Князья Черкасские на Государственной российской службе

) что вдова Петра Эльмурзовича Черкасского - Анна Васильевна Черкасская (урожденная Нагая) вызвала в Россию Давлет-Гирея и как за внуком супруга своего «укрепила» за ним свое родовое имение.

Однако есть и третья, более убедительная версия, которую выдвинул писатель-историк О.Л. Опрышко. Суть ее - «на основании сопоставления документов и генеалогических связей того времени обстоятельства приезда Давлет-Гирея в Москву мне представляются так,- пишет Опрышко.- В 1690 или в 1691 г. юный Давлет-Гирей приехал на службу в Россию, как это делали до него уже многие его дальние родственники. Его, скорее всего, вызвали сюда по указанию российского правительства - терский воевода мог получить приказ отправить его в Москву «к государю» с целью воздействовать затем через него на Джамбулатовых, часть которых ориентировалась в тот период на Крым. Среди сторонников крымского хана был тогда и отец Давлет-Гирея - Бекмурза».

Эта версия, на мой взгляд, более правдоподобна, если исходить из того, что в Москве Бекович поселился не у Анны Васильевны Черкасской, являющейся по мужу его троюродной бабушкой, что должно было бы произойти, если бы его «вызвала» с Терека она. Давлет-Гирей жил в доме известного государственного деятеля России боярина Бориса Алексеевича Голицына, бывшего воспитателя Петра I в его детские годы, «где обучался русскому языку, латыни и различным наукам. То, что Давлет-Гирей, ставший после крещения Александром, оказался в доме Голицыных, не было случайностью»- пишет О.Л. Опрышко. «Дело в том,- продолжает он,- что, как явствует из книги «Род князей Голицыных», вышедшей в Петербурге в конце прошлого века, двоюродная сестра Бориса Алексеевича - Евдокия Ивановна в 1670 г. вышла замуж за сына Петра Эльмурзовича - Михаила. Брак их оказался недолгим, через несколько лет супруг ее скончался. Вторым мужем Евдокии стал князь Андрей Камбулатович Черкасский, потомок родного брата Темрюка - Камбулата. К моменту приезда Давлет-Гирея в Москву этот человек, оказавшийся его шестиюродным дедом, был еще жив. А так как у кабардинцев, как и у других горских народов, родство, даже самое отдаленное, всегда весьма почиталось, то, скорее всего, именно Андрей Камбулатович обратил внимание на Бековича и на правах родственника взял его в свой дом. И это тем более вероятно, что детей у супругов Черкасских не было».

Очень интересное упоминание об Александре Бековиче-Черкасском оставил секретарь австрийского посольства Иоганн Корб: «С целью блеснуть своим гостеприимством, он (Голицын) приказал своим сыновьям прислужить... господину послу; к ним присоединил молодого черкесского князя, недавно еще тайно похищенного у своих родителей... В выражении лиц Голицыных видна скромность, в чертах же черкеса - благородство и твердость духа, отличающие воина по происхождению».

В дальнейшем связь Александра Бековича с семьей Голицыных укрепилась его браком с дочерью Б.А. Голицына - княжной Марфой Борисовной.

Начиная с 1700 г. Россия вела многолетнюю войну со Швецией за возвращение захваченных ранее шведами земель и выход к Балтийскому морю. Девизом политики Петра стали слова: «России нужна вода». Путь к этой воде на западе, а потом и на востоке прокладывал для России и Александр Бекович-Черкасский. Как офицер Преображенского полка, он участвовал в первых кровопролитных боях под Нарвою. Он, безусловно, находился при осаде и взятии Нотебурга, Ниеншанца, Нарвы (1704) и Митавы.

Среди молодых офицеров русской армии, которых Петр I отправлял за границу для изучения военного и морского дела, был и Бекович. По одним данным он был отправлен Петром I в Голландию в 1707 г. «Бекович был за границей для изучения наук, и в особенности мореплавания», - пишет О.Л. Опрышко, ссылаясь на журнал «Московитянин». По другим данным, «в 1708 или 1709 г. Черкасский был послан Петром I в Голландию для обучения морским наукам».

В 1710 г. султан Османской империи, настраиваемый шведским королем Карлом XII, объявил войну России. В связи с вступлением в войну Турции, русское правительство решило искать поддержку у горских народов Кавказа, подвергавшихся частым набегам и грабежам со стороны турецких и крымских войск. В сложившихся условиях союз с Кабардой, занимавшей важное стратегическое положение на Северном Кавказе, имел для России первостепенное значение. Начинаются усиленные дипломатические переговоры между князьями Кабарды и представителями русского правительства, среди которых был и поручик Александр Бекович. Об этом мы узнаем из грамоты Петра I, направленной им 4 марта 1711 г. кабардинским князьям, где он пишет, что «доносил нам, великому государю, брат ваш Александр, который в службе нашей обретается».

Снабженный царской грамотой и личными указаниями Петра, князь Александр Бекович-Черкасский отправился в Кабарду, куда добрался 27 июня 1711 г.

Дипломатической миссии князя Бековича-Черкасского русское правительство придавало исключительно важное значение. Об этом свидетельствуют: «Письмо государственного канцлера Г.И. Головкина казанскому губернатору П.М. Апраксину об оказании содействия посланному в Кабарду князю А.Б. Черкасскому», а также письмо в Ямской приказ, где «великий государь указал послать для своих, великого государя, нужнейших дел на Терек князя Александра Бековича-Черкасского; а от Москвы до Казани и до Астрахани, и до Терека, и от Терека назад до Москвы дати ему сухим путем 30 подвод ямских, а водным путем против подвод суды с кормщиками и гребцы».

Главная цель миссии Бековича-Черкасского была воспрепятствовать враждебным действиям против России кубанских татар - подданных турецкого султана, которые враждовали не только с Россией, но и с Кабардой. Зная об этой вражде, Петр I стремился привлечь кабардинцев в качестве союзников в борьбе с «кубанцами». С этой целью и был направлен в Кабарду с царской грамотой Александр Черкасский.

По пути следования Черкасский побывал у калмыцкого хана Аюки и вел с ним переговоры об участии его отрядов в походе против ногайцев (Аюка был кабардинский зять: его жена, дочь Муцала Сунчалеевича Черкасского,- сестра знаменитого Касбулата Черкасского). Выполняя царское поручение, Александр Бекович после прибытия в Кабарду в июне 1711 г. обратился с письмом-призывом к кабардинским владельцам, где говорил о необходимости объединения в борьбе против турецкого султана и крымского хана. После переговоров с кабардинскими князьями он доносил Петру, что «они рады служить великому государю всею Кабардою».

К концу лета кабардинское войско было готово к походу. Возглавили его двоюродный дядя Александра Бековича Атажуко Мисостов, двоюродный брат Асланбек Кайтукин, и его родной брат Татархан Бекмурзин. Общее руководство походом осуществлял Александр Бекович-Черкасский, который перед выступлением принял присягу на верность русскому царю от всех князей, участвовавших в походе.

В августе кабардинское войско вступило на земли «кубанских» татар. 30 августа оно встретилось с превосходящими силами крымцев, во главе которых был один из крымских царевичей. «И... войска Нурадына салтана, в котором было пятнадцать тысяч, мы били боем и рубили саблями, в который поход ходили на Кубань с братом нашим князем Александром Бековичем»,- писали кабардинские князья царю Петру I. Враг был полностью разгромлен «и того войска Нурадына салтана, несколько побили до смерти, иных в реке потопили, а сам он Нурадын салтан, даже насилу ушел». После успеха в бою войско углубилось в Прикубанье. Но Бекович ждал вестей от Апраксина, с которым совместно действовали калмыки и казаки. Он хотел с ним договориться о совместных действиях - Апраксин мог бы нанести удар по крымцам в Закубаньи с северо-востока, а кабардинцы - с юго-востока, и тогда «ни один бы татарин на Кубани не остался». Однако Апраксин не выполнил ранее данного обещания и повернул назад.

Около года пробыл Александр Бекович-Черкасский на Северном Кавказе. События на Кавказе отражены в его письмах Ф. М. Апраксину, содержание которых свидетельствует о способности Бековича трезво оценить стратегическую обстановку и настойчивость в защите интересов России. Тогда, будучи на Северном Кавказе, князь Черкасский занимался и установлением прочных связей с Дагестаном, а также выяснением местонахождения рудных и других природных богатств края.

Весной 1714 г. Черкасский вновь выступает как политический деятель, он пишет донесение Петру I, где высказывает свои мысли об обстановке на Северном Кавказе и как следовало бы действовать там России, чтобы народы этого обширного и стратегически важного края «не допустить под руку турецкую, но... привесть под область свою». Далее он сообщает, что из Порты через крымского хана к «вольным князьям», имеющим владения близ гор, между Черным морем и Каспийским, направлены были посланцы с целью склонить их на свою сторону, за что каждый бы из них получил от султана всякие «милости» и «жалование». В Кабарде миссия турецких эмиссаров не имела успеха. Отсюда они направились к владельцам Дагестана «и некоторых из них приклонили к своему желанию через дачу» подарков.

Александр Черкасский в своем «Доношении» предупреждает Петра об опасных последствиях того, если Турции удастся подчинить Дагестан - то при возникновении военных действий дагестанцы «могут немалую силу показать, понеже оный народ лучше к войне, кроме регулярного войска». В то же время в донесении Черкасского проходит мысль о том, что укрепление российских позиций на Кавказе принесет пользу как самой России, так и местным народам, и сделать это будет не сложно, «понеже тот народ вольный». Напоминает он и о тех связях, которые существовали, когда шамхал и другие владетели Дагестана «детей своих в аманаты давали». По сути дела «Доношение» Бековича-Черкасского было проектом мирного присоединения Северного Кавказа к России.

Получив проект Александра Бековича, Петр I передал его Сенату для выполнения. Но осуществить проект не удалось, хотя «О призыве горных народов прилагаетца при сем Сенату указ, дабы о том учинили по вашему предложению»,- сообщал Петр Бековичу-Черкасскому.

Одновременно с активными действиями в направлении Балтийского и Черного морей наблюдается усиление внимания русского правительства к Каспийскому морю. К этому времени Петр I располагал информацией, что прикаспийские страны богаты различными полезными ископаемыми. Знал он и о золотых россыпях на реке Амударье. Петр намеревался сделать Россию посредницей в торговых делах между Востоком и Европой.

Знатный туркмен Ходжа Нефес рассказывал русскому царю, что близ «Еркета, в реке Амударье», находят золотой песок, и что раньше эта река впадала в Каспий и якобы осталось ее старое русло.

Не откладывая, Петр I решил направить на Амударью экспедицию. Было решено послать две экспедиции - одну через Сибирь от Тобольска вверх по Иртышу, а вторую - через Среднюю Азию, т. е. через Хивинское и Бухарское ханства.

Вторую экспедицию было поручено возглавить поручику лейб-гвардии Преображенского полка Александру Бековичу-Черкасскому, получившему от Петра I «собственноручные пункты», или инструкции. Даны были указания и воеводе казанскому П.С. Салтыкову, где предписывалось «дать князю Черкасскому, отправленному для некоторого нужного дела, о котором сам объявит, в Астрахань и далее на Каспийское море тысячи полторы воинских людей, пять тысяч рублей денег на все расходы и сверх того исполнять без замедления все другия требования князя Черкасского».

Александр Бекович-Черкасский сразу же выехал через Казань в Астрахань. Здесь он начал расспрашивать местных жителей, заезжих купцов, бывших невольников о восточном побережье Каспийского моря и реке Аму-дарье. Одновременно готовилась флотилия - Черкасский надеялся отправиться в плавание до наступления холодов. В Астрахани он даже «сыскал таких людей, которые знают оную реку, называют Амударья, сказывают, что немалая река, падает в озеро, названием Аральское море, которое имеет расстояние от Каспийского моря четырнадцать дней ходу; иные сказывают будто малый приток есть из озера в море Каспийское, такмо такого человека нет, который видел, сказывают, что видели».

Подготовительные мероприятия к экспедиции были закончены к концу октября 1714 г. Флотилия состояла из тридцати судов, на которые было посажено 1650 человек регулярной пехоты. С морскими и другими командами всего было 1877 человек.

ноября флотилия Бековича-Черкасского вышла в море, но непогода и ранний в этих местах лед не позволили ему дойти до Гурьева, и 3 декабря он вынужден был, потеряв 3 судна, вернуться в Астрахань.

По возвращению в Астрахань немедленно начались приготовления к экспедиции следующего года. По приказу царя в Казань были присланы корабельные мастера, которые приступили к строительству новых судов: «понеже нынешней весны надобны те скампавеи будут от лейб-гвардии г. капитану князю Черкасскому».

Однако работы по подготовке экспедиции пришлось на время прервать. В начале 1715 г. около 30 тысяч «кубанских» татар напали на калмыков, стоявших станом под Астраханью. Превосходя калмыков более чем в три раза, татары разгромили их и убили более трех тысяч человек.

Это событие, судя по известию Иакинфа (Бачурина), в дальнейшем имело чрезвычайно печальные последствия для экспедиции Черкасского в Хиву: «Кубанский Султан-Гирей в начале 1715 г. нечаянно напал при Астрахани на хана Аюку и захватил собственные его кибитки со всем имуществом. Самый Аюка со всем семейством едва спасся, уходя к отряду российских войск, которых князь Александр Бекович-Черкасский вывел из Астрахани к реке Богде для прикрытия хана. Сии войска стояли в строю, когда кубанские татары проходили мимо их, и хотя хан просил Бековича стрелять в них, но князь отказал ему в том под предлогом, что без царского указа не может учинить сего. Злобствующий хан тотчас же придумал средство отомстить Бековичу. Он тайно известил хивинского хана, что сей князь под видом посольства идет в Хиву с войском, и хивинцы по сему известию скрытно приготовились к встрече Бековича».

Вскоре Александр Бекович выехал в Кабарду, чтобы взять там некоторых преданных ему людей, которых ему хотелось иметь возле себя во время опасного похода вглубь Средней Азии. Весной он уже в Астрахани и вторично 25 апреля 1715 г. выходит в море. Экспедиция вновь отправилась к Гурьеву, куда вскоре благополучно прибыла. В том году Черкасский предпринял разведывательную экспедицию вдоль восточного побережья Каспийского моря.

Бекович дошел до мыса Тюб-Караган на полуострове Мангышлак и высадился на берег. Здесь он продолжает свои распросы, касающиеся Амударьи и возможно ли ее повернуть в старое русло. Ответы он получал утвердительные. Туркмены, на которых Александр Бекович произвел большое впечатление назвавшись своим мусульманским именем Давлет-Гирей (по персидски «покоритель владений»), сообщали, что стоит только прокопать канал верст около двадцати, и река снова потечет в Каспийское море. Черкасский попросил туркмен дать ему проводника, который мог показать дорогу к тому месту, где следует прокопать ров. Они предложили Ходжу Нефеса, того самого, который был в Петербурге и сообщил Петру I сведения о золоте на Амударье и о том, что когда-то эта река впадала в Каспийское море.