Этническое и расовое неравенство

Емким и точным в  психологическом смысле представляется определение этноса, предложенное Ю. Платоновым и Л. Почебут: «Под этносом  мы понимаем большую социальную группу людей, объединенных на основе общих установок и диспозиций, имеющих общие типичные поведенческие реакции на различные события жизни… Этнос - явление социально-психологическое. Оно социально по истокам своего возникновения и психологично по способам своего проявления».

Акцент на факте  самокатегоризации и идентификации  с группой со стороны ее членов содержится в формулировке Т. Стефаненко: «С позиции психолога можно определить этнос как устойчивую в своем  существовании группу людей, осознающий себя ее членами на основе любых признаков, воспринимаемых как этнодифференцирующие».

Таким образом, внешние, материальные признаки этноса, весьма многочисленные и с трудом поддающиеся  однозначной интерпретации, не могут  претендовать на исключительность в  вопросе описания этнической специфики. С точки зрения психологии на первый план здесь выходит задача изучения внутреннего мира человека в его неразрывной связи с миром внешним, этнокультурным: «Причастность каждого отдельного индивида к этнической общности измеряется не столько биологическими признаками, сколько степенью сознательного приобщения к культурным ценностям, составляющим духовную культуру этноса».

Детальную разработку проблемы нации, этногенеза, национального  духа мы находим в работах выдающихся отечественных мыслителей: Н. Бердяева, Л. Гумилева, П. Сорокина, И. Ильина, А. Потебни, Г. Шпета и многих других. Подчеркивая духовный смысл понятия нации, Бердяев ставит вопрос о характере русской души и выдвигает идею о зависимости ее специфики от географического положения России. Сам ландшафт страны, ее равнины и бескрайние просторы оказывают влияние на психический склад народа и определяют, по мнению философа, такие черты русского характера, как «склонность к странствованию», апокалипсическую настроенность, мистическую одержимость и религиозность. Пограничное положение России между Востоком и Западом придают антиномичность национальному сознанию, обусловленную столкновением и противоборством восточного и западного элементов. Другая антиномия, считает Бердяев, порождена православной религиозностью русских и природным, языческим началом: «Религиозная формация русской души выработала некоторые устойчивые свойства: догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры… устремленность к трансцендентному…».

Особый подход к «национальному вопросу» находим в работах другого русского мыслителя Питирима Сорокина. По его мнению, «в национальности следует видеть не метафизический принцип, не какую-то таинственную «вне и сверхразумную сущность», а группу или союз людей, обладающих теми или иными признаками, иначе говоря, объединенных той или иной связью».

Сорокин подвергает критическому анализу все распространенные признаки нации, такие как единство крови, общий язык, религия, общность экономических интересов, «единство  исторических судеб», культура и нравы народа, логически приходя к выводу, что «национальности как единого социального элемента нет, как нет и специально национальной связи… Наши «национальные вопросы» составляют одну из глав общего учения о правовом неравенстве членов одного и того же государства… Выкиньте из национальных причин причины религиозные, сословные, имущественные, профессиональные, «бытовые» - и из «национальных» ограничений не останется ничего».

Сорокин утверждает, что «нет национальных проблем и  национального неравенства, а есть общая проблема неравенства, выступающая в различных видах и производимая различным сочетанием общих социальных факторов, среди которых нельзя отыскать специального национального фактора…» Сорокин П. «Национальный вопрос как проблема социального равенства// Психология национальной нетерпимости». Минск, 1998г. С. 174.

. Таким образом,  ученый делает вывод о сугубо  социально-экономическом и политическом  характере происхождения национального  вопроса. Подобная точка зрения  может показаться крайней, но она вполне закономерна при рассмотрении этнической проблемы не с позиций психолога, а под углом зрения политолога, социолога, гражданина.

С точки зрения современной  этносоциологии и этнопсихологии все  указанные теории можно отнести  к группе так называемых примордиалистских концепций этноса. Их сторонники рассматривают этничность как объективную данность, изначальную характеристику человечества. Этносы понимаются как реально существующие социальные или биологические сообщества с присущими им чертами и глубинно связанные с социально-историческим контекстом. Наряду с этим направлением существуют инструменталистские и конструктивистские подходы к пониманию этнического феномена Сорокин П. «Национальный вопрос как проблема социального равенства// Психология национальной нетерпимости». Минск, 1998г. С. 174.

.

Приверженцы теорий первого типа объясняют сохранение этнических групп потребностями  людей в преодолении отчуждения, характерного для современного общества массовой культуры, а этничность понимается как средство для достижения групповых интересов.

Сторонники второго  подхода считают, что этническое чувство и формулируемые в  его контексте представления  и «доктрины» представляют собой  интеллектуальный конструкт писателей, ученых, политиков. Ключевую роль в мобилизации членов этнической группы на коллективные действия во имя политических или социальных целей играют лидеры, которые нередко преследуют собственные цели и далеко не всегда выражают волю народов.

2.4. Этничность, раса, способ  производства: марксистская парадигма

Основное методологическое отличие марксистского и различных  неомарксистских подходов от немарксистских - это анализ способа производства в понимании формы и динамики развития расовых и этнических отношений  в современном мире.

Хотя в работах  К. Маркса и Ф. Энгельса содержится немало замечаний о важном значении, которое  играют этнические и расовые отношения  в различных обществах, в частности - указание на роль расы как экономического фактора, анализ положения ирландских рабочих-мигрантов в Британии, исследование значения национального вопроса во внутренней и внешней политике - основоположники марксизма не занимались специально изучением расовых и этнических проблем в контексте исследования современного им капитализма. Маркс не включал - по крайней мере, явным образом - расовые и этнические иерархии в свое изучение структуры капитализма как способа производства. К тому же он не разрабатывал свою теорию с точки зрения влияния капитализма на процесс становления наций в Европе. Теорией и практикой национального вопроса применительно к России много занимался В. И. Ленин. Однако марксистской концепции этничности в том виде, как если бы ее разрабатывал сам Маркс, не существует. Вместе с тем есть множество неомарксистских теорий, и, хотя некоторые из них имеют в целом весьма слабое отношение к марксистской социологии, все они, так или иначе, используют марксистскую схему анализа социальной реальности. Среди них функционалистские, структуралистские, постструктуралистские, диалектические, исторические, герменевтические и другие подходы.

На протяжении многих десятилетий критика в адрес  марксизма лишь меняла свои источники  и формы интерпретации. Однако совершенно очевидно, что марксизм был и остается той формой социологии, которая оказывает  серьезное влияние на исследования большинства социальных проблем, в том числе и на расовые и этнические проблемы. В этом убеждают и многочисленные теоретические работы, и исторические исследования, написанные с точки зрения марксистской парадигмы. Безусловно, по крайней мере, то, что обсуждение этничности и расовых проблем в марксизме оказалось весьма плодотворным с позиции поиска новых подходов к решению и осмыслению данных проблем.

Сегодня марксизм в  целом и более специальные  марксистские подходы подвергаются критике со стороны многих исследователей, исповедующих иные социологические парадигмы. Есть множество направлений подобной критики.

Одно из них мы проанализировали более подробно. Речь идет о критике со стороны тех  направлений, которые, подобно марксизму, трактуют расизм и «этнизм» как формы социального неравенства и подавления и признают важность капиталистических отношений производства для понимания этих форм. Но, тем не менее, они рассматривают марксистский подход как принципиально недостаточный из-за того, что последний настаивает на первичности способа производства как основе анализа.

Следует подчеркнуть, что марксистская традиция касается главным образом социологии расовых, а не этнических отношений. В этой связи следует сказать несколько  слов по поводу понятия «раса» в современной социологии и социальной антропологии и его соотношении с концептом этничности.

Категория расы, означавшая совокупность наследуемых природных  характеристик, возникла в Западной Европе в ХVIII-ХIХ вв. как исключительно  биологическая категория. Хотя на протяжении столь длительного времени физическая антропология делит человечество на четыре основные и ряд промежуточных рас, современные генетики предпочитают о них не говорить. Для этого есть два серьезных основания. Во-первых, между человеческими популяциями всегда существовало столь много смешений, что говорить о фиксированных границах между расами едва ли имеет смысл. Во-вторых, существование наследуемых физических черт и характеристик не влечет за собой появление явных отличительных границ. Иначе говоря, часто существует гораздо больше вариаций внутри «расовой группы», нежели между группами.

Тем не менее, понятие  расы может играть настолько важную роль, что оно обуславливает человеческое поведение и образ действия. Дело в том, что в процессе социального взаимодействия из целой совокупности различий значимыми оказываются лишь некоторые. Основанная на устойчивых объективных критериях классификация расовых групп теряет стабильный характер и становится подвижной и относительной. Раса превращается в феномен социального взаимодействия и соответственно - массового сознания. «С точки зрения социальных отношений, - отмечает В. И. Ильин, - раса - это одна из разновидностей групп, выделяемых социальной окружающей средой по тому или иному физическому антропологическому признаку, наделяемому функцией символа социальных и культурных качеств». В этом смысле раса существует как некий социальный и культурный конструкт, независимо от того, «биологична» она или нет.

Расизм как явление  строится на предположении о том, что человек каким-то образом связан с наследуемыми физическими характеристиками, которые отличают одну расу от другой. В таком случае понятие расы приобретает социологическое значение и смысл. Поэтому для социальных наук объектом исследования являются именно социальные и культурные следствия представлений о том, что различающиеся внешние расовые характеристики каким-то значимым образом отражаются на ментальных, моральных и прочих качествах их носителей.

Понятие расы во многих исследованиях рассматривается как элемент этнического дискурса. Преследования, дискриминация, социальное дистанцирование на основе каких-либо антропологических признаков составляют основу расизма как разновидности этноцентризма.

Отличаются ли исследования расовых отношений от изучения этничности и этнических отношений? В современной социологической и социально-антропологической литературе на этот счет существуют разные точки зрения.

Так, М. Бэнтон подчеркивает необходимость различения расы и  этничности, подчеркивая, что первая относится к категоризации, то есть внешнему (извне) определению, и связана с процессами исключения («их»), тогда как этничность имеет дело с групповой идентификацией («нас»), при этом «членство в этнической группе является обычно добровольным, а членство в расовой группе - нет». 

Однако этничность может подразумевать различие форм своего проявления. Определение «их» в терминах расы одновременно является важным аспектом нашего определения  «нас», которое при этом должно получить не только этническое, но и расовое измерение. С другой стороны, существует множество процессов этнической категоризации, не связанной с расовой определенностью. Последний случай особенно ярко демонстрирует замкнутость круга в процессе перевода «негативной» расовой категоризации в позитивную групповую идентичность. Нельзя забывать, что критерии «расовой» классификации являются столь же социально и культурно обусловленными, как и те, от которых зависит этническая идентификация.

Таким образом, идея «расы» может влиять на формирование определенной части этнических идеологий, хотя ее наличие или отсутствие не является решающим фактором в межэтнических отношениях. Представляется, что можно согласиться с Р. Дженкинсом, когда он пишет, что «расовая дифференциация и расизм должны быть, возможно, рассмотрены как исторически определенная форма более общего - может быть, даже универсального - социального феномена этничности». Поэтому, несмотря на различия, существующие между расой и этничностью, функционально эти понятия очень близки и могут исследоваться в одном и том же методологическом ключе.

Неомарксистская теория расовых отношений О. Кокса может  быть суммирована следующим образом. Негры изначально эксплуатируются  по их классовому положению, то есть как  пролетарии. То, что они подвергаются расовой эксплуатации, связано с тем, что они становятся предметом расистской идеологии превосходства. Тем самым, чернокожие испытывают на себе двойную эксплуатацию по сравнению с белыми рабочими. Именно это обстоятельство О. Кокс имеет в виду, когда, в отличие от Р. Парка, настаивает на необходимости рассмотрения расовых отношений в Америке как формы «политико-классового господства», а не как проблемы ценностных конфликтов, культурных установок или ассимиляции. Расизм и расовое разделение труда прибыльны для капиталистов. За счет расистской идеологии разделения белых и черных рабочих их общие интересы скрываются от них. Эта идеология и практика очень эффективны, поскольку капиталисты угрожают белым рабочим более дешевым трудом негров. Расизм, основываясь на идее «разделяй и властвуй», активно используется работодателями для усиления эксплуатации труда Солдатова Г.У. «Психология межэтнической напряженности». М., 1998г. С. 204..