Капиталистые мужики

возможность беспрепятственно торговать и заниматься любыми промыслами благоприятно сказывается на благосостоянии крестьянского сословия

В тоже время подобные меры были экономически выгодны и дворянству, поскольку, занятие крестьян торговлей, домашними и отхожими промыслами, а так же мануфактурным предпринимательством позволяло ему получать более высокие доходы за счет оброка.

Конечно, все меры принимаемые государством, были направлены, в основном,  в пользу дворянского сословия. ЕкатеринаII, например, укрепляла права дворянства, чтобы оно стало крепкой основой для ее самодержавной власти. Впервые частная собственность на землю была введена как привилегия дворянства. Далее последовало признание за дворянством гражданской свободы и гражданского права, что было отражено в ” “Жалованной грамоте дворянству” 1785г. Таким образом, в России  появилось сословие обладающее гражданскими свободами и гражданскими правами.

Далее последовали  городские реформы 1775-1785 гг., которые  во многом изменили положение купечества в России, сделав его статус более  четким. А «Жалованная грамота  городам »1785г. позволила купечеству окончательно оформиться в качестве самостоятельного сословия. 

   В результате  проводимой экономической политики  проявился подъём промышленности  и торговли. Ведущим в промышленности  оставалось крупное мануфактурное  производство. Общее количество  предприятий: заводов и фабрик  в разных отраслях промышленности возросло почти в четыре раза.

По ряду экономических  показателей Россия вышла на передовые  рубежи в Европе. Прежде всего, это  относилось к металлургической промышленности. Хотя число предприятий металлургии  и металлообработки – доменных, молотовых, железоделательных, медеплавильных – увеличилось незначительно (со 182 до 200), но это были уже более крупные и технически совершенные производства. К середине века главным центром русской металлургии стал Урал, оттеснивший на второй план старые районы металлообработки (Тулу, Каширу, Липецк, Олонец и Петрозаводск). В 1770-е гг. Урал давал 65% производства черного металла и 90% выплавки меди по всей России.

Во второй половине XVIII в. стала бурно развиваться  легкая промышленность. Число только текстильных мануфактур – суконных, полотняных, шелковых и др. – возросло за время царствования Екатерины II с 231 до 1082, т.е. в 4,5 раза. Значительная часть продукции шла на экспорт.

Конкуренцию купцам в текстильной промышленности составили  предприниматели-дворяне. В 1770-е гг., по данным Мануфактур-коллегии, из 305 текстильных пред приятий им принадлежали 57, причем на долю последних приходилось около трети общего оборота. Особенно много было вотчинных суконных производств, тесно связанных с казной. Из 40 основных суконных предприятий 19 принадлежали дворянам. К началу XIX в. из 98 суконных фабрикантов, поставлявших свои изделия государству, к дворянскому сословию принадлежали 74 человека, в то время как к купеческому – лишь 12. Дворянство не стояло в стороне и от таких "неблагородных", но приносивших большой доход видов деятельности, каковыми являлись винокурение и откуп. Некоторые помещики нажили крупные состояния на винной торговле, тем более что в 1754 г. они получили монополию на производство и продажу вина, а с 1775 г. специальным указом купцам было запрещено винокурение. Во времена Екатерины II возникло много вотчинных мануфактур, опиравшихся на барщинную эксплуатацию крестьян, которые получили наибольшее распространение как раз в винокурении и суконной промышленности. Кроме того, дворянство создавало посессионные мануфактуры, в которых соединялись элементы несвободного и наемного труда. Рабочая сила, земля и недра находились в условной собственности мануфактуры.

Хотя основную массу промышленных изделий, как и прежде, давало мелкое ремесленное производство, но все большее развитие получало не только городское, но и чрезвычайно развившееся сельское домашнее ремесло. Крестьяне поставляли на рынок холст и полотно, грубое сукно, обработанную кожу и овчину, гончарные изделия и изделия из дерева. Именно в крестьянской среде во второй половине XVIII в. заявили о себе известные в будущем предпринимательские династии Абрикосовых и др.

2.  Новым явлением  в российской экономике стала  крестьянская мануфактура. Государственные и оброчные помещичьи крестьяне, расширяя собственное домашнее производство, начинали нанимать работников или использовали труд многочисленных надомников, покупая для них сырье, ткацкие станы и забирая готовую продукции. Так, благодаря предпринимательской инициативе крепостных крестьян графа Шереметева возник Иваново-Вознесенский текстильный район. В середине XVIII в. здесь было только пять полотняных мануфактур, а к концу 1780-х гг. – более 50, причем это уже были предприятия новой для России отрасли текстильного производства – хлопчатобумажной.

        Не особенно идеальными были  отношения и внутри крестьянства, в миру. Правда, исследователи общины  отмечали, что в ней существовала  взаимопомощь в особых случаях,  в виде безвозмездной помощи, отсрочки платежей и повинностей, безвозмездного отвода земли под усадьбы вдовам и сиротам и тому подобное . В то же время при подворном землевладении крестьянин, временно нуждавшийся в деньгах, попадал в кабалу к односельчанину-кредитору, так что потом ему оказывалось трудно

поправить свое хозяйство. «Нравственное унижение бедняков гораздо сильнее там, где  существует подворное владение. Там  богатый крестьянин, сделав с бедняком выгодную для себя сделку, считает  себя его благодетелем и всячески унижает его... Богач не только не щадит самолюбия своего должника, давая на каждом шагу чувствовать свою власть над ним...» 

Такой противоречивой фигурой оказывается русский  крестьянин в глазах его современников, в том числе и из крестьянства. Не был он воплощением братской христианской любви, смирения, доброты. И нравственность его, и религиозное сознание был и весьма относительны. .Крестьянство не было единым ни в каких смыслах, кроме чисто юридического, Перед отменой крепостного права в России в конце 40-х гг. XIX в. было около 120 различных категорий крестьянства, начиная от насчитывавших несколько сот или тысяч человек: обельные крестьяне Костромской губернии, потомки Ивана Сусанина, половники Вологодской губернии, потомки тех русских смердов, которые могли переходить от одного помещика к другому, белорусские панцирные бояре, ямщики, которые вместо уплаты оброчной подати государству должны были содержать лошадей для перевозки почты, приписные, приписанные в казенным заводам, и посессионные, купленные к частным заводам, которые должны были работать на нужды заводов – множество различных групп, общим для которых было – уплата подушной подати по самому факту своего существования, исполнение рекрутской

повинности и  множества других денежных и натуральных  казенных и земских повинностей, подлежащие телесным наказаниям и исполнение денежных или натуральных повинностей в пользу владельца.

Среди них самыми крупными были государственные, удельные и помещичьи или крепостные крестьяне.

Государственные крестьяне составляли примерно треть всего сельского населения. Они эксплуатировались самим государством: платили ему оброчную подать. Это была самая свободная (если так можно было сказать о дореформенном крестьянстве) и самая зажиточная группа. Еще с 60-х гг. XVIII в. они пользовались ограниченным самоуправлением, их наделы в общем были больше, чем у других категорий крестьянства, а оброки – ниже (но это только в среднем) и с 1801 г. они обладали основным правом свободного человека – правом вступления в сделки и приобретения недвижимой собственности, земли. Недаром после отмены крепостного права, когда все крестьянство слилось в единую массу, бывшие государственные крестьяне оказались зажиточнее прочих

Немногим более 20% сельского населения составляли удельные крестьяне, управлявшиеся  удельным ведомством и платившие оброк на содержание Императорской фамилии. В общем и целом они по положению сближались с государственными, только самоуправление получили в конце XVIII в.  В этих двух группах и было наибольшее число «капиталистых», крестьян, широко занимавшихся не только, а иной раз и не столько земледелием, но и промыслами и торговлей.

Около трети  сельского населения до 1861 г. составляли крестьяне помещичьи или крепостные, принадлежавшие на праве частной  собственности потомственному дворянству.  Это была самая бесправная, самая обездоленная часть крестьянства. Всем своим имуществом крестьянин отвечал за исправное исполнение повинностей в пользу владельца. Права помещиков на наказание крепостных никак не ограничивались и даже смерть крепостного от телесных наказаний не считалась убийством. Только в 1833 г. законодательно определялось право помещика использовать наказания по его усмотрению, лишь бы при этом не было увечья и опасности для жизни, а с 1845 г. закон определил предел наказаний 40 ударами розог или 15 ударами палок и дал право заключения в сельской тюрьме на срок до 7 дней, а в случаях особой важности до двух месяцев, с наложением оков. С 1760 г. помещики могли ссылать крепостных на поселение в Сибирь с зачетом вместо поставки рекрутов в армию; ссылаемый не должен был иметь более 45 лет (с 1827 г. – 50 лет), с ссылаемым отпускалась жена и дети, мужского пола до 5 и женского пола до 10 лет . До конца XVIII в. присягу новому императору за крепостных приносили их владельцы, то есть крепостной не считался юридическим лицом и становился таковым лишь совершив тяжкое уголовное преступление и представ перед государственным судом: за мелкие преступления крепостных судили их помещики. Многими помещиками применялась так называемая месячина: у крестьян отнималась их полевая земля, поступавшая в барскую запашку, крестьяне всю неделю работали на барщине, за что раз в месяц получали продукты. Известный общественный деятель того времени, Ю.Ф. Самарин, писал; «Месячники стоят на самом рубеже между крепостным состоянием и рабством... Месячнику нет исхода из его положения, и, кроме скудно обеспеченного содержания и вечного труда на другого до истощения сил, будущность ему ничего не представляет». Разумеется, крестьян можно было дарить, обменивать и покупать с землей, на которой они сидели, и без земли, и даже продавать отдельно от родителей детей, достигших определенного возраста. И право вступления в сделки и приобретения недвижимости крепостные крестьяне получили только в 1846 г. Разумеется, это только юридическое положение крепостного крестьянства. Далеко не все помещики пользовались этими правами, всеми сразу или по отдельности. Масса крепостных и в глаза не видывала своих господ, проживая в «заглазных» имениях и управляясь выборными и утвержденными помещиком старостами. Не следует и представлять всех поголовно помещиков жестокими крепостниками, которые только и норовили содрать с мужика шкуру и как-либо иным образом проявить свою власть. В целом крестьянин рассматривался как кормилец своего господина, и немного было охотников рубить сук, на котором сидишь. Даже когда крепостные не имели права собственности, среди них были «капиталистые» мужики, владевшие и купчими землями, и фабриками: ведь значительная часть нашей торгово-промышленной буржуазии, такие как Морозовы, Третьяковы и прочие, вышла из крепостного крестьянства. Были даже единичные случаи, когда крепостные владели... собственными крепостными! Но все это записывалось до 1846 г. на имя владельца, который, конечно, в любой момент мог воспользоваться своим правом номинального собственника. И опять-таки далеко не все пользовались таким правом. Более того, помещики нередко гордились богатством своих крепостных, выставляли его напоказ и, если было нужно, не оставляли их без помощи. Нередко таких «капиталистых» крестьян ни за какие деньги не отпускали на выкуп: как же расстаться с предметом своей гордости. Отметим, что богатейшие крепостные-предприниматели почти без исключения принадлежали богатейшим помещикам, не гнавшимся за лишним рублем и содержавшим своих крепостных на весьма умеренных оброках; это и давало крестьянам возможность заняться предпринимательством и разжиться. Конечно, такие крепостные платили годовой оброк не в 15-20 рублей, а в сотни и даже тысячи, но опять же с таким расчетом, чтобы не разорить их вконец: стричь крестьянина рекомендовалось регулярно, но так, чтобы он мог вновь обрасти. Однако, чем мельче был помещик, тем выше был размер оброка, тем меньше оброчных и больше барщинных, тем интенсивнее работы на барщине, вплоть до того, что месячники в подавляющем большинстве принадлежали именно мелкопоместным владельцам, хотя были и противоположные случаи.

Крестьянин никогда  не был свободным человеком, и  в этом было его главное отличие. Всем понятно, что не был свободным  крепостной, помещичий крестьянин. Не был свободен и крестьянин государственный или принадлежавший ведомству: даже при наличии собственности, главного признака и условия свободы, у него не было других прав свободного человека: права свободного передвижения и выбора места жительства и права выбора рода занятий: он должен был получать срочный паспорт, он не имел права поступления на государственную службу.

      3. Так, в ходе социального и  экономического расслоения в  среде крепостного крестьянства  стали появляться и зажиточные  люди—«капиталистые мужики». Часто они появлялись в общинах староверов Многие из них стали основателями известных купеческих домов. Много крупных и мелких промышленников вышли из крестьян.Еще в дореформенную пору самые инициативные крестьяне, работая на предприятиях своих хозяев, через подставных лиц вкладывали деньги в прибыльные дела. Сколотив капиталец, покупали "вольную",а затем приобретали небольшие фабрики и заводы. Разбогатевшие "капиталистые мужики" со временем записывались в купцы, становились почетными горожанами. Бывшие крестьяне Алексеевы, Рябушинские, Крестовниковы , Солдатенковы положили начало самым крупным и знаменитым предпринимательским династиям.                                                                                                                                                                                                                       Савва сын Васильев" родился крепостным, но сумел пройти все ступени мелкого производителя и стать крупнейшим текстильным фабрикантом. Предприимчивый крестьянин Владимирской губернии открыл мастерскую, выпускавшую шелковые кружева и ленты. На единственном станке работал сам и сам же пешком ходил в Москву, за 100 верст, продавать товар скупщикам. Постепенно он перешел на суконные и хлопчатобумажные изделия.. Увеличению доходов способствовала даже война 1812 года и разорение Москвы. После того, как в первопрестольной сгорели несколько фабрик, был введен благоприятный таможенный тариф, и начался подъем хлопчатобумажной промышленности. За 17 тысяч рублей - огромные по тем временам деньги - Савва получил "вольную" от дворян Рюминых, и вскоре бывший крепостной Морозов был зачислен в московские столичных купцы первой гильдии. Дожив до глубокой старости, Савва Васильевич так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. Своим сыновьям он завещал четыре крупные фабрики, объединенные названием "Никольская мануфактура".