духе законов». В нём автор изложил теорию возникновения законов под влиянием естественных и социальных условий. Мыслитель развил идею, принадлежащую английским философам XVII в., о разделении власти на законодательную, исполнительную и судебную в целях их равновесия.

Другим источником для законодательного творчества Екатерины был опубликованный в 1764 г. трактат «О преступлениях и наказаниях» итальянского юриста Ч. Беккариа (1738—1794). Это произведение немало способствовало смягчению европейского уголовного права. Беккариа выступал с решительным протестом против суровых норм средневекового законодательства, так как оно допускало в качестве средств наказания смертную казнь, жестокие истязания, конфискацию имущества. Беккариа обосновал принцип защиты прав личности, необходимость проведения государственной политики по предупреждению преступлений, недопустимость наказаний за политические и религиозные убеждения. Так в её труде появился следующий пункт:

255. Нещастливо то правление, в котором принуждены установляти жестокие законы. (Жестокие законы – не выход из положения).

Опираясь на сочинения Монтескье и Беккариа, Екатерина приступила к формулированию общих принципов будущего свода законов Российской империи. Этому всепоглощающему труду она отдала полтора года. Шутливо называя свои занятия «законобесием», императрица тратила на них по 15 часов в сутки. В результате появилось сочинение, отдельные части которого Екатерина предложила для ознакомления сведущим людям. Многие из них были поражены и возмущены, прочитав о естественном праве каждого человека на свободу, о равенстве всех перед законами и других принципах, абсолютно чуждых традициям средневекового законодательства. Напрасно Екатерина защищала своё детище, ссылаясь на европейские и русские авторитеты. Ей пришлось сжечь или вымарать более трёх четвертей написанного, переделать оставшуюся часть и издать её под названием «Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии для составления проекта нового Уложения»: